История Томары и Олега

Тамара вспомнила, как застала своего мужа с другой. С неё тогда взяли подписку о невыезде. А её бывший муж с тех пор боится женщин
— Нет! — нервно закричал Олег, когда жена неожиданно вернулась домой.
— Что «нет»? — тихо, разве что слегка удивлённо спросила Нина, глядя на мужа и на ту, которая была рядом с ним.
Спокойствие жены ещё больше разволновало Олега.
— Вот только не надо мне сейчас устраивать сцен, Нина! — продолжал кричать Олег, закрываясь одеялом. — Вот только не надо!
— Не буду, — тихо ответила Нина. — Какие сцены? Никаких сцен не будет.
— Вот и не надо! — продолжал Олег. — И, будь добра, держи себя, пожалуйста, в руках. В конце концов, ты — интеллигентная женщина. Жена кандидата наук. Помни об этом. И о том, что ты — мать двоих наших детей!
— Помню, — ответила Нина.
— Я настаиваю!
— Без вопросов, — не переставая улыбаться, произнесла Нина. — Жена. Мать. Всё помню.
— И правильно делаешь, — кричал Олег, — потому что, сколько можно? Почему я должен постоянно отчитываться, оправдываться, хитрить, изворачиваться, лукавить! Я — взрослый человек! Без пяти минут профессор! И я тоже у себя дома. И имею право!
— Кто ж спорит, — ответила Нина и, подмигнув мужу, вышла из спальни.
Олег посмотрел на Тамару.
— Ты тоже, Тамара, спокойно, — уверенно прошептал он, — держи себя в руках. Бери пример с меня. Всё будет хорошо. Я верю.
— Ты видел, как она тебе подмигнула? — спросила Тамара.
— Видел, — ответил Олег. — А что?
— Да так, — тревожным голосом произнесла Тамара. — Ничего особенного. Подумалось. А кстати. Кто эта женщина?
— Моя жена, — ответил Олег.
— Как «жена»?
— Вот только не надо драматизировать, — прошептал Олег. — Не время. Да, это моя жена. Но ничего страшного нет.
— Так, значит, ты женат, — как-то обречённо произнесла Тамара. — И эта женщина, твоя жена, разговаривала с тобой спокойно. Улыбалась. А напоследок тебе подмигнула?!
— При чём здесь это? — нервным шёпотом ответил Олег. — Хм, не понимаю... Главное, сейчас — это... Мы должны держать себя в руках, Тамара! Понимаешь?
— Как я могу держать себя в руках, — ответила Тамара, — когда я узнаю, что ты женат, а твоя жена, судя по всему, что-то задумала? И я не понимаю, почему ты такой спокойный. Ты видел, с каким лицом она вышла?
Олег посмотрел на дверь, закрыл глаза и попытался вспомнить лицо жены. Но его память в таком состоянии категорически отказывалась что-либо вспоминать.
— Лицо, как лицо, — прошептал он, не сводя взгляда с двери. — Обычное. Ты преувеличиваешь.
— Нет, Олег, — произнесла Тамара. — Я преуменьшаю. Уж поверь мне. И будь я на её месте, я бы...
Тамара вспомнила, как год назад вот точно так же она застала своего мужа с другой.
И тогда соседи вынуждены были вызвать полицию. А Тамара кричала, что она никого не боится, и крушила всё, что ей попадалось под руку. И затем было долгое разбирательство по поводу тяжёлого физического состояния мужа, в котором он оказался в результате случившегося.
С Тамары тогда взяли подписку о невыезде. Затем суд. И срок. Дети и хорошая характеристика с места работы, к тому же добрые показания соседей и то, что Тамара раньше не привлекалась, помогли ей. Срок оказался условным. А её бывший муж с тех пор боится встречаться с женщинами. И вот теперь Тамара оказалась на месте той самой женщины.
— Ну, при чём здесь ты? — шептал Олег, не понимая, что ему сейчас делать, какие шаги предпринимать. И, вообще, как на всё это реагировать.
— А у вас дети есть? — спросила Тамара.
— Дети — на даче, — машинально ответил Олег, думая о другом.
«Значит, есть, — думала Тамара. — И с соседями у неё, наверное, тоже хорошие отношения. И на работе её любят и ценят. Следовательно, она, как и я, тоже отделается условным сроком».
Вспомнив об условном наказании, Тамара вспомнила главное.
— А топор? — спросила Тамара.
На этот вопрос Олег просто отмахнулся.
— Топор у вас есть? — тревожным шёпотом переспросила Тамара.
Но Олег её не слышал. Поэтому и не понимал, о чём она спрашивает и чего хочет.
Он впервые в жизни оказался в подобной ситуации. И до сих пор ему всё сходило с рук. Он позволял себе многое. И даже больше. А жена ничего не замечала. И вот на тебе. Случилось то самое «страшное», о котором Олег очень много слышал, читал в книгах, смотрел по телевизору, но с чем сам никогда раньше не сталкивался.
«Хоть бы предупреждали, — думал он. — В книжках и в кино всё по-другому. Там весело, там иронично. В крайнем случае — скучно. Но в любом случае — мило. А в реальной жизни?! Ничего такого. Всё наоборот».
В спальню снова заглянула Нина.
— Олег, а большой чемодан у нас где? — спокойно, как бы между прочим, спросила она.
«Лицо, — подумал Олег, — какое у неё лицо? Вроде, ничего такого. Вроде, доброе лицо. А может, это я сам себя обманываю? И оно никакое не доброе? Господи, не оставь».
Олег посмотрел на Тамару.
А Тамара, натянув одеяло выше носа, вспоминала события годичной давности и думала, зачем в данный момент Нине мог понадобиться большой чемодан.
Снова кричать на жену Олег уже не решался.
— Какой большой чемодан, солнышко? — растерянно хлопая глазами, нежно спросил он.
— С которым ты в Сочи ездил, — ответила Нина и улыбнулась.
«Всё намного хуже, чем казалось вначале, — подумала Тамара, увидев эту улыбку. — Женщина, которая не задумала плохого, так не улыбается. Я помню эту улыбку. Я видела её. Тогда! Год назад? Когда смотрела на себя в зеркало. Я улыбалась точно так же».
— Ах, этот чемодан, — сейчас Олег уже старался говорить с женой как можно более нежно. — Этот чемодан — в кладовке.
— В кладовке нет большого чемодана, — сказала Нина. — Я посмотрела. Там только маленькие.
Улыбка, пугающая и Олега, и Тамару, не сходила с лица Нины.
— Ты, наверное, смотрела в кладовке в прихожей, — произнёс Олег. — А большой чемодан — в кладовке, которая в коридоре.
— Ага, — сказала Нина и скрылась за дверью.
Олег вытер пот со лба и нервно усмехнулся.
«Кажется, пронесло, — подумал Олег. — Как же всё-таки небезопасно, оказывается, жить. Просто поражаешься, как это некоторые мужчины умудряются жить долго, а некоторые даже благополучно выходят на пенсию».
— Вот видишь, — сделав смелое лицо, трусливым шёпотом произнёс Олег и посмотрел на Тамару. — Всё спокойно. А ты волновалась.
— Я и сейчас волнуюсь, — ответила Тамара. — Зачем ей большой чемодан? Что она задумала? Если хотела бы тебя выгнать или сама уйти, удобнее это сделать с маленькими чемоданами. Ведь так? Никак не с большим.
— Ничего она не задумала, — шептал Олег. — Чего ты накручиваешь.
— Ага, накручиваю, как же. А зачем тогда ей большой чемодан?
— Ну, мало ли, для чего большой чемодан женщине понадобился, — сам себя успокаивал Олег. — Может, кто из знакомых попросил!
— Нет, — ответила Тамара. — Твоя жена что-то задумала. И я сейчас ставлю себя на её место, и пытаюсь понять, что именно она задумала.
Нина снова заглянула в спальню.
— Извините, что отвлекаю, я буквально на секундочку, — произнесла она. — Олег, а топорик у нас где?
— Топорик? — переспросил Олег.
— Ну, который папа с дачи привёз в прошлый понедельник.
— Ах, этот топорик, — ответил Олег, стараясь говорить как можно более ласково и нежно, — он в кладовке, которая в прихожей.
— В кладовке, в прихожей, — улыбаясь, повторила Нина, — очень хорошо. Спасибо. А вы продолжайте, продолжайте. Не буду вам мешать. Ещё раз извините, что отвлекла.
Олег хотел сказать, что ничего подобного, что они уже закончили. И она не мешает, а наоборот. Но не успел. Нина уже скрылась.
— Куда же она? — спросил Олег. — Мне так много нужно было ей сказать.
«Ну, приехали, — подумала Тамара. — Если у меня ещё есть шанс на спасение, то у него никаких. И я ему вряд ли смогу помочь».
— Почему ты молчишь, Тамара? — нервно прошептал Олег. — Скажи что-нибудь.
«Извини, — подумала Тамара, — но ничего утешительного я тебе сказать не могу».
— Сначала большой чемодан, — тихо сказала Тамара, вспоминая своё криминальное прошлое. — Теперь топорик. Она явно что-то задумала.
— Что?
— Думай, — произнесла Тамара. — До Нового года далеко. Вряд ли она собралась в лес за ёлочкой.
— В самом деле, — тихо произнёс Олег. — А зачем же тогда ей сейчас чемодан и топорик?
— А ты не догадываешься?
— Нет. Честно.
— А ты подумай, — произнесла Тамара, — мы вдвоём смогли бы туда поместиться?
— Куда поместиться?
— Куда, куда. Раскудахтался. В большой чемодан, вот куда.
Олег почувствовал, как у него холодеют ноги и задёргался глаз. Он вспомнил размер чемодана. Вспомнил, как на даче этим топором тесть занимался разделкой свиной туши, а Нина ему помогала.
А Тамара вспомнила, как год назад сама гонялась за мужем и тоже не с пустыми руками.
— Ты как хочешь, — решительно произнесла Тамара, — но я на такое не подписывалась.
— На что «такое»? — не понял Олег.
— А ты ещё не понял? — спросила Тамара. — Топор. Большой чемодан. Ну? Соображай, кандидат наук. Всё ведь очевидно.
— Что очевидно?
— Всё! — решительно поднимаясь с постели, начиная одеваться, ответила Тамара. — А главное, что на месте твоей жены так поступил бы каждый.
— Почему? Мне интересно.
— Потому что у твоей жены мотив есть!
— Какой мотив?
— В моём случае — это была ревность, — ответила Тамара, выходя на лоджию. — Ревность, помноженная на обиду. Думаю, что здесь всё то же самое. Ты как хочешь, а я ухожу.
— Как уходишь?
— Точно так же, как год назад ушла та, с которой я застала своего мужа.
— А как она ушла?
— Понятно, что не в дверь. Она спустилась с балкона.
— Ты что? Здесь ведь третий этаж!
— Там был четвёртый. Её спасло, что под окнами росли густые заросли шиповника.
— Бог мой!
— Я же говорю, что повезло, — сказала Тамара. — Отделалась царапинами. Закрой дверь спальни. Быстро.
Олег закрыл дверь.
— Неужели ты собираешься спускаться через лоджию? — спросил он.
— Нет! — зло прошептала Тамара. — Я собираюсь оказаться вместе с тобой в большом чемодане. Пусти.
— Ты сейчас иронизируешь? Это сарказм?
— Да, Олег, это — сарказм! Где твоё чувство юмора?
— О чём ты?
— Я о том, что другого выхода я не вижу.
— Но и это не выход!
— А ты что предлагаешь?
— Можно ведь как-то договориться?
— Не смеши. Ты видел её глаза?
— Честно говоря, я не рассмотрел, но мне кажется...
— Вот именно, что тебе кажется, — произнесла Тамара. — У твоей жены были глаза женщины, которая решилась, — сказала Тамара, глядя вниз. — Поверь мне, я знаю, что говорю.
В дверь спальни постучали.
— Олег, — раздался голос Нины за дверью. — А почему вы дверь закрыли? Напрасно вы это сделали. Лучше откройте сами. Потому что, если это сделаю я, наказание будет более сильным. Ну же. Не сердите меня. Открывайте дверь.
Тамара решительно вошла в спальню и взяла с постели простынь.
— Ещё простыни есть? — спросила она.
— В шкафу.
— Доставай.
Олег достал ещё две простыни. Тамара связала их вместе.
— Будем спускаться на этом, — сказала она, привязывая один конец к отопительной батарее в комнате.
— Я боюсь, — произнёс Олег.
— Ну и пропадай здесь, если боишься. А я пошла.
В этот момент послышались сильные удары по двери спальни. Тамара начала спуск. Но когда до земли оставалось всего каких-то метра полтора, простыня, привязанная к батарее, отвязалась и Тамара свалилась на землю.
— Ты не ушиблась? — крикнул Олег.
— Нормально, — ответила Тамара и посмотрела вверх.
— А как же я? — кричал Олег. — Больше простыней нет.
— Держи! — крикнула Тамара, ловко забрасывая связанные простыни на третий этаж.
— Я боюсь.
— Чего? Сам подумай, чем ты рискуешь? Вспомни про топор. Про чемодан большой. Ну же. Не бойся.
— Нет! — кричал Олег. — Я не могу. Страшно.
Удары по двери усилились. Олег начал одеваться.
— Открывай! — кричала Нина и с силой била топором по двери.
«Сноровки нет, — думала Нина, — но ничего. Рано или поздно, но я её выломаю».
А Олег в это время метался из спальни на лоджию и обратно, не зная, на что решиться. В какой-то момент он даже залез в шкаф. Но тут же сообразил, что будет быстро там обнаружен, и вылез из шкафа.
Казалось, что уже всё. Спасения нет. Дверь была почти сломана. И Олег слышал злорадный смех супруги. И чувствовал приближающийся запах конца. Как вдруг... В этот самый последний момент ему, наконец-то, пришла на ум спасительная идея.
И когда Нина сломала дверь и вбежала в спальню, Олег тут же оттолкнул её, выбежал из спальни в коридор, из коридора — в прихожую, а из прихожей, схватив ботинки и куртку, выбежал из квартиры. И уже через несколько секунд он выскочил из подъезда.
Позднее Олег говорил, что именно тогда, оказавшись на улице в одних носках и прижимая ботинки к груди, он впервые почувствовал себя по-настоящему счастливым человеком.