ПОЛУНОЧНИКИ (клуб любителей мистики)

13 дек 2023

Не доводи женщину до греха – не бей ее ребенка!

Настя торопилась домой: сильно устала, сгребала сено на лугу, но все равно очень спешила.
Ноги так и бежали сами: материнское сердце, словно чувствовало беду.
Дома сын Коля один, а скоро должен был вернуться с работы ее муж Василий.
Не доводи женщину до греха – не бей ее ребенка! - 969765753839
Не совсем муж, конечно: не расписывались - жили гражданским браком.
А теперь она и рада, что не расписались.
Стелил-то сначала мягко, сам не местный, вот и поверила ему, а сейчас начал показывать свой лютый нрав.
Да, ладно, ее обижал - уж с этим она смирилась. Но Коля-то, сынок, тут, при чем?
Сначала покрикивал на него, а на днях за ухо его так схватил - чуть не выкрутил. Три дня огнем горело.

Коля мальчонка тщедушный – недокормленный. Хоть Настя и старалась ему лучший кусочек дать, себе лишний раз отказывая, но с едой особо не разбежишься: время-то голодное - послевоенное.
А теперь Василий их буквально объедал, еще стал к бутылке прикладываться.
Денег от него она не видела. И зачем приняла? Зачем сестру послушалась?
Законный муж Федя с войны не вернулся - сгинул в первую мировую. А без мужика в доме, ох, как тяжело, вот и думала, что полегчает.

Не успела вернуться в дом. Уже, открывая калитку, услышала металлический звон, на улицу выскочил Коля в порванной рубашонке, вслед ему летела жестяная кружка.
«Федина… любимая», - машинально отметила про себя она.
- Мамка, хорошо, что ты раньше пришла. Дядько Васько уж слишком злой сегодня вернулся. Не ходи в хату, а то и тебя зашибет.
- А-а-а!.. Приперлась!.. - на крыльцо выскочил, покачиваясь, Василий. - Жрать хочу! Где ты там шалавишься?!
- Вася, да с работы я только, с работы, - незаметно оглянулась по сторонам, не хотела, чтобы соседи слышали. - Сейчас всё подам. Заходи в дом. Коленька, давай быстренько в погреб, тащи кастрюлю со щами.

Настя разожгла печь во дворе, разогрела пустоватые щи, накрыла на стол. Отрезала краюху хлеба, положила очищенную луковицу, сынку с миской щей подвинула сваренное вкрутую яйцо.
- Что ж, родной, не съел-то, я тебе на обед оставляла?
- Заигрался, мам, с пацанами. Забыл.
- Играть только и горазд! - зло пробурчал Василий. - Я уже работал в его возрасте. - А кто не работает - тот не ест. Понял?
Мужик ловко выхватил яйцо из рук ребенка и на глазах оторопевшей матери мигом его проглотил.

Смолчала Настя, погладила сына по вихрастой макушке.
- Василий, там изгородь совсем упала, поправил бы, а то соседские куры на огород лезут, спасу нет.
- Тебе надо, ты и поправляй. А я на работе упахался, опрокидывая очередную стопку, усмехнулся Васька.
- Так ты ж мужик у нас - не я. У меня своих дел полно, я ж не заставляю тебя огород полоть.
- Еще б я огород полол!.. Совсем очумела баба!
В Настю полетела пустая миска из-под щей. Еле увернулась.
- Коля, пошли. Ты мне по хозяйству поможешь, - схватив сына за руку, Настя выдернула его из-за стола, благо, что тот научился есть быстро. Выскочили вдвоем во двор.

Провозившись дотемна в огороде, женщина осторожно заглянула в дом.
Васька спал на кровати, не раздевшись и не разувшись.
- Проходи, сынок, ложись, - она постелила сыну на топчане.
Сама села на лавку и задумалась:
«Что делать? Разве это жизнь? Не лучше ли одной, чем с таким иродом? Эх, был бы ее Феденька рядом, разве дал бы ее в обиду? Только нет Феди. Кому пожалуешься? Некому. Одна надежда на себя. Выгоню Ваську, буду как-то сама справляться...»

Утром встала рано, переделала все, что можно по хозяйству, приготовила нехитрый завтрак.
Василий встал нехотя, с больной головой, прошел к столу.
- Это, что такое?! - он одним движением смахнул вареную картошку со стола на пол. - Сколько можно?! Надоела твоя картоха! Мясо давай!
- Да, где ж мне мясо-то для тебя взять, Василий?
- Откуда я знаю. Это твоя забота мужика кормить.
- Знаешь, что, Васенька, если тебя у нас что-то не устраивает, ты можешь идти туда, откель пришел.
- Ты, на что намекаешь? - набычился Василий. - Заявить на меня хочешь? Только попробуй!
В это время мимо хотел проскочить Коля, Васька ловко схватил его за тонкую шейку.

Настя замерла от ужаса.
- Отпусти ребенка!.. Не смей его трогать!
Схватив полотенце, она набросилась на сожителя: хлестала его по лицу, стараясь попасть по глазам.
Тот не ожидал такой ярости от тихой Насти и выпустил мальчонку, который тут же умчался на улицу.
- Ну, ладно, ладно… - примирительно промычал Васька.
- Собирай картоху и ешь! Больше все равно есть нечего! - бросила Настя через плечо и побежала во двор, в надежде увидеть Колю.
Но того и след простыл.

Весь день на работе у женщины тревожно сжималось сердце:
«Как там малой? Ведь голодный!..»
Одна надежда была, что сынок зайдет к Марфуше, ее родной сестре, и та покормит племянника.

Дня три было тихо…
Васька злой молча смотрел исподлобья, потом сходил на огород, возился с изгородью.
Вроде приладил…
За выполненную работу награждал себя очередной выпивкой. Захмелев, доказывал Насте, что на нем весь дом держится, что без него она - никуда.
Она молчала, он злился - отыгрывался на мальчонке…

Пока ее не было дома, заставлял его носить воду из колодца, колоть дрова на зиму, без вины раздавая то и дело подзатыльники.
Коленька ходил весь в синяках, но матери не жаловался. Боялся, что отчим и мать побьет.
По вечерам она видела, как сын пугается каждого движения отчима, съеживается в своем уголке и сидит почти без движения.
Сердце матери разрывалось на части.

Вернувшись однажды вечером с работы, Настя застала дома ужасную сцену.
По дому носился сын, а за ним с топором в руках бегал Василий.
- Убью, сука! Зачем забор порушил?! Ах, ты сволочь!
- Мама, это не я! Это телок соседский подошел, лбом толкнул, а забор и упал.
Настя ринулась на защиту сына, загородила его спиной, толкнула к выходу.
- Сынок, беги к тете Марфуше! Там оставайся ночевать! А я тут сама справлюсь.

Она не первый раз отправляла сына к сестре.
Поначалу та прибегала к ней на помощь. Но от этого становилось только хуже - Васька зверел сильнее и потом долго не успокаивался.
Настя убедила сестру не приходить больше, решила, что будет сама как-то с этим извергом справляться - не хотела подставлять родных под угрозу.

Сегодня всё было по-другому. Раньше Василий хватался за кнут или палку…
А сейчас у него в руках был топор!..
Насте стало страшно:
«Промедли она на полчаса, что бы было с ее Колей?.. Вон, зенки какие, кровью налились, пена изо рта!.. Не иначе белая горячка началась...»
- Где этот паскудыш? А, ну, отойди! - он попытался оттолкнуть женщину.
- Василий, опомнись, что ты делаешь? Он же ребенок!.. - вскричала Настя, загораживая собою дверь.
- Достал он меня! Уйди! Кому сказал?! А то убью и тебя с ним заодно! - Василий шел на Настю с поднятым топором…

Вдруг он резко размахнулся!..
Удар пришелся по плечу, но не лезвием – боком…
Хорошо, что она была в фуфайке, уже дни пошли прохладные, а домой забежала - снять не успела.
От удара Настю отбросило…
Остальное она помнила смутно.
Когда Васька споткнулся о порог, топор отлетел в ее сторону. Но пьяный мужик на том не успокоился: на четвереньках он, чертыхаясь, попытался дотянуться до топора…
Но она схватила его первая!.. И тут же обухом Ваське по голове...
Тот упал!

И тут странная звенящая тишина обрушилась на нее со всех сторон: слышно только, как ходики тикают, да жилка на виске так сильно бьется, того и гляди, что лопнет.
Тоненькая кровяная струйка стекала с Васькиного виска…
«Может, жив, еще?.. Надо перевернуть, посмотреть…»
Руки дрожали, ноги сделались ватными... Два шага до него, а сил нет ступить.

Сколько сидела рядом - не помнит. Потом очнулась, встала, пошла, дверь закрыла на засов от случайных людей. В голове немного прояснилось.
Подошла, перевернула тело, голова Васьки неестественно запрокинулась...
«Все, мертвый!.. А, если бы жив был? Добила бы? Наверное, нет…»
Жалости не было. Только облегчение. И беспокойство.
«Что делать теперь с этим? Куда изверга девать? Так, спокойно!.. В селе его плохо знают - пришлый был. Работал далече, на ж/д станции, местным людям глаза не мозолил. Видели его редко… - голова ее работала четко. - Как пришел, так и ушел».

Прошлась по дому. Вышла во двор.
«Спрятать в погребе? А дальше, что? Погреб нужен самим. Да и тащить станет - люди могут увидеть. Нет, только в доме. В сенцах. Там пол земляной. Да. Решено!»
Настя взяла лопату.

Она долго копала могилу, землю бросала в комнату, предусмотрительно застелив пол всякими тряпками. К середине ночи набралась целая гора.
Трудно было протискиваться через дверь. Работала яростно и быстро. Подтащила и сбросила остывшее тело в яму, начала забрасывать землей. Поняла, что вся земля сразу не поместится - начала понемногу утрамбовывать, сначала бревнышко принесла, потом ногами.
Пот бежал градом.
«Хорошо, что Коли не было, не видел он этого всего, - подумалось ей. - А то ведь ребенок еще, мог и рассказать кому».

К утру все было кончено. Лишнюю землю осторожно вынесла на огород, разбросала по грядкам.
Вся горница вымыта, все щели в полах вычищены, в сенцах пол промазала жидким кизяком.
Ополоснулась, пошла на работу.

Вечером пришла, в изнеможении упала перед иконой:
- Господи, прости меня - грешную!..

Приходили приставы, допрашивали не один раз, всё кругом обшарили, ничего не нашли.
А она стойко держалась на своём, что уехал, обещал вернуться через полгода.

Так и жила с могилой в доме какое-то время: просыпалась ночью от любого шороха, металась, зажигала лампу, проходила в сенцы, видела, что все на месте и успокаивалась, ложилась, да только с трудом засыпала…
Ей все виделся Васька: в пьяном угаре он хватал своими ручищами Коленьку за шейку, душил и трепал его!..

Через полгода Настя увидела объявление о наборе рабочих на торфоразработки в Ленинградскую область, записалась и уехала туда вместе с сыном.
Позже к ней присоединилась сестра Марфуша, и только тогда она рассказала ей, как всё произошло. И заплакала. В первый раз.

Эту тайну сестры хранили почти полвека. Даже детям своим не рассказывали.
Когда внуки были уже взрослыми, они лишь им поведали эту историю.
А мне рассказала про этот случай моя тетя.


Автор Ирина Зельцер
•

Комментарии