КРУПНЕЙШИЙ КОЛЛЕКЦИОНЕР ОТЕЧЕСТВЕННЫХ ВЕНКОВ СОНЕТОВ
"Вся власть сонетам!" — так часто начинал письма своим адресатам создатель единственного в мире Музея венков сонетов им. Франце Прешерна, простой каменщик из Саранска Георгий Мелентьев. ...Пять лет назад к сотруднице Научной библиотеки им. М. Горького Санкт-Петербургского университета обратились два молодых человека. Они просили принять на хранение книги и документы, оставшиеся от их умершего родственника, Владимира Тюкина, который слыл крупнейшим коллекционером отечественных венков сонетов. Узнав об этом, Анатолий Баранов — еще один собиратель сонетов из Санкт-Петербурга — пояснил, что в библиотеку попала самая большая коллекция венков сонетов в мире, ядро которой составляет собрание Георгия Мелентьева. Еще при жизни Мелентьев успел переправить свою коллекцию Тюкину, который обещал сохранить ее и передать в госархив. 💢Венок сонетов — сложная поэтическая форма, состоит из 15 сонетов. Требует от поэта виртуозного мастерства. Все сонеты в венке должны быть связаны идеей и общей темой. В каждом сонете, начиная со второго, первая строка повторяет последнюю строку предыдущего сонета. Последняя строка 14-го сонета повторяет начальную строку первого сонета. Финальный, 15-й сонет (он же — магистрал) состоит из первых строк предыдущих 14 сонетов. Некоторые литературоведы придерживаются мнения, что канон венка сонетов подразумевает написание магистрала в форме акростиха (первые буквы строк сонета образуют слово, фразу или имя). Считается, что жанр венок сонетов появился в Италии в XIII веке, однако ряд исследователей уверены, что время его рождения — XV век.💢 Молодые люди принесли коробки и связки книг, упакованные в плотные полиэтиленовые пакеты. Все оказалось в очень хорошем состоянии, что порадовало библиотекарей. А когда они начали изучать содержимое пакетов, то изумились: перед ними было огромное собрание венков сонетов, опубликованных в книгах, на страницах журналов и газет, в том числе малотиражных и различных региональных изданий. Просматривая коллекцию, Ольга Васильева поразилась тому, как бережно она хранилась. Ни одного порванного листа, ни одного загнутого уголка на страницах. Васильевой стало ясно, что коллекция десятилетиями собиралась с любовью и нежностью. "И не только с любовью и нежностью", — думал я, слушая рассказ библиотекаря. Но и с отчаянной борьбой за каждую строчку, хитроумными комбинациями и многолетними неустанными поисками... Инесса Еренбург будет рада, что коллекция ее друга нашлась... В этой же коллекции хранятся письма из Екатеринбурга, которые писала Георгию Мелентьеву краевед и публицист Инесса Еренбург. Три года эти два увлеченных человека обсуждали судьбу поэзии в современном мире и место сонетов в ней. После смерти Мелентьева Инесса Еренбург просила Владимира Тюкина вернуть ее письма. Но Тюкин умер, и Инесса Иосифовна долго не могла дознаться, куда подевалась коллекция Мелентьева. Думаю, в будущем исследователи этого собрания удивятся, обнаружив среди материалов снимок женщины, очень похожей на французскую певицу Мирей Матье. Эту свою фотографию Инесса Еренбург когда-то отправила Мелентьеву. Последнее письмо от Жоржа (так саранский коллекционер подписывал свои письма) она получила в марте 1997 года. А потом Владимир Тюкин сообщил ей, что ее друг умер. И вот, узнав о местонахождении Музея венков сонетов, я пишу письмо 83-летней даме, которое, надеюсь, ее обрадует. Коллекция Мелентьева нашлась в петербургской библиотеке. И специалисты уже приступили к ее изучению. Как-то поэт, переводчик Софокла, Еврипида, Вергилия, Катулла, Гёте и Ронсара, автор одного из стихотворных переводов "Слова о полку Игореве" Сергей Шервинский получил письмо из Саранска. Возможно, это послание его удивило. В нем некий Георгий Мелентьев упрекал известного литератора в том, что при переводе "Венка сонетов" Франце Прешерна он допустил ошибку. Отвечать на письмо Шервинский не стал. А ведь Мелентьев наверняка ждал от него ответа... Розовый дом с желтой газовой трубой на улице Чайковского выглядит не слишком презентабельно. Еще бы: построен он был в Саранске аж в 1950 году. Краска на оконных рамах давно облупилась, с крыши крыльца свисают сосульки. Дощатые полы в подъезде — редкость, сохранившаяся только в таких старых двухэтажных домах. Я нажимаю на кнопку дверного звонка квартиры, в которой когда-то жил Георгий Мелентьев. Увы, безрезультатно. Я прихожу сюда не в первый раз и все никак не могу застать хозяев. На двери красуется цифра 1. Есть что-то символичное в том, что в квартире с таким номером когда-то создавался первый в мире Музей венков сонетов. Их у Георгия Мелентьева было около полутора тысяч. Нажимаю кнопку звонка в последний раз и думаю: а что, собственно, могут мне сообщить хозяева квартиры? Это я могу им рассказать об их предшественнике. Он не играл с соседями в карты, не стучал костяшками домино по столу. Носил домой книги, которые прятал за пазухой, а свободное время тратил на переписывание стихотворных строк и заполнение огромной картотеки. Этот дом показал мне саранский поэт Сергей Зорин. Как-то его друг Жора Мелентьев зазвал Сергея к себе в гости, чтобы показать свое сокровище — Музей венков сонетов. Как и полагается, сокровище было спрятано. Вслед за Мелентьевым Зорин спустился по лестнице в глубокий подпол и при свете тусклой лампочки увидел полки с картотекой и множеством книг. В далеком, 1987 году студентка филологического факультета местного университета побывала у Мелентьева и рассказала в газетной зарисовке, как младшую дочь коллекционера убаюкивают книги, как ей поют колыбельную сонеты, собранные папой. Студентка восторженно писала, что Георгий услышал в сонетах музыку, которая переливалась и звенела как весенняя капель. И решил собрать эту музыку, создав из сонетов целый оркестр. О том, сколько пришлось скитаться по съемным квартирам, сберегая коллекцию, Мелентьев, обосновавшийся в Саранске в 1968 году, не стал рассказывать студентке с поэтическим воображением. Непросто было искать жилье с таким огромным багажом книг и объемной картотекой. Кстати, карточки в ней у коллекционера были трех цветов: для сонетов русских авторов — белые, для произведений зарубежных поэтов — зеленые, а розовые, понятное дело, предназначались для женских стихов. Не рассказал Мелентьев студентке и о том, что несколько коробок с карточками сгрызли мыши, уничтожив многолетний труд. Но в итоге он был благодарен грызунам: пытаясь смириться с утратой, он решил заняться собиранием венков сонетов. Дело было так. В 1971 году в альманахе "Подвиг" Мелентьев прочитал венок сонетов Николая Грачева "О людях, что ушли недолюбив...", переписал его, нашел адрес автора в справочнике Союза писателей и написал Николаю Григорьевичу в Иваново. Грачев и посоветовал саранскому любителю поэзии организовать на дому музей и собирать венки сонетов. Днем Георгий Мелентьев трудился каменщиком на стройках. А по вечерам в подполе своей квартиры создавал Музей венков сонетов. "Это всех и поражало в нем: каменщик — и вдруг сонеты, — сказал мне Сергей Зорин. — Он был рабочий, как и я. На том мы и сошлись!" Е. Резепов Продолжение следует
Образование в мельчайших деталях
КРУПНЕЙШИЙ КОЛЛЕКЦИОНЕР ОТЕЧЕСТВЕННЫХ ВЕНКОВ СОНЕТОВ
"Вся власть сонетам!" — так часто начинал письма своим адресатам создатель единственного в мире Музея венков сонетов им. Франце Прешерна, простой каменщик из Саранска Георгий Мелентьев.
...Пять лет назад к сотруднице Научной библиотеки им. М. Горького Санкт-Петербургского университета обратились два молодых человека. Они просили принять на хранение книги и документы, оставшиеся от их умершего родственника, Владимира Тюкина, который слыл крупнейшим коллекционером отечественных венков сонетов. Узнав об этом, Анатолий Баранов — еще один собиратель сонетов из Санкт-Петербурга — пояснил, что в библиотеку попала самая большая коллекция венков сонетов в мире, ядро которой составляет собрание Георгия Мелентьева. Еще при жизни Мелентьев успел переправить свою коллекцию Тюкину, который обещал сохранить ее и передать в госархив.
💢Венок сонетов — сложная поэтическая форма, состоит из 15 сонетов. Требует от поэта виртуозного мастерства. Все сонеты в венке должны быть связаны идеей и общей темой. В каждом сонете, начиная со второго, первая строка повторяет последнюю строку предыдущего сонета. Последняя строка 14-го сонета повторяет начальную строку первого сонета. Финальный, 15-й сонет (он же — магистрал) состоит из первых строк предыдущих 14 сонетов. Некоторые литературоведы придерживаются мнения, что канон венка сонетов подразумевает написание магистрала в форме акростиха (первые буквы строк сонета образуют слово, фразу или имя). Считается, что жанр венок сонетов появился в Италии в XIII веке, однако ряд исследователей уверены, что время его рождения — XV век.💢
Молодые люди принесли коробки и связки книг, упакованные в плотные полиэтиленовые пакеты. Все оказалось в очень хорошем состоянии, что порадовало библиотекарей. А когда они начали изучать содержимое пакетов, то изумились: перед ними было огромное собрание венков сонетов, опубликованных в книгах, на страницах журналов и газет, в том числе малотиражных и различных региональных изданий. Просматривая коллекцию, Ольга Васильева поразилась тому, как бережно она хранилась. Ни одного порванного листа, ни одного загнутого уголка на страницах. Васильевой стало ясно, что коллекция десятилетиями собиралась с любовью и нежностью.
"И не только с любовью и нежностью", — думал я, слушая рассказ библиотекаря. Но и с отчаянной борьбой за каждую строчку, хитроумными комбинациями и многолетними неустанными поисками...
Инесса Еренбург будет рада, что коллекция ее друга нашлась...
В этой же коллекции хранятся письма из Екатеринбурга, которые писала Георгию Мелентьеву краевед и публицист Инесса Еренбург. Три года эти два увлеченных человека обсуждали судьбу поэзии в современном мире и место сонетов в ней. После смерти Мелентьева Инесса Еренбург просила Владимира Тюкина вернуть ее письма. Но Тюкин умер, и Инесса Иосифовна долго не могла дознаться, куда подевалась коллекция Мелентьева.
Думаю, в будущем исследователи этого собрания удивятся, обнаружив среди материалов снимок женщины, очень похожей на французскую певицу Мирей Матье. Эту свою фотографию Инесса Еренбург когда-то отправила Мелентьеву. Последнее письмо от Жоржа (так саранский коллекционер подписывал свои письма) она получила в марте 1997 года. А потом Владимир Тюкин сообщил ей, что ее друг умер.
И вот, узнав о местонахождении Музея венков сонетов, я пишу письмо 83-летней даме, которое, надеюсь, ее обрадует. Коллекция Мелентьева нашлась в петербургской библиотеке. И специалисты уже приступили к ее изучению.
Как-то поэт, переводчик Софокла, Еврипида, Вергилия, Катулла, Гёте и Ронсара, автор одного из стихотворных переводов "Слова о полку Игореве" Сергей Шервинский получил письмо из Саранска. Возможно, это послание его удивило. В нем некий Георгий Мелентьев упрекал известного литератора в том, что при переводе "Венка сонетов" Франце Прешерна он допустил ошибку. Отвечать на письмо Шервинский не стал. А ведь Мелентьев наверняка ждал от него ответа...
Розовый дом с желтой газовой трубой на улице Чайковского выглядит не слишком презентабельно. Еще бы: построен он был в Саранске аж в 1950 году. Краска на оконных рамах давно облупилась, с крыши крыльца свисают сосульки. Дощатые полы в подъезде — редкость, сохранившаяся только в таких старых двухэтажных домах. Я нажимаю на кнопку дверного звонка квартиры, в которой когда-то жил Георгий Мелентьев. Увы, безрезультатно. Я прихожу сюда не в первый раз и все никак не могу застать хозяев. На двери красуется цифра 1. Есть что-то символичное в том, что в квартире с таким номером когда-то создавался первый в мире Музей венков сонетов. Их у Георгия Мелентьева было около полутора тысяч.
Нажимаю кнопку звонка в последний раз и думаю: а что, собственно, могут мне сообщить хозяева квартиры? Это я могу им рассказать об их предшественнике. Он не играл с соседями в карты, не стучал костяшками домино по столу. Носил домой книги, которые прятал за пазухой, а свободное время тратил на переписывание стихотворных строк и заполнение огромной картотеки.
Этот дом показал мне саранский поэт Сергей Зорин. Как-то его друг Жора Мелентьев зазвал Сергея к себе в гости, чтобы показать свое сокровище — Музей венков сонетов. Как и полагается, сокровище было спрятано. Вслед за Мелентьевым Зорин спустился по лестнице в глубокий подпол и при свете тусклой лампочки увидел полки с картотекой и множеством книг.
В далеком, 1987 году студентка филологического факультета местного университета побывала у Мелентьева и рассказала в газетной зарисовке, как младшую дочь коллекционера убаюкивают книги, как ей поют колыбельную сонеты, собранные папой. Студентка восторженно писала, что Георгий услышал в сонетах музыку, которая переливалась и звенела как весенняя капель. И решил собрать эту музыку, создав из сонетов целый оркестр.
О том, сколько пришлось скитаться по съемным квартирам, сберегая коллекцию, Мелентьев, обосновавшийся в Саранске в 1968 году, не стал рассказывать студентке с поэтическим воображением. Непросто было искать жилье с таким огромным багажом книг и объемной картотекой. Кстати, карточки в ней у коллекционера были трех цветов: для сонетов русских авторов — белые, для произведений зарубежных поэтов — зеленые, а розовые, понятное дело, предназначались для женских стихов. Не рассказал Мелентьев студентке и о том, что несколько коробок с карточками сгрызли мыши, уничтожив многолетний труд. Но в итоге он был благодарен грызунам: пытаясь смириться с утратой, он решил заняться собиранием венков сонетов. Дело было так. В 1971 году в альманахе "Подвиг" Мелентьев прочитал венок сонетов Николая Грачева "О людях, что ушли недолюбив...", переписал его, нашел адрес автора в справочнике Союза писателей и написал Николаю Григорьевичу в Иваново. Грачев и посоветовал саранскому любителю поэзии организовать на дому музей и собирать венки сонетов.
Днем Георгий Мелентьев трудился каменщиком на стройках. А по вечерам в подполе своей квартиры создавал Музей венков сонетов. "Это всех и поражало в нем: каменщик — и вдруг сонеты, — сказал мне Сергей Зорин. — Он был рабочий, как и я. На том мы и сошлись!"
Е. Резепов
Продолжение следует