Сергей – доброволец, прошедший через штурмы, разминирование и оборону в самой горячей точке фронта.
Они прошли через артиллерийские налёты, шли по лесополосам под плотным огнём врага, теряли товарищей, но продолжали наступать. Каждый шаг вперёд давался ценой, о которой тяжело вспоминать. Это рассказ о людях, чья жизнь теперь делится на до и после, – добровольцах, разведчиках, стрелках, командирах, кто освобождал Днепроэнергию, шёл штурмом на опорники под Угледаром и отступал под градом снарядов, чтобы снова пойти вперёд. Один из них – Сергей, доброволец из Нижнеангарска. Вместе с ним мы проживём 21 день на передовой во время освобождения крупного транспортного узла – без сна, без воды, но с несломленной волей.
Путь добровольца
Сергею 38. В его родном Нижнеангарске суровый климат. Таким же суровым стал и путь нашего героя, который он выбрал. На СВО он пошёл по зову сердца: – Я сам пришёл в военкомат, – рассказывает Сергей. – Знал, куда иду. Мама у меня из Луганской области. Я с детства слышал, как там всё было. Память выхватывает сцены из прошлого: бабушка в доме под Луганском, шёпотом сказанные слова «туда не ходи, там бандеровцы», страх, передающийся по наследству. – Когда я стал взрослым, начал понимать, что происходило на самом деле. Приезжали они в Москву, пытались спастись… А потом снова возвращались – тянуло домой. Угнетали их. Я это слышал с детства и не мог остаться в стороне. В конце января 2023 года Сергей был в зоне СВО – после длительной подготовки и боевого слаживания на полигонах.
Боевое крещение
Первый серьёзный бой – штурм под Угледаром. Никольское уже было за нашими. Оттуда пошли дальше – через дачные посёлки на край деревни. Нужно было дойти, закрепиться и штурмовать опорный пункт противника. – Но не получилось, – говорит Сергей. – Нас заметили. Воздушная разведка врага засекла нашу группу при отходе. По нам отработали крупнокалиберные. Укрылись в подвале. Нас было 12 человек. Одна мина завалила выход. Мы подумали, всё, это конец. Вторая мина открыла проход. Видимо, подумали, что мы все погибли. Бойцы выждали, дали врагу поверить в их гибель и пошли на прорыв. Сначала отправились к церкви в Никольском, затем в Кирилловку и снова начали подготовку к штурму.
Дачные кварталы под огнём
Особенно тяжёлыми выдались осенние бои, когда подразделение Сергея прощупывало эшелонированную оборону противника в дачных массивах у Угледара. Многоуровневые минные поля, скрытые позиции, засады – каждая сотка земли превратилась в ловушку. – Работали в ночное время, – рассказывает Сергей. – Наше отделение выдвинулось к юго-западным подступам, в частный сектор. Вроде бы теплица, заборы, виноградники, а внутри – огонь, мины, растяжки. Везде поджидала смерть. Пришлось работать по новой тактике: сначала действовала воздушная разведка, потом в дело вступала пешая группа разминирования. – Я шёл первым. Щуп в руке, сердце в горле. Иногда передвигался ползком. Каждая мелочь казалась угрозой. А потом – короткий окрик: «Нашёл!». Под тобой – противопехотная мина. Дальше, как нам показалось, в шахматном порядке заминированный проулок, хотя потом выяснилось, что минировали хаотично. Видно, закладывали в панике, но от того становилось только страшнее. После расчистки первого пояса Сергей с группой зашёл на территорию, которую уже держали штурмовики. Пришлось вступить в бой. – Противник сидел в подвале старого дома. Как только услышали шаги, в нас кинули гранату. Осколок ранил товарища, завязался стрелковый бой. Я заскочил в маленькую подвальную комнату, там был пулемётчик противника, но его оружие было направлено в другую сторону. Я выстрелил первым. Если бы он на секунду раньше развернул пулемёт, то изрешетил бы меня, – вспоминает наш герой. Командир батальона подполковник с позывным «Фёдор» позже в своём рапорте отметил: «Работа Сергея – образец действий в урбанизированной зоне. Не дрогнул. Провёл зачистку, снял два фугаса, вывел раненого, уничтожил пулемётный расчёт. Такие и делают погоду на земле».
Разминирование на рубеже
Также в осенних боях под Угледаром нашему герою пришлось освоить ещё одну военную профессию – сапёр. – Это был дачный массив. Маленькие участки, но каждый – как капкан: минные ловушки, растяжки, под каждой могла быть ещё одна мина. Смертельные фугасы прятали в вёдра, закладывали в кучи кирпичей. Враги подготовились основательно, – вспоминает Сергей. В составе группы он шёл первым. Его задачей было находить проходы. Вместо штурмового автомата – миноискатель и щуп. – Я сам вызвался. У нас было два сапёра, но одного ранили, а второй остался на другом участке. Кто-то должен был идти. Шли под дождём в полной тишине. За спиной – бойцы, перед глазами – сырая земля, каждая кочка – как загадка. Продвигались очень медленно. До опорника шли больше четырёх часов. Но прошли. Не подорвались. Командир роты позже скажет: – Сергей тогда просто спас отделение. Без него, без его спокойствия, решимости мы бы не прошли. Он не боится грязной работы. Делает – и всё. В один из дней командира роты тяжело ранило после удара FPV-дрона. Его с трудом эвакуировали в госпиталь.
И снова в разведку
Через несколько дней роту принял новый командир, которого перевели из соседнего полка. В курс дела его вводили подчинённые. Сергей, который знал местность как свои пять пальцев, пошёл с ним в разведку. А вот на штурм не попал – заболел и оказался в госпитале. Как только полегчало, написал рапорт об отказе от дальнейшего лечения и поехал в окопы помогать парням. – У меня был взвод. Нас отправили в лесополосу. Мы подо- шли на 98 метров к опорному пункту. Прятались под дождём. Всё шло по плану, пока пулемётчик с позывным «Камень» не встретился взглядом с пулемётчиком врага. Тот оказался быстрее. «Камень» погиб, – Сергей замолкает и тяжело вздыхает. – Мы отошли. Враг открыл огонь с трёх направлений. Они нас ждали. Отступление шло под обстрелом. Противник перешёл в контрнаступление. – Мы распределились по точкам. Я был на левом фланге. Со мной был разведчик с позывным «Магадан». Царствие ему небесное, погиб в бою. Мы держали позиции. Центр прикрывал пулемёт, правый фланг – ещё один наш боец. Когда стало ясно, что нас не выбить, враг применил артиллерию – миномёты, танки, ствольные орудия. Связь с командованием оборвалась. Оставалась радиостанция. Через неё Сергей связался со спецназом. – Я запросил миномётную поддержку. Ответ был: «В крайнем случае прикроем». И прикрыли. Первая мина легла в пятнадцати метрах, вторая – в тридцати. Всё чётко, по противнику. Мы слышали их крики, слышали «Отходим!».
21 день на линии жизни
Штурм Днепроэнергии стал особенным – по ожесточению. Враг не жалел никого. И свои силы тоже. – Мы заходили под туманом. Пешие группы закрепились, потом подошли мотоциклисты. Танки работали по координатам, разведка с дронов наводила на цели. Бой шёл часами. Мы взяли посёлок. Но это был только первый этап. Накаты повторялись ежедневно: противник всячески стремился вернуть обратно свои позиции. – Мы спали по два часа. Артиллерия, миномёты, «Грады». Пищу сбрасывали наши. Вода – редкость. Все колодцы разбиты. Двигаться было опасно. За каждым движением следовал удар. Враг работает по живому. И добивает своих, выпуская целые стаи дронов. Наши бойцы воспринимают это как дикость. – Мы берём в плен, воду даём, еду. Мы не звери. А они… – Сергей замолкает. Слова здесь лишние. «Кот», «Ржавый», «Демон», «Магадан», «Камень», «Девяностик» – Сергей вспоминает ребят из своей группы. – Я вам так скажу, – продолжает он. – Мы выжили не потому, что легче было, а вопреки. Благодаря стойкости, нашему командиру с позывным «Кум». Он построил оборону грамотно. Мы не отступили. И не отступим. В плен не сдаёмся. Где-то за линией фронта снова вспыхивает бой, пехота идёт в наступление. А где-то – тишина. Та самая, в которой звучит отрывистое: «Ты живой?» – «Живой». – «Тогда пошли дальше». Подвиг Сергея и его товарищей – это не только бои и штурмы. Это терпение, когда нет воды. Это решимость, когда нет связи. Это стойкость, когда рядом падает мина. И главное – это вера. В товарища рядом. В победу. В то, что всё это – не зря.
Патриоты России
Лесополоса, граната, мина – и снова вперёд
Они прошли через артиллерийские налёты, шли по лесополосам под плотным огнём врага, теряли товарищей, но продолжали наступать. Каждый шаг вперёд давался ценой, о которой тяжело вспоминать. Это рассказ о людях, чья жизнь теперь делится на до и после, – добровольцах, разведчиках, стрелках, командирах, кто освобождал Днепроэнергию, шёл штурмом на опорники под Угледаром и отступал под градом снарядов, чтобы снова пойти вперёд. Один из них – Сергей, доброволец из Нижнеангарска. Вместе с ним мы проживём 21 день на передовой во время освобождения крупного транспортного узла – без сна, без воды, но с несломленной волей.
Путь добровольца
Сергею 38. В его родном Нижнеангарске суровый климат. Таким же суровым стал и путь нашего героя, который он выбрал. На СВО он пошёл по зову сердца:
– Я сам пришёл в военкомат, – рассказывает Сергей. – Знал, куда иду. Мама у меня из Луганской области. Я с детства слышал, как там всё было.
Память выхватывает сцены из прошлого: бабушка в доме под Луганском, шёпотом сказанные слова «туда не ходи, там бандеровцы», страх, передающийся по наследству.
– Когда я стал взрослым, начал понимать, что происходило на самом деле. Приезжали они в Москву, пытались спастись… А потом снова возвращались – тянуло домой. Угнетали их. Я это слышал с детства и не мог остаться в стороне.
В конце января 2023 года Сергей был в зоне СВО – после длительной подготовки и боевого слаживания на полигонах.
Боевое крещение
Первый серьёзный бой – штурм под Угледаром. Никольское уже было за нашими. Оттуда пошли дальше – через дачные посёлки на край деревни. Нужно было дойти, закрепиться и штурмовать опорный пункт противника.
– Но не получилось, – говорит Сергей. – Нас заметили. Воздушная разведка врага засекла нашу группу при отходе. По нам отработали крупнокалиберные. Укрылись в подвале. Нас было 12 человек. Одна мина завалила выход. Мы подумали, всё, это конец. Вторая мина открыла проход. Видимо, подумали, что мы все погибли.
Бойцы выждали, дали врагу поверить в их гибель и пошли на прорыв. Сначала отправились к церкви в Никольском, затем в Кирилловку и снова начали подготовку к штурму.
Дачные кварталы под огнём
Особенно тяжёлыми выдались осенние бои, когда подразделение Сергея прощупывало эшелонированную оборону противника в дачных массивах у Угледара. Многоуровневые минные поля, скрытые позиции, засады – каждая сотка земли превратилась в ловушку.
– Работали в ночное время, – рассказывает Сергей. – Наше отделение выдвинулось к юго-западным подступам, в частный сектор. Вроде бы теплица, заборы, виноградники, а внутри – огонь, мины, растяжки. Везде поджидала смерть.
Пришлось работать по новой тактике: сначала действовала воздушная разведка, потом в дело вступала пешая группа
разминирования.
– Я шёл первым. Щуп в руке, сердце в горле. Иногда передвигался ползком. Каждая мелочь казалась угрозой. А потом – короткий окрик: «Нашёл!». Под тобой – противопехотная мина. Дальше, как нам показалось, в шахматном порядке заминированный проулок, хотя потом выяснилось, что минировали хаотично. Видно, закладывали в панике, но от того становилось только страшнее.
После расчистки первого пояса Сергей с группой зашёл на территорию, которую уже держали штурмовики. Пришлось вступить в бой.
– Противник сидел в подвале старого дома. Как только услышали шаги, в нас кинули гранату. Осколок ранил товарища, завязался стрелковый бой. Я заскочил в маленькую подвальную комнату, там был пулемётчик противника, но его оружие было направлено в другую сторону. Я выстрелил первым. Если бы он на секунду раньше развернул пулемёт, то изрешетил бы меня, – вспоминает наш герой.
Командир батальона подполковник с позывным «Фёдор» позже в своём рапорте отметил: «Работа Сергея – образец действий в урбанизированной зоне. Не дрогнул. Провёл зачистку, снял два фугаса, вывел раненого, уничтожил пулемётный расчёт. Такие и делают погоду на земле».
Разминирование на рубеже
Также в осенних боях под Угледаром нашему герою пришлось освоить ещё одну военную профессию – сапёр.
– Это был дачный массив. Маленькие участки, но каждый – как капкан: минные ловушки, растяжки, под каждой могла быть ещё одна мина. Смертельные фугасы прятали в вёдра, закладывали в кучи кирпичей. Враги подготовились основательно, – вспоминает
Сергей.
В составе группы он шёл первым. Его задачей было находить проходы. Вместо штурмового автомата – миноискатель и щуп.
– Я сам вызвался. У нас было два сапёра, но одного ранили, а второй остался на другом участке. Кто-то должен был идти.
Шли под дождём в полной тишине. За спиной – бойцы, перед глазами – сырая земля, каждая кочка – как загадка. Продвигались очень медленно. До опорника шли больше четырёх часов. Но прошли. Не подорвались.
Командир роты позже скажет:
– Сергей тогда просто спас отделение. Без него, без его спокойствия, решимости мы бы не прошли. Он не боится грязной работы. Делает – и всё.
В один из дней командира роты тяжело ранило после удара FPV-дрона. Его с трудом эвакуировали в госпиталь.
И снова в разведку
Через несколько дней роту принял новый командир, которого перевели из соседнего полка. В курс дела его вводили подчинённые. Сергей, который знал местность как свои пять пальцев, пошёл с ним в разведку. А вот на штурм не попал – заболел и оказался в госпитале. Как только полегчало, написал рапорт об отказе от дальнейшего лечения и поехал в окопы помогать парням.
– У меня был взвод. Нас отправили в лесополосу. Мы подо-
шли на 98 метров к опорному пункту. Прятались под дождём. Всё шло по плану, пока пулемётчик с позывным «Камень» не встретился взглядом с пулемётчиком врага. Тот оказался быстрее. «Камень» погиб, – Сергей замолкает и тяжело вздыхает. – Мы отошли. Враг открыл огонь с трёх направлений. Они нас ждали.
Отступление шло под обстрелом. Противник перешёл в контрнаступление.
– Мы распределились по точкам. Я был на левом фланге. Со мной был разведчик с позывным «Магадан». Царствие ему небесное, погиб в бою. Мы держали позиции. Центр прикрывал пулемёт, правый фланг – ещё один наш боец. Когда стало ясно, что нас не выбить, враг применил артиллерию – миномёты, танки, ствольные орудия.
Связь с командованием оборвалась. Оставалась радиостанция. Через неё Сергей связался со спецназом.
– Я запросил миномётную поддержку. Ответ был: «В крайнем случае прикроем». И прикрыли. Первая мина легла в пятнадцати метрах, вторая – в тридцати. Всё чётко, по противнику. Мы слышали их крики, слышали «Отходим!».
21 день на линии жизни
Штурм Днепроэнергии стал особенным – по ожесточению. Враг не жалел никого. И свои силы тоже.
– Мы заходили под туманом. Пешие группы закрепились, потом подошли мотоциклисты. Танки работали по координатам, разведка с дронов наводила на цели. Бой шёл часами. Мы взяли посёлок. Но это был только первый этап.
Накаты повторялись ежедневно: противник всячески стремился вернуть обратно свои позиции.
– Мы спали по два часа. Артиллерия, миномёты, «Грады». Пищу сбрасывали наши. Вода – редкость. Все колодцы разбиты. Двигаться было опасно. За каждым движением следовал удар. Враг работает по живому.
И добивает своих, выпуская целые стаи дронов. Наши бойцы воспринимают это как дикость.
– Мы берём в плен, воду даём, еду. Мы не звери. А они… – Сергей замолкает. Слова здесь лишние.
«Кот», «Ржавый», «Демон», «Магадан», «Камень», «Девяностик» – Сергей вспоминает ребят из своей группы.
– Я вам так скажу, – продолжает он. – Мы выжили не потому, что легче было, а вопреки. Благодаря стойкости, нашему командиру с позывным «Кум». Он построил оборону грамотно. Мы не отступили. И не отступим. В плен не сдаёмся.
Где-то за линией фронта снова вспыхивает бой, пехота идёт в наступление. А где-то – тишина. Та самая, в которой звучит отрывистое: «Ты живой?» – «Живой». – «Тогда пошли дальше».
Подвиг Сергея и его товарищей – это не только бои и штурмы. Это терпение, когда нет воды. Это решимость, когда нет связи. Это стойкость, когда рядом падает мина. И главное – это вера. В товарища рядом. В победу. В то, что всё это – не зря.
Дмитрий ТОЛМАЧЁВ, фото автора.