27 сен 2024
ЗАБУДЬ О НАС (2)
Марина подозревала, что ее муж Геннадий, которого она долго считала нормальным человеком, на самом деле был глубоко больным. Но ей даже и в голову не могло прийти - насколько.Те навязчивые идеи, которые приходили ему в голову еще в детстве, какое-то время он мог подавлять, потому что рядом всегда были взрослые, готовые тысячу раз объяснить, что - хорошо, что - плохо, а чего делать ни в коем случае нельзя.
Родители следили за тем, как мальчик учится, ругали его за каждую тройку, и жизненный путь наметили за сына. Обязательно после школы - институт, потом поиск хорошей работы. Отец с матерью не хватали звезд с неба, жили всегда скромно, но все свои чаяния связывали с Геной, надеялись, что он добьется большего, чем они, сможет позволить себе не только самое насущное, но и лишнее. В этом есть особая радость. Покупать что-то не только потому, что не можешь без этого обойтись, но от того, что просто захотелось.
Резьбой по дереву Геннадий увлекся еще в школе, никто из его одноклассников этим не занимался, а Гена ходил в кружок, и преподаватель говорил, что у мальчика, несомненно, есть способности. Понемногу парнишка обзаводился всем необходимым инструментом, читал книжки...Из-под его рук начали выходить настоящие деревянные кружева, а потом он взялся за скульптуру.
Тогда же, в старших классах школы, Геннадий первый раз поддался тому темному, страшному, что жило в его душе. Он думал, что это не останется без последствий, долго пребывал в ужасе от того, что натворил, не сомневался, что его вот-вот вычислят и возьмут, и он проведет за решеткой долгие годы. Но всё обошлось,
Геннадию удалось, как говорится, спрятать концы в воду, и он сделал для себя кое-какие выводы.
Несколько лет после этого он прожил вполне обычной жизнью, окончил институт, устроился на работу. А когда не стало отца, уговорил мать продать квартиру, купить себе скромную «однушку», а разницу отдать ему. К удивлению всех, Геннадий, который к той поре уже неплохо зарабатывал, не стал даже присматриваться к жилью в многоэтажках, а – взяв кредит – купил частный домик.
Вскоре после этого он женился. И семья его – в глазах людей – выглядела вполне благополучной. Жена с удовольствием занялась хозяйством, выращивали цветы «для души», один за другим родилось два сына. Вот только Геннадий снова «сорвался», а потом это происходило все чаще и чаще. Все, что ему было нужно для черных его дел, хранилось в мастерской, где он занимался и своим хобби – вырезал из дерева скульптуры. Если Марина и заходила туда – Геннадий убеждал ее не заниматься здесь уборкой, якобы «творческий беспорядок» ему необходим. А к многочисленным «инструментам» Марина и не присматривалась, полагая, что все это используется резчиком по прямому назначению.
Долго вилась веревочка, однако, кончик у нее все-таки отыскался.
Геннадий знал, что надеяться ему не на что, его ожидает большой срок, и все-таки решил попробовать хоть как-то облегчить свою судьбу. Даже самому отъявленному злодею не хочется выглядеть таким в глазах окружающих.
Да и деяния рук Геннадия выглядели такими вызывающе жестокими, что люди невольно задавались вопросом – в здравом ли уме пребывал этот человек?
И, в конце концов, приговор пересмотрели, Геннадия поместили на принудительное псих-хиатрическое ле-чение. Место, естественно, тоже не сахар, и побеги оттуда чрезвычайно редки. Там и охрана, и забор, и колючая проволока. Провел в этой больнице Геннадий несколько лет. Ч
И чем дальше – тем больше винил он в произошедшем свою жену.
На письма, которые он писал, Марина не отвечала. Не присылала ему передач, не приезжала на свидания. И, поразмыслив, он счел это предательством. У Геннадия было время, чтобы без конца вспоминать минувшие годы, анализировать поведение жены. И он решил, что если бы Марина действительно стала его «вторым я», возможно, он не чувствовал бы себя таким одиноким, и сумел бы подавить в себе инстинкт зверя. А значит, его жер-твы остались бы живы, а сам он никогда не угодил бы за решетку.
Марина же думала о чем угодно. О детях, о том, что сварить на обед, о своих никому не нужных цветах...Геннадию не приходило в голову, что – поделить он только с женой тем, что творилось у него в душе – она тут же бросила бы его и в ужасе уехала вместе с детьми. Нет, он считал, что Марина должна была бы выслушивать его исповеди, утешать, подбадривать, приходить на помощь в его душевной борьбе.
Вместо этого она жила своей жизнью, при этом пользовалась его деньгами, обосновалась в его доме... Когда же он попал в беду – она не захотела его больше знать, оборвала все нити, связывающие их.
И Геннадий стал жить одной мыслью – когда-нибудь он выберется из заключения, и сведет с Мариной счеты.
На помощь ему пришел случай. Под новый год неизвестно какими путями в больничку удалось принести спиртное. Кто и кому дал для этого вз-ятку – Геннадий не интересовался. Но горячительные напитки подействовали на бо-льных людей самым губи-тельным образом. И в бьольнице на несколько часов воцарился хаос, что и позволило десятку человек сбежать.
Позже Геннадий узнал, что в конечном счете, на свободе остался он один. Остальные, оказавшись в зимнем лесу в морозную ночь – рады были выйти к людям, попасть обратно в теплые палаты.
Геннадию же удалось добраться до железнодорожной станции, оттуда – до города, и с помощью друзей-приятелей найти себе убежище, отсидеться как раз тот период, когда его активнее всего искали.
После, перебравшись в другие края, он сумел даже обзавестись липовыми документами и устроиться на работу. Тогда и начал он наводить справки о Марине и сыновьях. Довольно долгое время ему не удавалось напасть на их след, но в конце концов, удача улыбнулась Геннадию. Он известил их с Мариной общую знакомую о своих планах, прислал на ее адрес - письмо для молодой женщины. И это вынудило Марину искать новое убежище, которое Геннадий и засек.
Годы сделали его осторожным. Тем более, теперь он отчетливо понимал, что его ждет, если он вновь окажется в местах не столь отдаленных. Поэтому действовал Геннадий очень осторожно. Он знал, что в маленьком городке – каждый человек на виду. Поэтому он снял большой дом на окраине, сделал запас продуктов, чтобы выходить как можно реже, и стал ждать своего часа. Терпения ему было не занимать. Он научился этому в пси-хиатрической бол-ьнице.
Геннадий считал, что рано или поздно ему удастся незаметно для других заманить детей в свой дом с глухими стенами, дом, напоминавший замок, ну а дальше – по обстоятельствам. Он считал, что его дети принадлежат ему так же, как и любая собственность, поэтому он вправе распорядиться судьбами мальчишек как угодно. Увезти их – или раз навсегда решить их судьбу более кардинальным способом – главное во всем этом было – причинить боль Марине, заставить ее страдать.
Пока еще никто не заинтересовался Геннадием в его «логове». Местным известно было только, что «дом снял какой-то мужчина». А поскольку не было от жильца никакого шума и беспокойства, что был он, что не было его – вскоре о нем и думать забыли.
Особенно же нравилось Геннадию то, что рядом с его домом был парк, а в нем – единственная оставшаяся в городе детская площадка. Мужчина не сомневался, что Марина приводит детей сюда – поиграть. Но рано или поздно она отвлечется на минуту – и вот тогда....
*
Марина была очень рада тому, что теперь не одна с детьми, что Алексей придет на помощь, если возникнет нужда. А теперь у нее появилась и подруга – Светлана.
Я боялась, что и работу тут не найду, – говорила она Светлане, и глаза у нее сияли, – Сама видишь, в каком состоянии городок. Я же не могла себе позволить сидеть у твоего мужа на шее. Тем более, что у него самого сейчас проблемы. Но мне предложили место. Мы сидим с женщинами, шьем недорогое постельное белье, да еще и народ приходит как в ателье – кому юбку перешить, кому брюки подложить или молнию в куртку вставить. Одна беда, здание большое пустует – и в эту зиму нас грозятся от отопления отключить... Эх, беда.... Раньше женщины рассказывали – детей столько было, что в школе этой в три смены учились. Роддом в городке был свой, пионерлагерь на окраине....А теперь, если вправду бывшую школу от тепла отключат, нам или место какое-нибудь другое для швейного цеха искать – или обогревателями греться...
Светлана была рада уже тому, что Марина отвлеклась от тяжелых мыслей, что глаза ее оживились, и это затравленное выражение исчезло из них хотя бы на короткое время.
Пока Алексей не приехал, я просила одну знакомую за ребятами приглядывать. Садик тут хоть и есть, но туда я не решилась их отдать... Да и женщине этой велела не гулять с мальчишками....
Ты таки боишься, что он вас найдет?
Я очень надеюсь, что нет – искренне сказала Марина, – Но береженого, как говорится....
У тебя есть выходной?
Даже два. Как у всех людей – суббота и воскресенье....
Вот и давай – возьмем твоих ребят, Алексея, и пойдем гулять. Покажешь мне это местечко...
Светлане не столько хотелось познакомиться с городком, сколь желала она доставить какую-то радость и Марине, и детям, которых не водили никуда, кроме старого парка.
Им повезло, в ближайшие выходные погода установилась на редкость хорошая, и ничто не помешало им осуществить свой план. Как поняла Светлана, в городе было две главных улицы, которые шли перпендикулярно друг другу. В самом начале прогулки Марина позвала спутников в маленький, совсем с виду сельский магазинчик, куда привозили удивительно вкусные пирожные.
Дойдем до летнего лагеря и там, в окрестностях, можно устроить что-то типа пикника....
Алексей тоже еще не успел осмотреться на новом месте, и в роли экскурсовода выступала Марина. Почему-то особое впечатление произвели на всех опустевшие дома, которые вот-вот должны были снести. Построенные должно быть, еще в сороковые годы, как временное жилье, они верой и правдой служили людям почти целый век. Почерневшие бревна, выбитые стекла... Кое-кто уже воспользовался тем, что жильцы выехали, и поживился, чем мог. Народ растаскивал то, что пригодится в собственном хозяйстве – включая доски и более-менее крепкие двери. Но еще виднелись кое-какие остатки прежней жизни. Там – большой, окованный металлом сундук, здесь – покачивалась на сквозняке позабытая люстра, а тут старая тумбочка с приоткрытой дверцей, и там – письма.
Взрослые и не стали бы осматривать дома, но мальчишкам было интересно, и выманить их оттуда удалось не сразу. Но что-то гнетущее ощутили все.
Может быть, сам город напоминает мне эти дома? – Светлана спросила это будто сама у себя, когда они снова вышли в теплый солнечный двор, – От того, что было прежде, тут осталось немногое, и всюду такое запустенье....
Впрочем завершающая часть прогулки удалась. Они прошли центральную улицу из конца в конец, двухэтажные дома сменились частными домиками, а в самом торце начинался сосновый лес, в котором стоял летний лагерь.
Там, справа, возле реки есть столик и две скамейки, – сказала Марина – Сюда любят приходить рыбаки, и потом, после рыбалки тут сидят. Разводят костер, варят уху, пекут в золе картошку....
Но сейчас здесь никого не было, и все с удовольствием устроились за столом. Ели пирожные и пили лимонад, вспоминали какие-то добрые моменты из прошлого, и даже строили планы. Мальчишки затеяли свои игры, по очереди пытались попасть друг в друга сосновыми шишками. И воздух был тут упоительно свежий, и все казалось таким безмятежным.
Давайте на обратном пути пройдем поближе к тому дому-башне, – попросила Светлана, – Хочется рассмотреть его поближе....Кстати, не знаете, зачем его тут построили – такой вычурный и необычный...
Алексей посмотрел на Марину, но та пожала плечами.
Вроде бы изначально хотели открыть там гостиницу. Думали, что такая архитектура приманит постояльцев. Сам дом старинный, но его немного перестроили. А потом... Не знаю... То ли хозяин разорился, то ли повздорил с кем-то из местных властей, то ли у него изменились намерения просто...словом...я знаю только, что долгое время этот дом сдавался...Но кто туда поедет? Я уж предлагала... В городке есть одна-единственная библиотека, так крыша течет... Выкупили бы власти это здание и открыли там что-то вроде культурного центра, для последней молодежи, которая тут осталась.
Очень выразительно звучит - «последняя молодежь».
Но что делать, если оно так и есть?
И когда они возвращались назад – Марина действительно повела из дорогой, проходившей возле самого дома. Вблизи он выглядел еще колоритней, его можно было бы снимать в каком-нибудь фильме.
Такое впечатление, что там никто не живет, – с сомнением сказала Светлана, – Ни машины нет у входа, ни занавесок на окнах...
Но я сама видела, как там вчера горел свет. Возвращалась с работы и обратила внимание на огонек.
Взобраться на небольшой пригорок, где стоял дом, было делом нескольких минут. Марине самой было любопытно, и мальчишки, конечно, тут же полезли за ней. Никита не остановился на этом – он ловко вскарабкался на ветку клена, что рос возле дома и заглянул в окно.
Там человек, – сообщил он, – Дядька какой-то...
Слезь немедленно, – ужаснулась Марина, – Ты сейчас свалишься и ушибешься. А если нет – этот дядечка выйдет и задаст тебе перцу. Нехорошо заглядывать в чужие окна.
А ты разве сама не за этим сюда взобралась?
Марина торопливо сбежала с пригорка. Она раскраснелась и была смущена.
Как неудобно получилось.... А где Света?
Светлана оказывается тоже поднялась к дому, и теперь возвращалась с другой стороны. Но ей повезло больше – она не столкнулась с жильцом.
Там сбоку вход в подвал, – сообщила она, – Представляю, тут, наверное, и подвал необычный, а какое-нибудь жуткое подземелье....
***
На обратном пути они делились впечатлениями. Марина была смущена тем, что Никита при таких обстоятельствах попался на глаза жильцу.
Еще подумает, что мы хотели что-нибудь стащить.
И послали мальчишку открыть форточку? – Алексей невольно улыбнулся, – Брось, не придумывай....На Никиту достаточно взглянуть – интеллигентный, домашний ребенок. Это можно объяснить естественным любопытством. Я уверен, что этот человек так и подумал. Не переживай.
...Следующее утро выдалось теплым и пасмурным. Царило полное безветрие, будто природа затаила дыхание. Но Марина, собираясь на работу сказала:
Нынче обещали грозу. И еще я смотрела в интернете, кажется – магнитная буря. А на меня все это действует. Голова болит и спать хочется. Не знаю, как сегодня буду сидеть весь день за швейной машинкой....
Светлана налила взрослым по второй чашке кофе.
А выходной у вас взять нельзя? Или отгул?
Если совсем разболеюсь, то отпрошусь – отлежаться. Ладно, выпью что-нибудь «от головы»... Всем пока.
Алексей в этот день тоже собирался в свою клинику. Светлана между делом поинтересовалась – где она?
На самой окраине. Это, собственно, не клиника, филиал. Я тебе говорил – здание бывшей больнички... Нет, это очень удачно, что ты приехала, иначе с мальчишками пришлось бы что-нибудь решать. Хоть на работу их бери. Маринка один раз так сделала, но потом закаялась. Никита, как только на него перестали обращать внимание, подобрался к машинке и нечаянно прошил палец иголкой...
Можешь идти, – сказала Светлана, – У нас всё будет хорошо.
Проводив мужа, молодая женщина взялась на починку одежды. Вчера Игорек порвал брюки, а Никита утром показал оторванную пуговицу. Марина хотела вчера сама всё зашить и пришить, да не успела.
Ничего, она ей поможет... Светлана знала, что такие мелочи, незначительные сами по себе, накопившись, могут испортить настроение. Возьмешь вещь – и оказывается, что ее нельзя надеть, и кажется, что все в жизни идет наперекосяк.
Ребята играли у себя в комнате. Пришивая к клетчатой рубашке пуговицу, Светлана зевнула. То ли они вчера и вправду находились, как в одной книжке говорилось, «наприродились по самые уши», то ли Марина была права насчет погоды, и спать хотелось в преддверии дождика.
Светлана сложила вещи мальчишек в шкаф, а потом тихонько приоткрыла дверь в детскую. Ребята, сидя на ковре, складывали паззлы. Светлана кивнула удовлетворенно, взяла книгу и прилегла на диван. Если она и задремлет нечаянно – ничего страшного. Воспитанные мальчики не побеспокоят ее, будут ходить на цыпочках. Насчет обеда беспокоиться тоже не стоит. До него еще далеко, да и вся еда, приготовленная, стоит в холодильнике – только разогреть.
...Анубис неслышно прошел по комнате, вспрыгнул на диван, и лег на подушку, возле головы Светланы. Все это он проделал так целеустремленно, будто выполнял какую-то тайную миссию. Удобно устроившись, кот замурлыкал, и под этот ровный звук молодая женщина крепко заснула.
*
Гулять сегодня не пойдем, – объяснил Никита брату.
Почему?
Мама сказала – будет гроза.
Заметно было, что Игорек расстроился. Дома всё было уже знакомо до последнего пятнышка на обоях. Они выложили из ярких паззлов русалочку Ариэль в подводном царстве. Особенно пришлось помучиться с океаном – вода вся голубая, никаких примет, не за что зацепиться глазу. Детские книжки уже читаны-перечитаны. Что остается делать? Только мультики смотреть... Игорек чувствовал себя в заточении. Им не разрешают выходить даже во двор. Мама вообще – дай ей волю и на крыльцо бы их не выпускала. Когда приехал дядя Алеша, стало получше – он хоть водил их в парк. А вчера день был вообще насыщенный, полный приключений. Сегодня же – тоска...
Игорек выглянул за дверь, увидел спящую Светлану, и ему пришла в голову идея:
Слушай, – сказал он брату, – А давай сбегаем к тому дому...
Никита понял без слов и отрезал:
Нельзя.
У Игорька скривились губы, как будто мальчишка готовился зареветь.
Да-а-а... Ты вчера хоть в окошко посмотрел, а я вообще ничего не видел. А тетя Света сказала, что там есть какое-то подземелье. Она сейчас спит... Ну давай сбегаем... Быстро... Она и не заметит. Посмотрим на подземелье – и назад...
Никита колебался. С одной стороны, мама ему тысячу раз говорила, что когда ее нет дома – он, Никита, остается за старшего. А значит, нельзя позволять Игорьку делать ничего ничего опасного. С другой – сколько они здесь уже живут, ничего страшного не произошло. Бояться тут надо разве что пьяных, которые изредка встречаются на улице. И вправду – пока тетя Света спит – можно многое успеть.
А если мы пойдем через комнату, а она проснется?
Игорек почувствовал, что брат сдается:
А мы через окно...Прямо бегом...Давай?
Был еще шанс, что они не сумеют открыть окошко – старое, деревянное. Но Никита, хоть и с большим усилием, но сумел справиться со шпингалетом.
Айда...
**
Сон был удивительно достоверным и ярким. Светлана называла такие «3дэ». Она видела, как Анубис спрыгнул с кровати и пошел к двери. По дороге он оглянулся, и его почти беззвучное «мяу» интерпретировать было несложно: «Идешь?»
Хотя это был сон, Светлана вспомнила предостережение мужа:
Не ходи за котом, если он тебя позовет...
Тогда слова эти показались молодой жене шутливыми, их трудно было понять иначе как «наглый котяра будет все время звать тебя к холодильнику».
Но сейчас Светлана повиновалась, не могла не повиноваться.
Анубис остановился перед дверью, приглашая Светлану открыть ее и следовать за ним.
Она взялась за ручку.
За дверью была комната, которую Светлана никогда не видела. Явно она предназначалась детям – ковер со сказочным рисунком на полу, игрушки на полках... На ковре сидела старшая сестра Аня, которую Светлана помнила уже смутно, больше по фотографиям. На Ане было розовое платье с белой манишкой, волосы подобраны и перевязаны лентой. Словом, это была Аня-девочка, моложе тех лет, чем было ей, когда она пропала.
Светлана была потрясена до слез. Оказывается, сестра жива, вот она.... Однако, что-то мешало ей броситься к Ане, обнять ее.
Между ними сидел Анубис и смотрел неподвижными желтыми глазами.
Аня играла с куклой, наряжала ее.
Я хочу тебе сказать, – она говорила так, будто не было ничего особенного в их встрече, будто они расстались только вчера, – Кто все это сделал...
С тобой?
Аня кивнула.
Ты жива?
Сестра покачала головой. Помедлила:
Это тот человек. Отец мальчиков...
Никиты и Игорька? – у Светланы голос отнялся, она скорее думала, чем спрашивала.
Но сестра поняла ее и снова кивнула.
У него в машине была вот такая кукла... Может быть, он хотел увезти не меня, а совсем маленькую девочку. Но потом передумал.
Как он тебя увез? Ты села к нему в машину?
Но другая мысль не давала Светлане покоя, и она не дала сестре ответить.
Марина правильно делает, что боится его? Или она напрасно беспокоится? Он нас здесь не найдет?
Он рядом, – сказала Аня, и голос ее был печальным, – И вода тоже рядом....
Какая вода?!
В комнате стемнело, и Светлана уже ничего больше не видела. Последнее, что она смогла различить – это слова сестры:
Поспеши...
Сон был такой глубокий, что Светлана не сразу вернулась в реальность. Несколько минут она находилась между небытием и явью, постепенно приходила в себя.
Наконец, она встала – и не сразу получилось у нее сохранить равновесие. Не надевая тапочек, босыми ногами пошлепала Светлана в комнату к мальчишкам. И замерла за пороге.
Окно было приоткрыто, тюлевую занавеску трепал прохладный ветер. Шумел дождь и подоконник был мокрым. Но комната - пуста, достаточно было окинуть ее беглым взглядом, чтобы понять, что тут негде спрятаться. Мальчишки просто исчезли.
*
Никита и Игорек бежали к дому-башне так, как могут нестись только мальчишки, не жалея сил, чтобы обогнать друг друга, и - кажется, не касаясь земли. Заброшенный парк, куда они все-таки боялись пойти без взрослых - ребята миновали в считанные секунды. И, наконец, в лоб взяли невысокий пригорок, на котором стоял дом.
А если нас увидят? – не мог успокоиться Никита.
Вчера ему уже изрядно попало. Но Игорек только пожал плечами.
Ну и что. Мы же дети. Можем бегать, где хотим. Откуда мы знаем, что сюда нельзя?
Ладно, давай попробуем, – согласился Никита, – Где тетя Света говорила, вход в подземелье, сбоку, да?
Но не успели мальчишки сориентироваться – в какую сторону им спешить, как дверь дома открылась, и на крыльцо вышел мужчина. Никита сразу признал в нем того «дяденьку», которого видел вчера. Это была немая сцена. Несколько мгновений все трое стояли и смотрели друг на друга. А потом Никита спросил неуверенно:
Папа?
Он плохо помнил отца. Марина в свое время всячески старалась оградить ребят от того ужаса, который переживала сама. Она была убеждена, что дети, пока не вырастут, не увидят Геннадия – не выпустят его раньше. И хотела, что детство ее мальчишек прошло так спокойно, как это только возможно в их положении. «Сейчас они все равно ничего не поймут, – убеждала она сама себя, – Расскажу им потом, позже. Пусть считают, что отец уехал куда-то далеко». Тем не менее она сделала все, что могла, чтобы ничто не напоминало сыновьям об отце. Убрала его вещи, вынула из альбома все его фотографии, забыла лишь о тех, общих, что были вклеены в маленький фотоальбом Никиты.
Прежде мальчик побаивался отца, инстинктивно чувствуя, что он него исходит что-то недоброе. Но время сгладило это ощущение. И теперь Никита лишь удивился:
Папа? Ты приехал?
Геннадий смотрел и улыбался, не веря своей удаче. Не могла же Марина прислать сыновей сюда... Это какое-то чудо, что мальчишки выбрались из дома, где их держали чуть ли не в заточении, и нашли его.
Вы знали, что я здесь? – спросил он.
Никита покрутил головой:
Нет. Это вчера был ты? Я тебя не узнал....Да и сейчас....не сразу.
Ну, конечно... Мы ведь так давно не виделись.... А Игорек, наверное, и совсем меня не помнит? Хотя он стал уже совсем большой...
Игорек во все глаза разглядывал человека, оказавшегося их отцом. Он пока не мог решить, как к нему относиться.
Вы пришли ко мне в гости? – продолжал спрашивать Геннадий, – Дома знают?
Нет. Мы сбежали. Нам просто хотелось посмотреть подземелье.
Подземелье? – Геннадий поднял брови, – Ах, понимаю...Пойдемте, я вам его покажу. Это действительно любопытно.
Не пришлось никого обманывать, тащить силой.... Мальчишки сами поспешили за ним, и в глазах их горело любопытство. Геннадий спустился по ступеням и открыл тяжелую дверь, ведущую в подвал. Там было темно и немного сыро.
Подождите, я сейчас зажгу свет.
Мужчина щелкнул выключателем, и ребята тут же забыли обо всем, разглядывая каменные стены, дубовые бочки, какие-то цепи...
Ух ты.... Пап, а здесь что, держали узников?
Возможно. И, думаю, им было здесь несладко. Темно, страшно. Думаю, тут водятся крысы...
Игорек тут же стал оглядываться. Живых крыс он еще не видел.
А это что?
Это – секрет. Ну, хорошо.... При желании подвал можно полностью заполнить водой. Есть специальный насос – и озеро рядом.
Ничего себе место....
Хотите поиграть? – предложил отец, – Представьте, что вы узники и томитесь в заключении.
Хорошо бы, – вздохнул Никита, – Но нас будут искать дома.
Ничего, я вас потом освобожу.
Мальчишки не заметили как Геннадий поднялся по ступенькам. А потом свет погас и тяжелая дверь захлопнулась.
***
Марина и Алексей, которым Светлана немедленно позвонила, сразу поняли – случилось что-то страшное. Светлана не могла найти слова, ее трясло. Она винила себя в том, что «проспала детей», твердила, что обегала в поисках их весь двор, и умоляла прийти как можно скорее. Впрочем, об этом ей не надо было просить. И получаса не прошло, как все собрались дома.
Тут уже даже Алексей, никогда не терявший голову, хотел звонить в полицию, чтобы начать поиски немедленно. Марина была готова поддержать его, но Светлана стиснула на груди руки:
Я понимаю, что все из-за меня... Я готова искать мальчишек вместе со всеми, пока мы их не найдем, но.... Проверим только один вариант...Тот дом, куда мы вчера ходили... Я теперь почти уверена, что ребята – там. И – да, их забрал твой муж, Марина...
Теперь две пары глаз впились в нее.
Откуда такая уверенность? – спросил Алексей.
Мой сон...я потом расскажу... Но я не сомневаюсь... Он был вещим...Сначала я надеялась, что ребята просто выбрались из дома, и убежали гулять, но сейчас... Пойдемте туда, в тот дом – а потом можете хоть полицию звать, хоть волонтеров.... Но если я права, то нам нельзя терять время.
Я только позвоню одному человеку, – Алексей вышел из комнаты.
*
Мальчишками, запертыми в подвале, всё больше овладевал страх. Сначала они сидели, прижавшись друг к другу, потом Игорек начал скулить тоненько, как попавший в беду щенок.
Ты чего? – сердито спросил Никита.
Ему тоже было очень не по себе, но он понимал, что надо как-то держаться – он же старший.
Кры-ы-ысы....
Где?!
Шуршат. И вода капает....А вдруг тут живет еще кто-нибудь страшный?
Мы же видели – никого здесь нет. Тут можно включить свет, только выключатель высоко, я не дотянусь. Давай пододвинем что-нибудь к вон той стене...
Ребятам не сразу удалось нащупать подходящий ящик, который был бы достаточно прочным, чтобы на него встать, но не слишком тяжелым – и они смогли бы доволочь его до нужного места. Наконец, ценой больших усилий, им удалось это сделать, и Никита щелкнул выключателем. Подвал озарился тусклым светом, и на душе у мальчишек немного полегчало.
Видишь, никаких крыс нет.
А зато вода из крана капает. Вон, целая лужа натекла. Я в нее наступил нечаянно, и колготки теперь мокрые.
Никита, не обращая внимания на младшего братишку, дергал дверь. Он уже понимал, что она не поддастся, заперта с другой стороны. Просто было очень обидно – оказаться в такой западне.
Если это наш папа, – сказал Игорек, и губы его задрожали, – Зачем он нас так пугает? Нас дома будут ругать. Мама....
Да все нас будут ругать. Это ты начал – пойдем, пойдем.... Мы быстро...
Я же не знал, что этот папа нас тут запрет...
Теперь только ждать, когда за нами придут, – Никита вернулся на то место, где они сидели, – Больше мы ничего не можем сделать. Кто-то должен нас выпустить.
*
Как не вовремя позвонил этот человек, который захотел купить дом...Геннадий с трудом сдерживал раздражение. Он уже хотел сказать, что сегодня он в отъезде, занят, но мужчина говорил непререкаемым тоном.
Вы просто арендовали дом, и должны будете освободить его, если я решу его купить. И хозяин сказал мне, что я могу осмотреть.... Вам неудобно сегодня показать его? Что ж, хозяин дал мне свой ключ, я приду и посмотрю все сам.
Прошу вас уложиться в полчаса. Потом я....я жду гостей. Сами понимаете, получится такая накладка..., – это было все, что мог сказать Геннадий.
Полчаса меня устроят.
А теперь Геннадий видел в окно, как на холм поднимаются трое. Про гостей он брякнул на авось, он не ждал, что Марина придет прямиком к нему, как будто кто-то сказал ей, что мальчишки именно здесь. Геннадий предвкушал, как будет наслаждаться поисками детей, отча-янием матери...Ведь об этом наверняка станет говорить весь городок, да и по телевизору покажут...Если же подберутся слишком близко к нему, к его дому – что ж, подвал заполняется водой за считанные минуты...А потом можно будет незаметно избавиться от улик. Слишком много было в его жизни того, что сходило ему с рук.
Но теперь Марина шла прямо к нему, и с ней – будь он трижды неладен – его двоюродный брат, и еще какая-то женщина. Сделать вид, что его нет дома? Но ведь откуда-то они знают, где надо искать детей... Возьмут – и просто вышибут дверь. И еще этот покупатель должен явиться с минуты на минуту – у него есть запасной ключ...
Геннадий чертыхнулся про себя и подошел к окну. Марина увидела его первой и остановилась резко. Кажется, до этой минуты она не верила до конца, что он их отыщет.
Геннадий показал пальцем на нее, а потом на вход. Это значило – иди одна, впущу только тебя.
Это поняли все, и Светлана схватила Марину на руку:
Тебе нельзя идти. Одной нельзя! Представляешь, что он может с тобой сделать?!
Марина пожала плечами – это был жест обреченности. А какой у нее выход, если там дети?
Пусть идет, – сказал Алексей одними губами.
Они со Светланой отступили на несколько шагов, и Марина начала подниматься по ступеням. Дверь открылась – Геннадий втолкнул Марину внутрь, и снова закрыл за ней дверь.
Показывай, где этот подвал, – сказал Алексей жене, – Может быть, мы сумеем его открыть.
....В гостиной, той самой, из окон которой открывался вид на городок – а значит, видно было, что делается на лужайке перед домом, стояли двое.
Я знаю, что мальчики тут, – говорила Марина, – Понимаешь, теперь это все узнают. Если ты хотел что-то сделать тайно – уже не выйдет. Отпусти их...
Геннадий смотрел на женц, и во взгляде этом была и нена-висть и какая-то странная насмешка.
Возможно, и отпущу, – согласился он, – На тот свет... Для этого мне даже не надо входить в подвал, все можно сделать отсюда... Ты не представляешь, как быстро будет бежать туда вода.... Это такое зрелище... Ниагарский водопад.
Чего ты хочешь? – Марина старалась, чтобы голос звучал спокойно, - Чтобы мы уехали с тобой? Я и мальчишки? Мы уедем... Или я могу уехать с тобой без них, а их возьмет Алексей. Ведь по большому счету дети тебе не нужны...раз ты...раз ты хочешь...
Ты мне тоже не нужна. Просто за несправедливые поступки должно быть наказание. Ты меня предала...
Марина растерялась. Ей больше нечего было предложить Геннадию. И тогда послышался мягкий мужской голос:
Прошу прощения. Вы, наверное, не слышали, как я стучал...
Марина резко обернулась и глаза ее расширились, когда она увидела, кто вошел в комнату. Но мужчина смотрела только на Геннадия.
Вы покупаете дом? – спросил Геннадий, – У нас тут..семейная сцена. Пройдитесь сами по дому пока... Смотрите сами, что вам нужно..
Семейная сцена? – повторил мужчина и странные нотки послушались в его голосе, одновременно спокойные и властные, – Зачем же? Ведь вы так устали...
Марина затаила дыхание.
Вы очень устали. Вам трудно даже стоять на ногах. Вы очень хотите сесть, правда?... Вы измучены.
Не сразу, но Геннадий повиновался этому голосу. Он добрел до кресла и буквально рухнул в него.
Сейчас вы дадите мне ключ от подвала, и все будет хорошо. Вы спокойно и безмятежно уснете. Вы сможете отдохнуть...
Ключ лежал в кармане брюк. Геннадий нащупал его вялыми, непослушными пальцами. Мальчики, ме-сть – все это стало второстепенным. Больше всего ему хотелось спать.
*
Это ему ты звонил? – спрашивала Светлана мужа после того, как все закончилось.
Я же тебе говорил, что мы проводим опыты с гипнозом. Иван, сын Олега Сергеевича, владеет этим методом лучше всех
Мальчишкам повезло. Слишком малы они еще были, слишком немного времени провели в подвале, чтобы по настоящему испугаться.
Я знал, что вы нас найдете, – повторял Никита, бросаясь на шею дяде Алеше, который открыл дверь, – Я знаю, мы виноваты, но вы не будете слишком сильно ругаться?
Да разве взрослые могли на них ругаться в эту минуту?
Замысел Геннадия, который тот лелеял столько лет, провалился. После того, как мужчина вновь попал в руки полиции, вскрылись и другие его зло-еяния, в частности то, что первой его же-ртвой стала Аня. Теперь уже было ясно – под стражей Геннадий останется до конца дней своих.
Через несколько месяцев Марина вышла замуж за Ивана. Молодой человеком давно уже стал другом ее маленькой семьи, а после того, как он пришел на помощь в такую критическую минуту...все было ясно без слов. Медицинские разработки профессора и его сына оказались успешными, и была надежда, что клиника вскоре получит известность.
Алексей еще несколько месяцев работал под руководством профессора, а потом вместе с женой вернулся в город, где его заждались пациенты. Все были только рады, когда он вновь начал вести прием.
Светлана снова ждала ребенка, и надеялась, что на этот раз все будет благополучно. Она не оставила свой замысле – создавать коллекции одежды, но собиралась отложить его. Если все будет нормально, несколько лет она хотела побыть просто женой и матерью.
Летом будем ездить к нашим, – говорила она, имея в виду семью Марины.
Испытания, которые они прошли вместе, сблизили их настолько, что они стали по-настоящему родными людьми.
Я рад, что ты перестала тревожиться о будущем, – сказал Алексей, – Вот увидишь, все будет хорошо.
Я знаю.
Откуда же, позволь спросить?
Вчера мне снился сон, в котором я опять шла за Анубисом. Сначала мне было очень страшно – страшно даже во сне –я боялась, что он покажет мне что-то плохое...Но за той дверью, которую я открыла – была детская, и там стояла я сама, качая колыбель... Когда на душе становится светло и радостно - без всяких сонников понимаешь, что тебя ждет что-то доброе.
Так оно и было.
Конец
Автор Татьяна Дивергент
https://ok.ru/group/70000001811695/topic/157855389580783