Екатерина Максимова - советская и российская балерина, балетмейстер, хореограф, педагог;

…Ее назвали еще Великой молчуньей Большого театра. Она никогда не участвовала в интригах и склоках главной сцены страны. Была интеллигенткой, каких мало.
С детства маленькая Катя мечтала танцевать и в десять лет поступила в Московское хореографическое училище. В седьмом классе станцевала первую роль – Машу в «Щелкунчике». После училища поступила на службу в Большой театр, и сразу же, практически минуя кордебалет, стала танцевать сольные партии.
Вскоре в СССР практически не осталось людей, которые бы не знали имя этой балерины. Даже иностранцы научились выговаривать «Екатерина Максимова» практически без акцента!
Крест на ее карьере едва не поставила травма позвоночника, которую она получила на репетиции балета "Иван Грозный". Была сложная верхняя поддержка, из которой балерина неудачно вышла. В результате у нее "выскочил" позвонок.
Под вопросом было ее нормальное передвижение. Но она, при помощи мужа и своей силы воли сумела справиться с болезнью. Целый год носила специальный корсет и делала упражнения, разработанные для нее Владимиром Викторовичем. 10 марта 1976 года Екатерина Максимова вновь вышла на сцену Большого. В «Жизели». Первый ее выход был встречен овациями. Да какими! Музыки просто не было слышно. Зато потом публика следила за каждым ее движением затаив дыхание!
Поклонники по всему миру благодарили ее как умели. В Бразилии сделали из гвоздик огроменное сердце, после «Щелкунчик» под новый год вручали елочки, а в Сибири дарили ананас, потому как с цветами там было туго.
Талант Екатерины Сергеевны был многогранным. Поначалу ее считали «голубой», то есть лирической балериной. А она мечтала о искрометной роли Китри в «Дон Кихоте».
- Первое время я считалась чисто лирической балериной. "Жизель", Сильфида в "Шопениане", Мария в "Бахчисарайском фонтане", "Золушка", Муза в "Паганини" – рассказывала она, - Как меня отговаривали, как пугали: "Ты что, с ума сошла?! Нельзя так рисковать! Китри - совсем не твое амплуа!" Никто не верил, все считали, что "Дон Кихот" не мой балет. Даже Галина Сергеевна Уланова - она говорила: "Ну что ж, попробуй, конечно..." - а сама не верила. Но Китри получилась, и тогда было забавно слышать от людей, впервые увидевших меня именно в "Дон Кихоте", совсем другие речи: "Максимова - идеальная Китри! Не может быть, что она танцует еще и Жизель!"
Тут на балерину стали навешивать новый ярлык. В ней видели комедийную актрису. Но тут «эталон классической балерины», как ее называли, блеснула и в совершенно другой хореографии - в «Голубом ангеле» станцевала жестокую Розу, у Пети в «Ромео и Юлии» трагическую Юлию. Кстати, потом ее завалили письмами: «мы вас уважали, а вы показывает то, что можно себе позволить лишь в постели!» Впрочем, время все расставило на свои места и сейчас уже мало кто сомневается, что она была нет, навеки остается гениальной балериной двадцатого века!