Комментарии
- 20 апр 16:16Интересная ситуация....
Он значит может с другой....
А если бы его жена хоть разок налево
"сбегала" бы???
Ишь как устроился....
Лишь бы никто не знал...
А самому то эта ситуация не напоминает проституцию? - Комментарий удалён.
- 21 апр 04:37Так уж получилось,но мужчины- полигамны,т.е им нужны не одна женщина.Они такие от природы,природа - мать беспокоясь о продолжении жизни на земле,сделала мужчин полигамными!!!! И здесь тоже: мужу чужая жена не нужна,нужен ребёнок и на уровне подсознания,он и сошелся чужой женщиной! Ему нужен наследник! И мог бы пожелать ещё ! Веками так было ,встречались мужья( особенно богатые,обеспеченные) с чужими женщинами! И слёзы горькие лили женщины!
- 21 апр 04:43Одного мне не понятно: ребёнок будет круглая сирота: а тётя: сестра отца- не родня,родная кровь,бабушка,ещё молодая,- не может быть родней! Тем более от все знают и про ребёнка и про болезнь матери ребёнка,все! Они ,что спокойно его в дет дом???? Или просто жене подарить,а значит и наследство перейдёт не в чужие руки????!!!!
- 22 апр 08:30Нет оправдания изменам...и виноваты женщины...знала,что женат....а он ,решал бы с женой как решить проблему бездетности....решил иметь ребёнка с другой женщиной ушёл бы по честному....
- 24 апр 01:02А кому ещё наследство? А взяв ребёнка, Жанна будет с сыном. Ведь люди рады взять ребёнка и из детского дома. А здесь почти родной. Это подарок судьбы.
️Для того чтобы оставить комментарий, войдите или зарегистрируйтесь
Медное чтиво — Анна Медь
— У нас с вашим мужем был роман ... "Сын любовницы" часть 1
— Он начался за несколько лет до его ухода, - послушно повторила Маргарита, запнувшись только на последнем слове.***
Жанна Викторовна Соболева парковала свой серебристый «Лексус» в тени раскидистого клёна рядом с особняком. Тонкие пальцы с безупречным маникюром аккуратно поправили зеркало заднего вида, а взгляд карих глаз на мгновение задержался на собственном отражении. Сорок пять лет, ни одной морщины на лбу — заслуга регулярных посещений лучшего косметолога города. Она всегда следила за собой. Даже когда Семён был жив.
Воспоминание о покойном муже кольнуло где-то в груди. Прошло уже три года с его смерти, но боль потери никуда не делась, просто научилась прятаться глубже. Жанна вздохнула, поправила идеально уложенные каштановые волосы и вышла из машины. Её каблуки застучали по мощёной дорожке, ведущей к входной двери роскошного дома.
Трёхэтажный особняк с огромными панорамными окнами и безупречно ухоженным садом — всё это когда-то они с Семёном строили вместе. Дом мечты, в котором должны были смеяться и играть их дети. Вот только детей так и не случилось. Сколько они ни пытались, сколько врачей ни обходили — всё бесполезно. В какой-то момент Жанна просто смирилась.
Она толкнула массивную дверь и вошла в просторный холл. Вокруг царила идеальная чистота — уборщица приходила трижды в неделю, хотя Жанна и сама не могла сидеть без дела. Правда, роскошный дом радовал ее не так сильно, как можно было предположить: она чувствовала себя одинокой, несмотря на богатство, успех и доставшийся от мужа крупный бизнес.
Со вздохом наклонившись за домашними туфлями, она поморщилась от внезапно кольнувшей боли в пояснице. «Стареешь, Жанночка, стареешь», — пронеслось в голове. Её настроение испортилось окончательно, когда зазвонил телефон. На дисплее высветилось имя свекрови.
Полина Аркадьевна, мать Семёна, никогда особо не жаловала свою невестку. «Слишком холодная для нашего Сенечки», — однажды подслушала Жанна её разговор с подругой. Наверное, свекровь была права. Жанна не умела проявлять эмоции, всегда держала спину прямо, говорила сдержанно. Это в ней воспитывал отец — военный в отставке, жёсткий и требовательный.
— Да, Полина Аркадьевна, — ответила Жанна, скидывая туфли и устало массируя шею.
— Я звоню напомнить про завтрашний обед, — голос свекрови звучал как всегда властно и немного недовольно. — Светочка приезжает с мужем из Германии.
Светлана — младшая сестра Семёна, всегда была любимицей семьи. В отличие от Жанны, она родила двоих детей, постоянно звонила матери и присылала подарки. Идеальная дочь.
— Конечно, я помню, — Жанна прикрыла глаза, пытаясь унять раздражение. — В два часа, у вас, как обычно.
— Надеюсь, на этот раз ты не опоздаешь. Прошлый раз мы ждали тебя сорок минут.
Жанна прикусила губу. Прошлый раз она опоздала из-за внезапного совещания — руководить бизнесом Семёна оказалось не так просто, как она думала поначалу. Но разве Полина Аркадьевна когда-нибудь интересовалась её проблемами?
— Я приеду вовремя, — сухо ответила она и, не дожидаясь продолжения разговора, сбросила вызов.
Её дом, её машина, её деньги. А она всё ещё чувствовала себя чужой в семье покойного мужа. Впрочем, семья Семёна была единственной константой в её жизни после его смерти. Как бы сложно ни складывались отношения, эти люди оставались её единственной связью с мужем.
Жанна налила себе бокал красного сухого вина, которое держала для особых случаев, и опустилась в любимое кресло. Пушистый персидский кот тут же запрыгнул к ней на колени, требовательно мурлыкая. Она улыбнулась, поглаживая мягкую шерсть.
— Только ты меня и любишь, Маркиз, — прошептала Жанна. И тут же одёрнула себя:
— Господи, совсем с котом разговариваю. Докатилась.
Она отпила глоток вина, глядя на семейную фотографию, стоящую на камине. Они с Семёном на фоне Эйфелевой башни — их последнее совместное путешествие перед его болезнью. Он обнимал её за плечи, улыбался так широко и искренне, что, казалось, счастье выплёскивалось через край. Знал ли он тогда, что через полгода его сердце остановится? Знал ли, что никогда не увидит, как его любимая жена справляется со всем одна?
Жанна поморщилась и отвернулась от фотографии. Ей никогда не нравилось жалеть себя. Слёзы и сопли — это для слабых женщин, а она не такая. Никогда такой не была. Даже на похоронах мужа она стояла с сухими глазами, пока Полина Аркадьевна и Светлана рыдали в голос.
Телефон снова зазвонил, на этот раз высветился номер её сестры, Ольги. Жанна скинула кота с колен и ответила:
— Оль, привет. Что-то случилось?
Сестра звонила редко, у неё была своя жизнь: муж, двое детей, работа учительницей в школе. Они с Жанной были как два разных полюса: одна — успешная бизнес-леди без детей, вторая — простая учительница, счастливая мать и жена.
— Жань, тут такое дело... — голос Ольги звучал неуверенно. — К тебе там никто не приходил сегодня?
Жанна нахмурилась, крепче сжимая телефон.
— Нет, а кто должен был прийти? Ты меня пугаешь, вообще-то.
Ольга помолчала секунду, а затем выдохнула:
Она спросила резче, чем хотела:
— Что ты ответила, дала мой адрес?
— Я что, ненормальная! — Ольга, казалось, обиделась. — Сказала, что ничего не знаю, и выставила ее, хотя эта дамочка и упиралась.
Жанна облегченно вздохнула.
— Спасибо, сестренка. Наверняка еще одна просительница с жалостливой историей, после смерти Семёна они косяком пошли.
Прежде чем попрощаться сестры еще немного поболтали, обсудили здоровье друг друга и детей Ольги.
Наконец, положив телефон, Жанна забарабанила пальцами по столу. Странно, но новость о таинственной женщине взволновала её больше, чем она была готова признать «знакомая Семёна».
За три года после его смерти такие «знакомые» появлялись не раз. Обычно они хотели денег — якобы Семён остался им должен, или обещал помочь, или ещё что-то в этом роде. Жанна научилась отфильтровывать таких людей. Но почему-то сейчас её охватило смутное беспокойство.
С бокалом вина в руках она подошла к окну и выглянула в сад. Уже стемнело, участок погрузился во мрак, видно было только фонари вдоль дорожек и выхваченные их светом подстриженные кусты и яркие клумбы.
Глядя на них, Жанна ощутила смертельную усталость: это великолепие, как и доставшийся от мужа бизнес, требовал постоянного ухода и контроля. У нее возникло чувство, что стоит остановиться – и всё развалится без ее участия. Тем не менее, сдаваться и ослаблять напор она не собиралась.
— Хватит грустить, завтра будет новый день, — сказала Жанна себе, допивая вино.
Она еще не подозревала, что он принесет.
***
Жанна как раз заканчивала макияж, когда по дому разнеслась трель дверного звонка. Женщина замерла, глядя на своё отражение: аккуратно уложенные каштановые волосы, умело накрашенное лицо, скрытые макияжем следы усталости.
Маска безупречности, которую Жанна вручную создавала каждый день, требовала максимум ее внимания, и отвлекаться не хотелось. Однако гость продолжал трезвонить, пришлось прерваться. Жанна накинула шелковый халат поверх комбинации и зашагала к двери, понимая: кто бы это ни был, её визитёр явно не собирался уходить.
Спускаясь по широкой лестнице на первый этаж, она мысленно перебирала возможные варианты. Может, это курьер с документами из офиса? Или соседка, вечно занимающая то соль, то сахар? Но где-то глубоко внутри уже зарождалось нехорошее предчувствие.
Заглянув в глазок на двери, Жанна увидела незнакомую женщину. Та была бледной и худой, но хорошо одетой: простое серое платье, аккуратная укладка, неброский дневной макияж. Мысль о том, что это продавщица косметики, суперпылесоса или другого ненужного хлама, испарилась. Женщина выглядела для этого слишком приличной.
Жанна открыла дверь, предусмотрительно оставив цепочку на месте.
— Жанна Викторовна? — тихо спросила женщина. — Простите за беспокойство, нам надо поговорить.
— Кто вы? — Жанна поморщилась от не самых приятных ощущений. Холодок пробежал по спине, а сердце вдруг забилось чаще.
— Меня зовут Маргарита. Маргарита Андреевна Климова, — женщина сделала паузу, словно собираясь с силами. — Я... я знала вашего мужа. Семёна Ильича.
Жанна ощутила, как её пальцы рефлекторно сжались на дверной ручке так, что побелели костяшки. Вот оно. Ещё одна «знакомая» Семёна. Сколько таких уже было за последние три года? Пять? Десять? Она устала считать.
— И чем я могу вам помочь? — холодно, почти враждебно спросила Жанна. — Если вы по поводу бизнеса, жду вас в офисе в рабочее время.
Маргарита помотала головой и взглянула на хозяйку дома умоляюще.
— Нет, это... это личное. Пожалуйста, я бы хотела поговорить с вами наедине. Это действительно важно.
Что-то в голосе этой женщины, в её взгляде заставило Жанну заколебаться. Она выглядела... больной? Да, определённо нездоровой. Бледное лицо, выступающие скулы, слишком тонкие запястья. И эта странная настойчивость.
— Ладно, — наконец решила Жанна, снимая цепочку. — Проходите.
Она пропустила посетительницу в дом, внимательно наблюдая за её реакцией. Многие впервые попавшие в их с Семёном особняк не могли скрыть восхищения или зависти. Однако Маргарита обратила на продуманный дизайнером интерьер не больше, чем на обычную табуретку. Она была слишком сосредоточена и тревожена.
Жанна провела посетительницу в гостиную, которую через огромные окна заливал яркий солнечный свет, указала на диван и из вежливости предложила:
— Хотите чаю?
— Нет, спасибо, я ненадолго.
Маргарита опустилась на самый краешек сиденья и разгладила на коленях юбку, затем повторила этот жест, явно нервничая. Севшая напротив Жанна сначала не торопила гостью: ей тоже не хотелось начинать разговор, потому что с того момента, как она открыла дверь, в душе нарастало неприятное предчувствие. Но Маргарита упорно молчала, поэтому пришлось спросить:
— Так с какой целью вы пришли?
Маргарита резко выдохнула, выпрямила спину, чтобы казаться увереннее, и начала:
— Жанна Викторовна, боюсь, для вас это будет шоком, я едва набралась смелости прийти к вам… У нас с вашим мужем были, так сказать, романтические отношения.
«Не может быть», — подумала Жанна. Ее сознание просто отказывалось воспринимать эти слова.
— Повторите, пожалуйста, — обманчиво мягким тоном попросил она.
— У нас с Семёном был роман, он начался за несколько лет до его смерти, — послушно повторила Маргарита, запнувшись только на последнем слове.
Взгляд она не опустила, смотрела прямо Жанне в глаза, и та ясно видела: нарушительница ее спокойствия не лжет. В ушах зашумело, а грудь стиснуло так, что стало больно дышать. Захотелось вытолкать из дома нахальную женщину, порочащую честь ее мужа, и забыть об этом визите навсегда. Но Жанна знала: если она так поступит, станет вечно мучиться вопросом, соврала ли незнакомка, изменил ли ей любимый супруг. Поэтому она как можно тверже заявила:
— Я не верю вам. Семён никогда бы...
— У меня есть доказательства, — перебила её Маргарита, открывая сумочку. — Но дело не в этом. Дело в том, что у нас есть ребёнок. Сын. Ему пять лет.
Эти слова ударили Жанну словно пощёчина. Ребёнок. То, чего она никогда не смогла дать Семёну. То, о чём они мечтали все годы брака. У Семёна есть сын... от другой женщины?
— Вон, немедленно, а то я звоню в полицию! — велела Жанна.
— Прошу, еще пару минут, я должна показать вам кое-что. — Маргарита вынула из сумочки фотоснимок. — Это Ваня, наш сын. Посмотрите же, он точная копия Семёна.
Жанна хотела швырнуть фото обратно, однако невольно взглянула на снимок и уже не смогла выпустить его из рук. С фотографии смотрели знакомые зелёные глаза, а чёрная прядь волос надо лбом и улыбка, от которой появлялась ямочка на левой щеке, точно принадлежали ее мужу. Словно этот снимок вынули из их семейного фотоальбома, где хранились изображения Семёна в детстве.
— Это подделка, Фотошоп, какой-то монтаж, — прошептала она, с трудом отводя взгляд от фотографии. – Вы хотите денег, решили шантажировать меня, рассказать жалостливую байку!
— Вы знаете, то это реальность, — мягко произнесла Маргарита. — Но моя история правда достойна жалости, Жанна Викторовна. Я умираю.
— Давайте-ка без глупых шуток, — рассердилась Жанна.
— С четвёртой стадией рака мне не до шуток. Врачи говорят, что осталось несколько месяцев, максимум полгода. Ну не смотрите вы так, я уже смирилась с ситуацией, даже не плачу.
Жанна растерянно моргнула. Ситуация становилась всё более нереальной. Она не знала, как реагировать, что говорить. Гнев, шок, неверие, всё смешалось в одну кучу.
— И что вы хотите от меня? — наконец спросила она, стараясь сохранять ледяное спокойствие.
2 ЧАСТЬ https://ok.ru/mednoechti/topic/156736517982274
Copyright: Анна Медь 2025 Свидетельство о публикации. Копирование контента без разрешения автора запрещено
Говоря о себе, Маргарита держалась "Сын любовницы" часть 2
На последних словах она всё же дала слабину, голос задрожал:— Позаботьтесь о Ване, прошу. Не бросайте ребенка. Он... он заслуживает лучшего, чем детский дом. А вы — единственная семья, которая у него останется.
Жанна почувствовала, как в её груди что-то надломилось. Это было слишком. Всё это было слишком. Она вскочила с кресла, яростно глядя на Маргариту сверху вниз.
— Вы с ума сошли! Признались в романе с моим мужем, в том, что прижили от него ребенка, а теперь хотите повесить чужого отпрыска на мою шею?! Да вы... вы...