Комментарии
- 19 авг 09:26Лариса дура что ли совсем...
Услышала разговор сестры по телефону абсолютно понятный во всех отношениях, и продолжала ждать и наблюдать!!! Ну вообще полный пипец!! Чего ждать, когда она мужа уведёт или спровоцирует.... Ходила на работу и плакала ну просто Уревывалась.... Совсем дурко???
Гнать сразу надо было сестры цу вон из дома.. Ну а Лариса в финале собирается этой стерве ещё и деньги переводить...
Я просто хирею в этом зоопарке... - Комментарий удалён.
- 19 авг 18:09У Веры хватило терпения, сразу не выгнать сестру ненормальную ! Зато мужа проверила, теперь то ясно, что муж у нее настоящий МУЖЧИНА !!!
- 19 авг 18:10Ну почему чмошный ? Очень даже поучительный, для некоторых "сестриц" позорных !
- 20 авг 16:47Надо было сразу гнать в шею и пинка под зад...чтобы полет был быстрее..
- 21 авг 16:04Марина, а как она показала, что та ноль? Вы думаете она поняла? Тут не надо показывать, и жалость отметать нужно, а вот семью беречь... Муж оказался стоящим, надежным, но ведь эта гадюка могла чем то напоить. А гнать, верно, надо было в первые же дни. Жаль, что оказалась такой не благодарной и завистливой. Но думаю, что свое она еще получит.
- 21 авг 19:51Какая же Лариса молодец, выдержанная, с моим характером, Верка уже летела бы после первого разговора. Вот дрянная девчёнка.
- 22 авг 13:35Ну и зачем такая сестра нужна!? Никаких отношении с ней . Я бы с такой на век распрощалась.
- 23 авг 15:39Две идиотки. Одна наглая и подлая , вторая всепрощающая дура. Надуманные отношения.
- 24 авг 11:23Всякое бывает, и что такие сестры есть, я верю. Обычно добрые и порядочные люди думают, что вокруг них тоже такие. А тут еще и сестра. Давала ей еще шанс. А та просто бессовестная. То, что из одной семьи ничего не значит. Человек - это комбинация генов, в котором сочетаются черты многих родственников. Вот и получились такие разные. У меня было 6 братьев. Все абсолютно разные. Один - добрый, немного легкомысленный, второй - самоуверенный, нетерпимый, но жизнерадостный, третий - деликатный, чуткий, терпимый и всепрощающий, четвертый - шустрый, дерзкий и самодостаточный, пятый - уверенный в себе, независимый, ни с кем не считается, грубоватый, даже немного нагловатый, шестой - мягкий, добрый, безотказный, обидчивый, о нем говорили бесхарактерный. Так вот нетрудно догадаться, на ком все время ездили. Добрые всегда готовы были помочь, безвоззмездно. На других , где сядешь, там и слезешь. Не сказала бы, что все так уж были дружны, хоть и братья. А мои были самые любимые - добрые, их уже нет в живых.
Для того чтобы оставить комментарий, войдите или зарегистрируйтесь
Медное чтиво — Анна Медь
— Я твоему мужу больше подхожу, потому что моложе, красивее, да и вообще...
Я даже онемела от такой наглости. А ведь я эту девицу растила-воспитывала!***
Вчера моя сестренка Верка вернулась из столицы, куда укатила за лучшей жизнью. Со слезами в голосе она рассказала про увольнение, про съемную квартиру, из которой пришлось съехать. Конечно, мы с Павлом взяли ее домой. Как же иначе? Семья все-таки.
Я кормила ее ужином и думала, бедная, пять лет разницы всего, а я как будто вечно ее нянчила. Папа с мамой погибли рано, мне досталась роль старшей сестры, ведь тетке, у которой мы жили, было не до нас. И ничего, справлялись как-то.
Вчера вечером готовила ужин, а Верка уже крутилась вокруг Павла. Принесла ему тапочки, предложила чаю.
— Паш, ты прямо расцвел и возмужал, — сюсюкала она. — Настоящий мужчина стал, надежный как скала.
Я тогда подумала, ну и фиг с ней, пусть любуется. Может, человеку хочется хоть кого-то видеть в качестве опоры, когда у самой все рушится. А этим утром встала пораньше, чтобы на работу собраться, и слышу, Верка разговаривает по телефону на кухне.
Да таким таинственным тоном, что меня сразу любопытство охватило. Крадусь к двери и слушаю, как маленький подлый ребенок.
— Да не переживай, подружка, — шепчет она. — Павел будет моим, сеструха такого мужика не заслужила. Видела бы ты его... Да нет, ну что ты. Конечно, он заметил меня. Я же знаю, как себя подать.
Ноги у меня подкосились, я встала к стенке.
— Стоп, — думаю, — может, я неправильно расслышала? Не может быть, чтобы родная сестра на моего мужа нацелилась!
Но сердце колотилось так, что аж в горле встало.
«Павел будет моим, сеструха не заслужила», — эти слова просто выжигали изнутри.
Я ушла на работу как зомби, весь день голова как в тумане была. Коллега Светка спрашивает:
— Ты что, Лариска, заболела? Бледная как полотно.
— Да так, — отмахиваюсь. — Устала немного.
А у самой мысли крутятся, неужели я правда это слышала? Может, показалось? Ну не может же Верка... Она же моя сестра, родная кровь.
Домой шла и уговаривала себя, успокойся, ты взрослая женщина, тридцать лет уже. Подумаешь, безалаберная Верка сказала что-то подружке столь же глупое, как она сама. Может, пошутила. Или Верка вообще про какого-то другого Павла говорила, мало ли их на свете?
Вечером Верка так мило себя вела как ни в чем не бывало. Обнимала меня, спрашивала про работу. Готовила Пашкины любимые оладьи, подкладывала ему кусочки повкуснее, похихикивала и будто невзначай прижималась к его плечу своими прелестями. Я молчала и наблюдала. А внутри все холодело.
Потому что понимала, я все правильно поняла, просто не хотела верить.
***
В общем, живу я теперь в собственном доме, как шпион. Смотрю, прислушиваюсь. Верка ведет себя... ну, странновато. По утрам появляется в коротком халатике прямо к завтраку. Раньше-то стеснялась такое носить, а тут вдруг раскрепостилась.
Вчера гладила одни Пашкины рубашки. Мои блузки так на веревке и остались. Спрашиваю:
— Верунь, ты чего только рубашки Пашкины гладишь?
— Да так, — улыбается. — Видишь, какой он мужчина аккуратный. Такому за собой нужно следить.
Меня аж передернуло, но молчу, наблюдаю. Павел, кажется, ничего не замечает. Он, как всегда, спокойный и сосредоточенный. Приходит с работы, обнимает меня, спрашивает про день. С Веркой вежлив, но держит дистанцию. Я думаю: «Может, я совсем с ума сошла? Навыдумывала себе черт знает что».
И все бы ничего, да только меня соседка Марина Федоровна вчера у лифта поймала:
— Что это твоя сестра так одевается-то? На улицу в таком виде ходит?
— В каком смысле? — не понимаю.
— Да юбка-то вся задралась, колготок нет. Молодежь нынешняя... А ведь такая пристойная была поначалу.
Неужели и соседка заметила, что Верка как-то переменилась? Нет, определенно не кажется мне. Обнаглела сестрица, обнаглела… И что с этим делать?
***
Сегодня утром пришла Верка в мою комнату, села на кровать, как раньше, когда была маленькой. Только глаза другие, хищные какие-то.
— Лар, мне неудобно тебе это говорить...
— Что неудобно? — сердце в пятки.
— Мне кажется, твой брак уже давно формальный, вы с Павлом как брат с сестрой. Да и посмотри на себя, ты постарела, обрюзгла, а он еще в самом соку.
У меня аж дыхание перехватило. Но я молчу и слушаю дальше.
Я присела на краешек кровати, руки дрожат, голос еле слышный:
— То есть ты хочешь забрать себе моего мужа?
— Я хочу, чтобы он был счастлив. — Верка встала, расправила плечи. — И я, конечно, тоже.
— Да за такие слова я тебя выгнать могу! — возмутилась я.
— Прям выгнать? — прищурилась Верка. — И не пожалеешь меня? Мне же идти некуда.
На больное давит, зараза. Как бы ни возмущали меня ее слова, а ведь Верка мне практически дочь. А дочь как выставишь в никуда?
Я ушла на работу вся в слезах, в туалете обревелась. Потом умылась холодной водой, подкрасилась. Что делать, не знаю. Павлу говорить? Да он мне не поверит. Скажет, что я слишком впечатлительная, наговариваю на родную сестру.
Вечером я пришла домой, а там квартира как с обложки журнала. Верка все убрала, деликатесов готовила, даже цветы в вазе поставила. Павел еще не приехал.
— Что, стараешься? — съязвила я.
— Да просто хочу помочь, ты же устаешь на работе, — отвечает невинным голоском. — Где уж тебе уют обеспечивать и мужчину заботой окружать?
Павел вернулся поздно, как и обычно. Поужинали мы втроем, молча. Верка рассказывала про какого-то бывшего парня, с которым познакомилась в интернете. Якобы так он ее обидел, теперь же она мечтает найти хорошего мужчину. Я слушала и думала, врет же, на жалость давит.
Ночью не спала. Лежу, вслушиваюсь в дыхание мужа, а он храпит потихоньку. И кажется мне, что все хорошо, что просто я слишком подозрительная. Но подкрадывается мысль, а вдруг и правда старею, вдруг и правда обрюзгла? Верка-то точно посвежее, двадцать пять лет не тридцать.
Так, может, муж захочет себе девицу помоложе?
***
Вот уже две недели Верка все наглеет и наглеет. Вчера я на кухне мыла посуду, а она подбежала сзади к Павлу, который чай заваривал.
— Паш, помоги банку открыть.
И так прижалась к спине, что я чуть не бросила чашку об пол. Павел отстранился, взял банку молча, открыл. Я вижу, ему неловко, но не хочет грубить.
— Верка, я вот что подумала. Может, тебе пора съемную квартиру искать? — говорю за ужином. — Деньги же у тебя появились, устроилась на новую работу.
Она улыбается с вызовом:
— А чего мне торопиться? Тут мне хорошо. Да и Павел, наверное, не против, правда?
Павел тяжело вздыхает:
— Верочка, решать тебе, конечно...
А у меня внутри все горит.
— Эта змея просто издевается, — думаю. — А Павел не хочет обострять, боится разрушить наши отношения с сестрой. Хороший он человек вышел, добрый, вот этим сестрица и пользуется.
В прошлый четверг я задержалась на работе, поступил срочный заказ, пришлось засидеться. Домой приехала в девятом часу. Открываю дверь, а там на столе свечи горят, Верка в коротком черном платье сидит напротив Павла. Он ест и хмурится. Как увидел меня, аж сам не свой стал.
— Ну ты сегодня поздно! — крикнула Верка излишне бодро. — Мы тут поужинали уже.
Я молча прошла в ванную. Слышу, Верка шепчет что-то Павлу, он отвечает резко. Не разобрала слов, но тон недобрый явно. Я плеснула себе водой в лицо и вышла. Павел уже на кухне возился, Верка в своей комнате.
— Приготовить тебе что-нибудь? — спросил муж тихо.
— Не надо, не хочу.
Он тогда обнял меня крепко:
— Прости, что так вышло. Я просто не знал, как отказаться от ужина, она старалась, готовила...
— Хотел бы, дал бы ей отпор, — подумала я горько.
***
Все случилось в пятницу. Я специально сказала, что задержусь на работе до восьми, а сама в шесть ушла. Еду домой и прямо физически чувствую: сейчас что-то произойдет.
Поднялась по нашей лестнице, ключ в замок вставляю... Открываю дверь и слышу возню на кухне, голос Веркин:
— Ну Паш, я же правда моложе и красивее. Зачем тебе моя сестра? Посмотри на нее, замучилась на работе, всегда усталая...
Я замерла на пороге. Сердце так колотится, что, кажется, сейчас выскочит.
— Отойди, Вера, — слышу голос Павла, сухой и официальный.
— Да брось ты! Не ломайся! Я же вижу, как ты на меня смотришь...
И тут я вхожу на кухню. Картина как в дешевом сериале, Верка в том самом черном платье пытается обнять Павла. Он отталкивает ее, но мягко, стараясь не сделать больно. На столе свечи горят, бокалы с вином. А я стою в дверях с сумкой в руке и смотрю на них.
— Верка, — говорю спокойно. — Беги уже спать. И вообще, пора бы тебе квартиру снимать, загостилась у нас.
Она оборачивается ко мне, глаза горят азартом.
— Вот и поговори со своим мужем. Может, он скажет, что я ему нравлюсь больше тебя?
Павел смотрит на меня, в его глазах читается столько всего: стыд, злость, беспомощность. Я вижу, как ему тяжело. Как он все это время терпел, не хотел обидеть, разрушить наши семейные узы.
— Слушай, Верка, — говорю тихо, но твердо. — Ты сейчас переступила все границы. Я тебя здесь не держу.
Она хватает бокал вина, залпом выпивает.
— Спроси у него сама! Пусть сам скажет, кого выбирает!
И смотрит на Павла с вызовом. Я тоже на него смотрю и вдруг понимаю, что ему ничего говорить не надо. Я все вижу в его глазах. Как он устал, как ему стыдно за Верку, и главное, как он меня любит.
— Пакуйся, — спокойно говорю сестре. — Я вызову тебе такси.
Верка открывает рот, чтобы возразить, но тут Павел встает, берет меня за руку.
— Лариса права. Уезжай, Вера, хватит этого цирка.
— Я... не понимаю, — шепчет Верка.
Глаза у нее вдруг стали, как у загнанного животного.
— Павел, ну скажи же что-нибудь...
Павел стоит рядом со мной, держит за руку. Я чувствую, как напряжены его пальцы.
— А что тут скажешь? — говорит он наконец. — Я тебя не люблю, ты мне не нравишься ни как женщина, ни как человек. Злая ты и подлая, только подлючка будет мужа у сестры уводить. Я тебя терпел, только чтобы Ларисе больно не делать, вы же сестры. Но теперь ты черту переступила, так что скажу как есть, собирай вещи и уезжай.
Верка бледнеет, потом краснеет. Бросает бокал на стол, так что тот падает, разбивается:
— Да вы оба... Да вы...
И выбегает из кухни. Мы слышим, как хлопает дверь в ее комнату, потом как она шумит, явно кидает в сумку вещи.
Павел отпускает мою руку, проводит ладонью по лицу:
— Прости, Лариса. Я не знал, как... Думал, само как-то решится, Верка отстанет. Не хотел тебя огорчать...
Верка выкатывает сумку в коридор, надевает куртку. Лицо перекошено:
— Никогда не прощу вас. Никогда!
— Адрес скинешь, — говорю я. — Деньги переведу на первое время.
Она фыркает:
— Можешь засунуть свои деньги...
Но не договаривает, выбегает из квартиры, хлопает дверью.
Мы с Павлом остаемся на кухне. Я убираю осколки бокала, Павел помогает. Потом мы одновременно начинаем смеяться, от облегчения, наверное.
— Черт, — говорит Павел. — Как в сериале проходном.
— А что там дальше должно быть в сериале? — спрашиваю я.
— Хэппи-энд, — отвечает Павел не задумываясь. — Отрицательная героиня исчезла, так что теперь все будет хорошо.
***
Верка сначала хранила молчание, типа она такая гордая и без меня справится. Сейчас все-таки пишет, денег иногда просит. Я ей помогаю, каюсь. Все ж она моя сестра, моя родня. Но с рук я ей ничего больше не спущу.
Зато наши отношения с мужем стали намного крепче. Теперь я знаю, что ни одна молодуха Павла не уведет, ведь он ценит душу, а не тело. Этого Верка так и не поняла.
Copyright: Анна Медь 2025 Свидетельство о публикации. Копирование контента без разрешения автора запрещено