Свекровь внезапно похвалила ее первое блюдо "Завтра отдашь маме всю зарплату" часть 1
Лидия остановилась с черпаком в руке. За год совместной жизни в доме Клавдии Михайловны она привыкла к придиркам, колкостям и вечному недовольству. А тут такое.
– Вкусное первое получилось, – повторила свекровь громче и обернулась к трем соседкам, которые пришли «на огонек». – Лидочка у нас хозяйка что надо! Вот что значит правильно учить невестку. Я ее всему научила, и щам, и котлетам, и пирогам. Золотые руки у девочки! Черпак дрогнул в руке Лидии. Она поставила кастрюлю обратно на плиту и выпрямилась. Три пары любопытных глаз смотрели на нее с нескрываемым интересом.
Copyright: Анна Медь 2025 Свидетельство о публикации. Копирование контента без разрешения автора запрещено
А что еще сказать? Год назад, когда они с Валентином вынужденно переехали в дом его матери, свекровь сразу объявила правила:
– В этом доме хозяйка одна – я. А ты будешь делать то, что я скажу.
И Лидия делала. Вставала в пять утра, чтобы успеть приготовить завтрак мужу на работу. Мчалась после смены в супермаркете домой готовить ужин. Стирала, убирала, полола огород. А по выходным еще и окна мыла, полы драила, консервацию крутила.
И все это время слышала только одно:
– Руки-крюки!
– Готовить не умеешь!
– Детей распустила!
– На готовое приехала!
– Садитесь, я вас первым угощу, – Клавдия Михайловна засуетилась, доставая тарелки. – И сметанки положу домашней. Лидочка, неси хлеб!
Лидия принесла. Нарезанный, как учила свекровь, не толсто и не тонко, ровными ломтиками. Клавдия Михайловна разливала суп по тарелкам и приговаривала:
– Я вот Валентину своему говорю, тебе повезло с женой. Работящая, детишек воспитывает. Вон какие умнички растут – Артемушка и Катенька. Бабушку любят, помогают во всем.
– Мам, можно мне попить? – на кухню заглянула Катя.
Одиннадцатилетняя дочка выглядела испуганной.
– Конечно, солнышко, – Лидия потянулась к графину с компотом.
– Ах ты, лапушка моя! – Клавдия Михайловна вскочила со стула. – Иди к бабушке, моя хорошая! Вот умница какая, сразу видно, что правильно воспитывают. И в школе хорошо учится, и дома помогает. Не то что некоторые дети, которые только и знают, что капризничать.
Она обняла девочку, прижала к себе. Катя стояла, словно кролик перед удавом. Соседки умиленно ахали, Лидия скривилась, жалея дочь.
– Ну что ты застыла? – Клавдия Михайловна погладила внучку по голове. – Расскажи тетям, как ты бабушке помогаешь.
– Я огород полю, – еле слышно прошептала Катя. – И посуду мою.
– Вот молодец! – свекровь повернулась к гостям. – А вчера мне такой рисунок красивый нарисовала! Прямо талант у ребенка. Я говорю Лидочке, надо Катюшу в художественную школу отдать. Но она, конечно, лучше знает, ей виднее.
Катя выскользнула из объятий бабушки и прижалась к матери. Лидия обняла дочь.
– Мам, можно я в комнату пойду? – прошептала девочка.
– Иди, милая.
Когда Катя ушла, Клавдия Михайловна вздохнула:
– Стеснительная она у нас. Но это пройдет. Главное – правильный подход найти к ребенку. Я вот к внукам подход нашла. Они меня слушаются, уважают.
– Боятся, – мысленно поправила Лидия.
– Ой, девочки, я вам еще котлеток вынесу! – спохватилась Клавдия Михайловна. – Лидочка вчера такие вкусные пожарила. Объедение!
Лидия молча достала из холодильника тарелку с котлетами. Вчера свекровь сказала, что они пересолены и вообще – разве так готовят?
Соседки ели котлеты и нахваливали. Клавдия Михайловна сияла, словно это она их приготовила. А потом вдруг посерьезнела:
– Знаете, девочки, как мне повезло с невесткой? Редко теперь такие попадаются. Работящая, непьющая, за мужем смотрит. И детей правильно воспитывает, меня уважать учит. Вот только...
Она замолчала, покачала головой. Соседки навострили уши.
– Что только, Клавдия Михайловна? – не выдержала самая любопытная, Раиса Петровна.
– Да так, ничего, – свекровь махнула рукой. – Не буду я про семейное. Лидочка, принеси-ка нам чайку!
Лидия поставила чайник, достала чашки. Что задумала свекровь? Зачем этот спектакль?
– Нет, вы скажите! – не унималась Раиса Петровна. – Мы же свои люди, никому не разболтаем.
Клавдия Михайловна вздохнула. Тяжело, надрывно. Словно груз с души сбрасывала.
– Деньги она все себе забирает. Зарплату получит – и ни копейки в дом. Я пенсию свою всю на еду трачу, на коммуналку. А она? Зарплату получает и все до копейки себе оставляет. Я уж и намекала, и прямо говорила, семья же, общий котел должен быть. А она... – свекровь всхлипнула. – Ладно бы себе что покупала. Так ведь копит зачем-то. Говорит, детям на будущее. А я что, чужая?
Лидия чуть чашку не выронила. Вот оно что! Вот к чему все эти похвалы. Клавдия Михайловна решила выставить ее жадной эгоисткой, которая объедает бедную пенсионерку. Прекрасно… просто супер.
А ведь правда была совсем другой. Из своей зарплаты кассира Лидия отдавала большую часть – на продукты и коммуналку. Еще сколько-то уходило на проезд, одежду детям, школьные нужды. И только остаток она откладывала. Копила на черный день. Потому что понимала – в этом доме они не навечно. Рано или поздно придется уходить.
– Как же так? – ахнула другая соседка. – Вы же их приютили, крышу над головой дали!
– Вот именно! – Клавдия Михайловна промокнула сухие глаза платком. – Я их приняла, как родных. А в ответ что? Неблагодарность одна. Но я не жалуюсь, нет. Я женщина православная, терплю. Может, образумится еще.
Чайник засвистел. Лидия выключила газ, разлила кипяток по чашкам. Соседки смотрели на нее с осуждением. Она чувствовала эти взгляды спиной.
– Я пойду Артема из школы встречу, – сказала Лидия. – Он скоро закончит.
– Иди-иди, – милостиво кивнула свекровь. – Я тут приберу все.
Выйдя на крыльцо, Лидия глубоко вдохнула холодный октябрьский воздух. Ее трясло, уже не от волнения, а от злости. Год она терпела унижения, работала как проклятая, отдавала почти всю зарплату. И вот теперь, оказывается, она неблагодарная нахлебница.
До школы было пятнадцать минут ходьбы. Лидия шла и думала. Что задумала Клавдия Михайловна? Почему именно сейчас, при свидетелях?
Ответ пришел неожиданно. Вчера Валентин обмолвился, что начальство обещает повышение. И премию к Новому году. Клавдия Михайловна, конечно, слышала и решила действовать.
У школьных ворот уже собирались родители. Лидия встала в сторонке, наблюдая за веселой толпой младшеклассников. Вот и Артем, серьезный, сосредоточенный. Увидел мать и улыбнулся.
– Мам, а почему ты меня встречаешь? – удивился он.
– Соскучилась, – Лидия потрепала сына по вихрам. – Как дела в школе?
– Нормально. По математике пятерку получил.
– Молодец!
Они шли домой, и Артем рассказывал про школу, про друзей, про то, что на физкультуре они играли в футбол. Лидия слушала и думала о том, что скоро сын станет подростком. Сложный возраст. И как мальчику расти в доме, где его считают нахлебником?
– Мам, а почему бабушка вчера Катьку обозвала? – вдруг спросил Артем.
Лидия остановилась.
– Как обозвала?
– Ну... – мальчик замялся. – Катька рисовала, а бабушка пришла и сказала, что нечего бездельничать, когда посуда грязная. Катька сказала, что ее очередь. А бабушка... В общем, обозвала ее. И рисунок порвала.
Сердце сжалось. Катя так любила рисовать. И редко теперь бралась за карандаши.
– Я поговорю с бабушкой, – пообещала Лидия. – Это не дело.
– Не надо, мам, – Артем покачал головой. – Хуже будет. Ты же знаешь.
Да, она знала. Любое возражение Клавдия Михайловна воспринимала как объявление войны. И воевала жестоко – молчанием, упреками, скандалами при муже.
Дома неожиданно пахло пирогами. Гости уже ушли, а Клавдия Михайловна хлопотала на кухне, напевая что-то себе под нос. Увидев Лидию с Артемом, расплылась в улыбке:
– А вот и мой помощник пришел! Артемушка, иди руки мой, бабушка тебе пирожков напекла. С капустой, как ты любишь!
– Спасибо, – буркнул мальчик и ушел в ванную.
– Лидочка, а ты переоденься и иди огород копать, – распорядилась свекровь. – Надо до заморозков управиться. Картошку-то всю выкопали, а грядки на будущий год готовить надо.
Лицо свекрови мгновенно изменилось. Исчезла улыбка, глаза сузились.
– Валентин на работе горбатится, чтобы вас кормить. А ты что? На кассе посидела – и все? Иди работай, нечего отлынивать!
Лидия пошла переодеваться. В спальне на кровати лежала Катя лицом в подушку.
– Катюш, что случилось? – Лидия села рядом, погладила дочь по голове. – Ничего, – глухо ответила девочка. – Бабушка опять? Катя кивнула, не поднимая головы.
– Она сказала... – голос дрогнул. – Что мы здесь нахлебники. И что если не будем слушаться, то нас выгонят. И будем жить на улице.
Лидия стиснула зубы. Как объяснить ребенку, что бабушка врет? Что они не нахлебники, что мама работает и платит за все? Но разве можно настраивать детей против бабушки? Валентин этого не простит.
– Не бойся, солнышко. Никто нас не выгонит. Папа не позволит.
– Он всегда на стороне бабушки, – Катя наконец подняла заплаканное лицо. – Вчера сказал, что мы должны быть благодарны за крышу над головой.
Вот как. Значит, Валентин уже обработан. Клавдия Михайловна действовала по всем фронтам.
– Мам! – в комнату заглянул Артем. – Бабушка зовет тебя. Говорит, срочно.
Лидия нехотя поднялась. Что еще придумала свекровь? На кухне Клавдия Михайловна сидела за столом. Перед ней лежала пачка денег.
– Присядь, Лидочка, – голос свекрови был приторно-ласковым. – Нам поговорить надо.
Лидия села. Внутри все сжалось в тугой комок.
– Вот что, милая, – Клавдия Михайловна сложила руки на столе. – Раз ты у нас такая самостоятельная, независимая, то давай по-честному. Ты в моем доме живешь, мои продукты ешь, моим газом и электричеством пользуешься. Так? – Я плачу… Вы же знаете… – Цыц! – рявкнула свекровь. – Что ты там платишь? Копейки! А дом содержать – это большие деньги. Налоги, ремонт, отопление. Ты об этом думала? Лидия молчала. Спорить было бесполезно.
– Вот и славно, что молчишь, – Клавдия Михайловна снова улыбнулась. – Значит, понимаешь. Так вот, с завтрашнего дня новые правила. Ты отдаешь мне всю зарплату до копейки. А я буду выдавать тебе на проезд. Ясно?
– Но как же дети? Им нужна одежда, школьные принадлежности...
– Обойдутся! – отрезала свекровь. – Не барские дети. А если не согласна...
Она сделала паузу, смакуя момент.
– То твои дети могут собирать вещички. Я их здесь держать не буду. Нахлебников не кормлю. Лидия смотрела на свекровь и не верила своим ушам. Выгнать детей? Родных внуков?
– Вы не можете...
– Еще как могу! – Клавдия Михайловна встала. – Это мой дом. Я тут хозяйка. И если твои… детки не научатся уважать старших, то пусть проваливают. А ты, дорогуша, подумай. До завтра даю срок. Или по-моему, или вон отсюда.
И она молча вышла из кухни.
Пенсия Клавдии Михайловны была больше, чем получала Лидия после всех вычетов под расчет. Она видела квитанцию, когда прибиралась в комнате свекрови. И это не считая того, что приносили Лидия и Валентин.
Дверь приоткрылась. На пороге стоял Валентин. – усталый, хмурый.
– Лида, что ты маме сказала? – без приветствия спросил он. – Она вся в слезах. – Я? Ничего я не говорила! – Не ври! – Валентин прошел в комнату, сел за стол. – Мама сказала, что ты отказываешься помогать по дому. Детей против нее настраиваешь. – Валя, это неправда! Я работаю с утра до ночи. И дети... – Хватит! – муж перестал говорить и присел за стол. – Мама права. Мы живем в ее доме, и ты должна быть благодарна. А ты что? Нос задрала, принцессой себя возомнила? Лидия смотрела на мужа и не узнавала его. Где тот Валентин, который клялся защищать ее от всего мира? Заявлял, что его мама – добрейшей души человек, просто надо найти к ней подход.
– Мама сказала, что ты деньги прячешь, – продолжил Валентин. – Ни копейки в дом не даешь. Это правда?
– Я отдаю большую часть зарплаты каждый месяц!
– А остальное? Куда деваешь?
– На детей трачу. И немного откладываю...
– Вот! – Валентин торжествующе ткнул в нее пальцем. – Откладываешь! А мама на последние деньги нас кормит!
Лидия открыла рот, чтобы рассказать про пенсию свекрови, но осеклась. Клавдия Михайловна всегда ее прятала и никому не говорила, сколько получает. Ну конечно, чахнет как Кощей над златом, чтобы сын не видел.
– Короче, так, – Валентин встал. – Завтра отдашь маме всю зарплату. И извинишься за свое поведение. Ясно? – А если нет? Муж посмотрел на нее холодно, чужими глазами.
– Тогда можешь искать другое жилье. Но дети останутся здесь. Я их на улицу не выгоню. Воспитаем правильно, не так, как ты.
Он вышел, хлопнув дверью. Лидия осталась одна на пустой кухне. Где-то в глубине дома плакала Катя. Из комнаты свекрови доносился громкий голос – Клавдия Михайловна что-то эмоционально рассказывала сыну.
– Ловушка захлопнулась, – подумала Лидия. Целый год свекровь готовила эту подставу. И вот, момент настал. – Что же делать? – билась в голове мысль. – Что делать? И вдруг Лидия вспомнила. Завтра утром Клавдия Михайловна едет на рынок. Всегда по средам ездит за продуктами на неделю. Уезжает рано, часов в семь, возвращается к обеду.
Полдня у нее есть, чтобы что-то предпринять. Но что?
Лидия обернулась. В дверях стояла Клавдия Михайловна. На лице – торжествующая улыбка.
– Ну что, подумала? Валентин тебе все объяснил? – Да, – тихо ответила Лидия. – Объяснил. – И что решила? – Я... Мне нужно подумать. – Думай-думай, – свекровь прошла к плите, поставила чайник. – Только учти, у меня терпение не бесконечное. И еще... Она обернулась, глаза злобно блеснули.
– Не вздумай Валентину голову морочить. Он мой сын и всегда будет на моей стороне. Ясно?
– Ясно, – эхом отозвалась Лидия.
– Вот и умница. А теперь иди огород копай. Нечего без дела сидеть.
Лидия вышла во двор. Холодный ветер бросил в лицо горсть мелких дождевых капель. Она стояла на крыльце и смотрела в темнеющее небо.
Завтра. Все решится, когда Клавдия Михайловна уедет на рынок.
В доме хлопнула дверь, Лидия вздрогнула и обернулась. В окне кухни стояла свекровь. Смотрела пристально, словно догадывалась о чем-то. А потом отвернулась и задернула занавеску.
***
– Мам, ты чего не спишь? – Артем стоял в дверном проеме, растрепанный со сна.
Лидия вздрогнула. Часы показывали половину седьмого утра. Она лежала уже час, прислушиваясь к звукам в доме.
– Тише, сынок. Бабушка еще спит. – Она уже ушла, – Артем зевнул. – Я слышал, как дверь хлопнула. Мам, что происходит? Почему вы вчера с папой ругались? Лидия прижала палец к губам. Встала, подошла к окну. Во дворе действительно не было машины свекрови. Клавдия Михайловна уехала.
– Артем, разбуди Катю. Тихонько. И собирайтесь в школу, – Лидия обернулась к сыну. – Я вас сегодня сама отведу. Не спрашивай, ладно? Мальчик посмотрел на мать внимательно и кивнул.
– Понял. Мы быстро.
Пока дети собирались, Лидия прошла к комнате свекрови. Дверь, как всегда, заперта. Но Лидия знала секрет – замок старый, достаточно чуть приподнять дверь и толкнуть.
Сердце колотилось как бешеное. Что она делает? Зачем? А если Клавдия Михайловна вернется?
– Нет, – успокаивала себя Лидия. – На рынке она всегда до обеда. Комната свекрови выглядела как музей. Старинный сервант, комод красного дерева, трюмо с тремя зеркалами. И везде – салфеточки, статуэтки, фотографии в рамках. Клавдия Михайловна любила красивые вещи и умела их доставать даже в советские времена.
Лидия подошла к комоду. Верхний ящик – белье. Второй – платки, шарфы. Третий...
В третьем ящике лежали документы. Аккуратно сложенные в папки. Лидия достала первую, открыла. Квитанции об оплате коммунальных услуг. Все – на имя Клавдии Михайловны. И суммы... Боже, какие маленькие суммы! Три тысячи за все – свет, газ, вода.
Вторая папка – пенсионные дела, Лидия пролистала бумаги и охнула. Договор с банком, на счете сумма. Ее зарплата лет за пять.
Значит, вот как. Плачется о бедности, требует последние деньги, грозится выгнать детей. А сама...
– Мама! – из коридора донесся голос Кати. – Мы готовы!
Лидия торопливо сложила документы обратно. Нет, стоп. Она достала телефон, сфотографировала договор, квитки, потом аккуратно все убрала, закрыла ящик.
Выходя, заметила на трюмо еще одну папку. Тонкую, в прозрачной обложке.
Это был дневник. Вернее, что-то вроде того. Клавдия Михайловна записывала туда... свои нелепые претензии. К ней, к Лидии.
«Л. опять накормила детей магазинными пельменями. Травит внуков полуфабрикатами.Ленивая потому что ».
«Л. отказалась мыть окна. Сказала, что устала. Лентяйка».
«Л. купила Кате новые туфли. Транжирка. Старые еще можно было носить».
И так – страница за страницей. Мелким убористым почерком Клавдия Михайловна фиксировала каждый «проступок» невестки. Искажая факты, перевирая слова, выставляя Лидию в самом неприглядном свете.
– Вот для чего, – поняла Лидия. – Это же доказательства. Если дойдет до суда при разводе и борьбе за детей, то она предъявит этот дневник. Скажет, что я плохая мать.
Времени фотографировать не было. Дети ждали. Лидия сунула папку обратно и выскочила из комнаты.
– Ну, наконец-то! – Артем стоял в прихожей, держа за руку сестру. – Кать, не реви. Мама сказала – все будет хорошо. А ей я верю.
Лидия присела на корточки, обняла дочь.
– Что случилось, солнышко?
– Я не хочу жить на улице, – всхлипнула девочка. – Бабушка сказала...
– Никто не будет жить на улице, – твердо сказала Лидия. – Обещаю. А теперь пойдемте, а то в школу опоздаете.
По дороге дети молчали. Артем хмуро смотрел перед собой, Катя время от времени всхлипывала.
На работу она опоздала на полчаса.
Рабочий день тянулся бесконечно. Покупатели, чеки, деньги – все сливалось в один поток. А ближе к концу смены у магазина неожиданно нарисовался муж.
– Ну, зарплату получила? – поинтересовался он. – Я не отдам, – она крепче сжала сумочку. – У твоей мамаши на счетах куча денег, пенсия солидная. – Откуда тебе знать? – Валентин сузил глаза. – Что, шпионила, копалась в ее вещах? Вот и все. Он даже не спросил, правда ли это. Первая мысль – как она узнала?
– Да, копалась, – Лидия подняла подбородок. – И не жалею. Твоя мать обманывает, Валя. Она...
– Прекрати! – рявкнул он. – Это ее деньги! Она всю жизнь работала, имеет право!
– А унижать нас она тоже имеет право? Детей третировать? – Воспитывает этих оболтусов, между прочим Словно он им не отец. «Этих», а не «наших».
– Знаешь что, – Лидия сделала глубокий вдох. – Я устала от твоей матери, от ее издевательств. И от тебя. Ты перестал быть мужем и отцом. Только мамин сынок и остался.
Удар обжег щеку, Лидия пошатнулась.
– Как ты смеешь?! – Валентин навис над ней. – Да я тебя... Он встал.
– Бей. Только учти – это будет последнее, что ты сделаешь как мой муж. Они смотрели друг на друга. Прохожие оглядывались, кто-то замедлял шаг. Валентин опомнился первым, отступил, провел рукой по лицу.
– Поехали домой. Поговорим спокойно.
– Нет. – Что значит нет? – Я за детьми. Заберу их и уйду. Мы больше не будем жить в доме твоей матери. – Ты не посмеешь! – но в голосе уже не было прежней уверенности. – Посмотрим, – Лидия обошла его, направилась к остановке. – Лида! Стой! Куда ты? Лида! Она не обернулась. Маршрутка подошла вовремя. Садясь, Лидия увидела растерянное лицо мужа. Теперь уже бывшего.
***
У школы ее ждали дети, Артем был серьезен, Катя – испугана.
– Мама, у тебя щека красная, – первым делом заметила дочь.
– О поручень ударилась, маршрутка резко затормозила, – соврала Лидия. – Пойдемте.
– Домой? – без особой радости спросил Артем.
– Нет. К тете Нине.
– Ура! – неожиданно обрадовалась Катя. – У нее кот Барсик есть! А можно мне с ним поиграть?
Нина открыла дверь, окинула подругу внимательным взглядом. И все поняла без слов.
– Проходите, садитесь ужинать.
Дети прошли в комнату смотреть на кота. Лидия осталась на кухне.
– Рассказывай, – Нина достала тарелки. – Что стряслось?
Лидия рассказала. Все – про унижения, про деньги свекрови, про дневник с «компроматом», про разговор с мужем. Нина слушала молча, изредка качая головой.
– Дожила, – наконец выдохнула она. – Муж, двое детей, а жить негде. Что делать-то будешь?
– Не знаю, – честно призналась Лидия. – Но в тот дом не вернусь. Хватит.
– А дети? Они же к отцу привязаны.
– Возможно, – согласилась Лидия. – Но Валентин сделал выбор.
Их разговор прервал звонок, Валентин жаждал объяснений. Лидия сбросила вызов, через минуту – снова. И снова сброс.
– Может, поговоришь? – осторожно предложила Нина. – О чем? Он меня ударил, Нин. При людях. За то, что я правду сказала. Подруга молча налила чаю. Потом сказала:
– У меня комната есть свободная. Маленькая, правда. Вам втроем там тесновато будет.
– Нин, мы не можем...
– Можете и будете, – отрезала подруга. – Пока не найдете что-то свое. Лид, ты мне столько помогала, когда Сережка болел. Теперь моя очередь.
Лидия не выдержала "Завтра отдашь маме всю зарплату" часть 2
Слезы, которые весь день держала в себе, хлынули потоком. Нина обняла ее, гладила по голове.
– Ну-ну, полно. Прорвемся. Не такое переживали.
За окном темнело. В комнате смеялись дети, Барсик явно был в ударе, развлекал гостей. А на кухне две женщины пили чай и строили планы.
– Главное – жилье найти, – рассуждала Нина. – Хотя бы комнату в коммуналке. Там посмотрим. – У меня отложено, – Лидия потерла глаза. – Этого хватит на залог и первый месяц. – Хватит. А я по знакомым поспрашиваю. Может, кто сдает подешевле. Телефон снова их прервал. На этот раз – незнакомый номер. Лидия неуверенно ответила:
– Алло?
– Ты где? – голос Клавдии Михайловны визжал в трубке. – Немедленно домой! Слышишь меня?
– Слышу. Но домой не приду.
– Что-о? Да я тебя... Я полицию вызову! Ты детей украла!
– Я забрала своих детей, – Лидия старалась говорить спокойно. – И мы больше не вернемся в ваш дом.
– Ах ты... – свекровь захлебнулась от возмущения. – Валентин! Валя, она тут выпендривается!
Copyright: Анна Медь 2025 Свидетельство о публикации. Копирование контента без разрешения автора запрещено
Медное чтиво — Анна Медь
Свекровь внезапно похвалила ее первое блюдо "Завтра отдашь маме всю зарплату" часть 1
Лидия остановилась с черпаком в руке. За год совместной жизни в доме Клавдии Михайловны она привыкла к придиркам, колкостям и вечному недовольству. А тут такое.– Вкусное первое получилось, – повторила свекровь громче и обернулась к трем соседкам, которые пришли «на огонек». – Лидочка у нас хозяйка что надо! Вот что значит правильно учить невестку. Я ее всему научила, и щам, и котлетам, и пирогам. Золотые руки у девочки!
Черпак дрогнул в руке Лидии. Она поставила кастрюлю обратно на плиту и выпрямилась. Три пары любопытных глаз смотрели на нее с нескрываемым интересом.
А что еще сказать? Год назад, когда они с Валентином вынужденно переехали в дом его матери, свекровь сразу объявила правила:
– В этом доме хозяйка одна – я. А ты будешь делать то, что я скажу.
И Лидия делала. Вставала в пять утра, чтобы успеть приготовить завтрак мужу на работу. Мчалась после смены в супермаркете домой готовить ужин. Стирала, убирала, полола огород. А по выходным еще и окна мыла, полы драила, консервацию крутила.
И все это время слышала только одно:
– Руки-крюки!
– Готовить не умеешь!
– Детей распустила!
– На готовое приехала!
– Садитесь, я вас первым угощу, – Клавдия Михайловна засуетилась, доставая тарелки. – И сметанки положу домашней. Лидочка, неси хлеб!
Лидия принесла. Нарезанный, как учила свекровь, не толсто и не тонко, ровными ломтиками. Клавдия Михайловна разливала суп по тарелкам и приговаривала:
– Я вот Валентину своему говорю, тебе повезло с женой. Работящая, детишек воспитывает. Вон какие умнички растут – Артемушка и Катенька. Бабушку любят, помогают во всем.
Одиннадцатилетняя дочка выглядела испуганной.
– Конечно, солнышко, – Лидия потянулась к графину с компотом.
– Ах ты, лапушка моя! – Клавдия Михайловна вскочила со стула. – Иди к бабушке, моя хорошая! Вот умница какая, сразу видно, что правильно воспитывают. И в школе хорошо учится, и дома помогает. Не то что некоторые дети, которые только и знают, что капризничать.
Она обняла девочку, прижала к себе. Катя стояла, словно кролик перед удавом. Соседки умиленно ахали, Лидия скривилась, жалея дочь.
– Ну что ты застыла? – Клавдия Михайловна погладила внучку по голове. – Расскажи тетям, как ты бабушке помогаешь.
– Я огород полю, – еле слышно прошептала Катя. – И посуду мою.
– Вот молодец! – свекровь повернулась к гостям. – А вчера мне такой рисунок красивый нарисовала! Прямо талант у ребенка. Я говорю Лидочке, надо Катюшу в художественную школу отдать. Но она, конечно, лучше знает, ей виднее.
Катя выскользнула из объятий бабушки и прижалась к матери. Лидия обняла дочь.
– Мам, можно я в комнату пойду? – прошептала девочка.
– Иди, милая.
Когда Катя ушла, Клавдия Михайловна вздохнула:
– Стеснительная она у нас. Но это пройдет. Главное – правильный подход найти к ребенку. Я вот к внукам подход нашла. Они меня слушаются, уважают.
– Боятся, – мысленно поправила Лидия.
– Ой, девочки, я вам еще котлеток вынесу! – спохватилась Клавдия Михайловна. – Лидочка вчера такие вкусные пожарила. Объедение!
Лидия молча достала из холодильника тарелку с котлетами. Вчера свекровь сказала, что они пересолены и вообще – разве так готовят?
Соседки ели котлеты и нахваливали. Клавдия Михайловна сияла, словно это она их приготовила. А потом вдруг посерьезнела:
– Знаете, девочки, как мне повезло с невесткой? Редко теперь такие попадаются. Работящая, непьющая, за мужем смотрит. И детей правильно воспитывает, меня уважать учит. Вот только...
Она замолчала, покачала головой. Соседки навострили уши.
– Что только, Клавдия Михайловна? – не выдержала самая любопытная, Раиса Петровна.
– Да так, ничего, – свекровь махнула рукой. – Не буду я про семейное. Лидочка, принеси-ка нам чайку!
Лидия поставила чайник, достала чашки. Что задумала свекровь? Зачем этот спектакль?
– Нет, вы скажите! – не унималась Раиса Петровна. – Мы же свои люди, никому не разболтаем.
Клавдия Михайловна вздохнула. Тяжело, надрывно. Словно груз с души сбрасывала.
– Деньги она все себе забирает. Зарплату получит – и ни копейки в дом. Я пенсию свою всю на еду трачу, на коммуналку. А она? Зарплату получает и все до копейки себе оставляет. Я уж и намекала, и прямо говорила, семья же, общий котел должен быть. А она... – свекровь всхлипнула. – Ладно бы себе что покупала. Так ведь копит зачем-то. Говорит, детям на будущее. А я что, чужая?
Лидия чуть чашку не выронила. Вот оно что! Вот к чему все эти похвалы. Клавдия Михайловна решила выставить ее жадной эгоисткой, которая объедает бедную пенсионерку. Прекрасно… просто супер.
А ведь правда была совсем другой. Из своей зарплаты кассира Лидия отдавала большую часть – на продукты и коммуналку. Еще сколько-то уходило на проезд, одежду детям, школьные нужды. И только остаток она откладывала. Копила на черный день. Потому что понимала – в этом доме они не навечно. Рано или поздно придется уходить.
– Как же так? – ахнула другая соседка. – Вы же их приютили, крышу над головой дали!
– Вот именно! – Клавдия Михайловна промокнула сухие глаза платком. – Я их приняла, как родных. А в ответ что? Неблагодарность одна. Но я не жалуюсь, нет. Я женщина православная, терплю. Может, образумится еще.
Чайник засвистел. Лидия выключила газ, разлила кипяток по чашкам. Соседки смотрели на нее с осуждением. Она чувствовала эти взгляды спиной.
– Я пойду Артема из школы встречу, – сказала Лидия. – Он скоро закончит.
– Иди-иди, – милостиво кивнула свекровь. – Я тут приберу все.
Выйдя на крыльцо, Лидия глубоко вдохнула холодный октябрьский воздух. Ее трясло, уже не от волнения, а от злости. Год она терпела унижения, работала как проклятая, отдавала почти всю зарплату. И вот теперь, оказывается, она неблагодарная нахлебница.
До школы было пятнадцать минут ходьбы. Лидия шла и думала. Что задумала Клавдия Михайловна? Почему именно сейчас, при свидетелях?
Ответ пришел неожиданно. Вчера Валентин обмолвился, что начальство обещает повышение. И премию к Новому году. Клавдия Михайловна, конечно, слышала и решила действовать.
У школьных ворот уже собирались родители. Лидия встала в сторонке, наблюдая за веселой толпой младшеклассников. Вот и Артем, серьезный, сосредоточенный. Увидел мать и улыбнулся.
– Мам, а почему ты меня встречаешь? – удивился он.
– Соскучилась, – Лидия потрепала сына по вихрам. – Как дела в школе?
– Нормально. По математике пятерку получил.
– Молодец!
Они шли домой, и Артем рассказывал про школу, про друзей, про то, что на физкультуре они играли в футбол. Лидия слушала и думала о том, что скоро сын станет подростком. Сложный возраст. И как мальчику расти в доме, где его считают нахлебником?
– Мам, а почему бабушка вчера Катьку обозвала? – вдруг спросил Артем.
Лидия остановилась.
– Как обозвала?
– Ну... – мальчик замялся. – Катька рисовала, а бабушка пришла и сказала, что нечего бездельничать, когда посуда грязная. Катька сказала, что ее очередь. А бабушка... В общем, обозвала ее. И рисунок порвала.
Сердце сжалось. Катя так любила рисовать. И редко теперь бралась за карандаши.
– Я поговорю с бабушкой, – пообещала Лидия. – Это не дело.
– Не надо, мам, – Артем покачал головой. – Хуже будет. Ты же знаешь.
Да, она знала. Любое возражение Клавдия Михайловна воспринимала как объявление войны. И воевала жестоко – молчанием, упреками, скандалами при муже.
Дома неожиданно пахло пирогами. Гости уже ушли, а Клавдия Михайловна хлопотала на кухне, напевая что-то себе под нос. Увидев Лидию с Артемом, расплылась в улыбке:
– А вот и мой помощник пришел! Артемушка, иди руки мой, бабушка тебе пирожков напекла. С капустой, как ты любишь!
– Спасибо, – буркнул мальчик и ушел в ванную.
– Лидочка, а ты переоденься и иди огород копать, – распорядилась свекровь. – Надо до заморозков управиться. Картошку-то всю выкопали, а грядки на будущий год готовить надо.
– Клавдия Михайловна, может, в выходные? – попробовала возразить Лидия. – Валентин поможет.
Лицо свекрови мгновенно изменилось. Исчезла улыбка, глаза сузились.
– Валентин на работе горбатится, чтобы вас кормить. А ты что? На кассе посидела – и все? Иди работай, нечего отлынивать!
Лидия пошла переодеваться. В спальне на кровати лежала Катя лицом в подушку.
– Катюш, что случилось? – Лидия села рядом, погладила дочь по голове.
– Ничего, – глухо ответила девочка.
– Бабушка опять?
Катя кивнула, не поднимая головы.
– Она сказала... – голос дрогнул. – Что мы здесь нахлебники. И что если не будем слушаться, то нас выгонят. И будем жить на улице.
Лидия стиснула зубы. Как объяснить ребенку, что бабушка врет? Что они не нахлебники, что мама работает и платит за все? Но разве можно настраивать детей против бабушки? Валентин этого не простит.
– Не бойся, солнышко. Никто нас не выгонит. Папа не позволит.
– Он всегда на стороне бабушки, – Катя наконец подняла заплаканное лицо. – Вчера сказал, что мы должны быть благодарны за крышу над головой.
Вот как. Значит, Валентин уже обработан. Клавдия Михайловна действовала по всем фронтам.
– Мам! – в комнату заглянул Артем. – Бабушка зовет тебя. Говорит, срочно.
Лидия нехотя поднялась. Что еще придумала свекровь? На кухне Клавдия Михайловна сидела за столом. Перед ней лежала пачка денег.
– Присядь, Лидочка, – голос свекрови был приторно-ласковым. – Нам поговорить надо.
Лидия села. Внутри все сжалось в тугой комок.
– Вот что, милая, – Клавдия Михайловна сложила руки на столе. – Раз ты у нас такая самостоятельная, независимая, то давай по-честному. Ты в моем доме живешь, мои продукты ешь, моим газом и электричеством пользуешься. Так?
– Я плачу… Вы же знаете…
– Цыц! – рявкнула свекровь. – Что ты там платишь? Копейки! А дом содержать – это большие деньги. Налоги, ремонт, отопление. Ты об этом думала?
Лидия молчала. Спорить было бесполезно.
– Вот и славно, что молчишь, – Клавдия Михайловна снова улыбнулась. – Значит, понимаешь. Так вот, с завтрашнего дня новые правила. Ты отдаешь мне всю зарплату до копейки. А я буду выдавать тебе на проезд. Ясно?
– Но как же дети? Им нужна одежда, школьные принадлежности...
– Обойдутся! – отрезала свекровь. – Не барские дети. А если не согласна...
Она сделала паузу, смакуя момент.
– То твои дети могут собирать вещички. Я их здесь держать не буду. Нахлебников не кормлю.
Лидия смотрела на свекровь и не верила своим ушам. Выгнать детей? Родных внуков?
– Вы не можете...
– Еще как могу! – Клавдия Михайловна встала. – Это мой дом. Я тут хозяйка. И если твои… детки не научатся уважать старших, то пусть проваливают. А ты, дорогуша, подумай. До завтра даю срок. Или по-моему, или вон отсюда.
И она молча вышла из кухни.
Пенсия Клавдии Михайловны была больше, чем получала Лидия после всех вычетов под расчет. Она видела квитанцию, когда прибиралась в комнате свекрови. И это не считая того, что приносили Лидия и Валентин.
Дверь приоткрылась. На пороге стоял Валентин. – усталый, хмурый.
– Лида, что ты маме сказала? – без приветствия спросил он. – Она вся в слезах.
– Я? Ничего я не говорила!
– Не ври! – Валентин прошел в комнату, сел за стол. – Мама сказала, что ты отказываешься помогать по дому. Детей против нее настраиваешь.
– Валя, это неправда! Я работаю с утра до ночи. И дети...
– Хватит! – муж перестал говорить и присел за стол. – Мама права. Мы живем в ее доме, и ты должна быть благодарна. А ты что? Нос задрала, принцессой себя возомнила?
Лидия смотрела на мужа и не узнавала его. Где тот Валентин, который клялся защищать ее от всего мира? Заявлял, что его мама – добрейшей души человек, просто надо найти к ней подход.
– Мама сказала, что ты деньги прячешь, – продолжил Валентин. – Ни копейки в дом не даешь. Это правда?
– Я отдаю большую часть зарплаты каждый месяц!
– А остальное? Куда деваешь?
– На детей трачу. И немного откладываю...
– Вот! – Валентин торжествующе ткнул в нее пальцем. – Откладываешь! А мама на последние деньги нас кормит!
Лидия открыла рот, чтобы рассказать про пенсию свекрови, но осеклась. Клавдия Михайловна всегда ее прятала и никому не говорила, сколько получает. Ну конечно, чахнет как Кощей над златом, чтобы сын не видел.
– Короче, так, – Валентин встал. – Завтра отдашь маме всю зарплату. И извинишься за свое поведение. Ясно?
– А если нет?
Муж посмотрел на нее холодно, чужими глазами.
– Тогда можешь искать другое жилье. Но дети останутся здесь. Я их на улицу не выгоню. Воспитаем правильно, не так, как ты.
Он вышел, хлопнув дверью. Лидия осталась одна на пустой кухне. Где-то в глубине дома плакала Катя. Из комнаты свекрови доносился громкий голос – Клавдия Михайловна что-то эмоционально рассказывала сыну.
– Ловушка захлопнулась, – подумала Лидия. Целый год свекровь готовила эту подставу. И вот, момент настал.
– Что же делать? – билась в голове мысль. – Что делать?
И вдруг Лидия вспомнила. Завтра утром Клавдия Михайловна едет на рынок. Всегда по средам ездит за продуктами на неделю. Уезжает рано, часов в семь, возвращается к обеду.
Полдня у нее есть, чтобы что-то предпринять. Но что?
Лидия обернулась. В дверях стояла Клавдия Михайловна. На лице – торжествующая улыбка.
– Ну что, подумала? Валентин тебе все объяснил?
– Да, – тихо ответила Лидия. – Объяснил.
– И что решила?
– Я... Мне нужно подумать.
– Думай-думай, – свекровь прошла к плите, поставила чайник. – Только учти, у меня терпение не бесконечное. И еще...
Она обернулась, глаза злобно блеснули.
– Не вздумай Валентину голову морочить. Он мой сын и всегда будет на моей стороне. Ясно?
– Ясно, – эхом отозвалась Лидия.
– Вот и умница. А теперь иди огород копай. Нечего без дела сидеть.
Лидия вышла во двор. Холодный ветер бросил в лицо горсть мелких дождевых капель. Она стояла на крыльце и смотрела в темнеющее небо.
Завтра. Все решится, когда Клавдия Михайловна уедет на рынок.
В доме хлопнула дверь, Лидия вздрогнула и обернулась. В окне кухни стояла свекровь. Смотрела пристально, словно догадывалась о чем-то. А потом отвернулась и задернула занавеску.
***
– Мам, ты чего не спишь? – Артем стоял в дверном проеме, растрепанный со сна.
Лидия вздрогнула. Часы показывали половину седьмого утра. Она лежала уже час, прислушиваясь к звукам в доме.
– Тише, сынок. Бабушка еще спит.
– Она уже ушла, – Артем зевнул. – Я слышал, как дверь хлопнула. Мам, что происходит? Почему вы вчера с папой ругались?
Лидия прижала палец к губам. Встала, подошла к окну. Во дворе действительно не было машины свекрови. Клавдия Михайловна уехала.
– Артем, разбуди Катю. Тихонько. И собирайтесь в школу, – Лидия обернулась к сыну. – Я вас сегодня сама отведу. Не спрашивай, ладно?
Мальчик посмотрел на мать внимательно и кивнул.
– Понял. Мы быстро.
Пока дети собирались, Лидия прошла к комнате свекрови. Дверь, как всегда, заперта. Но Лидия знала секрет – замок старый, достаточно чуть приподнять дверь и толкнуть.
Сердце колотилось как бешеное. Что она делает? Зачем? А если Клавдия Михайловна вернется?
– Нет, – успокаивала себя Лидия. – На рынке она всегда до обеда.
Комната свекрови выглядела как музей. Старинный сервант, комод красного дерева, трюмо с тремя зеркалами. И везде – салфеточки, статуэтки, фотографии в рамках. Клавдия Михайловна любила красивые вещи и умела их доставать даже в советские времена.
Лидия подошла к комоду. Верхний ящик – белье. Второй – платки, шарфы. Третий...
В третьем ящике лежали документы. Аккуратно сложенные в папки. Лидия достала первую, открыла. Квитанции об оплате коммунальных услуг. Все – на имя Клавдии Михайловны. И суммы... Боже, какие маленькие суммы! Три тысячи за все – свет, газ, вода.
Вторая папка – пенсионные дела, Лидия пролистала бумаги и охнула. Договор с банком, на счете сумма. Ее зарплата лет за пять.
Значит, вот как. Плачется о бедности, требует последние деньги, грозится выгнать детей. А сама...
– Мама! – из коридора донесся голос Кати. – Мы готовы!
Лидия торопливо сложила документы обратно. Нет, стоп. Она достала телефон, сфотографировала договор, квитки, потом аккуратно все убрала, закрыла ящик.
Выходя, заметила на трюмо еще одну папку. Тонкую, в прозрачной обложке.
Это был дневник. Вернее, что-то вроде того. Клавдия Михайловна записывала туда... свои нелепые претензии. К ней, к Лидии.
«Л. опять накормила детей магазинными пельменями. Травит внуков полуфабрикатами.Ленивая потому что ».
«Л. отказалась мыть окна. Сказала, что устала. Лентяйка».
«Л. купила Кате новые туфли. Транжирка. Старые еще можно было носить».
И так – страница за страницей. Мелким убористым почерком Клавдия Михайловна фиксировала каждый «проступок» невестки. Искажая факты, перевирая слова, выставляя Лидию в самом неприглядном свете.
– Вот для чего, – поняла Лидия. – Это же доказательства. Если дойдет до суда при разводе и борьбе за детей, то она предъявит этот дневник. Скажет, что я плохая мать.
Времени фотографировать не было. Дети ждали. Лидия сунула папку обратно и выскочила из комнаты.
– Ну, наконец-то! – Артем стоял в прихожей, держа за руку сестру. – Кать, не реви. Мама сказала – все будет хорошо. А ей я верю.
Лидия присела на корточки, обняла дочь.
– Что случилось, солнышко?
– Я не хочу жить на улице, – всхлипнула девочка. – Бабушка сказала...
– Никто не будет жить на улице, – твердо сказала Лидия. – Обещаю. А теперь пойдемте, а то в школу опоздаете.
По дороге дети молчали. Артем хмуро смотрел перед собой, Катя время от времени всхлипывала.
На работу она опоздала на полчаса.
Рабочий день тянулся бесконечно. Покупатели, чеки, деньги – все сливалось в один поток. А ближе к концу смены у магазина неожиданно нарисовался муж.
– Ну, зарплату получила? – поинтересовался он.
– Я не отдам, – она крепче сжала сумочку. – У твоей мамаши на счетах куча денег, пенсия солидная.
– Откуда тебе знать? – Валентин сузил глаза. – Что, шпионила, копалась в ее вещах?
Вот и все. Он даже не спросил, правда ли это. Первая мысль – как она узнала?
– Да, копалась, – Лидия подняла подбородок. – И не жалею. Твоя мать обманывает, Валя. Она...
– Прекрати! – рявкнул он. – Это ее деньги! Она всю жизнь работала, имеет право!
– А унижать нас она тоже имеет право? Детей третировать?
– Воспитывает этих оболтусов, между прочим
Словно он им не отец. «Этих», а не «наших».
– Знаешь что, – Лидия сделала глубокий вдох. – Я устала от твоей матери, от ее издевательств. И от тебя. Ты перестал быть мужем и отцом. Только мамин сынок и остался.
Удар обжег щеку, Лидия пошатнулась.
– Как ты смеешь?! – Валентин навис над ней. – Да я тебя...
Он встал.
– Бей. Только учти – это будет последнее, что ты сделаешь как мой муж.
Они смотрели друг на друга. Прохожие оглядывались, кто-то замедлял шаг. Валентин опомнился первым, отступил, провел рукой по лицу.
– Поехали домой. Поговорим спокойно.
– Нет.
– Что значит нет?
– Я за детьми. Заберу их и уйду. Мы больше не будем жить в доме твоей матери.
– Ты не посмеешь! – но в голосе уже не было прежней уверенности.
– Посмотрим, – Лидия обошла его, направилась к остановке.
– Лида! Стой! Куда ты? Лида!
Она не обернулась. Маршрутка подошла вовремя. Садясь, Лидия увидела растерянное лицо мужа. Теперь уже бывшего.
***
У школы ее ждали дети, Артем был серьезен, Катя – испугана.
– Мама, у тебя щека красная, – первым делом заметила дочь.
– О поручень ударилась, маршрутка резко затормозила, – соврала Лидия. – Пойдемте.
– Домой? – без особой радости спросил Артем.
– Нет. К тете Нине.
– Ура! – неожиданно обрадовалась Катя. – У нее кот Барсик есть! А можно мне с ним поиграть?
Нина открыла дверь, окинула подругу внимательным взглядом. И все поняла без слов.
– Проходите, садитесь ужинать.
Дети прошли в комнату смотреть на кота. Лидия осталась на кухне.
– Рассказывай, – Нина достала тарелки. – Что стряслось?
Лидия рассказала. Все – про унижения, про деньги свекрови, про дневник с «компроматом», про разговор с мужем. Нина слушала молча, изредка качая головой.
– Дожила, – наконец выдохнула она. – Муж, двое детей, а жить негде. Что делать-то будешь?
– Не знаю, – честно призналась Лидия. – Но в тот дом не вернусь. Хватит.
– А дети? Они же к отцу привязаны.
– Возможно, – согласилась Лидия. – Но Валентин сделал выбор.
Их разговор прервал звонок, Валентин жаждал объяснений. Лидия сбросила вызов, через минуту – снова. И снова сброс.
– Может, поговоришь? – осторожно предложила Нина.
– О чем? Он меня ударил, Нин. При людях. За то, что я правду сказала.
Подруга молча налила чаю. Потом сказала:
– У меня комната есть свободная. Маленькая, правда. Вам втроем там тесновато будет.
– Нин, мы не можем...
– Можете и будете, – отрезала подруга. – Пока не найдете что-то свое. Лид, ты мне столько помогала, когда Сережка болел. Теперь моя очередь.
2 ЧАСТЬ https://ok.ru/mednoechti/topic/157033967274050
Copyright: Анна Медь 2025 Свидетельство о публикации. Копирование контента без разрешения автора запрещено
Лидия не выдержала "Завтра отдашь маме всю зарплату" часть 2
Слезы, которые весь день держала в себе, хлынули потоком. Нина обняла ее, гладила по голове.– Ну-ну, полно. Прорвемся. Не такое переживали.
За окном темнело. В комнате смеялись дети, Барсик явно был в ударе, развлекал гостей. А на кухне две женщины пили чай и строили планы.
– Главное – жилье найти, – рассуждала Нина. – Хотя бы комнату в коммуналке. Там посмотрим.
– У меня отложено, – Лидия потерла глаза. – Этого хватит на залог и первый месяц.
– Хватит. А я по знакомым поспрашиваю. Может, кто сдает подешевле.
Телефон снова их прервал. На этот раз – незнакомый номер. Лидия неуверенно ответила:
– Алло?
– Ты где? – голос Клавдии Михайловны визжал в трубке. – Немедленно домой! Слышишь меня?
– Слышу. Но домой не приду.
– Что-о? Да я тебя... Я полицию вызову! Ты детей украла!
– Я забрала своих детей, – Лидия старалась говорить спокойно. – И мы больше не вернемся в ваш дом.
– Ах ты... – свекровь захлебнулась от возмущения. – Валентин! Валя, она тут выпендривается!