Однажды в камышах

― Стоять! Куда без бахил прёшь? ― раздался из ниоткуда возмущённый голос.
Женька струхнул. Он застыл на месте и молча огляделся по сторонам. Убедившись, что находится в полном одиночестве, сделал ещё один шаг.
― Я не понял, ты что, глухой? Или, может, с соображалкой проблемы? ― снова раздалось непонятное ворчание.
Пруд, куда пришёл Женя, находился сразу за низкорослым полем. Спрятаться здесь было негде, всё в радиусе километра просматривалось как на ладони, разве что в камышах засел кто-то. Но ведь на дворе апрель — холодно ещё в воду лезть.
― Ты кто? ― чуть слышно спросил Женя. Голос его дрожал, но не от утренней прохлады.
― Я кто?!
Тут по безмятежной глади пруда пошли круги. Сначала маленькие, а затем всё больше и больше. Вода забурлила, запенилась, пошла волнами. Наконец из воды вырос большой, весь покрытый илом гладкий камень с пассажиром сверху.
Женька ахнул. Тело существа состояло из двух частей: верх был от человека, а низ — от рыбы. С тёмных кудрявых волос на лицо стекала вода. У человеческой части были пухлые щёки, пухлые губы, пухлая грудь, свисающая на пухлый живот, поросячьи глазки и шикарные шелковистые усы. Рыбья часть была более элегантной.
― Русалыч меня звать, я здесь старший, ― представилось озёрное чудо, напоминающее директора мясокомбината, только что вышедшего из парилки. ― А ты чьих будешь?
― Я-я-я, ― заикался Женя, ― Евгений.
― И чего ты, Евгений, сюда явился в столь ранний час, в столь ранний месяц?
― Да я это… Утопиться вот решил… ― неуверенно бормотал невысокий худой мужчинка в кожаной куртке, с редкими волосами на голове и под носом.
― Утопиться? А с чего ты взял, что тебя здесь ждут? ― руки Русалыча упирались в хвост — в ту его часть, где у человека находятся колени.
― А что, разве нужно приглашение?
― Хах! Не, ну вы видали? ― обратился Русалыч к невидимой публике. ― А по-твоему, здесь всем и каждому рады?
― Но я не займу много места. Могу где-нибудь сбоку, ― ковырял мыском ботинка влажный песочек самоубийца.
― Сбоку занято. Что, больше мест нет? Иди вон в лес, вешайся там на здоровье — деревьев много, с них не убудет. А пруд один.
― Не хочу я вешаться! Это отвратительно и больно!
― Тогда прыгай с макушки — быстро и красиво!
― Я высоты боюсь!
― Ну тогда грибов наешься ядовитых: и весело, и не больно. А сюда не нужно лезть. У нас тут чистота и порядок. ― Он брезгливо посмотрел на Женю.
― Я разденусь.
― Не вздумай! Это приличный пруд!
― Что же мне тогда делать? ― захныкал мужчинка и рухнул на холодную землю.
― Домой иди. Спасть ложись — утро вечера мудренее. Может, и передумаешь убиваться.
― Да нет у меня дома больше! ― взревел Женька и, схватив камешек, бросил его в пруд. Тот звонко булькнул и пошёл на дно.
― Как это нет? А где же он тогда?
― Жена отобрала! И машину тоже! Как только меня с работы уволили. Всё было куплено до свадьбы на её имя. Руки опустились и не поднимаются…
― А к родителям?
― Отец меня на порог не пустит, да я и сам не пойду. Я десять лет назад ему сказал, что он неудачник, раз всю жизнь в квартире тёщи прожил. У меня тогда дела шли отлично, а теперь даже тёщи нет…
― Друзей попроси помочь, ― не унимался Русалыч, не желая видеть в своих краях чужака.
― Да нет их больше, друзей-то. Все по своим норам. Ни ответа ни привета последние лет пять. У всех свои семьи и дела. Ни до кого не дозвониться, особенно до тех, кому в своё время инструмент одолжил.
― Да уж, везёт мне тут на неудачников: то бобёр с дислексией, то цапля-аутист, теперь вот суицидники попёрли. И всем ведь обязательно в пруд нужно, словно это панацея какая.
Русалыч побухтел ещё немного, как камаз на морозе, а потом сказал:
— Ладно, можешь вон там в камышах топиться, только сначала медицинскую справку покажи, что здоров.
― Нет у меня её…
― Без справки не пущу, мне тут заразные не нужны. Ещё требуется письмо нотариально заверенное, что ты — по собственному желанию, а то потом разбирайся. А ещё, так как денег у тебя нет, место придётся отработать сначала.
― И как же я его отрабатывать буду? ― с горькой обидой в голосе вопрошал Женя.
― Дно почистить нужно. Я в том году в отпуск уехал, так здесь сразу мангально-туристическая база развернулась, мусора набросали: в кустах — пакеты, на дне — бутылки.
― А как же я на дно-то? Холодно же…
― Это не мои проблемы. Хочешь — с цаплей договорись о помощи, только он неразговорчивый.
― Знаете что, идите вы со своим прудом! ― вскочил Женя и утёр слёзы рукавом.
― А что тебе не нравится? Я, между прочим, самое лучшее место предлагаю, неблагодарный! Стой, куда пошёл? Ладно, можешь без справки. Хотя бы анализы крови принеси!
― Сами свои анализы сдавайте! ― крикнул Женя через плечо.
― Ты куда собрался-то? Топиться не будешь?
― Проще на новую работу устроиться!
Александр Райн