Старшего сына она родила в статусе матери-одиночки.

Парень, с которым Лена познакомилась в колледже, бросил её сразу же, как узнал о беременности. Спасибо маме, которая помогла доучиться и в буквальном смысле слова вынянчила Антона. Но мамы больше нет, и идти Лене некуда, а муж, который казался ей соломинкой, за которую она пыталась ухватиться, через четыре года совместной жизни завёл связь на стороне. Подруги говорили, что нужно простить, терпеть, закрыть глаза, но Лена терпеть не собиралась и сказала, что подаёт на развод.
-Я себе нужна со своими детьми, – твёрдо заявила Лена. – И я сама решу, куда мне идти.
-Спиногрыза своего забирай, а Машу я не позволю в трущобы тащить. Имей в виду – я по суду у тебя её заберу.
Лена испугалась. Она искала в интернете, и вроде как муж не мог отсудить у неё дочь, детей только у неблагополучных матерей отбирают, но всё равно было страшно. На работу Лена не вышла после декрета, а даже если и выйдет, зарплаты в их городе были небольшие, и как на такую зарплату жить с двумя детьми, Лена не знала. До декрета она работала в школе и занималась репетиторством, но сейчас совмещать было бы сложно: дочери всего три года, попробуй вечером отвлеки её, чтобы урок провести!
Собрав детей, Лена съехала в съёмную комнату – благо, что часть декретных всегда откладывала, и муж про эти деньги не знал. Но надолго их не хватит, и Лена принялась искать работу, параллельно пытаясь устроить дочь в садик. А Витя продолжал скандалить и требовать, чтобы она вернулась или отдала ему Машу: писал бесконечные сообщения, караулил около дома, звонил по ночам.
Как-то поздно вечером они сидели в своей комнате. Внезапно похолодало, а отопление уже отключили, и Маша жаловалась, что ей холодно. Лена укутала дочь в одеяло. Её большие глаза, точь-в-точь как у отца, смотрели на Лену с бесконечным доверием.
-Я замёрзла, – прошептала она.
-Сейчас согреемся, рыбка моя, – Лена прижала дочь к себе, стараясь согреть её своим теплом.
Антошка сидел за столом, заваленным учебниками, прямо в куртке. Учился он неплохо, но после переезда в эту конуру вечно жаловался, что Маша мешает ему сосредоточиться.
Раздался резкий стук в дверь. Лена вздрогнула, прижала Машу ещё крепче. Антон встрепенулся и испуганно посмотрел на мать. Сердце ушло в пятки. Открывать не хотелось. Хотелось замереть, притвориться, что их нет дома, что они испарились вместе с теплом. Но стук повторился, ещё более настойчивый.
-Лена! Открывай! Я знаю, что ты дома!
Она посадила Машу на кровать, движением головы велела Антоше молчать и, сделав глубокий вдох, открыла дверь.
На пороге стоял он. В дорогом пальто, с каплями дождя на тщательно уложенных волосах. От него пахло дорогим парфюмом и холодным ночным воздухом. Он окинул взглядом убогую комнату, её поношенный халат, и на его лице появилась гримаса брезгливости.
-Кошечку мою пришёл проведать, – сказал он, не скрывая сарказма, и шагнул внутрь, не дожидаясь приглашения.
Он прошёл к кровати и взял на руки Машу, которая обрадованно потянулась к нему.
-Папа!
Лена сжала кулаки. Её тошнило от этой его показушности.
-Зачем ты пришёл? Детям скоро спать.
-Именно поэтому и пришёл. Чтобы посмотреть, как моя дочь готовится ко сну. В каких условиях ты её держишь? У меня, как ты знаешь, трёхкомнатная квартира с тёплыми полами и обогревателями, а здесь просто сарай какой-то! Маше же нельзя болеть, у неё астма!
-Я это знаю и без тебя. Не от меня зависит погода и отопительный сезон. И я способна позаботиться о Маше, у неё есть мать!
-Мать, которая не может её прокормить? – он усмехнулся. – Слушай, Лена, я устал от этих бесполезных разговоров. Я подал заявление в суд. На определение места жительства Маши.
-На каком основании? – выдохнула она.
-На основании того, что ты не можешь обеспечить ребёнку достойных условий. Ни финансово, ни морально. Ты – неудачница. Бросила работу учительницы…
-Я не бросила! Я была в декрете, и когда нужно было выходить, ты настоял…
-Нечего сваливать на меня! Суд интересуют факты. А факты таковы: ты живёшь в грязной комнате, без работы, с двумя детьми на руках. Я же могу дать ей всё. Так что готовься, через месяц суд.
Он поцеловал Машу в лоб, поставил её на пол и направился к выходу. На пороге он обернулся.
-Можешь не являться на заседание. Сэкономишь на проезде. Исход всё равно предрешён.
Дверь закрылась. Лена стояла посреди комнаты, не в силах пошевелиться. Руки дрожали. Из-за спины донёсся всхлип Антошки. Маша, не понимая ничего, тянула её за халат:
-Мама, что папа сказал?
Лена обернулась, посмотрела на испуганное лицо сына и на доверчивые глаза дочери. И в этот момент что-то внутри неё переломилось. Страх не исчез. Он был на месте, сжимающей ей горло своей рукой. Но к нему присоединилась новая, яростная сила. Сила матери, которую загнали в угол.
-Ничего, рыбки, ничего страшного, – голос её окреп. – Мы справимся.
Она подошла к комоду, открыла потёршую шкатулку. На дне лежали золотые серёжки – единственная память о её матери. Она не носила их никогда, берегла. Но услуги адвоката стоят дорого, а без адвоката она с Виктором не справится.
Утром Лена дождалась, когда сын уйдёт в школу, взяла Машу и пошла в ломбард. Ломбард находился в самом центре города, рядом с шикарным, как ей всегда казалось, ювелирным магазином. Витрина ломбарда была заставлена часами, кольцами и другими безделушками, которые когда-то были чьей-то гордостью, а теперь стали просто товаром.
Дверь звякнула колокольчиком. За прилавком сидел мужчина с усталым лицом, разбирая какие-то цепочки.
-Я хочу продать вот это, – тихо сказала Лена, протягивая свёрток с серёжками.
Мужчина взял их, не глядя на неё, положил на весы, посмотрел в лупу на пробу.
-Треснувшая вставка, – буркнул он. – Золото низкопробное. Тысяча пятьсот.
Лена чуть не вскрикнула. Она надеялась хотя бы на три.
-Но это... это же золото, ручная работа! – попыталась возразить она.
-Две тысячи, и то из жалости. Больше не дам. Бери или иди.
Она понимала, что её обдирают – мама говорила, что серёжки стоят очень дорого, не могла же она говорить это просто так. Лена сжала серёжки в кулаке, взяла за руку дочь и вышла на улицу.
-Мамочка, я хочу на площадку!
Лена привела дочь на площадку через дорогу, а сама села на скамейку, вытирая мокрое от слёз лицо. Она вчера поискала, сколько могут стоить услуги адвоката, и двух тысяч на это точно не хватит.
На детской площадке играла маленькая девочка лет четырёх, с которой Маша тут же подружилась. Мама девочки сидела в телефоне и совсем не обращала внимания на малышку, Лена же не спускала с девочек глаз – горки были слишком высокие. Поэтому, когда незнакомая девочка повисла на одной руке посреди лестницы, Лена успела подбежать и поймать её, а безответственная мать так и сидела, уткнувшись в телефон.
-У вас девочка чуть не упала! – сказала Лена.
-А? Что?
-Мне ручку больно!
Женщина, наконец, подскочила, сильно побледнев, и почему-то начала оглядываться. И в этот момент подошла ещё одна женщина – в длинном белом пальто и дорогих солнцезащитных очках. Малышка бросилась ей навстречу.
-Мамочка! Я чуть не упала…
Лена стояла и ничего не понимала.
-А эта тётя меня спасла!
Женщина в пальто принялась кричать на вторую, из чего Лена поняла, что вторая – няня.
-Ты уволена!
-Но…
-Никаких но. Я тебе за что деньги плачу? Убирайся немедленно и даже не рассчитывай, что получишь от меня хотя бы копейку! Она сильно ударилась?
Женщина обращалась уже к Лене.
-Да нет, я её поймала. Они тут играли с моей дочкой.
-Спасибо вам огромное! Меня зовут Алиса. Вы не подумайте, я хорошая мать, просто воспитываю дочь одна, и приходится много работать… Сегодня вот выходной, но надо было в МФЦ…
-Я тоже воспитываю детей одна, – вырвалось у Лены.
То ли её заплаканное лицо, то ли обычная женская интуиция подсказала Алисе.
-У вас всё в порядке? Может, я могу вам чем-то помочь?
Слёзы брызнули из глаз Лены. И внезапно она рассказала этой незнакомой женщине всё, начиная от первого парня, который бросил её беременной, и заканчивая мужем, который завёл интрижку на стороне, а теперь грозился отобрать дочь.
-Как вы понимаете, мне срочно нужна няня для Софи. Я не могу целый день сидеть с ней дома, у меня работа. Готовы начать прямо завтра? С проживанием. У нас большой дом, есть гостевая комната.
Лена почувствовала, как земля уходит из-под ног.
-С проживанием? – переспросила она, не веря своим ушам.
-Да. Условия простые: полный уход за Софи, когда меня нет, обычно это пять-шесть часов до пяти дней в неделю, иногда реже. В ваши обязанности будет входить прогулки, развивающие занятия, питание. Зарплаты вам хватит на лучшего адвоката, можете даже не переживать.
Это был шанс.
-Я готова! – выдохнула Лена, и слёзы снова навернулись на глаза, но теперь от облегчения. – Я сделаю всё лучше всех!
Дом Алисы оказался большим светлым таунхаусом с собственным двориком. Гостевая комната на первом этаже была размером с небольшую квартиру, здесь было чисто, светло и пахло свежестью. Для Антошки приставили раскладушку, для Маши – детскую кроватку, которую нашли на чердаке.
Первые дни Лена работала на износ, пытаясь угодить Алисе, чтобы та не пожалела о своём решении. Лена не просто присматривала за Софи – она занималась с ней по методикам, которые помнила ещё с учительских времён: лепила из пластилина, читала книги, учила буквы в игровой форме. Готовила полезные и вкусные блюда. Дом сиял чистотой – она мыла полы и протирала пыль, пока Софи спала днём.
Алиса была в восторге.
-Софи тебя просто обожает! И хорошо, что Маша её возраста, они так славно вместе играют. Мне так с тобой повезло!
Лена смутилась:
-Я просто делаю свою работу. Это я должна вас благодарить.
-Ой, не надо мне выкать! Мы же практически одного возраста. Тебе сколько, тридцать два? Ну вот, а мне двадцать шесть. Я знаю, что такое одной воспитывать ребёнка, так что не нужно благодарить. И вообще: когда я была чуть старше Софи, мы с мамой тоже оказались на улице. Отец тогда попал в тюрьму, друг его подставил. Мы ночевали у каких-то дальних родственников, мама мыла полы в офисе... А потом одна женщина, учительница моя, узнала и пустила нас жить к себе. Всего на полгода, но это спасло нас. Я до сих пор помню запах её пирогов и то, как она проверяла у меня уроки. Мама потом встала на ноги, папа освободился... Но я всегда помнила. Никак её не отблагодарила. Так что, помогая тебе, я словно возвращаю долг, понимаешь?
Лена слушала, и на глаза наворачивались слёзы. Она поняла, что получила помощь не по случайности, а почти по закону жизненного круговорота добра.
-Я не подведу вас, – твёрдо сказала Лена. – И Софи, и тебя.
-Я знаю… И, у меня, на самом деле, есть ещё одно предложение… – начала Алиса, и в её голосе прозвучала лёгкая, непривычная нотка неуверенности. – Не по уходу за Софи. Это... дополнительная работа. Очень хорошо оплачиваемая.
Лена насторожилась, но кивнула, давая говорить дальше.
-Рядом, в этом же жилом комплексе, живёт мой отец, Сергей Петрович, – Алиса говорила быстро, будто заученную речь. – Он немолодой, и здоровье у него не очень. На инвалидности. Передвигается с трудом, на костылях. Живёт один. Ему нужна помощь по хозяйству. Совсем немного – зайти пару раз в неделю, купить продуктов, приготовить ему поесть, может, пропылесосить. Часа полтора в день, не больше. Я буду платить тебе отдельно. Очень хорошо.
Лена почувствовала облегчение. Она боялась чего-то более странного или сложного. Помощь пожилому человеку? Она справится.
-Конечно, Алиса, – сразу согласилась она. – Я смогу ходить к нему, вечером, когда ты дома, чтобы девочки были под присмотром.
На лице Алисы расцвела счастливая улыбка.
-Спасибо! Я тебе так благодарна! Он бывает немного сложным, – предупредила она, понизив голос. – После аварии стал колючим, недоверчивым. Но в душе он золотой человек. Не обращай внимания на его ворчание.
- С ворчунами я умею находить общий язык, – улыбнулась Лена, вспоминая своих бывших коллег в школе.
- Отлично! Тогда давай познакомлю вас прямо сейчас? Он ждёт.
По дороге Алиса болтала без умолку, что было для неё нехарактерно: «Он любит котлеты, но диету ему назначили... Книги он обожает, целую библиотеку собрал... Только чур, не вздумай ему сочувствовать или жалеть – терпеть не может».
Квартира Сергея Петровича оказалась в современном трёхэтажном доме неподалёку. Просторная, светлая, но какая-то безжизненная. В квартире пахло лекарствами и крепким кофе. В гостиной, в глубоком кресле у окна, сидел мужчина. Высокий, некогда мощный, теперь как будто немного ссутулившийся под тяжестью лет и болезни. Седеющие волосы были аккуратно зачёсаны, одет он был в дорогой, но простой домашний костюм. Его лицо, со строгими резкими чертами, было неподвижно. Он смотрел на них недружелюбным, оценивающим взглядом.
-Пап, это Лена, о которой я тебе говорила, – защебетала Алиса, нарушая гнетущую тишину. – Лена, это мой отец, Сергей Петрович.
-Здравствуйте, – сказала Лена чуть громче, чем обычно.
-Не надо кричать, я не глухой, – отрезал он, не удостоив её взгляда, глядя в окно. – Алиса, ты сказала, что найдёшь помощницу, а привела девочку. Она хоть готовить-то умеет, или только в телефоне сидеть?
Лена почувствовала, как по щекам разливается краска.
-Готовить умею, Сергей Петрович, – ответила она абсолютно спокойно, без тени заискивания. – Никто пока не жаловался. Алиса сказала, что у вас специальная диета?
Он медленно, нехотя перевёл на неё взгляд. Его глаза были поразительно ясными и умными.
-Диета – это ерунда, – буркнул он наконец. – Алиса всё выдумывает. Если приготовите мне жареную картошку, буду очень признателен. И жареных котлет, а не эти паровые картонки. Мужчине нужно мясо.
-Папа! – взмолилась Алиса. – Мясо на пару с тушёными овощами – вот что тебе нужно есть. Картофель, запечённый в духовке без масла, – это максимум. Врач же говорил тебе!
-Мы найдём компромисс, – вмешалась Лена. – Одна порция жареной картошки ещё никому не вредила.
Сергей Петрович прищурился, изучая её. Казалось, уголки его губ дрогнули в подобии улыбки.
-Ну, это другой разговор. Ладно, даю добро.
Выйдя из квартиры, Алиса схватила Лену за руку.
-Видишь? Я же предупреждала. Ты не обиделась?
-Нет, – честно ответила Лена. – Давно он в таком состоянии?
-Два года уже. Ты не думай, он вовсе не старый! Умный, энергичный, столько всего хотел успеть сделать! И вот – несчастный случай. Мама даже до больницы не дожила, а он… Винит теперь себя во всём. Он очень хороший, вот увидишь!
Лена подумала: наверное, он действительно хороший отец, раз Алиса так о нём заботится. По крайней мере, смог воспитать хорошего человека. И всё это штампы про тюрьму – он вовсе не был похож на сидевшего. Как там говорят: от тюрьмы и от сумы…
Как Алиса и обещала, денег хватило на самого лучшего адвоката. И Виктору оставалось только самому затягивать развод, чтобы не платить большие алименты. Казалось, жизнь налаживалась – впереди было тёплое лето, которое Лена могла провести спокойно, откладывая большую часть своей зарплаты на будущее, и даже получилось купить Антону путёвку в летний лагерь.
Тем летом Алиса много работала, иногда ходила на свидания, но всегда оплачивала Лене каждый час, который та проводила с Софи. Всё лето Лена так же ходила к Сергею Петровичу – он и сам умудрялся заниматься уборкой и даже готовил себе что-то, но всё же помощь ему действительно была нужна. Втайне от Алисы Лена иногда жарила ему картошку и вела интереснейшие беседы: его кругозор поражал, к тому же он всегда внимательно слушал Лену и даже требовал, чтобы она высказывала собственное мнение по любому вопросу.
Однажды Лена принесла ему только что испечённый пирог с яблоками – тот самый, рецепт которого переняла от своей бабушки.
- Это что за диверсия? – проворчал он, но отрезал себе большой кусок.
-Диверсия против вашего плохого настроения, – парировала она.
Они могли молча сидеть на кухне – он с книгой, она, помешивая суп, – и это комфортное молчание.
Алиса всё чаще просила Лену проведать отца, ссылаясь на то, что за Софи, а, заодно и за Машей сможет присмотреть сама.
-Он прям расцвёл, – как-то сказала она, пока Лена мыла посуду. – Я так тебе благодарна!
-За что? Я просто делаю свою работу, – улыбнулась Лена.
-Нет, не просто! Он тебя ждёт! Разговаривает с тобой. Ты просто волшебная.
Лена промолчала, чувствуя лёгкую неловкость от такого пафоса.
-Я серьёзно, – Алиса подошла ближе и понизила голос, будто делясь огромной тайной. – Ты присмотрись к нему. Ну, правда. Он же замечательный мужчина. Умный, с прекрасной квартирой, обеспеченный... Да, он немножко... такой, – она сделала жест, обозначая его инвалидность, – но для тебя это же сейчас идеальный вариант! Тебе ведь нужна стабильность, крыша над головой. А ему нужна такая женщина, как ты – добрая, заботливая... Вы бы идеально подошли друг другу!
Лена замерла с тарелкой в руках. Вода продолжала течь из крана, но в её голове наступила оглушительная тишина. Она медленно повернулась к Алисе. Та сияла, ожидая благодарности за свою гениальную идею.
И вдруг всё сложилось в единую картину. Внезапная доброта. Проживание. Помощь с адвокатом. Всё это было не просто помощью. Это была плата. Аванс. Её готовили в жёны одинокому инвалиду. Это же так удобно! Её рассматривали не как человека, а как товар с нужными характеристиками: «добрая, заботливая, покладистая».
Щёки Лены пылали. Руки задрожали так, что тарелка выскользнула и с грохотом разбилась о дно раковины.
-Что? – прошептала она хрипло. – Что ты сказала?
Алиса, наконец, увидела не радость на её лице, а гнев и унижение. Она смутилась.
-Лена, я не хотела... Просто подумала...
-Ты подумала, что я из милости выйду за твоего отца? – голос Лены набрал силу, в нём звенели слёзы и ярость. – Что я настолько нищая и отчаявшаяся, что соглашусь на любого мужчину лишь бы с крышей над головой? Бесплатная сиделка и домработница в одном лице!
-Нет! Лена, ты не так поняла! – всплеснула руками Алиса, испуганная такой реакцией. – Я вижу, как вы общаетесь! Между вами есть связь!
-Связь? Ты платишь мне не только за уборку и готовку! Ты платишь мне за то, чтобы я терпела его характер в том числе! Какая уж тут связь!
Лена сорвала с себя фартук, швырнула его на стул.
-Я не вещь, Алиса! И твой отец – не несчастный щенок, которого мне нужно приручить из жалости! Мы оба – живые люди!
-Лена, успокойся! Где ты ещё найдёшь такие условия? – в панике воскликнула Алиса, пытаясь вернуть всё на прагматичные рельсы.
Это была последняя капля.
-Где угодно! – крикнула Лена. – Но точно не здесь. Всё, я собираю вещи. И мы уезжаем.
Она развернулась и побежала в свою комнату, оставив Алису в полной растерянности у разбитой тарелки и хлеставшей из крана воды. Вбежав в комнату, Лена прислонилась к закрытой двери и, наконец, разрешила себе тихо, безнадёжно заплакать. Самое обидное было в том, что она успела проникнуться к Сергею Петровичу искренней симпатией. И теперь это чувство было запачкано, опошлено, превращено в расчётливую сделку. И это было больнее всего.
Они съехали в тот же день – Лена не хотела оставаться здесь больше ни минуты. Хорошо, что она отложила немного денег – теперь можно было снять нормальную квартиру. Правда, если она быстро не найдёт работу… Но об этом она подумает потом.
Хуже всего было не отсутствие денег, а тишина. Она привыкла к щебету Софи, к ворчанию Сергея Петровича, к размеренному укладу того дома. Здесь была лишь серая, давящая безысходность. Она скучала. Ужасно, до физической боли скучала по девочке, которую успела полюбить как свою. И с удивлением ловила себя на мысли, что ей не хватает Сергея Петровича – его едких замечаний, умных глаз, даже этого вечного «Мужчине нужно мясо!».
Прошло три дня. Алиса писала и просила вернуться. Лена не отвечала. Она открывала сайты с вакансиями и тут же их закрывала: что-то останавливало Лену, не давало ей начать поиск работы. Она раз за разом проверяла телефон, не понимая, от кого она ждёт сообщения. И вдруг поняла.
От него. Почему он не пишет ей? Обиделся, что она исчезла, не попрощавшись? Наверняка Алиса всё ему объяснила, но…
-Антоша, посидишь с Машей? – попросила она сына. – Я ненадолго.
Она вызвала такси, от переживаний по дороге сгрызла все ногти. Позвонила в знакомую дверь. Ей открыл Сергей Петрович. На костылях, в своём обычном домашнем костюме.
Они молча смотрели друг на друга секунду.
-Алиса всё рассказала, – хрипло проговорил он первым. – Про свою глупость... и про вашу гордость. – Он не сводил с неё глаз. – Где вы были эти три дня?
Лена не нашлась что ответить.
-Я... Мы сняли квартиру с детьми. Ищу работу.
-Глупышка, – сказал он беззлобно. – Можно было сразу ко мне прийти. Или просто позвонить.
В его голосе не было ни капли прежней колючести. Только усталая, бесконечная тревога.
-Я скучал, – вдруг выдохнул он, отводя взгляд в сторону, будто признаваясь в чём-то постыдном. – Не по картошке. По нашим разговорам.
Лена посмотрела ему прямо в глаза – умные, ясные, полные невысказанных эмоций.
-Я тоже скучала, Сергей Петрович, – тихо сказала она. – Очень.
Он медленно, будто не веря, протянул руку и накрыл её ладонь своей большой, тёплой рукой. Они не говорили больше ничего. Всё было понятно и без слов. Обида ушла, оставив после себя что-то новое, хрупкое и очень важное.
Автор: Здравствуй, грусть!