НЕЗАВЕРШЁННОЕ Незавершённые замыслы Пушкина хорошо известны благодаря тщательному изучению его архива — черновиков, писем, подготовительных материалов — и свидетельствам современников. Каким-то произведениям Пушкина незавершённость не помешала стать фактом истории литературы: неоконченного «Дубровского» изучают в школе, «Братья разбойники», всего лишь фрагмент из уничтоженной поэмы, и издавались, и читались как самостоятельная вещь, а «История села Горюхина» послужила источником вдохновения для других писателей, например Салтыкова-Щедрина. Окончен ли «Евгений Онегин», а если окончен, то так ли, как изначально хотел Пушкин, — предмет споров и сегодня: выдвигались предположения, стал бы Онегин декабристом или нет, реконструировались недостающие строки уничтоженной «Десятой главы»… О других ненаписанных или неоконченных текстах мы знаем лишь немногие подробности — из кратких пушкинских набросков или даже из писем друзей поэта. В этой подборке нас интересуют именно такие замыслы. 📖Поэма о Мстиславе В 1821 году, вскоре после завершения «Кавказского пленника», Пушкин, как образцовый романтик, думает обратиться к легендарной национальной истории. От каких-то идей осталось лишь упоминание, — например, о поэме, посвящённой князю Владимиру. Предание о Вадиме Новгородском, предводителе восстания против Рюрика, легло в основу замысла поэмы «Вадим» — до нас дошла только первая песнь и несколько намеченных Пушкиным вариантов дальнейшего развития событий; кроме того, Пушкин пробовал написать на этот же сюжет трагедию в классицистском духе. Дольше всего Пушкин работал с идеей поэмы о Мстиславе Владимировиче — сыне Владимира Святого, тмутараканском князе, победителе в легендарном поединке с касожским князем Редедей (этот эпизод упомянут в «Слове о полку Игореве») и сопернике собственного брата Ярослава в одной из междоусобных войн. Скорее всего, бой с Редедей должен был стать центром поэмы Пушкина: в эпилоге «Кавказского пленника» он пишет, что его муза, возможно, опишет «Мстислава древний поединок». Впрочем, в плане поэмы Редеди нет: Пушкин решает объединить исторический материал с былинным, и наряду с реально существовавшими князьями в поэме должны были действовать Илья Муромец и Добрыня Никитич. Как указывает Борис Томашевский , Пушкин собирался отдать дань и куртуазно-эротическим мотивам в духе Ариосто и Тассо (можно вспомнить и Парни ): «Царевна косогов влюбляется в Мстислава — Её мать волшебница: старается заманить Мстислава, Мстислав упорствует её прелестям — она в сражении его увлекает — под видом косога, убившего его друга; превращается вновь. Мстислав на острове наслаждений. Гонец приезжает к его дружине, не застаёт его. Владимир в отчаянии». Отголосок этого мотива потом появится в «Сказке о золотом петушке». Судя по всему, сказочное Пушкину было всё ещё интереснее исторического: к тому же периоду относится подробно разработанный замысел поэмы о Бове, в основе которого лежали славянские богатырские легенды. Национальный пафос во «Мстиславе», впрочем, должен был чувствоваться сильнее, чем в «Руслане и Людмиле». Пушкин штудировал летописи — но не собирался хоть сколько-нибудь аккуратно следовать исторической канве событий. Сказочно-историческая поэма в итоге не была написана: по замечанию Томашевского, «этот жанр для Пушкина был уже в прошлом». 📖Пьеса о Ромуле и Реме На обороте листа со стихотворением «Под небом голубым страны своей родной…» Пушкин между 1826 и 1828 годами записал перечень своих драматических замыслов. Некоторые — «Скупой», «Дон Жуан», «Моцарт и Сальери» — легко идентифицируются как будущие «Маленькие трагедии». Некоторые — «Димитрий и Марина» — ответвления от работы над «Борисом Годуновым». А некоторые остались невоплощёнными, — в частности, пьеса о Ромуле и Реме. О том, что он собирается писать о легендарных основателях Рима, Пушкин рассказывал Степану Шевырёву . По свидетельству Шевырёва, «одним из действующих лиц намеревался он вывести волчиху, кормилицу двух близнецов». Интересно, были бы у этой волчихи реплики. 📖Пьеса о Беральде Савойском «Беральд Савойский» значится в том же перечне драматических замыслов. Средневековая легенда о принце Савойском Беральде была знакома Пушкину по одному из томов французского сборника XVIII века «Bibliothéque de campagne» («Деревенская библиотека»), который он читал в Тригорском в 1826–1827 годах. Как указывает пушкинист Сергей Бонди, легенда о Беральде — «это сплетение любовных и брачных взаимоотношений, имеющее в свой основе средневековый обычай заместительства в браке (та же тема лежит в основании истории Тристана и Изольды)». Среди бумаг Пушкина есть подробная выписка из «Беральда Савойского» — изложение первой части сюжета: Беральд, племянник императора Оттона, становится заместителем дяди в бракосочетании с принцессой Марианной; дядя тем временем ухаживает за княжной Кунигундой и просит Беральда о помощи и в этом любовном предприятии. Следует в самом деле запутанная история в духе «Тристана и Изольды», с мотивами, которые можно встретить и в других средневековых памятниках — от «Песни о нибелунгах» до легенд о рыцарях Круглого стола. Едва ли Пушкин хотел пересказать весь этот сюжет. Если его «Беральд Савойский» действительно примыкал к кругу «Маленьких трагедий», Пушкин должен был остановиться на самом драматичном моменте, — скорее всего, это гибель принцессы Марианны, над которой торжествует её соперница Кунигунда, и страдания Беральда, который вынужден быть свидетелем жестокого испытания огнём. Именно этим эпизодом обрывается переписанный Пушкиным синопсис сюжета. 📖Пьеса об Иисусе «Иисус» — ещё одна краткая запись в списке драматических замыслов. Подробную реконструкцию этого замысла предложил Юрий Лотман. Он замечает, что все сюжеты написанных и ненаписанных пьес Пушкина «отличаются острой конфликтностью», и предлагает исходить из того, что Пушкин собирался противопоставить Христу «сюжетного антагониста» — им должен был стать Понтий Пилат. Пушкина долгое время занимали сюжеты из античной истории (подробнее об этом — чуть ниже) — в том числе пир Клеопатры, окончившийся казнью её любовников, и пир Петрония, окончившийся его самоубийством. Третьим «пиром», по мнению Лотмана, должна была стать Тайная вечеря. У Пушкина были непростые отношения с библейской тематикой («Гавриилиада»), так что, возможно, от мысли писать о Христе он отказался, не желая лишний раз искушать судьбу и понимая, что любые сочинения на религиозные темы станут мишенью для цензуры. Л. Оборин Продолжение следует
Образование 6.0
ПУШКИН.
НЕЗАВЕРШЁННОЕ
Незавершённые замыслы Пушкина хорошо известны благодаря тщательному изучению его архива — черновиков, писем, подготовительных материалов — и свидетельствам современников. Каким-то произведениям Пушкина незавершённость не помешала стать фактом истории литературы: неоконченного «Дубровского» изучают в школе, «Братья разбойники», всего лишь фрагмент из уничтоженной поэмы, и издавались, и читались как самостоятельная вещь, а «История села Горюхина» послужила источником вдохновения для других писателей, например Салтыкова-Щедрина. Окончен ли «Евгений Онегин», а если окончен, то так ли, как изначально хотел Пушкин, — предмет споров и сегодня: выдвигались предположения, стал бы Онегин декабристом или нет, реконструировались недостающие строки уничтоженной «Десятой главы»… О других ненаписанных или неоконченных текстах мы знаем лишь немногие подробности — из кратких пушкинских набросков или даже из писем друзей поэта. В этой подборке нас интересуют именно такие замыслы.
📖Поэма о Мстиславе
В 1821 году, вскоре после завершения «Кавказского пленника», Пушкин, как образцовый романтик, думает обратиться к легендарной национальной истории. От каких-то идей осталось лишь упоминание, — например, о поэме, посвящённой князю Владимиру. Предание о Вадиме Новгородском, предводителе восстания против Рюрика, легло в основу замысла поэмы «Вадим» — до нас дошла только первая песнь и несколько намеченных Пушкиным вариантов дальнейшего развития событий; кроме того, Пушкин пробовал написать на этот же сюжет трагедию в классицистском духе. Дольше всего Пушкин работал с идеей поэмы о Мстиславе Владимировиче — сыне Владимира Святого, тмутараканском князе, победителе в легендарном поединке с касожским князем Редедей (этот эпизод упомянут в «Слове о полку Игореве») и сопернике собственного брата Ярослава в одной из междоусобных войн.
Скорее всего, бой с Редедей должен был стать центром поэмы Пушкина: в эпилоге «Кавказского пленника» он пишет, что его муза, возможно, опишет «Мстислава древний поединок». Впрочем, в плане поэмы Редеди нет: Пушкин решает объединить исторический материал с былинным, и наряду с реально существовавшими князьями в поэме должны были действовать Илья Муромец и Добрыня Никитич. Как указывает Борис Томашевский , Пушкин собирался отдать дань и куртуазно-эротическим мотивам в духе Ариосто и Тассо (можно вспомнить и Парни ): «Царевна косогов влюбляется в Мстислава — Её мать волшебница: старается заманить Мстислава, Мстислав упорствует её прелестям — она в сражении его увлекает — под видом косога, убившего его друга; превращается вновь. Мстислав на острове наслаждений. Гонец приезжает к его дружине, не застаёт его. Владимир в отчаянии». Отголосок этого мотива потом появится в «Сказке о золотом петушке». Судя по всему, сказочное Пушкину было всё ещё интереснее исторического: к тому же периоду относится подробно разработанный замысел поэмы о Бове, в основе которого лежали славянские богатырские легенды. Национальный пафос во «Мстиславе», впрочем, должен был чувствоваться сильнее, чем в «Руслане и Людмиле». Пушкин штудировал летописи — но не собирался хоть сколько-нибудь аккуратно следовать исторической канве событий. Сказочно-историческая поэма в итоге не была написана: по замечанию Томашевского, «этот жанр для Пушкина был уже в прошлом».
📖Пьеса о Ромуле и Реме
На обороте листа со стихотворением «Под небом голубым страны своей родной…» Пушкин между 1826 и 1828 годами записал перечень своих драматических замыслов. Некоторые — «Скупой», «Дон Жуан», «Моцарт и Сальери» — легко идентифицируются как будущие «Маленькие трагедии». Некоторые — «Димитрий и Марина» — ответвления от работы над «Борисом Годуновым». А некоторые остались невоплощёнными, — в частности, пьеса о Ромуле и Реме. О том, что он собирается писать о легендарных основателях Рима, Пушкин рассказывал Степану Шевырёву . По свидетельству Шевырёва, «одним из действующих лиц намеревался он вывести волчиху, кормилицу двух близнецов». Интересно, были бы у этой волчихи реплики.
📖Пьеса о Беральде Савойском
«Беральд Савойский» значится в том же перечне драматических замыслов. Средневековая легенда о принце Савойском Беральде была знакома Пушкину по одному из томов французского сборника XVIII века «Bibliothéque de campagne» («Деревенская библиотека»), который он читал в Тригорском в 1826–1827 годах. Как указывает пушкинист Сергей Бонди, легенда о Беральде — «это сплетение любовных и брачных взаимоотношений, имеющее в свой основе средневековый обычай заместительства в браке (та же тема лежит в основании истории Тристана и Изольды)». Среди бумаг Пушкина есть подробная выписка из «Беральда Савойского» — изложение первой части сюжета: Беральд, племянник императора Оттона, становится заместителем дяди в бракосочетании с принцессой Марианной; дядя тем временем ухаживает за княжной Кунигундой и просит Беральда о помощи и в этом любовном предприятии. Следует в самом деле запутанная история в духе «Тристана и Изольды», с мотивами, которые можно встретить и в других средневековых памятниках — от «Песни о нибелунгах» до легенд о рыцарях Круглого стола.
Едва ли Пушкин хотел пересказать весь этот сюжет. Если его «Беральд Савойский» действительно примыкал к кругу «Маленьких трагедий», Пушкин должен был остановиться на самом драматичном моменте, — скорее всего, это гибель принцессы Марианны, над которой торжествует её соперница Кунигунда, и страдания Беральда, который вынужден быть свидетелем жестокого испытания огнём. Именно этим эпизодом обрывается переписанный Пушкиным синопсис сюжета.
📖Пьеса об Иисусе
«Иисус» — ещё одна краткая запись в списке драматических замыслов. Подробную реконструкцию этого замысла предложил Юрий Лотман. Он замечает, что все сюжеты написанных и ненаписанных пьес Пушкина «отличаются острой конфликтностью», и предлагает исходить из того, что Пушкин собирался противопоставить Христу «сюжетного антагониста» — им должен был стать Понтий Пилат. Пушкина долгое время занимали сюжеты из античной истории (подробнее об этом — чуть ниже) — в том числе пир Клеопатры, окончившийся казнью её любовников, и пир Петрония, окончившийся его самоубийством. Третьим «пиром», по мнению Лотмана, должна была стать Тайная вечеря.
У Пушкина были непростые отношения с библейской тематикой («Гавриилиада»), так что, возможно, от мысли писать о Христе он отказался, не желая лишний раз искушать судьбу и понимая, что любые сочинения на религиозные темы станут мишенью для цензуры.
Л. Оборин
Продолжение следует