От «киногероя» до редкой встречи: судьба камчатского барана

Настоящий хозяин каменных круч — камчатский снежный баран, или толсторог. Он встречается в системах Корякского и Авачинского вулканов, в окрестностях Жупановской сопки и на стыке Ганальского и Валагинского хребтов. Ещё в XIX веке знаменитый исследователь Карл Дитмар с восхищением отмечал изобилие «чубуков» в камчатских горах, что нашло отражение даже в топонимике – например, просто взглянув на карту можно встретить несколько вершин с говорящим названием — Баранья.
В 1930-х годах бараны стали «киногероями» документального фильма. Сохранились воспоминания оператора: «Наша экспедиция перекочевала к Ганальскому хребту на съёмку охоты на снежного барана. Вереница нарт с вооруженными каюрами направилась в предгорный лесок. Заметив стадо баранов в несколько десятков голов, колхозники распределили места засады. Вооружённый киноаппаратом, я получил самое бойкое место, между скал, там, где предполагается гон баранов. Первый выстрел. Стадо заметалось и кинулось в засаду охотников. Охота и киносъёмка удались…» — сухо констатировал он.
Однако времена такого изобилия остались лишь в исторических хрониках. Последние три десятилетия стали критическими для популяции баранов. На смену охотникам с луками и винтовками пришли браконьеры на снегоходах и вертолётах. Гонка по снежным склонам превратилась в безжалостный промысел, против которого у массивных, но беззащитных животных не было шансов. Если некогда авиаучёты фиксировали до 14 879 особей по всей Камчатке, то сегодня эти цифры значительно скромнее. К человеческому фактору добавляются и естественные вызовы природы: глубокие снега, насты и гололедица зимой становятся серьёзным препятствием для выживания.
Сегодня встретить толсторога — редчайшая удача. Эти исполины, весом до 150 кг, словно растворились в своих владениях. Они стали призраками скал, выбирая для жизни самые труднодоступные участки, куда не добраться ни на одной машине.
Ирония судьбы в том, что коренные жители Камчатки — ительмены — никогда не вели тотальной охоты на барана. Они добывали его попутно, с уважением. А с приходом эвенов и вовсе были установлены строжайшие правила, которые сегодня назвали бы эталоном устойчивого природопользования. Можно было бить только самцов, бросать даже часть туши было немыслимо — добывали ровно столько, сколько могли унести. Нарушителей ждал не штраф, а что-то гораздо более весомое в условиях общины — принудительные общественные работы или изгнание.
Сейчас, когда численность баранов катастрофически низка, охота всё ещё разрешена по лицензиям. Полностью запрещено использовать любые транспортные средства для выслеживания, ведь беспокойство, особенно в снежный период, губительно для самок с молодняком.
Камчатский снежный баран — живой символ суровой и нетронутой природы полуострова. Его судьба — это урок о том, как легко разрушить хрупкое равновесие и как сложно его восстановить, храня надежду, что эти животные продолжат вырезать свои следы на заснеженных склонах гор.