Занимала пол избы. Полыхала в топке чурка, И сушились там грибы. В чугунке борщи томили, Пироги всегда пекли И пимы зимой сушили, Любовались на угли, Что ссыпались в поддувало. На печи читали книжки – И не нужно одеяло. Заболел? На перекрышку! Уважали и любили Печку русскую всегда! Ее известью белили, Грелась в чайнике вода. "Ставят избу на печи!" – Говорила поговорка. Пекли шаньги, калачи, Каравай с хрустящей коркой. Жил в подпечье домовой, (хоть его и не видали) Охранял жильцов покой, В старину об этом знали. Печка грела и кормила, Без нее был дом – не дом, И заботливо лечила, Укрывала всех теплом. "Душой дома" называли, А сегодня - раритет. Как же много потеряли... Потеряли – не секрет. Хоть порой она дымила, С печкой был уютней дом. Снова память заходила, Обдала своим теплом...
Жизнь в деревне
Эта печечка – печурка
Занимала пол избы.
Полыхала в топке чурка,
И сушились там грибы.
В чугунке борщи томили,
Пироги всегда пекли
И пимы зимой сушили,
Любовались на угли,
Что ссыпались в поддувало.
На печи читали книжки –
И не нужно одеяло.
Заболел? На перекрышку!
Уважали и любили
Печку русскую всегда!
Ее известью белили,
Грелась в чайнике вода.
"Ставят избу на печи!" –
Говорила поговорка.
Пекли шаньги, калачи,
Каравай с хрустящей коркой.
Жил в подпечье домовой,
(хоть его и не видали)
Охранял жильцов покой,
В старину об этом знали.
Печка грела и кормила,
Без нее был дом – не дом,
И заботливо лечила,
Укрывала всех теплом.
"Душой дома" называли,
А сегодня - раритет.
Как же много потеряли...
Потеряли – не секрет.
Хоть порой она дымила,
С печкой был уютней дом.
Снова память заходила,
Обдала своим теплом...