Hovhannes Shamrikyan: ПАШИНЯН — В УНИВЕРСИТЕТЕ

Сегодня в главном вузе я принял участие во встрече с Николом Пашиняном. Моя цель была проста: показать, что университет — не проходной двор. Здесь есть достойные студенты с национальным мышлением, и он не может превратиться в транзитный зал для правительственной пропаганды.
Не разделяя призывы бойкотировать встречу, я всё же пошёл. Политика и дипломатия заключаются в том, чтобы быть готовым говорить даже с теми, чьи идеи считаешь абсолютно неприемлемыми. Именно поэтому я ранее встречался и с Робертом Кочаряном, и надеюсь в будущем встретиться с Сержем Саргсяном, Левоном Тер-Петросяном и другими.
⸻
Ниже — мои вопросы:
❓ Вопрос 1. Пошли бы вы на революцию, если бы знали, чем это закончится?
«Господин Пашинян, если бы вы вернулись в 2018 год и уже знали, что результатом революции станет потеря Арцаха, падение вашей легитимности до критического уровня, разрушение отношений с союзниками и конфликты с церковью — всё равно начали бы революцию?»
Ответ: «Обязательно начал бы. Сейчас я уверен в этом даже больше».
Он заявил, что его легитимность нельзя ставить под сомнение, поскольку он был переизбран в 2021 году после роспуска правительства.
Про Арцах, церковь и союзников — промолчал.
⸻
❓ Вопрос 2. Были ли у вас те же взгляды, когда вы были студентом?
«Как человек, не разделяющий вашу политику по вопросам Арцаха, Геноцида и “реальной Армении”, мне интересно — были ли у вас такие же взгляды в студенческие годы?»
Ответ: «Я уже даже не тот Никол Пашинян, каким был неделю назад».
Говоря об Арцахе, отметил, что и после окончания войны продолжает думать о революции, но не сожалеет о своих решениях.
В этот момент он сказал тревожную мысль:
«Когда мы потеряли Арцах — мы получили настоящую независимость».
Я хотел отреагировать:
«Разве имея Арцах, мы не были независимы?»
Но он попросил не перебивать и дождаться окончания его речи. Из политкорректности я воздержался от ответа.
Он продолжал утверждать, что даже если бы у нас было 300 000 км² исторической армянской территории, другие всё равно отобрали бы её у нас.
Я возразил:
«300 000 км² — это родина моих предков, наша духовная и физическая колыбель. Если мы перестанем мечтать и стремиться к этому, то даже сегодняшнюю Армению можем потерять».
Он продолжал настаивать, что нужно сосредоточиться только на 29 743 км², заявляя, что Севан и Арагац обижаются на нас, когда мы говорим только об Арарате.
⸻
В какой-то момент встреча превратилась в монолог и шоу. Он был возбужден, кричал, лицо покраснело. Всё это больше напоминало митинг, чем встречу со студентами.
В какой-то момент я буквально сломал свою ручку, когда он с издёвкой сказал, что все вдруг стали “воинами” и “борцами” только после подписания капитуляции. Было очевидно: это манипуляция, замаскированная под “сарказм”.
⸻
Он также позволил себе неприемлемые высказывания в адрес Армянской Апостольской Церкви. Учитывая, что церковь — святыня для нашего народа и, пожалуй, самое легитимное учреждение в сегодняшней Армении, я связываю это с тем, что он — в унисон с Алиевым — пытается ослабить роль Церкви, как символически, так и институционально. Точно так же, как это делалось с армией и другими структурами.
⸻
Не могу не отметить: некоторые студенты откровенно подлизывались к главному фанату “дяди Алиева”.
Моё пожелание этим студентам — быть более разумными и уравновешенными.
⸻
Когда одна студентка подняла вопрос о тяжёлой ситуации с транспортом в Ереване, премьер ответил, что с сентября будут субсидии на велосипеды, и он сам якобы сможет каждый день доезжать из Арарата до Еревана на велике. Это был очевидно издевательский и уклончивый ответ.
Эта встреча для меня подтвердила одно:
Эта национальная катастрофа должна уйти.