Занятно, кто запустил утку о том, что в Британии дворянство легко шло на занятие бизнесом, а вот во Франции считало оное для себя чем-то зазорным? Меж тем, читаю книгу и упираюсь в такое [Кожокин Е.М. Французская буржуазия на исходе Старого порядка / Буржуазия и Великая французская революция. – М.: Изд-во Московского университета, 1989. – с. 26 – 27]:
«… По данным обследований 1771 – 1788 гг., из 603 металлургических предприятий, расположенных в 21 генеральстве, 57 (9,4%) принадлежали церкви, 304 (50,4%) – дворянам шпаги и мантии, среди владельцев из третьего сословия были финансисты и крупные негоцианты, торговцы и ремесленники.
В некоторых местностях доля “благородных” в составе хозяев металлургических предприятий была особенно высока. Во Франш-Конте она достигала 52%, в Алансонском генеральстве – 84%, в Реннском – 86%. Помимо металлургии дворянство не считало для себя зазорными каменноугольные разработки. Шевалье де Солаж начал разработки в Кармо, герцог де Бетюн-Шарро – в Рош-ля-Мольер, маркиз де Серне и принц де Круа – в Анзене. Но дворянский капитал проникал и в отрасли традиционно для него чуждые: в текстильную, в зарождавшуюся химическую. Первые полотняные мануфактуры в Эльзасе были основаны бароном де Вальднером и герцогом де Де-Пон; химическое производство в Жавеле субсидировалось графом д’Артуа; вкладывал деньги в текстильные и стекольные мануфактуры герцог Орлеанский».
ЛИСТАЯ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
БИЗНЕС И "ГОЛУБАЯ КРОВЬ"
«… По данным обследований 1771 – 1788 гг., из 603 металлургических предприятий, расположенных в 21 генеральстве, 57 (9,4%) принадлежали церкви, 304 (50,4%) – дворянам шпаги и мантии, среди владельцев из третьего сословия были финансисты и крупные негоцианты, торговцы и ремесленники.
В некоторых местностях доля “благородных” в составе хозяев металлургических предприятий была особенно высока. Во Франш-Конте она достигала 52%, в Алансонском генеральстве – 84%, в Реннском – 86%. Помимо металлургии дворянство не считало для себя зазорными каменноугольные разработки. Шевалье де Солаж начал разработки в Кармо, герцог де Бетюн-Шарро – в Рош-ля-Мольер, маркиз де Серне и принц де Круа – в Анзене. Но дворянский капитал проникал и в отрасли традиционно для него чуждые: в текстильную, в зарождавшуюся химическую. Первые полотняные мануфактуры в Эльзасе были основаны бароном де Вальднером и герцогом де Де-Пон; химическое производство в Жавеле субсидировалось графом д’Артуа; вкладывал деньги в текстильные и стекольные мануфактуры герцог Орлеанский».