миллионы лет подряд черепахи плачут горько, а о чём - не говорят. Неуклюжие, смешные, по утрам к воде ползут, динозавров пережили, может, нас переживут. И на сереньком песочке, сами серые весьма, ставят слёзок многоточья в свитке вечного письма. Может быть, и вы ревёте в ваших юных триста лет, как все женщины на свете о любви, которой нет? В эти каменные лица в неприступнейшей броне не всмотреться, не влюбиться, если в здравом вы уме. Но, наверно, нет напрасных, слёз в предчувствии чудес... Стаи бабочек прекрасных к ним спускаются с небес. Белых, синих, красных, жёлтых, райских вихрей благодать! Эти каменные морды прилетают целовать. Выпивают эти слёзы, и смеются небеса, и сияют, словно звёзды, черепашие глаза. Пусть любви уже не ждал ты, но, наверно, неспроста, эти райские десанты посылает красота. Снова будут поцелуи... В ожидании чудес в сердце камень расколдуют стаи бабочек с небес. Фатиния Гаврилова
Стихи Фатинии Гавриловой
На далёкой Амазонке
миллионы лет подряд
черепахи плачут горько,
а о чём - не говорят.
Неуклюжие, смешные,
по утрам к воде ползут,
динозавров пережили,
может, нас переживут.
И на сереньком песочке,
сами серые весьма,
ставят слёзок многоточья
в свитке вечного письма.
Может быть, и вы ревёте
в ваших юных триста лет,
как все женщины на свете
о любви, которой нет?
В эти каменные лица
в неприступнейшей броне
не всмотреться, не влюбиться,
если в здравом вы уме.
Но, наверно, нет напрасных,
слёз в предчувствии чудес...
Стаи бабочек прекрасных
к ним спускаются с небес.
Белых, синих, красных, жёлтых,
райских вихрей благодать!
Эти каменные морды
прилетают целовать.
Выпивают эти слёзы,
и смеются небеса,
и сияют, словно звёзды,
черепашие глаза.
Пусть любви уже не ждал ты,
но, наверно, неспроста,
эти райские десанты
посылает красота.
Снова будут поцелуи...
В ожидании чудес
в сердце камень расколдуют
стаи бабочек с небес.
Фатиния Гаврилова