Непобедимый. 1841 г. Взятие Хубарских высот, Чиркея, Хасав-юрта и Кишень-Ауха.
Посвящается доблестному 44-му Нижегородскому драгунскому полку, русским воинам, павшим за Отечество, и их родственникам. ... Перед Хубарской тесниной войска остановились. Она была от края до края пересечена широким ложементом со рвом и частоколом, а с обоих сторон стеной поднимались крутые лесистые горы, скаты и гребни которых усеял неприятель. И сотни наведенных вниз, на дорогу, винтовок держали под этим перекрестным огнем с трех сторон любого, кто бы появился в этом месте. Но два отряда – генералов Клюгенау и Лабанцова – пошли на эти горы, нависающие слева и справа. Они должны были занять гребень, чтобы третья колонна могла начать движение через теснину. А десять орудий, выдвинутых вперед, открыли по ущелью жестокий огонь. В «левом» боковом отряде и состоялся главный бой 15 мая. Русская атака была так стремительна и «энергична», что сам генерал Головин, главнокомандующий Кавказским корпусом и ведший войска, принял сначала наших солдат за горцев и чуть не осыпал их гранатами. К счастью, барабанный бой, донесшийся с лесистой горы, и затем быстрое бегство неприятеля из ложемента, оказавшегося теперь под нашим огнем с верхних завалов, удержали его от этого шага.
Кавказская война. Неизвестный автор. Фото из интернет Тут главная колонна сразу пошла вперед и, прорвавшись через теснину, увидела перед собой поляну, покрытую бегущими толпами горцев; кавалерия Безобразова погнала неприятеля до самой деревни Хубар, которую драгуны нашли уже покинутой жителями. Утром следующего дня было получено известие, что Шамиль с разбитыми отрядами ушел за Андийские горы, и что аул Чиркей сдался отряду генерала Фези (К.К. Фези родился в Цюрихе в семье профессора художественной школы и секретаря Верховного суда. Службу начал в швейцарских войсках, во время коалиционной войны против Наполеона состоял в чине майора. На русскую службу поступил в 1816 г. с чином штабс-капитана. В 1822 г. произведен в полковники. Один из активных деятелей Польской войны. В 1831 г. был назначен командиром пехотной бригады, с 1832 г. состоял при отдельном Кавказском корпусе. Участвовал в экспедициях против горцев генерала Вельяминова. В январе 1837 г. командовал экспедицией в Малую Чечню и Урус-Мартан при участии 8 сотен ингушской и осетинской милиции. Через месяц дважды разбил скопища шейха Уди-Муллы, занял Гер- менчук, штурмом взял село Алерой. В том же году в Аварии занял Хунзах, села Унцукуль и Ашильда, жители коих перешли на сторону Шамиля; штур- мом взял Ахульго. После двухдневного кровопролитного боя занял аул Тилитл. В 1838 г. произведён в генерал-лейтенанты). без выстрела. Вековая слава чиркеевцев погасла.
С.М. Салаватов. В старом Чиркее Таким образом, половину задачи дагестанский отряд выполнило. Было решено еще возвести укрепление, которое, постоянно угрожая Чиркею, держало бы в своих руках вход в Салатавию. И на правом берегу Сулака, прямо напротив Чиркея, который для крепости был совершенно открыт и находился на расстоянии менее пушечного выстрела, стали подниматься крепкие стены. Это была настоящая крепость с просторными казармами и с башнями, обстреливавшими мост перекрестным огнем. Одна из башен стояла на самом спуске с Салатавских гор и защищала вход в селение со стороны Чечни и Кумыкской плоскости. Таким образом укрепление, находившееся на нашей стороне, позволяло держать под прицелом наших батарей и переправу, и сам аул, и не только не терять связи с «лояльным» Тарковским шамхальством, но и владеть путями, ведущими в «недра» дагестанских обществ. * Пока Дагестанский отряд начинал постройку нового укрепления, названного в честь корпусного командира Евгеньевским, Чеченский отряд под командованием генерала Граббе
Развалины Евгеньевского укрепления близ Чиркея. Фото из интернет был направлен в земли Ауховцев, которым Шамиль угрожал переселением в горы. В этом походе крупных дел с неприятелем не было, но тем не менее присутствие в отряде Нижегородского дивизиона, по отзыву Граббе, было «весьма полезно»: «...наша милиция (горская милиция – иррегулярные воинские формирования, отряды осетин и кабардинцев, разнообразные ополченские подразделения, формирования различных грузинских князей и т.д.-ИР) действовала гораздо самостоятельнее, чувствуя за собой поддержку драгун». Но Граббе не воспользовался тем «впечатлением», которое произвело на ауховцев падение Чиркея, чтобы упрочить среди них наше влияние. Вместо этого, быстро пройдя через их земли, он вышел на Терек и распустил войска по квартирам. Это внезапное прекращение военных действий со стороны Чеченского отряда уничтожило все результаты нашей экспедиции и дало возможность Шамилю ввести в Аух значительные силы, укрепив его за собой. Исправляя свою ошибку,Головин потребовал назад Нижегородский дивизион и приказал ему перейти к крепости Внезапной, куда из-под Чиркея двинулся и сам с большей частью Дагестанского отряда. 5 июня под стенами Внезапной стояли уже девять батальонов пехоты при 19 орудиях, два эскадрона драгун и несколько сотен конной милиции; не было в сборе только подполковника Нижегородского полка Карганова с его самурскими сотнями, (Подполковник Карганов был известен по всему Дагестану. Перейдя в Нижегородский полк еще в 1835 году, с тех пор он все время находился при Казикумыхском и Кюринском ханах, сумев своим влиянием оградить их от всех «соблазнов», которые «сулил» им мюридизм. По словам ба- рона Розена, только Карганову мы и были обязаны спокойствием Кази- кумыха, который и сдерживал разлив мюридизма по южному Дагестану. Умной политикой он «разрушал» подпольные интриги и происки мюри- дов, а казикумыхская конница, выходившая в походы под его предводи- тельством, всегда сражалась с замечательной стойкостью. В походы он приводил с собой и новую Самурскую милицию, собранную из полупокорных горцев Самурских вольных обществ, только за год до этого покорившихся русскому императору. И все всадники были хорошо обучены строю, отлично вооружены и однообразно одеты. А проходя строем с распущенными значками мимо корпусного командира, они от- вечали на его приветствие русским «Ура!») которым было поручено занять Хубарские высоты, чтобы разделить Аух и Салатавию. Ауховцы видели собиравшуюся над их головами грозу, и потому, как только войска сделали один переход и встали у разоренного аула Хасав-Юрт, к Головину явились несколько старшин, заявивших о готовности покориться, но что народ боится мулл и кадиев, поставленных над ними Шамилем. Это давало определенную надежду.
Жан-Леон Жером. Муэдзин 6 июня войска двинулись по открытой равнине, но скоро начался кустарник, который перешел в глухой непролазный лес. Кавалерия, следовавшая в авангарде, остановилась и пропустила вперед пехоту. Скоро в лесу загремела перестрелка. Пока Мингрельцы штурмовали лесные завалы, полковник Безобразов, командовавший в отряде кавалерией, (Полковник Сергей Дмитриевич Безобразов (https://ok.me/ra4A1)– опальный командир Нижего- родского полка – человек, перед которым развертывалась блестящая бе- зоблачная перспектива. С 1830 г. в Варшаве он был адьютантом цесаревича Константина Павловича, и благодаря своему уму, образованности и «свет- скому лоску» был выдающейся фигурой в тогдашнем варшавском обществе. Он жил в Бельведерском дворце и его называли Аполлоном Бельведерским: он был одним из красивейших людей своего времени. После смерти цесаревича император Николай Павлович назначил его своим флигель-адъютантом – так блестяще складывалась его карьера. Здесь, при царском дворе в Петербурге, он влюбипся и сыграл свадьбу с фрейлиной императрицы – княжной Хилковой, место умершего отца кото- рой «заступил» сам император. Он же высочайше благословил этот брак, был на свадьбе посаженным отцом, а императрица сама надевала невесте серьги в уши; венчание проходило в придворной церкви, а свадьба игралась в Зимнем дворце – все сулило молодым безоблачную будущность. И вдруг в этой обласканной императорской четой молодой семье, чуть ли не в первый же день после свадьбы, разразилась страшная семейная драма с никому непонятными до конца причинами – событие, о котором в своем дневнике писал даже А.С.Пушкин, и слухи и версии которого долгое время будоражили весь Петербург. Оно же послужило материалом для первых глав повести Л. Н. Толстого «Отец Сергий». Закончилось тем, что молодая жена в ногах у государыни просила «развода или чего-то подобного», и практически сразу уехала в Москву к своему бра- ту, дивизионному генералу, и облеклась в глубокий траур. А Безобразов, ко- торый, как писал в своем дневнике Пушкин, «кажется, сошел с ума», был отправлен под арест, а затем сослан на Кавказ. А насколько точен был в своем «диагнозе» наш великий поэт, можно судить по этому посту (https://ok.me/ra4A1)). обскакал лес стороной и, взяв аул Ярык-Су-Аух, стал на пути отступления неприятеля. Тогда горцы кинулись в стороны и разбрелись по лесам и оврагам, где преследовать их было невозможно.
Полковник С.Д.Безобразов. Фото из истории 44-го Нижегородского драгунского полка На следующий день после уничтожения аула Ярык-Су-Ауха, поскольку его жители сражались против нас вместе с мюридами, войска двинулись дальше и вскоре увидели на горизонте большой аул, весь в фруктовых садах. Это и был Кишень-Аух, главное селение общества. Дорога к нему шла по подошве высот, между вершинами которых стояли неприятельские пикеты и мелькали зеленые и красные значки, обозначавшие присутствие здесь того или иного наиба. За высотами начинался дремучий лес с такими оврагами, что из леса не было другого выхода, кроме как через эти же высоты. Для прохода отряда опять-таки требовалось занять гребень, чтобы лишить неприятеля возможности вести фланговый огонь. Генерал Головин поручил это дело Безобразову с его кавалерией. Последний, отделившись от пехоты, шагом подошел к горе и вдруг, ринувшись на нее карьером, быстро сбил вражеские посты, спешился и захватил опушку с такой быстротой, что чеченцы, не успевшие выдвинуться из леса, очутились запертыми в своих непролазных трущобах. Завязапся упорный и продолжительный бой. Горцы кидались в кинжалы и шашки; два эскадрона драгун отбрасывали их огнем и штыками. Так прошло около часа. «И во все это время, – писал главнокомандующий Головин – ни одна пуля не просвистела над нашими колоннами, тогда как мы могли бы быть ими засыпаны. Вместе с Нижегородскими драгунами здесь отличилась и 1-я грузинская сотня, под командой храброго ротмистра Кундухова». На позицию, занятую драгунами подошли две пехотные роты Мингрельского полка, и Безобразов сразу отвел свои эскадроны в резерв. Дорожа драгунами и посылая их в опасные дела, Головин следил, чтобы они не несли «напрасные» потери. С высот, занятых нашей кавалерией, было видно, как отряд вышел, наконец, на открытое место, и вся пехота, развернувшись в одну линию с батареями в интервалах колонн, стройно шла вперед по зеленеющей равнине. «Это было зрелище необыкновенно красивое, и по образу действий здешней войны может быть единственное», – отмечал Головин в журнале Дагестанского отряда.
Айдемир Саидов. Горный пейзаж ... Кишень-Аух был уже на расстоянии пушечного выстрела, когда из его ворот вышла депутация с просьбой остановить войска, чтобы дать время успокоиться населению, «разделившемуся на партии»: вопрос – сдаваться или защищаться – жителями не был решен. Головин остановился. Но прошло два часа, а из аула никто не являлся. Начинало смеркаться и медлить становилось опасным. Головин приказал кавалерии обойти селение и ворваться в него с другой стороны. Драгуны перебрались по сплошным кручам через глубокий овраг и, обскакав Кишень-Аух, попали под перекрестный огонь: в них стреляли с кладбища, из крайних домов деревни и из-под обрывистого берега речки. К счастью, скоро подоспела пехота, подвезли орудия, деревня была очищена от неприятеля и занята, но в ней никого уже не застали. Потери отряда при взятии Кишень-Ауха, не считая милиции, составили 4 человека убитыми и 9 раненых драгун, выбывших в утреннем бою. Драгуны и были героями этого дня вместе с грузинской сотней Кундухова, которого Нижегородцы увидели впервые (это был тот знаменитый Муса Кундухов, с которым впоследствии они «водили хлеб-соль», потом участвовали в боях под его начальством, и которому – когда уже он, русский генерал, перешел на службу к турецкому султану и командовал турецкой кавалерией – нанесли жестокое поражение под Бегли-Ахметом). Войска ночевали бивуаком, не входя в селение. Головин послал сказать бежавшим, что их сады и имущество получат пощаду, если они вернутся в дома. Но никто не явился – и на другой день от аула только две мечети, пощаженные Головиным. Дальше оставаться здесь было нельзя: разлившиеся реки прервали все сообщения между аулами, а Шамиль, спустившийся с Андийских высот, вступил в Аух. Отряд возвратился к Внезапной и четыре дня занимался еще вырубкой леса на восьмиверстном пространстве от крепости до Акташ-Ауха, чтобы обезопасить от нападений окрестности крепости Внезапной. Внезапная – крепость, которая была расположена на левом фланге Кавказской линии укреплений и входила в состав так называемой «передней Кумыкской линии». Была заложена Ермоловым в 1819 году вблизи деревни Андреевка (Эндирей) на берегу реки Акташ.
Гагарин Г.Г. Летний лагерь Нижегородского драгунского полка под Кара-Агачем * За экспедицию 1841 года участвовавшему в действующем отряде дивизиону Нижегородского полка было пожаловано 13 знаков отличия Военного ордена, а Безобразов произведен в генералы. Источник: Потто В.А. История 44-го Драгунского Нижегородского полка / сост. В. Потто. - СПб.: типо-лит. Р. Голике, 1892-1908.
Исторические ретроспективы
Непобедимый. 1841 г. Взятие Хубарских высот, Чиркея, Хасав-юрта и Кишень-Ауха.
Посвящается доблестному 44-му Нижегородскому драгунскому полку, русским воинам, павшим за Отечество, и их родственникам.... Перед Хубарской тесниной войска остановились. Она была от края до края пересечена широким ложементом со рвом и частоколом, а с обоих сторон стеной поднимались крутые лесистые горы, скаты и гребни которых усеял неприятель. И сотни наведенных вниз, на дорогу, винтовок держали под этим перекрестным огнем с трех сторон любого, кто бы появился в этом месте.
Но два отряда – генералов Клюгенау и Лабанцова – пошли на эти горы, нависающие слева и справа. Они должны были занять гребень, чтобы третья колонна могла начать движение через теснину. А десять орудий, выдвинутых вперед, открыли по ущелью жестокий огонь. В «левом» боковом отряде и состоялся главный бой 15 мая.
Русская атака была так стремительна и «энергична», что сам генерал Головин, главнокомандующий Кавказским корпусом и ведший войска, принял сначала наших солдат за горцев и чуть не осыпал их гранатами. К счастью, барабанный бой, донесшийся с лесистой горы, и затем быстрое бегство неприятеля из ложемента, оказавшегося теперь под нашим огнем с верхних завалов, удержали его от этого шага.
Тут главная колонна сразу пошла вперед и, прорвавшись через теснину, увидела перед собой поляну, покрытую бегущими толпами горцев; кавалерия Безобразова погнала неприятеля до самой деревни Хубар, которую драгуны нашли уже покинутой жителями.
Утром следующего дня было получено известие, что Шамиль с разбитыми отрядами ушел за Андийские горы, и что аул Чиркей сдался отряду генерала Фези
(К.К. Фези родился в Цюрихе в семье профессора художественной школы и секретаря Верховного суда. Службу начал в швейцарских войсках, во время коалиционной войны против Наполеона состоял в чине майора. На русскую службу поступил в 1816 г. с чином штабс-капитана. В 1822 г. произведен в полковники. Один из активных деятелей Польской войны.
В 1831 г. был назначен командиром пехотной бригады, с 1832 г. состоял при отдельном Кавказском корпусе. Участвовал в экспедициях против горцев генерала Вельяминова. В январе 1837 г. командовал экспедицией в Малую Чечню и Урус-Мартан при участии 8 сотен ингушской и осетинской милиции. Через месяц дважды разбил скопища шейха Уди-Муллы, занял Гер- менчук, штурмом взял село Алерой. В том же году в Аварии занял Хунзах, села Унцукуль и Ашильда, жители коих перешли на сторону Шамиля; штур- мом взял Ахульго. После двухдневного кровопролитного боя занял аул Тилитл.
В 1838 г. произведён в генерал-лейтенанты).
без выстрела. Вековая слава чиркеевцев погасла.
Таким образом, половину задачи дагестанский отряд выполнило. Было решено еще возвести укрепление, которое, постоянно угрожая Чиркею, держало бы в своих руках вход в Салатавию. И на правом берегу Сулака, прямо напротив Чиркея, который для крепости был совершенно открыт и находился на расстоянии менее пушечного выстрела, стали подниматься крепкие стены.
Это была настоящая крепость с просторными казармами и с башнями, обстреливавшими мост перекрестным огнем. Одна из башен стояла на самом спуске с Салатавских гор и защищала вход в селение со стороны Чечни и Кумыкской плоскости. Таким образом укрепление, находившееся на нашей стороне, позволяло держать под прицелом наших батарей и переправу, и сам аул, и не только не терять связи с «лояльным» Тарковским шамхальством, но и владеть путями, ведущими в «недра» дагестанских обществ.
*
Пока Дагестанский отряд начинал постройку нового укрепления, названного в честь корпусного командира Евгеньевским, Чеченский отряд под командованием генерала Граббе
был направлен в земли Ауховцев, которым Шамиль угрожал переселением в горы. В этом походе крупных дел с неприятелем не было, но тем не менее присутствие в отряде Нижегородского дивизиона, по отзыву Граббе, было «весьма полезно»: «...наша милиция (горская милиция – иррегулярные воинские формирования, отряды осетин и кабардинцев, разнообразные ополченские подразделения, формирования различных грузинских князей и т.д.-ИР) действовала гораздо самостоятельнее, чувствуя за собой поддержку драгун».
Но Граббе не воспользовался тем «впечатлением», которое произвело на ауховцев падение Чиркея, чтобы упрочить среди них наше влияние. Вместо этого, быстро пройдя через их земли, он вышел на Терек и распустил войска по квартирам.
Это внезапное прекращение военных действий со стороны Чеченского отряда уничтожило все результаты нашей экспедиции и дало возможность Шамилю ввести в Аух значительные силы, укрепив его за собой. Исправляя свою ошибку,Головин потребовал назад Нижегородский дивизион и приказал ему перейти к крепости Внезапной, куда из-под Чиркея двинулся и сам с большей частью Дагестанского отряда.
5 июня под стенами Внезапной стояли уже девять батальонов пехоты при 19 орудиях, два эскадрона драгун и несколько сотен конной милиции; не было в сборе только подполковника Нижегородского полка Карганова с его самурскими сотнями,
(Подполковник Карганов был известен по всему Дагестану. Перейдя в Нижегородский полк еще в 1835 году, с тех пор он все время находился при Казикумыхском и Кюринском ханах, сумев своим влиянием оградить их от всех «соблазнов», которые «сулил» им мюридизм. По словам ба- рона Розена, только Карганову мы и были обязаны спокойствием Кази- кумыха, который и сдерживал разлив мюридизма по южному Дагестану. Умной политикой он «разрушал» подпольные интриги и происки мюри- дов, а казикумыхская конница, выходившая в походы под его предводи- тельством, всегда сражалась с замечательной стойкостью. В походы он приводил с собой и новую Самурскую милицию, собранную из полупокорных горцев Самурских вольных обществ, только за год до этого покорившихся русскому императору. И все всадники были хорошо обучены строю, отлично вооружены и однообразно одеты. А проходя строем с распущенными значками мимо корпусного командира, они от- вечали на его приветствие русским «Ура!»)
которым было поручено занять Хубарские высоты, чтобы разделить Аух и Салатавию.
Ауховцы видели собиравшуюся над их головами грозу, и потому, как только войска сделали один переход и встали у разоренного аула Хасав-Юрт, к Головину явились несколько старшин, заявивших о готовности покориться, но что народ боится мулл и кадиев, поставленных над ними Шамилем. Это давало определенную надежду.
6 июня войска двинулись по открытой равнине, но скоро начался кустарник, который перешел в глухой непролазный лес. Кавалерия, следовавшая в авангарде, остановилась и пропустила вперед пехоту. Скоро в лесу загремела перестрелка. Пока Мингрельцы штурмовали лесные завалы, полковник Безобразов, командовавший в отряде кавалерией,
(Полковник Сергей Дмитриевич Безобразов (https://ok.me/ra4A1)– опальный командир Нижего- родского полка – человек, перед которым развертывалась блестящая бе- зоблачная перспектива. С 1830 г. в Варшаве он был адьютантом цесаревича Константина Павловича, и благодаря своему уму, образованности и «свет- скому лоску» был выдающейся фигурой в тогдашнем варшавском обществе. Он жил в Бельведерском дворце и его называли Аполлоном Бельведерским: он был одним из красивейших людей своего времени. После смерти цесаревича император Николай Павлович назначил его своим флигель-адъютантом – так блестяще складывалась его карьера.
Здесь, при царском дворе в Петербурге, он влюбипся и сыграл свадьбу с фрейлиной императрицы – княжной Хилковой, место умершего отца кото- рой «заступил» сам император. Он же высочайше благословил этот брак, был на свадьбе посаженным отцом, а императрица сама надевала невесте серьги в уши; венчание проходило в придворной церкви, а свадьба игралась в Зимнем дворце – все сулило молодым безоблачную будущность.
И вдруг в этой обласканной императорской четой молодой семье, чуть ли не в первый же день после свадьбы, разразилась страшная семейная драма с никому непонятными до конца причинами – событие, о котором в своем дневнике писал даже А.С.Пушкин, и слухи и версии которого долгое время будоражили весь Петербург. Оно же послужило материалом для первых глав повести Л. Н. Толстого «Отец Сергий».
Закончилось тем, что молодая жена в ногах у государыни просила «развода или чего-то подобного», и практически сразу уехала в Москву к своему бра- ту, дивизионному генералу, и облеклась в глубокий траур. А Безобразов, ко- торый, как писал в своем дневнике Пушкин, «кажется, сошел с ума», был отправлен под арест, а затем сослан на Кавказ. А насколько точен был в своем «диагнозе» наш великий поэт, можно судить по этому посту (https://ok.me/ra4A1)).
обскакал лес стороной и, взяв аул Ярык-Су-Аух, стал на пути отступления неприятеля. Тогда горцы кинулись в стороны и разбрелись по лесам и оврагам, где преследовать их было невозможно.
На следующий день после уничтожения аула Ярык-Су-Ауха, поскольку его жители сражались против нас вместе с мюридами, войска двинулись дальше и вскоре увидели на горизонте большой аул, весь в фруктовых садах. Это и был Кишень-Аух, главное селение общества.
Дорога к нему шла по подошве высот, между вершинами которых стояли неприятельские пикеты и мелькали зеленые и красные значки, обозначавшие присутствие здесь того или иного наиба. За высотами начинался дремучий лес с такими оврагами, что из леса не было другого выхода, кроме как через эти же высоты. Для прохода отряда опять-таки требовалось занять гребень, чтобы лишить неприятеля возможности вести фланговый огонь. Генерал Головин поручил это дело Безобразову с его кавалерией.
Последний, отделившись от пехоты, шагом подошел к горе и вдруг, ринувшись на нее карьером, быстро сбил вражеские посты, спешился и захватил опушку с такой быстротой, что чеченцы, не успевшие выдвинуться из леса, очутились запертыми в своих непролазных трущобах.
Завязапся упорный и продолжительный бой. Горцы кидались в кинжалы и шашки; два эскадрона драгун отбрасывали их огнем и штыками. Так прошло около часа. «И во все это время, – писал главнокомандующий Головин – ни одна пуля не просвистела над нашими колоннами, тогда как мы могли бы быть ими засыпаны. Вместе с Нижегородскими драгунами здесь отличилась и 1-я грузинская сотня, под командой храброго ротмистра Кундухова».
На позицию, занятую драгунами подошли две пехотные роты Мингрельского полка, и Безобразов сразу отвел свои эскадроны в резерв. Дорожа драгунами и посылая их в опасные дела, Головин следил, чтобы они не несли «напрасные» потери.
С высот, занятых нашей кавалерией, было видно, как отряд вышел, наконец, на открытое место, и вся пехота, развернувшись в одну линию с батареями в интервалах колонн, стройно шла вперед по зеленеющей равнине. «Это было зрелище необыкновенно красивое, и по образу действий здешней войны может быть единственное», – отмечал Головин в журнале Дагестанского отряда.
... Кишень-Аух был уже на расстоянии пушечного выстрела, когда из его ворот вышла депутация с просьбой остановить войска, чтобы дать время успокоиться населению, «разделившемуся на партии»: вопрос – сдаваться или защищаться – жителями не был решен. Головин остановился. Но прошло два часа, а из аула никто не являлся. Начинало смеркаться и медлить становилось опасным.
Головин приказал кавалерии обойти селение и ворваться в него с другой стороны. Драгуны перебрались по сплошным кручам через глубокий овраг и, обскакав Кишень-Аух, попали под перекрестный огонь: в них стреляли с кладбища, из крайних домов деревни и из-под обрывистого берега речки. К счастью, скоро подоспела пехота, подвезли орудия, деревня была очищена от неприятеля и занята, но в ней никого уже не застали.
Потери отряда при взятии Кишень-Ауха, не считая милиции, составили 4 человека убитыми и 9 раненых драгун, выбывших в утреннем бою. Драгуны и были героями этого дня вместе с грузинской сотней Кундухова, которого Нижегородцы увидели впервые (это был тот знаменитый Муса Кундухов, с которым впоследствии они «водили хлеб-соль», потом участвовали в боях под его начальством, и которому – когда уже он, русский генерал, перешел на службу к турецкому султану и командовал турецкой кавалерией – нанесли жестокое поражение под Бегли-Ахметом).
Войска ночевали бивуаком, не входя в селение. Головин послал сказать бежавшим, что их сады и имущество получат пощаду, если они вернутся в дома. Но никто не явился – и на другой день от аула только две мечети, пощаженные Головиным.
Дальше оставаться здесь было нельзя: разлившиеся реки прервали все сообщения между аулами, а Шамиль, спустившийся с Андийских высот, вступил в Аух. Отряд возвратился к Внезапной и четыре дня занимался еще вырубкой леса на восьмиверстном пространстве от крепости до Акташ-Ауха, чтобы обезопасить от нападений окрестности крепости Внезапной.
Внезапная – крепость, которая была расположена на левом фланге Кавказской линии укреплений и входила в состав так называемой «передней Кумыкской линии». Была заложена Ермоловым в 1819 году вблизи деревни Андреевка (Эндирей) на берегу реки Акташ.
*
За экспедицию 1841 года участвовавшему в действующем отряде дивизиону Нижегородского полка было пожаловано 13 знаков отличия Военного ордена, а Безобразов произведен в генералы.
Источник: Потто В.А. История 44-го Драгунского Нижегородского полка / сост. В. Потто. - СПб.: типо-лит. Р. Голике, 1892-1908.