Комментарии
- 18 фев 2024 07:37Лидия Попова- ШтульбергВсё же жалостливый, Павел , снова кроху удочерил...
Якова, жаль, скрываться придётся и жить под чужим именем. Дааа, везёт Павлу Андреевичу на встречи.🙂 Вот и ученицу свою неожиданно повстречал, придётся с золотишком поделиться... Спасибо, Анечка!
️ Хорошая глава, богата добрыми событиями!!!! - 18 фев 2024 16:29Наталья С
Для того чтобы оставить комментарий, войдите или зарегистрируйтесь
Анна Юрьевна Приходько. Писатель
Лютый февраль глава 35
Долг платежом красен
На пороге стоял высокий грязный мужчина. От него неприятно пахло.
Павел смотрел на него в упор, не узнавал.
Ида за спиной у Павла прошептала:
— Это же Яков…
— Бра-а-ат, — Яков раскинул в стороны руки, приглашая Павла в объятия.
Скупо, по-мужски, обнялись друзья.
Ида засуетилась, стала накрывать на стол.
Яков стянул с себя грязную одежду. Затопили печь, согрели воду.
— Живы, значит… — произнёс Яков. — Рад видеть, рад…
Павел обратил внимание на руки Якова. Раньше кожа на них была белая, гладкая. А теперь в шрамах, ссадинах, морщинистая.
— Где ты был, Яша? — поинтересовался Павел.
Яков только мычал в ответ. Накинулся на еду, был очень голоден.
— Ну вот, — шутливо ругал Павел Иду, — а ты открывать боялась. Это же Яшка.
— А ты его вообще не узнал! — восклицала Ида.
— Да ладно вам! — Яков наелся, погладил свой живот. — Ругаться из-за чего надумали? Расскажите лучше, как вам тут живётся, как здравствуется?
Павел рассказал, как жили, как Оля искала Якова, а сама чуть не пострадала.
— Эх, брат… Поругались мы тогда с тобой. Я вернулся домой. А меня там уже ждут. При детях задержали. Где они, я не знаю до сих пор. И найти не могу. В бегах я…
— Как это в бегах? — спросил Павел встревоженно.
— Как? Да вот так! Не мог я там, Пашка! Душу всю вывернули. Ну насколько я мужик крепкий, и то не выдержал. Помогли мне, документы чужие дали. Я теперь Мишка Озеров. Михаил Иваныч Озеров. Сын крестьянина Ивана Озерова. Вот так-то.
Искать будут. Поэтому ночью к вам и пришёл. Тут меня кроме вас никто не знает. Как тут у вас с доносами? По ночам в окна заглядывают?
Павел пожал плечами.
— Спокойно вроде, не жалуемся. Тут немцы, сербы. Как-то все особняками держатся, но в случае чего и помощь можно получить.
— Я не задержусь, брат! Ты мне детей поможешь найти? Я сам туда не сунусь.
— Да ты уже на Якова и не смахиваешь, — уверил друга Павел. — Если бы не Ида, я б тебя и не узнал.
Помолчали.
Утро наступило незаметно.
Светало рано. Яков уснул, положив руки на стол.
Солнце стояло уже высоко, когда во дворе послышалось:
— Эй, хозяева! Хозяева!
Павел выглянул в окно. У калитки стояло шесть человек: две соседки, две сербки с другого конца деревни, два солдата.
Павел быстро растормошил Якова, велел ему спуститься в погреб, туда же забросил вонючую одежду. Ругал себя, что не сжёг её ночью.
Вышел во двор.
Один солдат протянул руку и произнёс:
— Алексей Митрофанович, представитель комитета государственной безопасности. Подскажите, заметили что-то подозрительное? Кто-то незнакомый может приходил? Вот Галина Михайловна слышала ночью адский стук. Я так и записал. К вам приходили?
— Никого у нас не было! — спокойно произнёс Павел. — Стук слышал, гостей не принимал.
— Ага! — взвизгнула одна из соседок. — Не принимал он! А печь топить на кой ночью в жару такую?
— Молоко кипятили. Корова больше дала, чем требуется.
— Вот, я говорила тебе, — пробормотала Галина Михайловна второй соседке, — ты им тёлку зачем продала? Твоя теперь с кружку даёт, а этим вон девать некуда!
Павел держал себя в руках как мог.
Оглянулся, тяжело вздохнул. Дым из печной трубы предательски тоненькой струйкой уходил в небо. И не врал ведь про молоко. И впрямь корова стала радовать. Доить корову приходила Ольга. Ида не могла ни капли с неё выжать.
Пока разговаривали с одним солдатом, второй прошёл во двор. Рассматривал следы, принюхивался. Постучался в дом. Павел метнулся к дому встревоженно.
— Точно что-то скрывает! — крикнула Галина Михайловна. — Вон как пустился!
— Да что он скрывает? Жена у него аки заяц трусливая. Не дай бог опять убежит!
Ида приоткрыла дверь, посмотрела испуганно на солдата, потом на Павла.
— Внутрь пустите! — скомандовал тот, кто опрашивал Павла. — Запишем показания, не на улице же стоять.
Сербки молчали.
Галина Михайловна и вторая соседка остались за двором. Ругались по поводу коровы.
— Надо было мне её продавать! Я бы с тобой делилась. А эти? Ночами печь топят, кипятят! Да чтоб они захлебнулись своим молоком!
Павла стал охватывать страх.
Сербки стояли в дверях. Тот, который опрашивал, присел за стол, разложил бумаги.
Стал писать.
Второй заглядывал под стол, принюхивался, прошёлся по комнатам.
— Ссаками у вас воняет, — недовольно пробормотал он. — Дитё что ли?
— Дитё, дитё, — кивала головой Ида. — Намучились с ним.
Солдат засмеялся громко:
— Научится! Мне мамка говорила, что я до свадьбы ссал!
Тот, который писал, взглянул на своего напарника и покрутил у виска.
Второй смутился, подошёл к сербкам, стал ждать, пока первый допишет.
— Вот, ознакомьтесь!
Павел дрожащими руками взял лист, стал читать бегло, бормоча себе под нос:
— Гражданин… утверждает… стук… понятые... соседи…
Павел расписался, сербки тоже.
— Что-то заподозрите, — сказал тот, кто опрашивал, — сразу к нам. Беглых нынче много. С оружием могут быть. Опасно.
Павел кивнул, попрощался и закрыл дверь.
Через полчаса открыл крышку погреба, Яков вылез оттуда с улыбкой, но Павел набросился на него:
— Ты на кой чёрт стучал? Не мог потише? Посадят меня за твой побег!
— Ты чего, брат! — возмутился Яков. — Не посадили же, всё хорошо.
— Хорошо, хорошо, — передразнил его Павел. — Это тебе хорошо. Жить тебе теперь в подвале.
— Лучше в подвале, — согласился Яков. — Тюрьму тебе не желаю, не выдержишь…
Потом мужчины уединились, Ида ушла на работу. Гриша вот уже два дня ночевал у Оли, она его сразу с собой в сад забирала.
Ида радовалась, что Гриши не было дома. Он мог наболтать в саду лишнего, да и не только в саду. Всем соседям рассказывал, что в доме происходит. Никак не могли его приучить держать язык за зубами. А как теперь поступить, Ида не знала. Сына домой точно нельзя было вести.
Зашла в сад, поздоровалась.
Оля заметила тревогу Иды.
— Мамуль, что произошло? — обнимая её, спросила Ольга.
— Ой, не спрашивай. Гришу у себя оставь пока. И к нам не ходи.
— Чего это не ходить? — поинтересовалась Ольга.
— Да отец приболел, — соврала Ида, — как бы не заразно было.
А Гриша в этот момент всё слушал и уже побежал докладывать нянечке:
— Баб Поль, батька захворал у нас!
— Тьфу на тебя, — выругалась Ольга. — Язык как помело!
А потом подошла к Иде и прошептала:
— Что случилось? Говори давай, а то приду!
Ида со слезами на глазах прошептала:
— Яша вернулся. Беглый он. К нам приходили. Эти две сороки тут как тут. Страшно мне, Олюшка!
— Не бойся, — пообещала Оля, успокаивая Иду, — не приду. За Гришу не беспокойся. Справимся.
Павел опять растопил печь, сжёг вещи Якова.
Решили так: ночью Яков уйдет из деревни. Утром придёт к правлению, покажет документы, на работу попросится. А дальше видно будет.
Всё получилось. Взяли Якова сторожем в зернохранилище.
Павел как бы невзначай с ним познакомился, завязали дружбу. Очень сложно было называть его Михаилом. Иногда имя прежнее проскакивало, и Павел краснел.
Яков стал частым гостем в доме Павла.
Тема о детях была очень болезненная. Павел в городе не мог напрямую интересоваться именно детьми Якова. В детский дом пришёл якобы для того, чтобы усыновить кого-то, да разузнать попутно.
Как только заведующая показала Павлу детей, он сразу обратил внимание на маленькую девочку, сидящую на детском стульчике в углу комнаты. И как-то резануло внутри, аж за сердце схватился. Вспомнил маленькую Олю. Заигрался с девочкой. Она смотрела на него своими большими глазами. Павел даже заметил слезинку на её щёчке, когда уходил.
— На улице нашли. Зимой. Полгода у нас живёт. Дикая, кусается. Меня три раза укусила. Не ест ничего.
Приехал домой, стал упрашивать Иду удочерить малышку.
Яков интересовался:
— Ну что, узнал о моих?
— Не узнал… Там сейчас дети все до трёх лет. Остальных увезли в другие детские дома.
Через три месяца девочку удочерили. Назвали Марией. Ида противилась этому, знала о страсти Павла к женщине с таким именем. Но сдалась. Девочке было два года. В первую же ночь она устроила истерику.
Павел носил её всю ночь на руках. Потом девочка покусала Гришу настолько сильно, что пришлось обращаться в новенький санитарный пункт.
Жители обращались туда редко. Привыкли своими силами да травами лечиться. А тут Мария так постаралась, что с руки Гриши свисал кусок кожи.
В фельдшерском пункте смешная рыжеволосая девушка смело наложила несколько швов. Гриша даже не заплакал. Фельдшер всё смотрела на Павла, он отворачивался, краснел.
Когда уже рука была забинтована, девушка произнесла:
— Что же вы, Павел Андреевич, золотишко обещанное не привезли? Может быть сейчас расплатитесь?
Продолжение тут #лютыйфевраль