Комментарии
- Вт 21:59Эта избитая фраза: виноваты оба( обе). В данной ситуации в чем вина невестки? Или,к примеру,семья распалась,т.к. муж пьет,тунеядец,деспот и т.д., в чем виновата жена? Оценивать ситуацию следует объективно.
- Ср 11:12Неужели сын матери не сказал, что в прихожей жена установила камеру? Зачем ставить свою мать в неловкое положение? Не дочитала. Надоели рассказы про плохих свекровок, маменькиных сыночков и умных невесток.
- Чт 07:37У меня была такая свекровь.. Она, если что, живее всех живых, ей 87 лет.. У свекрови было два сына, моего мужа уже нет в живых, последние 6 лет он прожил со своей мамой..У каждого из сыновей было по два брака, всё рушилось только благодаря ей.. В нашей квартире одна была раза 3, это была моя квартира, а уж когда построили дом, а чувствовала себя хозяйкой, и говорила, что это дом её сына... Я прожила в доме 3 месяца и ушла, мы с мужем прожили 17 лет вместе, двое детей, но он ни разу не встал на мою сторону, мама всегда (!) была права. После этого мама переключилась на младшего сына, у которого на тот момент был уже второй брак.. У неё были ключи от его квартиры, регулярно приходила к ним домой без приглашения (была тут храме, она живёт в другом районе города) и оставалась ночевать, даже не спрашивая можно или нет, в сумке у неё всегда с собой был домашний халат, лазила по шкафа, перебирала бельё и нисколько не стесняясь говорила сыну, что тоже хочет такое (он кстати ей купил такое же кружевное французское бельё). Когда невестка начинала возмущаться, по поводу её визитов, свекровь отвечала, что приходит к сыну, в его квартиру, и невестка может отправляться к себе, а сынок найдёт себе ещё лучше.. Много было перепитий всего не пересказать, но уже больше 10 лет, как жена младшего сына живёт с детьми отдельно, а деверю моему в этом году 60,но отмечать юбилей он будет видимо только с мамой.. Самое интересное после смерти старшего сына, она подала заявление(буквально в последний день до истечения срока подачи) на вступление в наследство.. Имея 3-х комнатную квартиру, в которой живёт одна, и 2-х этадную дачу...Внуки с ней не общаются.. Ну, да Бог ей судья..
- Чт 10:00Согласна с вами. Ещё хочу сказать многие невестки ещё хлеще свекровей. А тещи ещё язвы. Только у Анны всегда плохие свекрови, а про тещь молчок, нельзя.
- Чт 10:03Вот вам и ответ,к плохой свекрови идут ,к хорошей тещи не торопятся. А у Анны все свекрови плохие. Рада за вас.
- Чт 17:18У меня сын. Да. У него своя семья. Всё там нормально. Двое деток. Прихожу без предупреждения. Могу себе позволить чай налить в холодильник заглянуть. Даже не знаю, не представляю, чтоб мне невестка по этому поводу что то высказывала. Бывает, что приходила почти раз в неделю, последний раз была три месяца назад. Дела. Всегда дежурный поцелуй, беседа обо всём и не о чём. Внучат увидела, расцвела и ладно. Невестка красавица и я ей всегда об этом говорю. И если какие то разногласия у неё с моим сыном, я всегда за неё. Потому что эти их споры яйца выединого не стоят. Отношения важнее. Сына люб бесконечно, жалею его. Но чувствую, чьо он сам рад, что я поддерживаю его жену. А ещё мы с ней обе козероги. Я родилась 1 января, а она второго. И тезки мы с ней полные Натальи Владимировны и фамилия у нас теперь одинакова!
- вчера 09:47У меня был случай,утром муж ушел на работу,а я с дочками ушла в поликлинику,пришла свекровь с ежедневным визитом.на её стук,естественно, ни кто не ответил,подумав,что я ей не открываю из вредности,стала лупить в дверь ногами!поднимаюсь с дочками на свой этаж- картина маслом,на площадку высыпали соседи,а свекровь с красным лицом усердно молотит в дверь ногами- занавес!
️
Ой, а я обожаю анекдоты о тещах.Для того чтобы оставить комментарий, войдите или зарегистрируйтесь
Медное чтиво — Анна Медь
— А стоит ли оно того? " Дубликат ключей для мамы" часть 2
Может, проще отступить, позволить свекрови главенствовать и сохранить мир с Пашей? - размышляла я как -то вечером.Но потом я вспомнила, как чувствовала себя в юности — бесправной, невидимой, неуслышанной. И негодование снова захлестнуло меня. Нет, не отступлю, не сдамся. Я должна защитить свой мир.
На следующий день поехала в магазин электроники и купила скрытую камеру.
— Хотите, поможем с установкой? — спросил консультант.
— Нет, справлюсь, — ответила я твердо. — Только объясните, как подключить запись на телефон. И чтобы качество было отличным.
Дома я приступила к установке камеры. Закрепила ее в углу прихожей, направив прямо на дверь.
— Паш, я установила камеру в прихожей.
Он нахмурился.
— Зачем?
— Потому что я хочу знать, правда ли твоя мать потеряла ключи, или она продолжает ходить к нам, когда никого нет.
— Лера, ты что? — он покачал головой. — Это же моя мать, а не какой-то вор!
— Для меня человек, который вторгается в чужой дом без разрешения — хуже преступника. Вор хотя бы не притворяется, что делает тебе одолжение.
— Ты перегибаешь палку, — вздохнул Павел. — Это какая-то мания насчет вторжения.
— Да, — я не стала спорить. — Потому что десять лет провела бок о бок с женщиной, которая считала, что может контролировать каждый мой шаг. И я больше не хочу так жить, никогда.
Он помолчал, глядя в пол.
— Что ты сделаешь, если камера… Ну… покажет?
— Сменю замки, — ответила я спокойно.
— Не посоветовавшись со мной? В нашей общей квартире?
— Паша, я тебе сейчас говорю, что собираюсь сделать. Это и есть — обсуждение.
Первый день ничего не произошло. И во второй. А на третий, когда мы с Павлом оба ушли на работу, камера показала, как дверь открывается. И в квартиру входит... Конечно же, Тамара Васильевна. С огромной сумкой и пакетами.
Я просмотрела запись прямо на работе в обед. И чуть не взвыла от бессилия. Она опять копалась в моих вещах. Перекладывала одежду, заменила настольную лампу в гостиной, притащила какие-то шторы. И двигалась по квартире с той особой уверенностью, какая бывает только у людей, абсолютно убежденных в собственной непогрешимости.
Вечером я показала запись Павлу.
— И что это? — спросил он и нахмурился.
— Это твоя мать. В нашей квартире, лазает по шкафам.
Он смотрел на экран телефона, на свою мать, которая как раз пыталась передвинуть старое кресло на новое место.
— Это просто больное какое-то, — пробормотал Павел. — И ты, и она...
— Да, мы обе больные! Только я болею за свой дом, а она — за контроль над тобой!
На следующий день я вызвала мастера и сменила замки. Да, без предупреждения Павла, решила единолично. Но я уже устала объяснять и просить, нужно было защищать то, что по всем законам и так должно быть неприкосновенным. Мой дом.
Вы когда-нибудь ощущали то особое мстительное наслаждение, когда наконец проучили того, кто этого заслуживал? Оно пьянит. Кружит голову. И заставляет улыбаться без всякой причины.
Я сменила замки поздно вечером. Павел пришел домой почти в полночь, я протянула новый ключ молча. Он смотрел на меня с таким выражением лица, будто я выкинула его любимую вещь. Но смолчал. Даже не спросил почему. Просто взял ключ и ушел спать в гостиную.
На следующий день камера, по-прежнему висящая в углу, запечатлела, как дверная ручка дергается, раз, другой... Как в замочной скважине пытаются провернуть ключ, но ничего не получается. Тамара Васильевна была в бешенстве. Но она ушла несолоно хлебавши.
Я уже предвкушала следующий раунд. Звонки, истерики по телефону, обвинения... И была к этому готова.
Но все оказалось иначе.
Я возвращалась с работы два дня спустя и на лестничной площадке столкнулась с Антониной Сергеевной, соседкой слева. Божий одуванчик восьмидесяти двух лет, вечно в белом платочке и с пакетом свежих продуктов.
— А, Валерия, — проскрипела она, поджав губы. — Не стыдно тебе?
— Простите?
— Свекровь от дома отваживать. Женщину, которая тебе добра желает.
Я оторопела. Откуда старушка вообще в курсе моих семейных перипетий?
— Антонина Сергеевна, это наше семейное...
— Хорошая женщина Тамара Васильевна, все про тебя рассказала, — перебила старушка. — Что ты ее в дом не пускаешь, сыночка против матери настраиваешь.
Я сжала зубы. Божий одуванчик, а как жалит языком!
— А как вы вообще с ней познакомились? — спросила я, сдерживая гнев.
— Так она приходила утром, а ключ не подошел, — охотно пояснила старушка. — Мы с Кларой Петровной как раз у подъезда стояли, разговаривали. Женщина в слезах, говорит, невестка со свету сживает, видеться с сыном не дает, в дом не пускает...
Только этого не хватало. Целый батальон сочувствующих старушек.
Я буркнула что-то невнятное и юркнула в квартиру. А потом услышала какие-то странные звуки на лестничной клетке. Распахнула дверь и нос к носу столкнулась с Кларой Петровной, весьма массивной дамой из квартиры напротив.
— Ты, значит, и есть та самая невестка-эгоистка, — начала она без предисловий.
— У вас ко мне какое-то дело? — я подняла бровь.
— Бедная женщина в слезах из-за тебя. Стыдно должно быть!
— А я-то думала, но ничего нового для себя не узнаю, — хмыкнула я про себя.
— Простите, Клара Петровна, но это не ваше дело.
— А вот и мое! — она грозно подбоченилась. — Мы тут все соседи, друг другу помогаем. А ты такая молодая, а такая бессердечная. Что ж ты мать мужа так не уважаешь?
Я посмотрела на нее долгим взглядом. А потом вдруг выпалила:
— А с чего бы мне ее уважать? За то, что она вламывается в мою квартиру, перерывает вещи, врет о потерянных ключах?
Клара Петровна приосанилась.
— Так матери положено за сыном присматривать!
— Ее сыну тридцать пять лет, — ответила я ровно. — И он женат, живет отдельно.
— Все равно мать есть мать, — гнула свою линию соседка.
— Понятно, — я окинула ее оценивающим взглядом. — У вас есть взрослые дети?
— Сын, в Воронеже живет, — гордо ответила Клара Петровна.
— И вы, конечно, имеете ключи от его квартиры и ходите туда, когда вздумается?
— Н-нет, — смутилась соседка.
— Вот! — торжествующе произнесла я. — И правильно!
Клара Петровна поджала губы.
— Все равно ты неправильно себя ведешь. Надо матери снисхождение делать. Она же старше, мудрее...
Я закатила глаза и твердо произнесла:
— Клара Петровна, думайте что хотите. Но в следующий раз, когда я увижу чужого человека, пытающегося влезть в мою квартиру, я вызову полицию. И мне плевать, мать это моего мужа или сам президент.
И закрыла дверь у нее перед носом. Мое терпение лопнуло как мыльный пузырь. Эта война из домашней свары перетекла в какое-то... публичное шоу. Но я не собиралась отступать.
Когда вечером пришел Павел, рассказала ему о визитах соседок. Ожидала, что он снова встанет на сторону матери, но он удивил меня:
— Это перебор, — сказал муж тихо. — Устраивать такое, обсуждать тебя... Это уже слишком.
— То есть ты считаешь, что твоя мать перешла границы? — я не могла поверить своим ушам.
— Она всегда была... очень властной, — признал он. — Когда отец умер, вцепилась в меня мертвой хваткой. Но я никогда не думал, что она способна на такое.
Я молча смотрела на него, пытаясь понять, искренне ли Паша говорит, или это какая-то новая тактика.
На следующее утро Тамара Васильевна снова объявилась у подъезда. На бис, видимо, выступить. Жаловалась старушкам на злодейку-невестку. И они, конечно, сочувственно качали головами.
Но на этот раз я была готова. Вышла из подъезда, увидела эту душещипательную сцену и громко произнесла:
— Доброе утро, Тамара Васильевна! Опять пытаетесь попасть в нашу квартиру без разрешения?
Свекровь подавилась словами и стояла с открытым ртом. Соседки оживились.
— Знаете, дамы, — обратилась я к старушкам, — мы с Тамарой Васильевной обе не правы в этой истории. Но вы лучше спросите у нее, почему эта женщина врет, что потеряла ключи? А сама в это время прокрадывается в чужую квартиру.
— Ну что вы такое говорите... — начала было Антонина Сергеевна.
Но я перебила:
— У меня есть запись, где видно, как Тамара Васильевна входит в нашу квартиру, пока мы с мужем на работе. Хотите посмотреть?
Я никогда не забуду это выражение лица Тамары Васильевны — смесь ужаса и какой-то злобной растерянности. Соседки притихли, переваривая информацию. А я продолжала, уже не заботясь о том, как выгляжу со стороны:
— Вы все тут знаете, что такое… наглость? Это когда кто-то считает, что имеет право быть в твоей жизни, в доме без приглашения. Когда кто-то решает, где должны стоять не его вещи, и как должны стелиться чужие покрывала, и...
— Ты ненормальная! — вдруг взвизгнула Тамара Васильевна. — Это не только твоя квартира, но и моего сына!
— И это дает вам право вламываться туда, когда нас нет? — я скрестила руки на груди.
— Я не вламывалась! У меня есть ключ!
Боже, она даже не поняла, что только что проговорилась.
— Ключ, который вы якобы потеряли, — кивнула я. — Интересно.
Антонина Сергеевна и Клара Петровна переглянулись.
— Тамара Васильевна, вы ведь говорили, что ключи потеряли, — протянула Клара Петровна.
— Я... то есть... — запнулась свекровь. — Нашла их потом!
— И сразу побежали к нам в квартиру? — я вскинула брови. — Удобно.
— Ты намеренно все искажаешь! — Тамара Васильевна кинулась ко мне. — Я никому не сделала ничего дурного! Только хотела помочь! А ты такая неблагодарная...
В этот момент у подъезда появился Павел. Взглянул на эту сцену и уставился на нас.
— Что здесь происходит?
— Паша, дорогой, — тут же сменила тон Тамара Васильевна, — твоя жена устроила тут настоящее судилище. Я только хотела помочь, а она...
— Мама, — перебил ее Павел неожиданно жестко, — мы с тобой говорили об этом. Я просил тебя не ходить сюда, пока мы с Лерой на работе.
Я изумленно уставилась на мужа. Вот это поворот!
— Но я... Я просто... — Тамара Васильевна перевела взгляд с сына на меня, потом на соседок и вдруг разрыдалась. — Ты мой единственный сын, а она настраивает тебя против меня!
Антонина Сергеевна и Клара Петровна инстинктивно подались к ней, чтобы утешить. Но Павел на удивление твердым голосом сказал:
— Давайте не будем устраивать сцен в подъезде. Мама, пойдем к нам.
И Тамара Васильевна, все еще рыдая, поплелась за нами.
Дверь в квартиру захлопнулась, отсекая внешний мир вместе с любопытными взглядами соседок. И мы остались втроем в замкнутом пространстве, как гладиаторы на арене.
— Мама, — Павел повернулся к Тамаре Васильевне, — я видел запись с камеры.
Она сжалась, вытерла слезы.
— Какой камеры?
— Которую Лера установила. И я видел, что ты приходила сюда, пока нас не было.
Тамара Васильевна открыла рот, но не нашлась с ответом.
— Мам, я люблю тебя, — продолжил Павел, и я заметила, как дрогнул его голос. — Но ты не можешь контролировать мою жизнь. И Леры.
— Я не контролирую! — всхлипнула свекровь. — Я помогаю!
— Ты помогаешь, когда тебя просят помочь, — произнес он твердо. — А когда делаешь то, что тебя не просили, — это не помощь. а... вторжение.
Я смотрела на мужа с изумлением. Кажется, впервые с начала нашего конфликта он мог подобрать правильные слова. И его мать это тоже чувствовала.
— Ты на ее стороне, — произнесла Тамара Васильевна упавшим голосом.
— Я на нашей стороне. Моей и Леры. Мы семья, мам. И Лера... Она имеет право решать, какие вещи должны быть в нашем доме. И кто должен сюда приходить.
Тамара Васильевна побледнела.
— То есть ты не хочешь, чтобы я приходила?
— Я хочу, чтобы ты появлялась тогда, когда мы тебя пригласим, — ответил Павел, и мне захотелось его обнять.
Это было сказано твердо, но не жестоко. Идеальная фраза.
— Ты же мой сын, — снова начала она жалобно.
— И всегда буду им, — согласился Павел. — Но я еще и муж Леры. И мне важно, чтобы у нас с ней был свой дом. Понимаешь?
Я не ждала, что она сразу сдастся. Такие, как Тамара Васильевна, не проигрывают. Они отступают, перегруппировываются и атакуют снова. Но в тот момент она, кажется, растерялась по-настоящему.
— Я хочу, чтобы ты вернула ключи, — продолжил Павел. — Нам пришлось сменить замки, но...
— Вот оно что… Вы сменили замки, — повторила Тамара Васильевна.
— Да, и я вот что скажу. Буду приезжать к тебе в гости. Хоть каждый день. Но в нашу квартиру ты приходишь, только если мы оба дома. И только когда пригласили. Хорошо?
Я никогда не видела свекровь такой потерянной. Она выглядела как ребенок, у которого отобрали любимую игрушку.
И, как ни странно, мне стало ее немного жаль. Эта ситуация, дурацкий конфликт. Все было так... мелко. А ведь мы могли бы быть нормальной семьей, проводить время вместе, могли бы...
— Тамара Васильевна, — произнесла я неожиданно для самой себя, — давайте попробуем сначала. Без вторжений на чужую территорию. Вы к нам — в гости, мы к вам. Как нормальные люди.
Она посмотрела на меня пустыми глазами.
— Ты забрала у меня сына, — произнесла она тихо. — Я всегда знала, что так и будет.
— Мама! — возмутился Павел.
— Нет, Паша, — возразила я. — Пусть скажет. Потому что я тоже всегда знала — вот именно это она и думает. Что я отобрала, увела, забрала. Как будто речь идет о вещи, а не о взрослом человеке!
Тамара Васильевна молча накинула пальто и вышла за дверь. Мы с Павлом переглянулись. И вдруг совершенно неожиданно для самой себя я расхохоталась.
— Знаешь, что самое смешное? — спросила я его. — Мы с твоей мамой на самом деле очень похожи. Обе считаем, что знаем лучше. Хотим контролировать свою территорию. И... боимся потерять.
Павел подошел и взял меня за руку.
— Иди к ней, — сказала я сквозь смех. — Серьезно, беги за своей мамой. Ей сейчас хуже, чем мне. Она потеряла не только ключи от квартиры, но и... иллюзию, что ты всегда будешь ее маленьким сыночком.
Павел сжал мою руку и кивнул.
— Спасибо, — тихо сказал он и вышел.
Прошло почти полгода. Наступило странное, но вполне сносное равновесие. Со свекровью мы держим холодновато-вежливый нейтралитет. Павел по-прежнему навещает мать, но уже без чувства вины передо мной. И перед ней.
1 ЧАСТЬ https://ok.ru/mednoechti/topic/156938070607938
Copyright: Анна Медь 2025 Свидетельство о публикации. Копирование контента без разрешения автора запрещено
— Дай мне ключи от вашей квартиры ... "Дубликат ключей для мамы " часть 1
— потребовала у сына Тамара Васильевна. — Нечего запираться, вдруг какая ситуация случится.— Мам, Лере это не понравится, — пробормотал Павел осторожно. — Давай обойдемся без этого.
— Ну какие у тебя от меня секреты, от родной матери?! — возмутилась Тамара Васильевна. — А Лере можно ничего и не говорить.
Я сидела на диване и швыряла в стену предметы. По одному. Методично. Сначала полетела подушка. Потом фоторамка с нашей свадебной фотографией. Потом еще одна фоторамка. И еще. Прицел у меня, знаете, отменный. Особенно когда злая. А я была в бешенстве.
Три дня. Ровно столько я отсутствовала. Командировка, черт бы ее побрал. Три дня, за которые моя драгоценная свекровь, Тамара, свет, Васильевна, умудрилась превратить мою... Нет, нашу с Пашей квартиру в... филиал своей. Легко и непринужденно внесла свежих красок в скучную жизнь, так сказать.