Комментарии
- Комментарий удалён.
- 9 сен 23:22А они оба с мужем с утра неопрятные , потому что такой акцент был сделан что свекровь с утра при параде и в глаженом халате и с причёской ,а что в этом плохого? Или всем в трусах выходить ? А в основном в рассказе согласна что свекровь бестактная.
- 10 сен 00:19Вся родня мужа думала, что он женился на мне по залёту,а этот залёт случился через 4 года.
Спасибо большое за рассказ
️️️ - 10 сен 02:00Дочь вышла замуж, родила сына. Прошло 5лет нет детей. Пошла проверилась здорова. Зятя за руку к врачу проблемы . Попил лекарства и еще двое. Нет проблем. Вывод . Ходите чаще по врачам и будет вам счастье.
- 10 сен 02:24И вообще, я считаю, большой несправедливрстью вот это. Женщина забеременела, мучаеться, тосикоз, поправилась и пр. Рожает в муках больших. Поздравляют... папу, он же у нас герой весь страдалец такой. А не дай бог если ребенок родится не полноценным? То во всем виновна кто? Правильно. Мученица. А папа не причем. Он же свое дело сделал. Он герой!!! Так вот я считаю, что заслуга матери должна быть вознаграждена, а именно. Фамилия ребенка должна быть мамина , а отчество папино. Я защищаю всех женщин, в том числе жену и 2х дочек. И при вступлении в брак фамилию не менять!!
- 10 сен 07:59А что фамилия так сильно нужна для сохранения?
Награда для матери - это здоровые дети и наличие внуков, а уж если до правнуков дожить... И совсем не важно, какие фамилии у моих кровинок. - 10 сен 22:25Хорошо, что есть такие мужчины, понимающие и сочвстующие женщине. Это большая редкость в нашей стране. Все трудности с рождением и воспитанием ребёнка лежат на плечах матери. И ох как часто мужья сбегают, если родился больной ребёнок.
Для меня был шок, когда в начале 90- х я оказалась в Англии и увидела демонстрации отцов в Лондоне. Они требовали, чтобы после развода дети оставались с отцами. И один, особо отчаявшийся, полностью разллся и переплыл реку или канал какой-то, чтобы его заметили из окон правительственного учреждения. Удивилась я очень сильно, поскольку в России не то, чтобы взять себе ребёнка, ещё и алименты отказываются платить. Для нас это не то, чтобы норма, но привычное поведение отцов. Общество не особо сопротивляется. - 11 сен 05:44Моя мама рассказывала у них в поселке Нехаевском районе жила пара.. Детей не было. Муж винил жену в том, что у них нет детей. Развелись они. Он женился и у него родились в новой семье 2 или 3 детей. Она вышла замуж за вдовца с 3 детьми. Потом родила женщина с этим вторым мужем ещё двоих детей. Мама моя мне тогда молоденькой девушке, что так бывает. Несовместимость. Вместе мужчина и женщина живут и детей нет. Развелись и в других семьях они родили детей.
- 11 сен 05:57Впервые слышу такие слова от мужчины. Большое спасибо вам, Владислав. Я тоже часто думала об этом. Почему у нас в России испокон веков такое происходит. Рожает женщина. Воспитывает ребенка женщина мать. Но фамилию и отчество берется ребенку от отца. Мама нигде не упоминается. Только мама дает имя ребенку сама. Иногда в некоторых семьях папа участвует только в зачатие. Потом папа бьёт себя в грудь, что он муж и отец, глава семейства. Хотя посмотреть внимательно на главу семейства, то сомнение берет. Он то пьяный, то ругает всех. Посмотришь и приходит мысль отец не глава семейства, а позор семейства.
- 11 сен 14:02Не надо утрировать, у него же под одеждой не видно растянутой майки.Не мог же он убежать на работу,полуголый в куртке!
- 14 сен 12:19Свекровь всё равно нашла бы повод придраться и унизить. У таких женщин всегда в запасе есть придирка идут от простого к сложному . Родит сноха свекровь начнет давать советы по воспитанию, кормлению и так далее.
- Чт 18:05Моя дочка с первым мужем прожили 11 лет, детей не было, прошла кучу обследований, разошлись, во втором браке у обоих родились дети
Для того чтобы оставить комментарий, войдите или зарегистрируйтесь
Медное чтиво — Анна Медь
— Не можешь ребенка на свет произвести, так отпусти мужа
— посмотрела на меня свекровь. — Другую найдет, он у меня парень хоть куда!— А с чего вы взяли, что я не могу?
Мне прям интересно стало, что это за репродуктолог тут завелся в семье. Не Рентген ли фамилия?
— А с того, мы все плодовитые, а ты… сухостой, — презрительно дернула лицом свекровь. — Что? Скажешь, не так?
Проснулась сегодня и сразу поняла, что-то не так. Не то чтобы плохой сон приснился или погода мерзкая. Просто... душа не на месте. Хотя какая разница, у меня такое ощущение уже который год.
Шлепаю на кухню босиком. Людмила Сергеевна уже при полном параде, халат поглажен, прическа сделана, губы подкрашены. Это в семь утра-то! Я еще глаза толком не продрала, а она уже как с обложки журнала «Домашний очаг». Только не того, где счастливые семьи, а того, где печальные свекрови.
— Утро-то, может, и доброе, — отвечает она, не отрываясь от газеты, — а вот день... Не знаю, не знаю.
Интересно, она что, ясновидящая? Или по моему лицу читает? Хотя там, наверное, крупными буквами написано: «Неудачница. Бесплодная жена. Позор семьи Морозовых».
Делаю глоток кофе. Горький какой-то сегодня. Хотя, может, это не кофе горький, а жизнь моя.
— Оленька, — начинает свекровь, и я уже знаю, что сейчас будет.
Как в плохом сериале — одни и те же реплики каждый день.
— Вчера Зинаида Петровна звонила...
Ага, главный информационный центр нашего района. Бюро новостей и сплетен.
— Рассказывала про невестку своего младшего. Ну ту, которая недавно замуж вышла. Так вот, представляешь... — Людмила Сергеевна делает паузу, как перед фокусом. — Уже в положении!
Замечательно, я за нее очень рада.
— А поженились-то в мае! В мае, Оленька! — свекровь смотрит на меня так, будто я должна радостно подпрыгнуть и закричать: «Ура! Чужая тетка беременна!»
— Молодцы, — говорю я.
А что еще сказать?
— Молодцы, молодцы... — Людмила Сергеевна вздыхает, долго так, протяжно. — А у нас... Как в музее.
Заходит Виктор, сонный, небритый. Семейные трусы, растянутая майка. Романтика, одним словом.
— Доброе утро! — чмокает мать в макушку, меня игнорирует.
Хотя нет, кивает, мол, и тебе привет.
— Витенька!
Лицо свекрови преображается мгновенно. Как будто переключили канал с «Криминальных новостей» на «Спокойной ночи, малыши».
— Садись, родненький, я тебе яичницу сделаю!
Мне яичницу она никогда не предлагает. Наверное, считает, что я не заслужила. Не дорабатываю до яичницы. Конечно, не царское это дело, невесток кормить.
— Не надо, мам, — зевает Виктор, наливая себе кофе. — Попью и побежал.
— Как это не надо?! — Людмила Сергеевна уже на ногах, суетится у плиты. — Мужчина должен завтракать плотно! На работе-то как вкалываешь, силы тратишь...
А я, значит, на работе отдыхаю. Преподавание музыки — это же сплошное удовольствие. Особенно когда маленький Сережа Петров уже полчаса пытается взять простейший аккорд, а получается у него что-то среднее между скрежетом тормозов и воем сирены.
— Слушай, Оль, — Виктор потягивается. — Мне сегодня опять задерживаться. Проект горит, начальство психует.
— Понятно.
— И завтра, кстати, тоже. И на выходных, наверное, подойти придется...
Людмила Сергеевна одобрительно кивает.
— Правильно, Витенька. Карьеру делать надо. Деньги зарабатывать. А то некоторые... — взгляд в мою сторону. — Думают, что можно просто так жить, ничего не добиваясь.
Хочется спросить, а чего именно я должна достичь? Но молчу, как и всегда. Виктор допивает кофе, хватает куртку.
— Пока, побежал!
И умчался. А мы остались. Я и Людмила Сергеевна. Наедине со своими мыслями. Правда, они у нас разные.
— Оленька, — говорит свекровь, когда за Виктором захлопывается дверь. — А давай с тобой поговорим по душам.
О нет, только не это. «По душам» с Людмилой Сергеевной — это как лечение зубов без анестезии.
— О чем поговорим?
— Да так... о жизни, о планах.
Она садится напротив, складывает руки на коленях. Поза судьи перед вынесением приговора.
— Ты понимаешь, я женщина пожилая, опытная. И вижу, что время идет.
— Какое время?
— Время рожать, Оленька. Тебе уже тридцать четыре. Это... Ну, это уже не двадцать. После тридцати пяти вообще...
Я мешаю сахар в кофе. Круг за кругом. Гипнотизирую себя ложечкой.
— Может, тебе к хорошему врачу сходить? Обследоваться как следует? Может, что-то... ну, подлечить можно?
— Я была у врача.
— Была? — Людмила Сергеевна оживляется. — А что сказали?
Пауза, долгая такая. А потом я вдруг слышу свой голос:
— Сказали, что я здорова.
— Как это?
— А вот так. Все анализы в норме... показатели хорошие.
Свекровь моргает. Быстро-быстро. Как сова на ярком свету.
— Но тогда... в чем же дело?
И тут я совершаю ошибку. Говорю то, что думаю:
— О том, что Виктору тоже неплохо бы к врачу сходить.
Людмила Сергеевна встает так резко, что стул скрипит.
— Как ты смеешь! — шипит она. — Мой сын — здоровый мужчина! Ты на него посмотри!
— Смотрю, — говорю я спокойно. — И что?
— Такие мужчины... Они не бывают... У них не может быть проблем!
— А откуда вы знаете?
Она открывает рот.
— Знаю, мать чувствует такие вещи!
Материнское сердце, значит. Универсальный диагностический прибор.
— Людмила Сергеевна, а может, все-таки...
— Нет! — она машет руками. — И не смей больше такое говорить!
Выбегает из кухни. Слышу, как хлопает дверь ее комнаты. А я сижу и думаю, почему нельзя даже предположить? Что тут такого страшного?
Вечером Виктор приходит поздно. Усталый, мрачный.
— Как дела? — спрашиваю я, ставя перед ним тарелку с ужином.
— Начальство совсем уже… того. Проект переделывать заставляют в третий раз.
Жует, сосредоточенно, как хомяк, мама его рядом с тем же выражением лица. Семейная идиллия.
— Витя, — говорю я осторожно. — А помнишь, я тебе рассказывала про врача?
Вилка замирает на полпути ко рту.
— Какого врача?
— Ну... того, к которому я ходила. Насчет... ну, ты понимаешь.
— А, этого, — он снова начинает есть. — И что?
— Ничего, просто... врач говорит, что неплохо бы и тебе обследоваться.
Виктор прекращает жевать.
— Мне зачем?
— Ну... для полноты картины. Чтобы понять...
— Оля, — голос у него становится ледяным. — Мы уже это обсуждали.
— Не обсуждали. Ты сразу...
— Я сказал «нет». Понятно?
— Но почему? В чем проблема сходить к врачу?
Виктор резко встает. Тарелка позвякивает.
— Проблема в том, что я нормальный мужик! И мне не нужны никакие врачи! Понятно?!
— Витя, не кричи...
— Буду! — он уже орет. — Надоело, найди себе другое… хобби!
Хлопает дверью, уходит. Я остаюсь одна с недоеденным ужином и недовольной свекровью. К счастью, у нее рот набит. Обходимся без комментариев.
А потом Людмила Сергеевна дожевывает, смотрит.
— Господи! — Людмила Сергеевна хватается за голову. — Зачем ты его расстраиваешь?!
— А меня кто расстраивает? Каждый день намекая, что я дефектная?
— Я никогда не говорила, что ты… такая!
— Ваша пантомима понятна и без слов.
Свекровь молчит. Потом начинает говорить:
— Я просто хочу внуков. Это же естественно.
— Но почему вы решили, что виновата я?
— А кто же еще? — взрывается, а потом она краснеет.
Вот оно, наконец честно.
— Почему обязательно я? — спрашиваю спокойно.
— Потому что... Потому что Витя же... Он же мужчина.
И что это, по-вашему, доказывает? Что мужчины по определению не могут иметь проблем? Или что женщины по умолчанию бракованные? Вот даже не знаю, что выбрать, правда.
Но вслух этого не говорю. Просто встаю и начинаю убирать посуду.
— Оля, — зовет Людмила Сергеевна. — Давай больше не будем об этом, ладно? Витя нервничает, ты расстраиваешься...
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Не будем.
Но думаю, а почему, собственно, не будем? Кому от этого молчания лучше?
Проходят недели. Виктор ведет себя так, будто ничего не было. Приходит, уходит, рассказывает про работу. Людмила Сергеевна тоже делает вид, что все в порядке. Только вздыхает чаще обычного и смотрит на меня с каким-то... не знаю, с сожалением, что ли.
А я начинаю замечать вещи, которых раньше не видела.
Вот Виктор разговаривает с коллегой по телефону. Тот рассказывает что-то про свою жену, про беременность. Виктор слушает, кивает, а сам морщится, как при больном зубе.
Вот мы идем по улице, встречаем знакомых с коляской. Все радостно галдят, показывают младенца. А Виктор стоит в стороне, улыбается натянуто. И уводит меня как можно быстрее.
Вот Людмила Сергеевна включает телевизор, там реклама детского питания. Виктор тут же переключает канал.
— Фигню показывают, — бормочет он.
И я думаю, а что если... Нет, глупости. Не может быть. Хотя...
В конце ноября Людмила Сергеевна устраивает званый ужин. Приглашает подруг — Зинаиду Петровну и Галину Михайловну.
— Давно не виделись, — объясняет она, — надо людей принять.
Я готовлю, накрываю на стол, улыбаюсь. Играю роль радушной невестки. Дамы собираются, пьют чай, обсуждают соседей. Я мою посуду на кухне и невольно слушаю.
— А у Светки из пятнадцатой квартиры уже второй родился!
— Да что ты! А первому-то сколько?
— Да полтора года всего! Вот это темп!
— Молодежь нынче... не то что мы в свое время. Мы по пять лет между детьми выдерживали.
Смех, звон чашек. А потом Зинаида Петровна говорит:
— А у вас, Люся, как дела? Когда Витя наконец жену... Ну, вы понимаете?
Я замираю с тарелкой в руках.
— Да что-то пока не получается, — отвечает Людмила Сергеевна. — То работа, то еще что-то...
— Понятно, — вздыхает Галина Михайловна. — У нас тоже невестка сначала карьеру строила. А потом спохватилась, время-то идет! Хорошо, врачи помогли.
— Врачи? — интерес в голосе Зинаиды Петровны.
— Ну да. Обследовались, подлечились немножко. И через полгода — пожалуйста, беременность!
— А что конкретно лечили?
— Да у невестки женские проблемы были. Какие-то гормоны. А у сына... — Галина Михайловна понижает голос, но я все равно слышу. — У него тоже кое-что нашли. Мужские проблемы, понимаете? Но все оказалось поправимо.
— У сына?! — Людмила Сергеевна явно удивлена.
— А то! Думаете, у мужчин не бывает? Еще как бывает! Врач говорил, даже чаще, чем у женщин.
Я роняю тарелку, грохот на всю кухню. Да и плевать, пусть знают, что я все слышу.
— Оля, ты там как? — кричит Людмила Сергеевна.
— Нормально! Извините!
А сама думаю, вот оно. И у мужчин бывают проблемы. Оказывается, это нормально. Интересно, свекровь хоть в разговоре с подругами это признает? Или будет все отрицать?
Когда гости уходят, подхожу к свекрови.
— Людмила Сергеевна, вы слышали, что Галина Михайловна рассказывала?
— Слышала.
— Может быть, и Виктору стоит...
— Нет! — она резко встает. — Мой сын здоров! И не смей думать иначе!
— Но если даже предположить...
— Прекрати это! — Людмила Сергеевна уже кричит. — Мой Витя — мужчина! Настоящий, а не как малохольный Галькин сын. А у настоящих мужчин таких проблем не бывает!
И убегает к себе в комнату.
А я остаюсь в гостиной и думаю, интересно, а что такое «настоящий мужчина»? И почему у него не может быть проблем со здоровьем?
Через пару недель у Вити на работе диспансеризация. Идет неохотно, но иначе премии лишат. Я таком подсматриваю список врачей. Уролог-андролог там есть. Что же, поглядим на медицинское заключение.
Справки Виктор прячет. Но я нахожу ворох направлений под одеждой, в шкафу.
Так, заключение....«подозрение на нарушение репродуктивных функций», мужу назначено исследование. Конечно же, которое Виктор не прошел. Я прячу бумажки на место, предварительно делаю фотки. Сама пока не знаю зачем.
Новый год мы встречаем дома. Людмила Сергеевна приглашает Витиных коллег с женами. Народу собирается человек десять. Накрываем богатый стол, покупаем шампанское.
Я надеваю лучшее платье, делаю прическу. Может, хоть один вечер без разговоров о детях обойдется.
Но не тут-то было. Еще даже до боя курантов жена Витиного начальника Елена радостно объявляет:
— А у нас новости! Юля беременна!
Это их дочка. Молодая, красивая, недавно замужем.
— Поздравляем! — хором кричат гости.
— Первый внук! — счастливо добавляет Еленин муж. — Уже имена выбирают!
Все смеются, поднимают бокалы.
И тут Людмила Сергеевна не выдерживает. Ставит бокал на стол и говорит с такой интонацией, будто сообщает о смерти близкого человека:
— Везет же вам... А мы все ждем и ждем...
Разговоры затихают. Все понимают, к чему она клонит.
— Вот смотрю я на молодых... — продолжает свекровь. — И думаю, почему у одних получается, а у других...
Пауза. Взгляд в мою сторону.
— Наверное, не всем дано материнское счастье.
Елена смущенно опускает глаза. Остальные рассматривают свои тарелки.
— Людмила Сергеевна, — говорю я, и голос у меня звучит странно.
Твердо как-то.
— А может, хватит?
— Что хватит?
— Хватит... вот это все, — я встаю. — Хватит намекать, врать себе и другим.
— Оля, — шепчет Виктор. — Не надо...
— Надо! — я поворачиваюсь к гостям. — Хотите знать, почему у нас нет детей? Расскажу сейчас и даже покажу.
Иду в спальню, достаю из шкафа направления, хватаю свои заключения, возвращаюсь.
— Вот, — кладу их на стол, — читайте.
Елена нерешительно берет бумагу.
— Тут сказано… ну… что ты можешь иметь детей. А Вите… нужно обследоваться…
— Понятно? — спрашиваю я. — Это значит — здорова. И могу иметь детей, так что все ваши претензии не по адресу.
Людмила Сергеевна бледнеет.
— Этого не может быть...
— Может, и есть, — придвигаю к ней ворох направлений. — А вот это — заключение с диспансеризации. Того самого, к которому я уговаривала сходить Виктора. Только он, конечно, не пошел. Зато по требованию начальства аж побежал. И, оказывается, ваш сын не так уж и здоров.
Виктор встает так резко, что стул падает.
— Оля, прекрати!
— Не прекращу.
— Хватит! — кричит Виктор. — Замолчи!
— Но... Но как же... — бормочет Людмила Сергеевна. — Мой сын... Он же...
— Он же что? Мужчина? — я смеюсь. — И что с того? Мужчины тоже болеют. Удивительно, правда?
Елена тихо говорит:
— Ольга... как ты все это время...
— Терпела? — я пожимаю плечами. — А что оставалось? Мне же каждый день объясняли, что я неполноценная, подвела семью, не оправдала надежд.
Виктор пытается что-то сказать, но только открывает и закрывает рот.
— Знаете что? — говорю я. — Завтра подаю на развод. И знаете еще что? Я найду мужчину, который не будет бояться врачей. И рожу не одного ребенка, а двух. А может, и трех.
Поворачиваюсь к Людмиле Сергеевне.
— А вы так и останетесь без внуков. Потому что кое-чей сыночек предпочитает прятать голову в песок вместо того, чтобы решать проблемы.
Выхожу из комнаты. За спиной слышу взволнованный шепот, чей-то всхлип. Собираю чемодан. Еду к подруге Тане.
Прошло два года. Работаю в хорошей музыкальной школе. После развода познакомилась с Дмитрием. Разведен, воспитывает дочку. Мужчина взрослый, серьезный.
Когда я рассказала ему всю историю, он просто кивнул и предложил провериться. Сам, без намеков.
А недавно я узнала, что беременна. Вот заявление в ЗАГС подали. Виктор… А что он, живет с мамой все так же. Боюсь даже представить, что с Людмилой Сергеевной будет, если увидит меня с животом. Наверное, решит, что накладной…
Copyright: Анна Медь 2025 Свидетельство о публикации. Копирование контента без разрешения автора запрещено