Художником, работавшим над обложкой альбома выступил Джеральд Скарф, который начинал свою карьеру в качестве политического карикатуриста в 1960-х годах, работая в сатирических журналах, таких как Private Eye и Punch, а затем отправляя свои карикатуры в более авторитетные издания, включая Daily Mail, Sunday Times и Time Magazine. Один из его известных рисунков изображал стареющего Уинстона Черчилля, портрет некогда символа английской силы и стойкости. Скарф признается, что он не был поклонником Pink Floyd в то время, когда Мейсон и Уотерс связались с ним, но слышал о них.
«Когда я впервые работал с Pink Floyd, я был озадачен их музыкой. В то время это была эпоха Dark Side of the Moon. Они пригласили меня в The Rainbow в Финсбери-парке, где они выступали, и я нашел это театрально очень захватывающим».
Сотрудничество между Скарфом и Pink Floyd продолжилось в их туре In the Flesh 1977 года, который последовал за выпуском альбома Animals. На этот раз он создал несколько видеофрагментов, которые сопровождали некоторые песни, которые они исполняли в этом туре. Скарф признал тот факт, что его ранняя работа с Pink Floyd, хотя и довольно ярко дополняла музыку изображениями и анимацией, не отражала то, что он делает лучше всего: сатира:
«Я был известен в Британии и некоторых частях Америки тем, что высмеивал общество и подшучивал над политиками. Я думаю, что именно это было нужно Роджеру и Нику от меня в то время».
При работе над The Wall он получил задание на визуальный проект, который занял бы его на следующие несколько лет. Хотя его непосредственным вниманием была обложка альбома, он с самого начала знал, что это настоящий мультимедийный проект: «Роджер сказал в то время:
«Мы сделаем фильм, мы сделаем пластинку и мы сделаем из этого шоу». И, надо отдать ему должное, все три вещи сбылись».
Уотерс предложил просто нарисовать белую стену на обложке, ничего больше. Скарф вспоминает:
«Обложка не заняла много времени. На самом деле это просто сетка. Но мы пробовали ее разными способами: были темные черные линии, были мягкие серые линии, большие кирпичи, маленькие кирпичи».
Музыканты хотели сохранить чистоту этой обложки, но поняли по коммерческим причинам, что необходимо добавить название группы и альбома. Компромиссом стало добавление отдельного куска целлофана внутрь пленки. Это была лучшая часть обложки, брызги чернил, которые стали логотипом этого проекта на долгие годы. Найти подходящие визуальные образы для изображения главных героев сюжетной линии оказалось его самой большой проблемой. На правой стороне внутреннего разворота пластинки все они нарисованы в хорошо зарекомендовавшем себя стиле гротескной политической карикатуры Скарфа: мать, школьный учитель, подружка, судья. Последний персонаж оказался в самом низу списка, с точки зрения уважения, и буквально:
«Прежде всего, мой опыт общения с судьями показывает, что министерство юстиции — это сложное дело, и они всегда совершают ошибки».
Другим знаковым визуальным образом, представленным на внутреннем развороте альбома, были марширующие молоты. Повествование Уотерса включало Вторую мировую войну и борьбу с нацизмом. Скарф нуждался вобразе зла, и нашел его в ящике с инструментами:
«Когда дело дошло до чего-то вроде сил угнетения, которые мы пытались сделать, я придумал, я спроектировал молоты. Они просто пришли мне в голову однажды как самая безжалостная, жестокая часть машины — порочный молот. Молот — это сила угнетения, фашистская сила, контролирующая и очень, очень жесткая. Естественно, я подумал, какое орудие и объект являются самыми беспощадными и жестокими, и молот пришел мне на ум».
Учитель не намного лучше судьи под неумолимым пером и чернилами Скарфа. Если это возможно, его презрение к государственному образованию превосходит даже презрение Роджера Уотерса:
«У меня есть большая претензия к образованию, потому что я его не получил. Я был хроническим астматиком с самого раннего возраста, поэтому я пропустил большую часть своего обучения. Общество поставило меня в положение, когда я почти не мог получить работу, потому что у меня не было академической поддержки. В те дни были государственные школы, средние современные школы и гимназии, и все они были предназначены для того, чтобы готовить гражданина, который соответствовал бы определенной части общества. Я всегда знал, что дети производятся для определенной цели».
Сотрудничество Роджера Уотерса и Джеральда Скарфа продолжалось и после работы над альбомом. Следующими шагами стали анимация и гигантские куклы для живых выступлений, и, наконец, фильм. Такое прочное партнерство может работать только при взаимном восхищении талантами друг друга. Скарф хорошо подытожил это, говоря о Роджере Уотерсе:
«Во многих отношениях я считал Роджера родственной душой. Казалось, мы разделяли один и тот же здоровый, задумчивый цинизм. Роджер помогал, подстрекал и поощрял меня, но он никогда не возражал против того, что я делаю. Это было замечательно, на самом деле, потому что он давал мне свободу, а это единственный способ работы, который мне нравится».
Bang Your Head
История одной обложки.
Pink Floyd «The Wall».
«Когда я впервые работал с Pink Floyd, я был озадачен их музыкой. В то время это была эпоха Dark Side of the Moon. Они пригласили меня в The Rainbow в Финсбери-парке, где они выступали, и я нашел это театрально очень захватывающим».
Сотрудничество между Скарфом и Pink Floyd продолжилось в их туре In the Flesh 1977 года, который последовал за выпуском альбома Animals. На этот раз он создал несколько видеофрагментов, которые сопровождали некоторые песни, которые они исполняли в этом туре. Скарф признал тот факт, что его ранняя работа с Pink Floyd, хотя и довольно ярко дополняла музыку изображениями и анимацией, не отражала то, что он делает лучше всего: сатира:
«Я был известен в Британии и некоторых частях Америки тем, что высмеивал общество и подшучивал над политиками. Я думаю, что именно это было нужно Роджеру и Нику от меня в то время».
При работе над The Wall он получил задание на визуальный проект, который занял бы его на следующие несколько лет. Хотя его непосредственным вниманием была обложка альбома, он с самого начала знал, что это настоящий мультимедийный проект: «Роджер сказал в то время:
«Мы сделаем фильм, мы сделаем пластинку и мы сделаем из этого шоу». И, надо отдать ему должное, все три вещи сбылись».
Уотерс предложил просто нарисовать белую стену на обложке, ничего больше. Скарф вспоминает:
«Обложка не заняла много времени. На самом деле это просто сетка. Но мы пробовали ее разными способами: были темные черные линии, были мягкие серые линии, большие кирпичи, маленькие кирпичи».
Музыканты хотели сохранить чистоту этой обложки, но поняли по коммерческим причинам, что необходимо добавить название группы и альбома. Компромиссом стало добавление отдельного куска целлофана внутрь пленки. Это была лучшая часть обложки, брызги чернил, которые стали логотипом этого проекта на долгие годы. Найти подходящие визуальные образы для изображения главных героев сюжетной линии оказалось его самой большой проблемой. На правой стороне внутреннего разворота пластинки все они нарисованы в хорошо зарекомендовавшем себя стиле гротескной политической карикатуры Скарфа: мать, школьный учитель, подружка, судья. Последний персонаж оказался в самом низу списка, с точки зрения уважения, и буквально:
«Прежде всего, мой опыт общения с судьями показывает, что министерство юстиции — это сложное дело, и они всегда совершают ошибки».
Другим знаковым визуальным образом, представленным на внутреннем развороте альбома, были марширующие молоты. Повествование Уотерса включало Вторую мировую войну и борьбу с нацизмом. Скарф нуждался вобразе зла, и нашел его в ящике с инструментами:
«Когда дело дошло до чего-то вроде сил угнетения, которые мы пытались сделать, я придумал, я спроектировал молоты. Они просто пришли мне в голову однажды как самая безжалостная, жестокая часть машины — порочный молот. Молот — это сила угнетения, фашистская сила, контролирующая и очень, очень жесткая. Естественно, я подумал, какое орудие и объект являются самыми беспощадными и жестокими, и молот пришел мне на ум».
Учитель не намного лучше судьи под неумолимым пером и чернилами Скарфа. Если это возможно, его презрение к государственному образованию превосходит даже презрение Роджера Уотерса:
«У меня есть большая претензия к образованию, потому что я его не получил. Я был хроническим астматиком с самого раннего возраста, поэтому я пропустил большую часть своего обучения. Общество поставило меня в положение, когда я почти не мог получить работу, потому что у меня не было академической поддержки. В те дни были государственные школы, средние современные школы и гимназии, и все они были предназначены для того, чтобы готовить гражданина, который соответствовал бы определенной части общества. Я всегда знал, что дети производятся для определенной цели».
Сотрудничество Роджера Уотерса и Джеральда Скарфа продолжалось и после работы над альбомом. Следующими шагами стали анимация и гигантские куклы для живых выступлений, и, наконец, фильм. Такое прочное партнерство может работать только при взаимном восхищении талантами друг друга. Скарф хорошо подытожил это, говоря о Роджере Уотерсе:
«Во многих отношениях я считал Роджера родственной душой. Казалось, мы разделяли один и тот же здоровый, задумчивый цинизм. Роджер помогал, подстрекал и поощрял меня, но он никогда не возражал против того, что я делаю. Это было замечательно, на самом деле, потому что он давал мне свободу, а это единственный способ работы, который мне нравится».