Автор : Анна Елизарова — Ах, это ты... Неужто опять хвост прижало? Как прижмёт - сразу к нам, а иначе и не вспомнишь, - развела руками мать. - Ну, проходи, проходи. И чемодан ещё... Серьёзное дело, поди. — Могу уйти, если не рада, - обиделась дочь. В темном общем коридоре на её плаще блестели капли дождя. — Да куда ж ты пойдёшь-то, неприкаянная? Заходи уж, давай с чемоданом помогу. — Я сама, - упрямо поволокла чемодан через порог Надя. — Всё сама да сама... Досамилась уже! Ой... - поморщилась Галина и крикнула что есть мочи в сторону комнат: - Встречай, отец, дочь приехала! — Чего? Кого? - закрякал папа и тяжело оттолкнулся от дивана. Он вышел с распростёртыми руками: — О! Красавица моя! Неужто опять пособачилась со своим? Отец и дочь расцеловались. —Пособачились, ага. Навсегда уж. — Да будет вам, помиритесь! Давай-ка чемодан... Ох, ё-ё-ёшкин кот! А чего он такой тяжёлый? — Запихала в него всё, что смогла. За остальным потом как-нибудь съезжу. Пока что не могу видеть... этого, - отвернулась Надя и сузила по-кошачьи глаза. — Максимку? — Его, ага. — Так что случилось-то? - всполошно кудахтнула Галина. — Изменил он мне, вот что! Не хочу сейчас об этом. Накинулись, блин... Дайте хоть руки вымою с дороги, до вас пока доберёшься, по уши в грязи вываляешься. — Ой, не говори, снег нынче так рано выпал, так нападал, а потом таял, таял, сплошное месиво, а дороги-то побиты! Вон, в Москве, говорят, каждый год асфальт новый закатывают и бордюры с поребриками лепят, а у нас хоть бы раз в тридцать лет что-нибудь сделали. — А это потому, мама, что у нас страна идuотов! Они своей Москвой пыль пытаются в глаза пустить иностранцам, а народ ни-щий! - неожиданно вызверилась Надя на власть, - вы только подумайте, какие у нас ресурсы, какие возможности с нашими территориями, а что в результате? Во-от такенный ноль! - выпучила она глаза, изображая руками внушительный "нолик". - Нет, даже минус! Одним словом, идuоты. Тут она хлопнула дверью перед носами удивлённых родителей и заперлась в ванной минут на пять. Мать и отец непонимающе переглянулись. — Видать, серьёзно поссорились, - заключил отец, - или месячные. — Ой, да ну вас, - отмахнулась Галина, - так и не выйдет замуж, гордая шибко. Надя стояла перед зеркалом и в упор смотрела на себя. Она отыскивала и находила морщинки, а тени, залёгшие под глазами, многократно усиливались её воображением и, как ей казалось, выглядела она ужасно. Волосы на макушке и по линии лба закрутились от влажной погоды отвратительными мелкими барашками. Потухший взгляд и опущенные уголки губ тоже не придавали ей очарования. Наде тридцать лет. Свежесть юности уже позади. Дальше молодость будет идти на спад. Три года она ждала предложения от Максима. Ссорились часто, бурлили между ними итальянские страсти, но она его любила. А он? Сегодня Надя вернулась домой после работы, её отпустили раньше на три часа - в торговом центре было возгорание и всех эвакуировали. Под впечатлением от того, что чуть не сгорела (хотя пожар начался на минус первом и его быстро потушили), Надя вернулась домой и думала поделиться с Максимом новостями... Первое, что она увидела на пороге - это туфли. Чужие туфли. Далее на полу валялась чужая розовая кофточка. Максим привёл женщину! Как же это банально. Голубки, должно быть, услышали, как она открывала дверь. Максим вышел к ней в одних трусах. Ну, хоть надеть успел. Тупица! Даже выдавить ничего из себя не мог! Стоял и смотрел на неё пуганым кроликом. — Это что такое, Максим? - указала Надя на чужие вещи. Она подняла кофту, посмотрела на Максима взглядом убийцы и швырнула её в него. - Это что, млять, такое?! Максим растерянно держал в руках кофтёнку. — Я... я не знал, что ты придёшь раньше... Предупреждать надо! — Где она?! Она там?! Что ты там прячешься, выдра?! Надя хотела войти в комнату, их комнату, где они спали, мечтали и ели чипсы за просмотром сериалов, но Максим преградил ей дорогу. — Пусти! — Надя, ну всё уже, хватит. Она тут ни при чём. — Пусти, я сказала! Я хочу поговорить с ней! Хочу увидеть её наглое лицо или что у неё там вместо него! Неожиданно дамочка сама показалась за спиной Максима. Она была довольно пухленькой и ярко накрашенной блондинкой. На ней было странное платье и только потом Надя поняла, что девушка надела его наизнанку. Спешила, бедняжка. Дамочка была смущена. Она вытянула шею вперёд, театрально положила руки на грудь и умоляюще обратилась к Наде: — Клянусь вам, я не знала, что у него кто-то есть! Если бы я только знала, что у него есть жена... Наде даже стало смешно. Девица напомнила ей кадр из советского фильма, в котором яркая Светлана Светличная трагически прижимает руки к груди и оправдывается "Не виноватая я! Он сам пришёл!" К чёрту! К чёрту! К чёрту! Девица выдернула кофточку из рук Максима, прыгнула в туфли и смылась. Вместо того, чтобы выдохнуть после работы, Надя пережила скандал и упаковала свой чемодан. Она бы, конечно, с удовольствием выставила за порог самого Максима, но квартира была его. Насчёт работы Надя расправилась быстро - утром позвонила и сказала, что больше не выйдет, всё равно она её ненавидела. Жаль, конечно, что выплат за отработанные три дня не получит - им платили каждую неделю. И жаль, что в город вернуться некуда... Вот так и надейся на кого-то! Ну почему надеяться надо только на себя? Ей тридцать лет! Ничего своего нет! Все подруги замужем и это, пожалуй, самое обидное, ведь когда-то за Надей бегала половина посёлка. На следующий день полезла Надя в свой шкаф, где хранились её школьные тетради и конспекты после института. Стала листать сначала школьные, потом поочередно за каждый курс. Ностальгия накатила! Разревелась Надя над своей злой судьбинушкой, за Максима обидно ей очень - сколько лет и всё впустую. Религиоведение. Ох, и любили они поболтать на этих парах. На последней странице конспекта Надя увидела запись, которая никак не относилась к предмету. Заголовок вещал: "Заговор на жениха". Интересно, так-так... Когда она это записать успела? Ах, да, кто-то из девчонок притащил журнал "Родина", научно-исторический, вот и нашли они там эту статейку о предках-славянах. Был там среди прочего и этот обряд для тех, кто желает в следующем году выйти замуж. "В полночь на Иванов день с шестого на седьмое июля собрать двенадцать разных трав..." Надя заглянула в телефон - десятое октября. Эх, поздновато! Ладно, что там дальше: "... засушить и хранить. Вечером, накануне Праздника Пресвятой Богородицы, положить травы под подушку со словами "Покров-Батюшка, покрой землю снежком, а меня, молоду, женишком"... Женитьба в следующем году гарантирована на сто процентов. — На сто процентов... - повторила вслух Надя. А почему бы ей не попробовать? Никакого криминала здесь нет! Никакой чёрной магии! Обращение к силам природы то-то и всего. Окрылённая идеей, Надя повеселела и воспрянула духом, стала наводить уборку в родительском доме, потом и готовить подрядилась вместе с матерью. Галина не упустила случая и завела свою старую шарманку о работе по специальности. — У нас, Наденька, в школу требуется учитель истории, говорила я тебе? — Говорила, - закатила глаза Надя. — Да... Померла Любовь Никитична, светлая ей память, вас с братом выучила. С сентября никого не могут найти. Может попробуешь, Надь? — За три копейки я себе нервы портить не буду, - упрямилась дочь, нарезая кубиками баклажан. — И директор там новый, не поверишь кто, - гнула своё Галина. — Кто же? Какая-нибудь тётя Клава от почтового отделения? — Не смешно! Иванов там теперь директор. Вот как. — Иванов? Старик Пантелей Юрьевич? Каким он боком... — Нет, сын его! — Сенька?! Рыжий-рыжий, конопатый, несуразный и ушатый?! - сама по себе вырвалась у Нади детская дразнилка. — Не Сенька, а Арсений Пантелеевич, очень уважаемый человек, между прочим! Очень приятным и симпатичным мужчиной стал, советую присмотреться. Не женат. — Да нужен он мне! Сенька он и в Африке Сенька. Каким был, таким и остался. Потому и неженат ещё. Это сколько ему? Тридцать пять? — Тридцать три. — И уже директор! Чудеса на виражах! Видно, совсем трудно здесь с педагогами. Надя ничего не хотела слушать ни о школе, ни о "Сеньке", будь он неладен. Она достойна лучшего, нежели прозябать в этой дыре. Ближе к полночи, когда родители подняли храп в унисон, Надя выбралась из дома. За двухэтажным строением на двадцать квартир были огороды, поделённые между собственниками. В это время года уже неважно где чей, урожай ведь убран. Она остановилась на минутку под яблонями... Снег падал. Жёлтые листья и белый снег. Как красиво! И где бы здесь отыскать под снегом двенадцать видов трав?
В связи с тем, что Надин мужчина показал себя изменщиком, в списке её требований к будущему избраннику жирным шрифтом выделялся именно пункт верности. Ко всему прочему весьма желательно, чтобы он был: а) симпатичен, б) не глуп, в) самодостаточен, г) не душный, д) без тиранских и абьюзерных замашек. Будучи уже большой тридцатилетней девочкой она считала, что идеальные принцы существуют только в сказках, а все богачи испорченные. Нет, ей не нужны самодовольные полулысые воротилы бизнеса и политики, красно кланяемся... Да и она им зачем сдалась, если быть откровенными? Ей нужен простой, честный мужчина, желательно не старше неё, а лучше чуток помладше... И пожалуйста, пусть у него будет своя квартира, на худой конец дом, и мама божий одуванчик, которой можно будет преспокойно доверить внуков, скажем так, на выходные, а лучше недельки на две в месяц.
Представляя во втором часу ночи свою будущую семейную жизнь со всеми присущими счастью красками, Надя корпела над гладильной доской. В одной руке у неё был утюг, другой она придерживала отрез марли, под которым шуршали собранные ею травы. Наденька собрала их в полночь для ритуала по привлечению жениха. В огороде ей почти ничего не удалось найти, пришлось пошастать под заборами. Добрела она так до конца огородов, а там овраг был, в темноте не разглядела его, а вспомнить забыла, так и пролетела Надя метра два вниз, как лыжница, по грязи. Зато, когда падала, целый пучок травы выдернула, рассмотрела его - хорошая травка, ей как раз такой не хватало. Всего Наде нужно было найти двенадцать разных трав и сделать это нужно было на Иванов день, то бишь летом, а сейчас октябрь. Но что поделать, если именно в октябре припекло? Уж если верить в чудо, так до конца! Одна беда, что в октябре вся трава одинаково пожухлая и сложно разобраться в видовом разнообразии. Надя нащипала целый пакет этого мокрого сена, а уже дома на глаз отобрала двенадцать штук травинок. Там ещё оговорочка была в заговоре, что ни в коем случае нельзя брать ядовитую траву, да кто ж в наши дни разбирается в травах? Тут Надя тоже понадеялась на удачу. Боясь, что от естественной просушки трава испортится, а ещё чего доброго сгниёт к Покрову дню, Надя решила высушить её утюгом.
Надя увлечённо занималась глажкой и даже не отдала себе отчёт, что наделала шум. Когда мать вошла в гостиную, Надя чуть не выронила от неожиданности утюг. Мать в недоумении остановилась и, надо сказать, ей было чему удивиться: первым делом в глаза бросилась растрёпанная дочь с перемазанным грязью лбом и взглядом маньяка, потом гладильная доска и разбросанные по ковру травы в два часа ночи тоже добавляли свой эффект. Возникла немая сцена. Надя пожала плечиком: мол, с кем не бывает, мам, правда?
— Ты что делаешь? - совладала с речью Галина.
— Траву сушу, - возобновила глажку Надя.
— Ты меня разбудила, грохотала тут.
— Ох, прости, это доска, зараза, не хотела раскладываться.
— Потом пакет шелестел.
— Так это я травку высыпала, ходила рвать. Думала, утром высушу, лежала-лежала, да что-то не спится. Смотри, мам! - откинула Надя марлю, сияя, как свежепомазанный глазурью пряник, - как думаешь, они все разные? Мне нужно двенадцать разных.
— Зачем тебе трава, ненормальная? - зевнула Галина, едва взглянув на жалкий гербарий.
— А я, мам, колдовать буду. На мужа, ага, - безумно расширила глаза Надя.
Галина даже попятилась.
— Ну, точно спятила. Тебе сколько лет, не забыла?
— Отстань! - обиделась Надя, - иди лучше спать, я почти закончила.
— Работу искать думаешь? В школу сходи, как раз понедельник завтра.
Надя вопрос матери проигнорировала. Закончив с травками, она разложила их на полке и легла спать с чувством выполненного долга. До совершения обряда оставалось три дня.
Действительно, что делать с работой? В городе ей жить негде, единственный вариант- снять комнату, ведь целую квартиру она не потянет. И где её искать? Может переучиться на кого-то? А где денег взять на то обучение? Замкнутый круг! На сон грядущий Надя даже посмотрела работы с предоставлением жилья, рассматривая всё регионы страны, но всё это были такие Тмутаракани, что она так и видела себя через десять лет одинокой, седой и находящей утешение в кошках.
Дабы заглушить в себе тот снимок памяти, который неуклонно её преследовал - а именно сцену измены, когда она застукала Максима с другой, - Надя решила позволить себе выпить. Зайдя в местный магазинчик, она скромно попросила две бутылочки пива.
— И ещё сuгареты, пожалуйста, - неуклюже добавила Надя. Гулять, так гулять!
— Какие вам?
— Так ты теперь не только пьёшь, но ещё и куришь?
Похолодев, Надя обернулась на молодого мужчину, который до этого стоял к ней спиной, нависнув над холодильниками с мороженым.
— Сенька?! То есть Арсений... извини... те.
Ну надо же! И куда подевался тот рыжий-рыжий, конопатый, несуразный и ушатый Сенька? Как пропал он в восемнадцать лет, так с той поры Надя его и не видела. Сначала институт, потом, Надя слышала, армия, потом магистратура вроде бы... И следа не осталось от того длинного сопливого парнишки! Возмужал, окреп, даже полноват слегка, но красавец!.. А она... Господи... Выперлась не накрашенная, с грязными волосами в гульке, куртка старая, ещё студенческая... Стыдобище! Вот уж создала она о себе впечатление!
— Родителей решила навестить? Да ты покупай, покупай, не стесняйся. Мы люди взрослые, можешь не прятаться.
— Ты не подумай, что я пропащая, - говорила Надя, на ходу расплачиваясь с продавщицей, - просто период сейчас сложный. Рассталась с... мужем.
"Ну зачем, зачем о личном сразу ляпать! Ох, язык, враг ты мой собственный!" - вконец разволновалась Надя.
— Да я и не думаю ничего такого. Со всяким бывает. Сочувствую насчёт мужа.
— Ага...
— Ну, ладно тогда. Будь здорова и передавай привет родителям.
— Да-да, пока, Сень.
— Мне мороженое пробейте, пожалуйста, - отвернулся он к продавщице, а потом опять резко к Наде, застрявшей в дверях и стыдливо прячущей под куртку бутылки: - Надь! Я же в школе работаю, слышала?
Одна бутылка скользнула под курткой и чуть не вылетела. Надя изловила её, согнувшись в не самой привлекательной позе. Арсений подавил смешок.
— Слышала! Ты молодец, Сень, всех удивил, меня уж точно.
— Будешь мимо школы проходить, заходи, поболтаем. Юность вспомним. Или ты уезжаешь?
— Ох, не знаю ещё когда уеду. Зайду, наверно.
Арсений смешливо кивнул ей и Надя, наконец, вышла. Ух как жарко ей стало! Ай да Сенька! Вымахал каким, а? А она? Всю дорогу домой Надя думала о том, какое жалкое впечатление она на него произвела. Одну бутылку пива она выпила за мрачными думами, а со второй погорячилась, слишком много выходило - отцу отдала. Сигареты даже распечатывать не стала - всю охоту отбил этот Арсений. Надя решила, что непременно покажется ему в лучшем виде, утрёт нос, так сказать, чтобы не думал он о ней как о какой-то неухоженной неудачнице.
В ночь на четырнадцатое октября Надя взяла свой заготовленный гербарий и сложила под подушку, легла на него и давай шептать: "Покров-Батюшка, покрой землю снежком, а меня, молоду, женишком". Три раза прошептала она эти слова для закрепления. То ли мамкины внушения действовали, то ли нежелательная встреча накануне оставила свой след, только где-то на заднем плане всплывали у неё мысли об Арсении, и даже против воли представляла она их вдвоём, смеющихся, счастливых, повенчанных... Окутанная приятными фантазиями, Надя сладко заснула.
На утро была пятница. Проснулась Надя с новой гениальной идеей - а почему бы ей и правда не попытать счастья в местной школе? Тем более Арсений сам её пригласил! Он же был влюблён в неё когда-то... Ох, да что там! "Кто только не был в меня влюблён, ха-ха-ха", - мысленно посмеялась Надя. Она принялась наводить самый тщательный марафет, вырядилась в лучшее, что у неё было, и очень радовалась, что родителей нет дома, работают, а то непременно бы высмеяли её молниеносные переобувания в полёте. А что поделать, когда она не так уж и молода для невесты и сроки жмут-поджимают? Заговоры на травке - это, конечно, хорошо, но стопроцентно на них надеяться не стоит, нет, не так: на травку надейся, а сам не плошай. Вот!
— Принять тебя на работу? Даже не знаю... Учитель должен быть образцом морали, а ты, Надя, как я понял, любишь выпить.
Арсений крутил ручку и издевательски посматривал на расфуфыренную Надю. В глазах его плясала задоринка. Надя подавилась возмущением:
— Это было всего один раз! Я же тебе объяснила!
Арсений похихикал без злобы.
— Ну хорошо, расскажи мне, какой у тебя опыт? Трудовую можно глянуть? И диплом, - изобразил он внимание и подпёр подбородок сложенными в замок пальцами.
— Я же алкашка, судя по твоим словам! - не успокаивалась Надя, сжимая сумочку с документами, - не стоит и смотреть!
— Да ладно, ну что ты... Уже и пошутить нельзя. Мы же старые друзья, помнишь, сколько раз ты сама надо мной шутила? "Сенька рыжий, конопатый..." - начал петь Арсений.
— Ох, это было так давно, ты зла не держи, я была недалёкой!
— Старые раны давно зализаны. Давай посмотрим твои документы.
Надя подала диплом.
— Трудовой у меня нет, она на прошлой работе осталась, ещё не забрала, уволилась резко...
Арсений изучал диплом.
— Так ты раньше работала в школе?
— Я вообще не работала по специальности. Продавцом была, флористом, мерчендайзером... - загибала она пальцы.
— Ого! Неслабо тебя покидало. Буду честен: учитель истории нам нужен позарез, молодёжь совсем не идёт в школу. У нас в коллективе моложе тридцати восьми лет никого нет. Так что, Надь, как говориться, на безрыбье и рак рыба, поэтому...
— Эй!
— Поэтому я возьму тебя. Езжай за трудовой, сделай медкнижку и постарайся выйти уже на следующей неделе. Ах да, ещё справку об отсутствии судимости. Вот список всего, что нужно, - подал он ей распечатку, - и курсы придётся пройти.
Разговор явно был окончен и Надя растерялась. На что она вообще рассчитывала? Наверно, на задушевную беседу или что-то типа того... А тут всё по-деловому, сухо как-то. Она засобиралась уходить безо всякой уверенности в том, что ей по нраву эта работа.
— Сень?
— А?
— Может прогуляемся вечером? Скучно мне тут, такой посёлок у нас унылый, хоть вешайся.
Арсений в сомнении склонил на бок голову:
— Ты извини, у меня дел на сегодня много, пятница же, надо хвосты закрыть - допоздна задержусь в кабинете.
— А, ну ладно.
— Давай я тебя на выходных наберу? Что-нибудь придумаем.
— Хорошо, - сладко улыбнулась Надя.
— Ну хоть что-то!
Все выходные Надя тщетно ждала звонка, телефон из рук не выпускала, бедняжка. Родители на радостях, что их дочь наконец-то взялась за голову, окружили её небывалым вниманием и даже поссорились, деля между собой будущих внуков:
— Вот... Родится пацан у Надьки, будем с ним в лес по грибы ходить и рыбачить его научу, - мечтал будущий дед под усыпляющее бормотание телевизора, - а то Петька, гад такой, уехал от нас за тридевять земель, фрукт заграничный, и внучку мы ни разу от роду не видели. Эт сколько ей уже?
— Четыре, - отвечала бабка и делилась своими фантазиями: - а я для внучков, детей Надькиных, одёжек навяжу, а то вы ж ничего не носите из моего, шибко модные...
— Да ты просто вяжешь коряво, Галь, - вставил муж и благоразумно прикрылся. Будущая бабка дотянулась и шлёпнула его по плечу.
— Молчи, противный! Я для внуков самое лучшее, расстараюсь так, что все позавидуют. И пирожки с пирогами печь буду, а пирожочки маленькие такие будут, с мизинчик, мяско заверну в них... Мне мама пекла такие. Мы как семечки их щёлкали - ам, ам, ам.
— А чего для нас так не делала?
— А вам и такие сойдут, обычные. Не заслуживали вы пирожков с мизинец, кровососы истовые.
— А Надька у нас педагог теперь будет, о как! - поднял палец вверх отец. - Уважаемым человеком станет в посёлке.
— Слава тебе Господи, сбудется мечта наша! Только педагоги счас, Мить, уважением особым не пользуются - прошло времечко. Надо изловчиться ещё заслужить уважение. Слышь, что говорю, Надюх? Учеников не балуй, построже с ними надо, но в то же время с любовью...
—Отстань, мам, - отмахнулась Надя, не отрываясь от телефона. Ну почему же он не звонит?!
— Учителем, конечно, всяко лучше, чем продавцом и консультантом, - продолжала философствовать Галина, - восемь лет, считай, коту под хвост улетели, а так уже бы и стаж был, и мужик нормальный точно бы встретился.
— Ой, мам, ну при чём тут мужики и вид работы! - возмутилась Надя.
— А при всём! Если человек учитель, то сразу видно, что это серьёзный человек, и всякий мусор к нему не пристроится.
—Всё, надоели вы мне, размечтались тут. Внуки какие-то... У меня ещё и мужа в проекте нет, а вы уже о внуках заладили.
— Так Арсений ведь принял тебя.
— На работу, мам! На копеечную работу, а никак не в жёны!
— Ты, Надь, как выйдешь, время зря не теряй, глазки построй ему, чик-чик, ну как ты умеешь, - советовал папа. - Мужики, они, Надь, в этом плане топорные, пока явственно не намекнёшь, не поймут. Особенно такие скромняги, как Арсюшка.
— Ой, Господи! Не могу от вас уже! - крикнула Надя и убежала в комнату.
В понедельник Надя собиралась ехать в город за трудовой книжкой, а заодно и забрать часть вещей у бывшего. Там же решила она и медкомиссию пройти в частной клинике - делов на полчаса, отдадут ей через три дня готовую. Перед отъездом решилась она написать Арсению, узнать, не передумал ли он брать её на работу. Так и не позвонил ведь! Может и видеть её не хочет!
"Конечно, всё в порядке. Выходи, ждём тебя" - ответил он и ни слова о том, почему не позвонил. Ну, Надя тоже девушка с виду гордая, унижаться до выпытывать не станет!
Вышла Надя на работу... Арсений был к ней холоден, даже безразличен, внимания уделял ей не больше, чем пенсионеркам, которые продолжали трудиться в школе. Наде с уроками тоже ни вдохнуть, ни выдохнуть - то проводи, то готовься, то на педсоветах бесполезных отсиживай! Первый месяц Надя ловила его взгляды, улыбалась послаще, заговорить пыталась, а Арсений как столб непробиваемый. В общем, поняла Надя, что не нравится она ему и решила сыграть в обиженку - здоровалась холодно, почти не глядя, ни слова лишнего, ни взгляда томного из-под опущенных ресниц себе не позволяла. И на "вы" к нему даже при нерабочих случайных встречах. Исключительно на "вы"! И этот метод как ни странно сработал! В конце ноября были вторые осенние каникулы, с работы всех отпускали пораньше. Арсений догнал её по дороге домой. Надя поняла, что это он ещё по шагам - только его ботинки так скрипят по свежему снегу, - но оборачиваться не стала.
— Хотели мы, Надя, погулять с тобой, помнишь?
— Когда же это, Арсений Пантелеевич? Что-то не припомню, - вздёрнула вредный носик Надя, по-прежнему на него не глядя.
— Да в октябре ещё. Хочу пригласить тебя кое-куда...
"В ресторан! В город!" - тут же размечталась Надя и приготовилась засиять от улыбки.
— Помнишь тот пролесок за никитскими оврагами? Мы там землянику в детстве собирали?
— Не помню, - сдулась Надя, испытав разочарование.
— Да брось! Я же там тебе в любви признался, а ты сказала, что я жалкая улитка.
— Улитка? Почему улитка?
— Ну, тебе виднее видимо. Короче... Там клюква растёт, её уже морозцем приударило, должна быть сладкая. Давай сходим? Заодно и прогуляемся, поболтаем.
Надя сдунула ото лба чёлку. Очень интересно!
— Там снега, наверное, по колено, как минимум, - пробурчала она.
— Так это ж здорово! Ты сапоги повыше надень. Завтра звякну тебе ближе к обеду. Идёт?
— Ладно, - вздохнула Надя. Не на такую романтическую прогулку она рассчитывала!
— Напрямую пойдём или обходить будем? - спросил Арсений.
Надя с тоской посмотрела на облепленный снегом овраг. По его склону росли деревья. Они не успели сбросить листву и на их полулысых чёрных ветвях оставались висеть редкие жёлтые листья - золотые, крупные серьги, припорошенные мелкими бриллиантами снега.
— Давай напрямую. Эх, санки бы, чтобы слететь пулей вниз, как в детстве.
— На санках лучше в другом месте кататься, тут пеньков полно.
Он переложил веник в другую руку и подал Наде свободную:
— Пошли?
Надя замялась:
— Я всё думаю, может, ну её, эту клюкву? Где мы её там искать будем под снегом? Давай просто прогуляемся?
— Дезертируешь? Нет уж, Надя, я если уж взялся за дело, то довожу до конца. А ты?
— По-всякому, - уклонилась Надя и со вздохом подала ему руку.
Начали спускаться. Местами сапоги проваливались в снег до самого конца голенища. Надя не была бы собой, если бы пару раз не шлёпнулась на потеху Арсения.
— Ты такая неуклюжая, - посмеивался он. - Это я ещё на работе заметил - все дверные косяки плечами собрала и спотыкаешься на ровном ходу.
— Следишь за мной? Я думала, ты меня не замечаешь.
— Отчего же? Замечаю... Просто виду не подаю, не хочу, чтобы другие учителя начали сплетничать.
— Ты, Сеня, странный. Всегда был странным. Взять хотя бы то, что тебе тридцать три года и до сих пор ни разу не был женат. Почему, интересно?
Арсений присвистнул.
— Простите пожалуйста! Не знал, что к этому времени был обязан жениться! Тебе не кажется этот вопрос грубым и бестактным?
— Нуууу... Мне просто интересно. Мы же бывшие друзья.
— Мы никогда не были друзьями. Я был мальчиком, над которым потешалась ваша компашка, а ты типа как местная звезда, которую таскали все, кому не лень.
— Чего??? - тормознула Надя посредине склона, когда они уже поднимались с другой стороны оврага наверх, - кто это там таскал меня?! Ты следи за словами! У меня, между прочим, за всю жизнь было всего два мужчины! Хам!
Оба, запыхавшись от подъёма, дышали шумно и глубоко.
— Взаимно! Но вернёмся к вопросу брака, прямо-таки интересно! - нервно поправил шапку Арсений. - Ты говорила, что с мужем рассталась, но что-то я не увидел штамп в паспорте, когда принимал тебя на работу. Если мужчина, судя по твоим словам, к тридцати трём годам ещё не женат, значит он чудик и что-то с ним не так. А что же тогда говорить о тебе? Тридцать лет, замужем не была и - о ужас - даже детей нет.
— У меня, в отличие от тебя, были долгие серьёзные отношения!
— А замуж так и не позвали. Может серьёзными они были только для тебя?
Надя задохнулась от негодования.
— Ну хоть что-то! А у тебя вообще ничего! Сидишь тут, в этой глухомани, и бальзамируешься до состояния мумии в собственном соку, как Ленин в мавзолее! Директор школы он, тоже мне важная шишка, футы-нуты! - кричала Надя, без конца дуя на отросшую чёлку, чем напоминала Арсению скаковую лошадь.
— У меня были отношения!
— Какие!
— Серьёзные!
— Врешь!
— Сама врешь!
— Знаешь, рыжий, я тебя, пожалуй, ненавижу, и ни за какой убогой клюквой с тобой не пойду!
— Знаешь, курuца, я к тебе тоже не питаю особой симпатии и вообще ты меня бесишь.
— Кого ты курицей назвал? - толкнула его в грудь Надя.
—Тебя, - тоже толкнул её Арсений.
— Ах ты ж... Девушку толкать! - ещё сильнее двинула его Надя.
— А я тут девушек не вижу, только женщину, - не остался в долгу Арсений и на сей раз перестарался с толчком - Надя упала.
— Ой, извини, не хотел...
Он бросился её поднимать, А Надя вцепилась в него, к себе потянула... Ух, как она была зла! И успела же влюбиться в такого мерзавца! Надя повисла на нём бешенной кошкой, Арсений упирался, а склон-то крутой! Через десять секунд сцепленная парочка кубарем покатилась вниз.
Отплевавшись от набившегося в рот снега, Арсений и Надя в изнеможении распростёрлись на снегу. Небо серое. Ветра нет. Всё, что они слышали - это тяжёлое дыхание друг друга, всё, что видели - это деревья, небо и снег.
— Надь, извини. Мы хуже, чем дети... Ты не ушиблась? - решился посмотреть на неё Арсений.
Надя повернула к нему лицо - в глазах её застыл смех.
— И ты меня извини... За то, что наговорила. Сорвалась на тебе.
— Да и я на тебе тоже, - улыбнулся Арсений.
— На самом деле я ничего такого о тебе не думаю.
— Я о тебе тоже, Надь.
Помолчали. Надя сказала с задором:
— Но было круто, правда?
— Это точно. Давно я так не летал.
— Ха-ха-ха! Хи-хи-хи! - засмеялись они одновременно.
— Ой, Надь, а у тебя кровь!
— Где?
— На губе.
Надя махом сняла перчатку, потянулась ко рту, но Арсений успел перехватить её руку:
— Не трожь. Я сам уберу, моя вина...
Он протёр её губы снегом, а потом - чего Надя никак не ожидала, - наклонился и поцеловал её. Наде показалось, что весь снег сейчас растает под ними и образуется тёплый ручей, и они поплывут по нему, поплывут...
— Пожалуй, не пойдём мы сегодня за клюквой, - сказал Арсений.
— Думаю, нет.
— Пошли лучше ко мне? Мать, правда, дома, но мы ничего такого, чаем угощу тебя с вареньем.
— Клюквенным?
— Есть и клюквенное, да.
***
Прошло шесть лет.
— Мама, меня мальчик в садике дразнит рыжей и дерётся, за волосы дёргает, не хочу больше в садик, можно я с бабушкой буду?
— Ты и так большую часть времени с бабушками, то с одной, то с другой. А мальчик, наверное, в тебя влюбился.
— Фу-у-у, - скривилась дочь. - А зачем дерётся тогда, раз любит?
— А ты у папы спроси. Он тоже меня побил, когда влюбился. Мы с ним кубарем с горы летели и дрались.
— Ой, ну прям избил! - засмеялся Арсений.
—А потом он сказал, что любит, - добавила Надя.
— И вы поженились? - округлила глазки дочь.
— Поженились, ага. Через год.
— У меня и выбора особого не было, - сказал Арсений, - твоя мама меня приворожила, но об этом я только недавно узнал.
— Это был не приворот! - возмутилась Надя, - я вообще о тебе не думала. Ну, почти. Просто положила на Покров травки под подушку и попросила себе жениха. Счастья хотелось, как и всем.
Кто знает, подействовал ли на самом деле тот заговор на травки или же главную роль сыграли Надины оригинальность и напор? Как бы то ни было, Арсений сделал ей предложение уже после Нового Года, в конце января, а осенью они поженились и стали мирно жить под одной крышей с его матерью. Так, после долгих мытарств в поисках счастья, Надя успокоилась, обретя то, что искала. Главное - не сдаваться и надеяться в первую очередь на себя, а травки - это так... нелишняя помощь. Конец.
️
В гостях у белки
:Иванна Волкова
Заговор на мужа.
Автор : Анна Елизарова
— Ах, это ты... Неужто опять хвост прижало? Как прижмёт - сразу к нам, а иначе и не вспомнишь, - развела руками мать. - Ну, проходи, проходи. И чемодан ещё... Серьёзное дело, поди.
— Могу уйти, если не рада, - обиделась дочь. В темном общем коридоре на её плаще блестели капли дождя.
— Да куда ж ты пойдёшь-то, неприкаянная? Заходи уж, давай с чемоданом помогу.
— Я сама, - упрямо поволокла чемодан через порог Надя.
— Всё сама да сама... Досамилась уже! Ой... - поморщилась Галина и крикнула что есть мочи в сторону комнат: - Встречай, отец, дочь приехала!
— Чего? Кого? - закрякал папа и тяжело оттолкнулся от дивана. Он вышел с распростёртыми руками:
— О! Красавица моя! Неужто опять пособачилась со своим?
Отец и дочь расцеловались.
—Пособачились, ага. Навсегда уж.
— Да будет вам, помиритесь! Давай-ка чемодан... Ох, ё-ё-ёшкин кот! А чего он такой тяжёлый?
— Запихала в него всё, что смогла. За остальным потом как-нибудь съезжу. Пока что не могу видеть... этого, - отвернулась Надя и сузила по-кошачьи глаза.
— Максимку?
— Его, ага.
— Так что случилось-то? - всполошно кудахтнула Галина.
— Изменил он мне, вот что! Не хочу сейчас об этом. Накинулись, блин... Дайте хоть руки вымою с дороги, до вас пока доберёшься, по уши в грязи вываляешься.
— Ой, не говори, снег нынче так рано выпал, так нападал, а потом таял, таял, сплошное месиво, а дороги-то побиты! Вон, в Москве, говорят, каждый год асфальт новый закатывают и бордюры с поребриками лепят, а у нас хоть бы раз в тридцать лет что-нибудь сделали.
— А это потому, мама, что у нас страна идuотов! Они своей Москвой пыль пытаются в глаза пустить иностранцам, а народ ни-щий! - неожиданно вызверилась Надя на власть, - вы только подумайте, какие у нас ресурсы, какие возможности с нашими территориями, а что в результате? Во-от такенный ноль! - выпучила она глаза, изображая руками внушительный "нолик". - Нет, даже минус! Одним словом, идuоты.
Тут она хлопнула дверью перед носами удивлённых родителей и заперлась в ванной минут на пять. Мать и отец непонимающе переглянулись.
— Видать, серьёзно поссорились, - заключил отец, - или месячные.
— Ой, да ну вас, - отмахнулась Галина, - так и не выйдет замуж, гордая шибко.
Надя стояла перед зеркалом и в упор смотрела на себя. Она отыскивала и находила морщинки, а тени, залёгшие под глазами, многократно усиливались её воображением и, как ей казалось, выглядела она ужасно. Волосы на макушке и по линии лба закрутились от влажной погоды отвратительными мелкими барашками. Потухший взгляд и опущенные уголки губ тоже не придавали ей очарования. Наде тридцать лет. Свежесть юности уже позади. Дальше молодость будет идти на спад. Три года она ждала предложения от Максима. Ссорились часто, бурлили между ними итальянские страсти, но она его любила. А он?
Сегодня Надя вернулась домой после работы, её отпустили раньше на три часа - в торговом центре было возгорание и всех эвакуировали. Под впечатлением от того, что чуть не сгорела (хотя пожар начался на минус первом и его быстро потушили), Надя вернулась домой и думала поделиться с Максимом новостями... Первое, что она увидела на пороге - это туфли. Чужие туфли. Далее на полу валялась чужая розовая кофточка. Максим привёл женщину! Как же это банально. Голубки, должно быть, услышали, как она открывала дверь. Максим вышел к ней в одних трусах. Ну, хоть надеть успел. Тупица! Даже выдавить ничего из себя не мог! Стоял и смотрел на неё пуганым кроликом.
— Это что такое, Максим? - указала Надя на чужие вещи. Она подняла кофту, посмотрела на Максима взглядом убийцы и швырнула её в него. - Это что, млять, такое?!
Максим растерянно держал в руках кофтёнку.
— Я... я не знал, что ты придёшь раньше... Предупреждать надо!
— Где она?! Она там?! Что ты там прячешься, выдра?!
Надя хотела войти в комнату, их комнату, где они спали, мечтали и ели чипсы за просмотром сериалов, но Максим преградил ей дорогу.
— Пусти!
— Надя, ну всё уже, хватит. Она тут ни при чём.
— Пусти, я сказала! Я хочу поговорить с ней! Хочу увидеть её наглое лицо или что у неё там вместо него!
Неожиданно дамочка сама показалась за спиной Максима. Она была довольно пухленькой и ярко накрашенной блондинкой. На ней было странное платье и только потом Надя поняла, что девушка надела его наизнанку. Спешила, бедняжка.
Дамочка была смущена. Она вытянула шею вперёд, театрально положила руки на грудь и умоляюще обратилась к Наде:
— Клянусь вам, я не знала, что у него кто-то есть! Если бы я только знала, что у него есть жена...
Наде даже стало смешно. Девица напомнила ей кадр из советского фильма, в котором яркая Светлана Светличная трагически прижимает руки к груди и оправдывается "Не виноватая я! Он сам пришёл!"
К чёрту! К чёрту! К чёрту!
Девица выдернула кофточку из рук Максима, прыгнула в туфли и смылась. Вместо того, чтобы выдохнуть после работы, Надя пережила скандал и упаковала свой чемодан. Она бы, конечно, с удовольствием выставила за порог самого Максима, но квартира была его.
Насчёт работы Надя расправилась быстро - утром позвонила и сказала, что больше не выйдет, всё равно она её ненавидела. Жаль, конечно, что выплат за отработанные три дня не получит - им платили каждую неделю. И жаль, что в город вернуться некуда... Вот так и надейся на кого-то! Ну почему надеяться надо только на себя? Ей тридцать лет! Ничего своего нет! Все подруги замужем и это, пожалуй, самое обидное, ведь когда-то за Надей бегала половина посёлка.
На следующий день полезла Надя в свой шкаф, где хранились её школьные тетради и конспекты после института. Стала листать сначала школьные, потом поочередно за каждый курс. Ностальгия накатила! Разревелась Надя над своей злой судьбинушкой, за Максима обидно ей очень - сколько лет и всё впустую. Религиоведение. Ох, и любили они поболтать на этих парах. На последней странице конспекта Надя увидела запись, которая никак не относилась к предмету. Заголовок вещал: "Заговор на жениха". Интересно, так-так... Когда она это записать успела? Ах, да, кто-то из девчонок притащил журнал "Родина", научно-исторический, вот и нашли они там эту статейку о предках-славянах. Был там среди прочего и этот обряд для тех, кто желает в следующем году выйти замуж.
"В полночь на Иванов день с шестого на седьмое июля собрать двенадцать разных трав..." Надя заглянула в телефон - десятое октября. Эх, поздновато! Ладно, что там дальше: "... засушить и хранить. Вечером, накануне Праздника Пресвятой Богородицы, положить травы под подушку со словами "Покров-Батюшка, покрой землю снежком, а меня, молоду, женишком"... Женитьба в следующем году гарантирована на сто процентов.
— На сто процентов... - повторила вслух Надя.
А почему бы ей не попробовать? Никакого криминала здесь нет! Никакой чёрной магии! Обращение к силам природы то-то и всего. Окрылённая идеей, Надя повеселела и воспрянула духом, стала наводить уборку в родительском доме, потом и готовить подрядилась вместе с матерью. Галина не упустила случая и завела свою старую шарманку о работе по специальности.
— У нас, Наденька, в школу требуется учитель истории, говорила я тебе?
— Говорила, - закатила глаза Надя.
— Да... Померла Любовь Никитична, светлая ей память, вас с братом выучила. С сентября никого не могут найти. Может попробуешь, Надь?
— За три копейки я себе нервы портить не буду, - упрямилась дочь, нарезая кубиками баклажан.
— И директор там новый, не поверишь кто, - гнула своё Галина.
— Кто же? Какая-нибудь тётя Клава от почтового отделения?
— Не смешно! Иванов там теперь директор. Вот как.
— Иванов? Старик Пантелей Юрьевич? Каким он боком...
— Нет, сын его!
— Сенька?! Рыжий-рыжий, конопатый, несуразный и ушатый?! - сама по себе вырвалась у Нади детская дразнилка.
— Не Сенька, а Арсений Пантелеевич, очень уважаемый человек, между прочим! Очень приятным и симпатичным мужчиной стал, советую присмотреться. Не женат.
— Да нужен он мне! Сенька он и в Африке Сенька. Каким был, таким и остался. Потому и неженат ещё. Это сколько ему? Тридцать пять?
— Тридцать три.
— И уже директор! Чудеса на виражах! Видно, совсем трудно здесь с педагогами.
Надя ничего не хотела слушать ни о школе, ни о "Сеньке", будь он неладен. Она достойна лучшего, нежели прозябать в этой дыре. Ближе к полночи, когда родители подняли храп в унисон, Надя выбралась из дома. За двухэтажным строением на двадцать квартир были огороды, поделённые между собственниками. В это время года уже неважно где чей, урожай ведь убран. Она остановилась на минутку под яблонями... Снег падал. Жёлтые листья и белый снег. Как красиво! И где бы здесь отыскать под снегом двенадцать видов трав?
Представляя во втором часу ночи свою будущую семейную жизнь со всеми присущими счастью красками, Надя корпела над гладильной доской. В одной руке у неё был утюг, другой она придерживала отрез марли, под которым шуршали собранные ею травы. Наденька собрала их в полночь для ритуала по привлечению жениха. В огороде ей почти ничего не удалось найти, пришлось пошастать под заборами. Добрела она так до конца огородов, а там овраг был, в темноте не разглядела его, а вспомнить забыла, так и пролетела Надя метра два вниз, как лыжница, по грязи. Зато, когда падала, целый пучок травы выдернула, рассмотрела его - хорошая травка, ей как раз такой не хватало. Всего Наде нужно было найти двенадцать разных трав и сделать это нужно было на Иванов день, то бишь летом, а сейчас октябрь. Но что поделать, если именно в октябре припекло? Уж если верить в чудо, так до конца! Одна беда, что в октябре вся трава одинаково пожухлая и сложно разобраться в видовом разнообразии. Надя нащипала целый пакет этого мокрого сена, а уже дома на глаз отобрала двенадцать штук травинок. Там ещё оговорочка была в заговоре, что ни в коем случае нельзя брать ядовитую траву, да кто ж в наши дни разбирается в травах? Тут Надя тоже понадеялась на удачу. Боясь, что от естественной просушки трава испортится, а ещё чего доброго сгниёт к Покрову дню, Надя решила высушить её утюгом.
Надя увлечённо занималась глажкой и даже не отдала себе отчёт, что наделала шум. Когда мать вошла в гостиную, Надя чуть не выронила от неожиданности утюг. Мать в недоумении остановилась и, надо сказать, ей было чему удивиться: первым делом в глаза бросилась растрёпанная дочь с перемазанным грязью лбом и взглядом маньяка, потом гладильная доска и разбросанные по ковру травы в два часа ночи тоже добавляли свой эффект. Возникла немая сцена. Надя пожала плечиком: мол, с кем не бывает, мам, правда?
— Ты что делаешь? - совладала с речью Галина.
— Траву сушу, - возобновила глажку Надя.
— Ты меня разбудила, грохотала тут.
— Ох, прости, это доска, зараза, не хотела раскладываться.
— Потом пакет шелестел.
— Так это я травку высыпала, ходила рвать. Думала, утром высушу, лежала-лежала, да что-то не спится. Смотри, мам! - откинула Надя марлю, сияя, как свежепомазанный глазурью пряник, - как думаешь, они все разные? Мне нужно двенадцать разных.
— Зачем тебе трава, ненормальная? - зевнула Галина, едва взглянув на жалкий гербарий.
— А я, мам, колдовать буду. На мужа, ага, - безумно расширила глаза Надя.
Галина даже попятилась.
— Ну, точно спятила. Тебе сколько лет, не забыла?
— Отстань! - обиделась Надя, - иди лучше спать, я почти закончила.
— Работу искать думаешь? В школу сходи, как раз понедельник завтра.
Надя вопрос матери проигнорировала. Закончив с травками, она разложила их на полке и легла спать с чувством выполненного долга. До совершения обряда оставалось три дня.
Действительно, что делать с работой? В городе ей жить негде, единственный вариант- снять комнату, ведь целую квартиру она не потянет. И где её искать? Может переучиться на кого-то? А где денег взять на то обучение? Замкнутый круг! На сон грядущий Надя даже посмотрела работы с предоставлением жилья, рассматривая всё регионы страны, но всё это были такие Тмутаракани, что она так и видела себя через десять лет одинокой, седой и находящей утешение в кошках.
Дабы заглушить в себе тот снимок памяти, который неуклонно её преследовал - а именно сцену измены, когда она застукала Максима с другой, - Надя решила позволить себе выпить. Зайдя в местный магазинчик, она скромно попросила две бутылочки пива.
— И ещё сuгареты, пожалуйста, - неуклюже добавила Надя. Гулять, так гулять!
— Какие вам?
— Так ты теперь не только пьёшь, но ещё и куришь?
Похолодев, Надя обернулась на молодого мужчину, который до этого стоял к ней спиной, нависнув над холодильниками с мороженым.
— Сенька?! То есть Арсений... извини... те.
Ну надо же! И куда подевался тот рыжий-рыжий, конопатый, несуразный и ушатый Сенька? Как пропал он в восемнадцать лет, так с той поры Надя его и не видела. Сначала институт, потом, Надя слышала, армия, потом магистратура вроде бы... И следа не осталось от того длинного сопливого парнишки! Возмужал, окреп, даже полноват слегка, но красавец!.. А она... Господи... Выперлась не накрашенная, с грязными волосами в гульке, куртка старая, ещё студенческая... Стыдобище! Вот уж создала она о себе впечатление!
— Родителей решила навестить? Да ты покупай, покупай, не стесняйся. Мы люди взрослые, можешь не прятаться.
— Ты не подумай, что я пропащая, - говорила Надя, на ходу расплачиваясь с продавщицей, - просто период сейчас сложный. Рассталась с... мужем.
"Ну зачем, зачем о личном сразу ляпать! Ох, язык, враг ты мой собственный!" - вконец разволновалась Надя.
— Да я и не думаю ничего такого. Со всяким бывает. Сочувствую насчёт мужа.
— Ага...
— Ну, ладно тогда. Будь здорова и передавай привет родителям.
— Да-да, пока, Сень.
— Мне мороженое пробейте, пожалуйста, - отвернулся он к продавщице, а потом опять резко к Наде, застрявшей в дверях и стыдливо прячущей под куртку бутылки: - Надь! Я же в школе работаю, слышала?
Одна бутылка скользнула под курткой и чуть не вылетела. Надя изловила её, согнувшись в не самой привлекательной позе. Арсений подавил смешок.
— Слышала! Ты молодец, Сень, всех удивил, меня уж точно.
— Будешь мимо школы проходить, заходи, поболтаем. Юность вспомним. Или ты уезжаешь?
— Ох, не знаю ещё когда уеду. Зайду, наверно.
Арсений смешливо кивнул ей и Надя, наконец, вышла. Ух как жарко ей стало! Ай да Сенька! Вымахал каким, а? А она? Всю дорогу домой Надя думала о том, какое жалкое впечатление она на него произвела. Одну бутылку пива она выпила за мрачными думами, а со второй погорячилась, слишком много выходило - отцу отдала. Сигареты даже распечатывать не стала - всю охоту отбил этот Арсений. Надя решила, что непременно покажется ему в лучшем виде, утрёт нос, так сказать, чтобы не думал он о ней как о какой-то неухоженной неудачнице.
В ночь на четырнадцатое октября Надя взяла свой заготовленный гербарий и сложила под подушку, легла на него и давай шептать: "Покров-Батюшка, покрой землю снежком, а меня, молоду, женишком". Три раза прошептала она эти слова для закрепления. То ли мамкины внушения действовали, то ли нежелательная встреча накануне оставила свой след, только где-то на заднем плане всплывали у неё мысли об Арсении, и даже против воли представляла она их вдвоём, смеющихся, счастливых, повенчанных... Окутанная приятными фантазиями, Надя сладко заснула.
На утро была пятница. Проснулась Надя с новой гениальной идеей - а почему бы ей и правда не попытать счастья в местной школе? Тем более Арсений сам её пригласил! Он же был влюблён в неё когда-то... Ох, да что там! "Кто только не был в меня влюблён, ха-ха-ха", - мысленно посмеялась Надя. Она принялась наводить самый тщательный марафет, вырядилась в лучшее, что у неё было, и очень радовалась, что родителей нет дома, работают, а то непременно бы высмеяли её молниеносные переобувания в полёте. А что поделать, когда она не так уж и молода для невесты и сроки жмут-поджимают? Заговоры на травке - это, конечно, хорошо, но стопроцентно на них надеяться не стоит, нет, не так: на травку надейся, а сам не плошай. Вот!
Арсений крутил ручку и издевательски посматривал на расфуфыренную Надю. В глазах его плясала задоринка. Надя подавилась возмущением:
— Это было всего один раз! Я же тебе объяснила!
Арсений похихикал без злобы.
— Ну хорошо, расскажи мне, какой у тебя опыт? Трудовую можно глянуть? И диплом, - изобразил он внимание и подпёр подбородок сложенными в замок пальцами.
— Я же алкашка, судя по твоим словам! - не успокаивалась Надя, сжимая сумочку с документами, - не стоит и смотреть!
— Да ладно, ну что ты... Уже и пошутить нельзя. Мы же старые друзья, помнишь, сколько раз ты сама надо мной шутила? "Сенька рыжий, конопатый..." - начал петь Арсений.
— Ох, это было так давно, ты зла не держи, я была недалёкой!
— Старые раны давно зализаны. Давай посмотрим твои документы.
Надя подала диплом.
— Трудовой у меня нет, она на прошлой работе осталась, ещё не забрала, уволилась резко...
Арсений изучал диплом.
— Так ты раньше работала в школе?
— Я вообще не работала по специальности. Продавцом была, флористом, мерчендайзером... - загибала она пальцы.
— Ого! Неслабо тебя покидало. Буду честен: учитель истории нам нужен позарез, молодёжь совсем не идёт в школу. У нас в коллективе моложе тридцати восьми лет никого нет. Так что, Надь, как говориться, на безрыбье и рак рыба, поэтому...
— Эй!
— Поэтому я возьму тебя. Езжай за трудовой, сделай медкнижку и постарайся выйти уже на следующей неделе. Ах да, ещё справку об отсутствии судимости. Вот список всего, что нужно, - подал он ей распечатку, - и курсы придётся пройти.
Разговор явно был окончен и Надя растерялась. На что она вообще рассчитывала? Наверно, на задушевную беседу или что-то типа того... А тут всё по-деловому, сухо как-то. Она засобиралась уходить безо всякой уверенности в том, что ей по нраву эта работа.
— Сень?
— А?
— Может прогуляемся вечером? Скучно мне тут, такой посёлок у нас унылый, хоть вешайся.
Арсений в сомнении склонил на бок голову:
— Ты извини, у меня дел на сегодня много, пятница же, надо хвосты закрыть - допоздна задержусь в кабинете.
— А, ну ладно.
— Давай я тебя на выходных наберу? Что-нибудь придумаем.
— Хорошо, - сладко улыбнулась Надя.
— Ну хоть что-то!
Все выходные Надя тщетно ждала звонка, телефон из рук не выпускала, бедняжка. Родители на радостях, что их дочь наконец-то взялась за голову, окружили её небывалым вниманием и даже поссорились, деля между собой будущих внуков:
— Вот... Родится пацан у Надьки, будем с ним в лес по грибы ходить и рыбачить его научу, - мечтал будущий дед под усыпляющее бормотание телевизора, - а то Петька, гад такой, уехал от нас за тридевять земель, фрукт заграничный, и внучку мы ни разу от роду не видели. Эт сколько ей уже?
— Четыре, - отвечала бабка и делилась своими фантазиями: - а я для внучков, детей Надькиных, одёжек навяжу, а то вы ж ничего не носите из моего, шибко модные...
— Да ты просто вяжешь коряво, Галь, - вставил муж и благоразумно прикрылся. Будущая бабка дотянулась и шлёпнула его по плечу.
— Молчи, противный! Я для внуков самое лучшее, расстараюсь так, что все позавидуют. И пирожки с пирогами печь буду, а пирожочки маленькие такие будут, с мизинчик, мяско заверну в них... Мне мама пекла такие. Мы как семечки их щёлкали - ам, ам, ам.
— А чего для нас так не делала?
— А вам и такие сойдут, обычные. Не заслуживали вы пирожков с мизинец, кровососы истовые.
— А Надька у нас педагог теперь будет, о как! - поднял палец вверх отец. - Уважаемым человеком станет в посёлке.
— Слава тебе Господи, сбудется мечта наша! Только педагоги счас, Мить, уважением особым не пользуются - прошло времечко. Надо изловчиться ещё заслужить уважение. Слышь, что говорю, Надюх? Учеников не балуй, построже с ними надо, но в то же время с любовью...
—Отстань, мам, - отмахнулась Надя, не отрываясь от телефона. Ну почему же он не звонит?!
— Учителем, конечно, всяко лучше, чем продавцом и консультантом, - продолжала философствовать Галина, - восемь лет, считай, коту под хвост улетели, а так уже бы и стаж был, и мужик нормальный точно бы встретился.
— Ой, мам, ну при чём тут мужики и вид работы! - возмутилась Надя.
— А при всём! Если человек учитель, то сразу видно, что это серьёзный человек, и всякий мусор к нему не пристроится.
—Всё, надоели вы мне, размечтались тут. Внуки какие-то... У меня ещё и мужа в проекте нет, а вы уже о внуках заладили.
— Так Арсений ведь принял тебя.
— На работу, мам! На копеечную работу, а никак не в жёны!
— Ты, Надь, как выйдешь, время зря не теряй, глазки построй ему, чик-чик, ну как ты умеешь, - советовал папа. - Мужики, они, Надь, в этом плане топорные, пока явственно не намекнёшь, не поймут. Особенно такие скромняги, как Арсюшка.
— Ой, Господи! Не могу от вас уже! - крикнула Надя и убежала в комнату.
В понедельник Надя собиралась ехать в город за трудовой книжкой, а заодно и забрать часть вещей у бывшего. Там же решила она и медкомиссию пройти в частной клинике - делов на полчаса, отдадут ей через три дня готовую. Перед отъездом решилась она написать Арсению, узнать, не передумал ли он брать её на работу. Так и не позвонил ведь! Может и видеть её не хочет!
"Конечно, всё в порядке. Выходи, ждём тебя" - ответил он и ни слова о том, почему не позвонил. Ну, Надя тоже девушка с виду гордая, унижаться до выпытывать не станет!
Вышла Надя на работу... Арсений был к ней холоден, даже безразличен, внимания уделял ей не больше, чем пенсионеркам, которые продолжали трудиться в школе. Наде с уроками тоже ни вдохнуть, ни выдохнуть - то проводи, то готовься, то на педсоветах бесполезных отсиживай! Первый месяц Надя ловила его взгляды, улыбалась послаще, заговорить пыталась, а Арсений как столб непробиваемый. В общем, поняла Надя, что не нравится она ему и решила сыграть в обиженку - здоровалась холодно, почти не глядя, ни слова лишнего, ни взгляда томного из-под опущенных ресниц себе не позволяла. И на "вы" к нему даже при нерабочих случайных встречах. Исключительно на "вы"! И этот метод как ни странно сработал!
В конце ноября были вторые осенние каникулы, с работы всех отпускали пораньше. Арсений догнал её по дороге домой. Надя поняла, что это он ещё по шагам - только его ботинки так скрипят по свежему снегу, - но оборачиваться не стала.
— Хотели мы, Надя, погулять с тобой, помнишь?
— Когда же это, Арсений Пантелеевич? Что-то не припомню, - вздёрнула вредный носик Надя, по-прежнему на него не глядя.
— Да в октябре ещё. Хочу пригласить тебя кое-куда...
"В ресторан! В город!" - тут же размечталась Надя и приготовилась засиять от улыбки.
— Помнишь тот пролесок за никитскими оврагами? Мы там землянику в детстве собирали?
— Не помню, - сдулась Надя, испытав разочарование.
— Да брось! Я же там тебе в любви признался, а ты сказала, что я жалкая улитка.
— Улитка? Почему улитка?
— Ну, тебе виднее видимо. Короче... Там клюква растёт, её уже морозцем приударило, должна быть сладкая. Давай сходим? Заодно и прогуляемся, поболтаем.
Надя сдунула ото лба чёлку. Очень интересно!
— Там снега, наверное, по колено, как минимум, - пробурчала она.
— Так это ж здорово! Ты сапоги повыше надень. Завтра звякну тебе ближе к обеду. Идёт?
— Ладно, - вздохнула Надя. Не на такую романтическую прогулку она рассчитывала!
Надя с тоской посмотрела на облепленный снегом овраг. По его склону росли деревья. Они не успели сбросить листву и на их полулысых чёрных ветвях оставались висеть редкие жёлтые листья - золотые, крупные серьги, припорошенные мелкими бриллиантами снега.
— Давай напрямую. Эх, санки бы, чтобы слететь пулей вниз, как в детстве.
— На санках лучше в другом месте кататься, тут пеньков полно.
Он переложил веник в другую руку и подал Наде свободную:
— Пошли?
Надя замялась:
— Я всё думаю, может, ну её, эту клюкву? Где мы её там искать будем под снегом? Давай просто прогуляемся?
— Дезертируешь? Нет уж, Надя, я если уж взялся за дело, то довожу до конца. А ты?
— По-всякому, - уклонилась Надя и со вздохом подала ему руку.
Начали спускаться. Местами сапоги проваливались в снег до самого конца голенища. Надя не была бы собой, если бы пару раз не шлёпнулась на потеху Арсения.
— Ты такая неуклюжая, - посмеивался он. - Это я ещё на работе заметил - все дверные косяки плечами собрала и спотыкаешься на ровном ходу.
— Следишь за мной? Я думала, ты меня не замечаешь.
— Отчего же? Замечаю... Просто виду не подаю, не хочу, чтобы другие учителя начали сплетничать.
— Ты, Сеня, странный. Всегда был странным. Взять хотя бы то, что тебе тридцать три года и до сих пор ни разу не был женат. Почему, интересно?
Арсений присвистнул.
— Простите пожалуйста! Не знал, что к этому времени был обязан жениться! Тебе не кажется этот вопрос грубым и бестактным?
— Нуууу... Мне просто интересно. Мы же бывшие друзья.
— Мы никогда не были друзьями. Я был мальчиком, над которым потешалась ваша компашка, а ты типа как местная звезда, которую таскали все, кому не лень.
— Чего??? - тормознула Надя посредине склона, когда они уже поднимались с другой стороны оврага наверх, - кто это там таскал меня?! Ты следи за словами! У меня, между прочим, за всю жизнь было всего два мужчины! Хам!
Оба, запыхавшись от подъёма, дышали шумно и глубоко.
— Взаимно! Но вернёмся к вопросу брака, прямо-таки интересно! - нервно поправил шапку Арсений. - Ты говорила, что с мужем рассталась, но что-то я не увидел штамп в паспорте, когда принимал тебя на работу. Если мужчина, судя по твоим словам, к тридцати трём годам ещё не женат, значит он чудик и что-то с ним не так. А что же тогда говорить о тебе? Тридцать лет, замужем не была и - о ужас - даже детей нет.
— У меня, в отличие от тебя, были долгие серьёзные отношения!
— А замуж так и не позвали. Может серьёзными они были только для тебя?
Надя задохнулась от негодования.
— Ну хоть что-то! А у тебя вообще ничего! Сидишь тут, в этой глухомани, и бальзамируешься до состояния мумии в собственном соку, как Ленин в мавзолее! Директор школы он, тоже мне важная шишка, футы-нуты! - кричала Надя, без конца дуя на отросшую чёлку, чем напоминала Арсению скаковую лошадь.
— У меня были отношения!
— Какие!
— Серьёзные!
— Врешь!
— Сама врешь!
— Знаешь, рыжий, я тебя, пожалуй, ненавижу, и ни за какой убогой клюквой с тобой не пойду!
— Знаешь, курuца, я к тебе тоже не питаю особой симпатии и вообще ты меня бесишь.
— Кого ты курицей назвал? - толкнула его в грудь Надя.
—Тебя, - тоже толкнул её Арсений.
— Ах ты ж... Девушку толкать! - ещё сильнее двинула его Надя.
— А я тут девушек не вижу, только женщину, - не остался в долгу Арсений и на сей раз перестарался с толчком - Надя упала.
— Ой, извини, не хотел...
Он бросился её поднимать, А Надя вцепилась в него, к себе потянула... Ух, как она была зла! И успела же влюбиться в такого мерзавца! Надя повисла на нём бешенной кошкой, Арсений упирался, а склон-то крутой! Через десять секунд сцепленная парочка кубарем покатилась вниз.
Отплевавшись от набившегося в рот снега, Арсений и Надя в изнеможении распростёрлись на снегу. Небо серое. Ветра нет. Всё, что они слышали - это тяжёлое дыхание друг друга, всё, что видели - это деревья, небо и снег.
— Надь, извини. Мы хуже, чем дети... Ты не ушиблась? - решился посмотреть на неё Арсений.
Надя повернула к нему лицо - в глазах её застыл смех.
— И ты меня извини... За то, что наговорила. Сорвалась на тебе.
— Да и я на тебе тоже, - улыбнулся Арсений.
— На самом деле я ничего такого о тебе не думаю.
— Я о тебе тоже, Надь.
Помолчали. Надя сказала с задором:
— Но было круто, правда?
— Это точно. Давно я так не летал.
— Ха-ха-ха! Хи-хи-хи! - засмеялись они одновременно.
— Ой, Надь, а у тебя кровь!
— Где?
— На губе.
Надя махом сняла перчатку, потянулась ко рту, но Арсений успел перехватить её руку:
— Не трожь. Я сам уберу, моя вина...
Он протёр её губы снегом, а потом - чего Надя никак не ожидала, - наклонился и поцеловал её. Наде показалось, что весь снег сейчас растает под ними и образуется тёплый ручей, и они поплывут по нему, поплывут...
— Пожалуй, не пойдём мы сегодня за клюквой, - сказал Арсений.
— Думаю, нет.
— Пошли лучше ко мне? Мать, правда, дома, но мы ничего такого, чаем угощу тебя с вареньем.
— Клюквенным?
— Есть и клюквенное, да.
***
Прошло шесть лет.
— Мама, меня мальчик в садике дразнит рыжей и дерётся, за волосы дёргает, не хочу больше в садик, можно я с бабушкой буду?
— Ты и так большую часть времени с бабушками, то с одной, то с другой. А мальчик, наверное, в тебя влюбился.
— Фу-у-у, - скривилась дочь. - А зачем дерётся тогда, раз любит?
— А ты у папы спроси. Он тоже меня побил, когда влюбился. Мы с ним кубарем с горы летели и дрались.
— Ой, ну прям избил! - засмеялся Арсений.
—А потом он сказал, что любит, - добавила Надя.
— И вы поженились? - округлила глазки дочь.
— Поженились, ага. Через год.
— У меня и выбора особого не было, - сказал Арсений, - твоя мама меня приворожила, но об этом я только недавно узнал.
— Это был не приворот! - возмутилась Надя, - я вообще о тебе не думала. Ну, почти. Просто положила на Покров травки под подушку и попросила себе жениха. Счастья хотелось, как и всем.
Кто знает, подействовал ли на самом деле тот заговор на травки или же главную роль сыграли Надины оригинальность и напор? Как бы то ни было, Арсений сделал ей предложение уже после Нового Года, в конце января, а осенью они поженились и стали мирно жить под одной крышей с его матерью. Так, после долгих мытарств в поисках счастья, Надя успокоилась, обретя то, что искала. Главное - не сдаваться и надеяться в первую очередь на себя, а травки - это так... нелишняя помощь.
Конец.
Источник ⤵