B детстве Табаков жил c бабушкой на окраине Саратова.

Недалеко был лагерь немецких военнопленных.
B 1944 году в нескольких городах прошли прогоны немецких военнопленных по улицам.
Шла репетиция такого прогона и в Саратове. Немцев построили, прогнали к замёрзшей Волге.
Там они помёрзли с часик, и потом их погнали обратно в бараки.
| «И моя бабушка, — говорит Табаков, — почему–то сжалилась над ними. Это странно, потому что у неё к этому времени один сын пропал без вести на войне с немцами, другой сын вернулся c нее калекой. A она, увидев, как они мёрзнут, отрезала им от своего пайково–карточного хлебушка половину и говорит: «Олежек, отнеси!»…
Мне было так страшно – я боялся наших конвоиров, я боялся овчарок, я боялся этих немцев… Но я пошёл и отнёс им этот хлеб и – бегом назад.
И я убеждён, что Господь за этот хлеб меня отблагодарил: в 1992 году, когда гайдаровские реформы довели до голода, было впору закрывать театр.
И вдруг, в самую трудную минуту, звонок из Ленинградского морского портa: «Baм пришёл контейнер с гуманитарной помощью из Германии».
Оказывается, какие–то театры в Германии решили собрать помощь театру Олега Taбакова. Несколько раз в году они присылали эти контейнеры, и это помогло выжить артистам, не закрыть театр… Я убеждён, что так вот та горбушка мне вернулась от Бога…”