– И так, я хочу сделать объявление, – произносит Глеб, притягивая к себе спутницу.

– Мы с Паулиной решили пожениться. Дату свадьбы сообщим позже.
Собравшиеся поднимают бокалы, что-то говорят, но я почти ничего не слышу. Только смазанный шум и биение своего сердца.
Как же так?
Мне это снится?
Почему?
Мне так больно, так нереально больно, что даже страшно. Тру сухие глаза в надежде, что всё это мне померещилось. Но картинка не исчезает. Становится лишь хуже, ведь эта Паулина вдруг обвивает руками шею Глеба и тянется к его губам.
Не могу на это смотреть.
Мое сердце разбивается вдребезги. Осколки ранят внутренности, нервные окончания. Я хочу уйти. Держусь за столешницу и кое-как поднимаюсь. Это всё слишком для меня.
Как сквозь туман вижу растерянный взгляд отца Глеба. Кажется, он даже кивает мне.
Не могу их видеть. Хочется рыдать, но я будто застыла изнутри. Не глядя ни на кого, плетусь к выходу.
Вдруг кто-то тянет меня за руку. Кто-то зовёт. Поднимаю голову. Передо мной озадаченное лицо любимого. Его беспокойный взгляд блуждает по моему лицу. Выглядит он виноватым.
– Настя, ты что тут делаешь? – спрашивает Глеб, спиной заслоняя меня от своих гостей. – Послушай…
– Не волнуйся, сын, я всё уже рассказала. Настя в курсе, просто хотела проконтролировать. Сам понимаешь. Всё в порядке, иди к гостям, – повелительным тоном распоряжается Елизавета Николаевна.
– Ты..? Кто тебя просил вмешиваться? – рычит Глеб на мать.
Та лишь недовольно морщится, но отходит он нас.
– Да, твоя мама мне сказала, – говорю слабым голосом, ещё надеясь на что-то, хоть на какие-то объяснения, может. Не знаю.
Но надежда коварная штука.
– Ну, раз ты в курсе, и ты здесь, значит, всё нормально. Мне жаль, что так получилось. Хотел вечером сам с тобой всё обсудить. Прости, Насть, проводить не могу, нельзя в такой момент уйти. Ты тогда едь домой, собирай пока вещи, позже поговорим.
Собирай вещи.
Эти слова вышибают остатки сил. Я не могу даже накричать, поспорить, обвинить. Ничего не могу. Во мне просто всё разбивается. Столько лет безоговорочно доверять человеку, любить его, и получить вот такое… Это выше моих сил. Я не могу.
В последний раз смотрю в лицо любимого. Знаю, что в последний, потому что не останусь в этом городе. С ума сойду, если вдруг увижу его снова. Или услышу. Лучше уеду куда подальше. Здесь меня больше ничего не держит.
Глеба уже зовут. На фоне маячит его невеста. Переминается с ноги на ногу, хмурится, но к нам не спешит.
– Ладно, Глеб, – отвечаю тихо и ухожу.
Не помню, как добираюсь до квартиры. Спешно складываю вещи в дорожную сумку. В груди печёт, руки трясутся. Мне всё ещё сложно поверить в происходящее. Слёз почему-то нет, хотя так хочется выплеснуть своё горе.
Потом, всё потом. Нужно скорее покинуть это место.
Вызываю такси до железнодорожного вокзала и жду автомобиль, надеясь, что Глеб не заявится прямо сейчас. Просто не выдержу этого.