Житейские истории

:

Житейские Истории

27 мая

— Я от ватрушек твоей мамы уже на размер больше...

— Я от ватрушек твоей мамы уже на размер больше... - 984404154604
Эльвира и Матвей сидели в маленьком закутке за кафе, допивая последние глотки кофе. Сегодня им предстояло очередное свадебное задание — на этот раз Эльвира должна была сыграть богатую сестру невесты-сироты, а Матвей — ее брата, который пару дней назад “случайно” вернулся из-за границы с синяком под глазом.

— Ну что, — улыбнулся Матвей, — готовься к тому, что сегодня я — самый проблемный родственник на свадьбе. Ты будешь сиять, а я — вносить сумбур.

— Ага, — ответила Эльвира, поправляя накладные ресницы, — ты и в обычной жизни сумбур вносишь. Но сегодня я — богачка, и у меня даже есть специальное имя: Кристина. Вот так.

— Кристина? — удивился Матвей, — ты как будто вышла из сериала про богатых и несчастных.

— Да уж, — засмеялась Элла, — но, по крайней мере, у меня есть статус. А ты кто?

— Твой брат-балагур с жизненными проблемами. Главное, чтобы я не перепутал роли и не начал шутить в самый неподходящий момент.

— Тогда давай договоримся: я — серьезная, ты — смешной. Будем как небо и земля.

— Как всегда. Без меня — скучно, со мной — хаос, — фыркнул Матвей.

В зале уже начали собираться гости. Организатор свадьбы поманил их рукой.

— Все, ваши роли начинаются. Помните, родители жениха из приличной семьи, поэтому ваша история должна быть безупречной. Жених будет благодарен отдельно, если все будет гладко.

— Безупречной? — переспросила Эльвира и кинула взгляд на Матвея, — ну, по крайней мере, мы не новобрачные. Пока что только подставные родственники.

— Пока, — усмехнулся Матвей, — но кто знает, может, однажды и до свадьбы дойдет.

Они встали, поправили одежду и отправились выполнять очередной заказ — играть чужие жизни, чтобы чужие люди были счастливы. Иронично, что сами они давно перестали верить в настоящую любовь.

Свадьба была пышной. Богатая семья жениха арендовала загородный ресторан, где даже воздух казался отфильтрованным. Белые шатры, скрипачи, официанты в белых перчатках — все как на свадьбах в сериалах. Только настоящих чувств — минимум, зато декораций — максимум.

Эльвира в длинном изумрудном платье шла под руку с Матвеем, изображая не просто родственницу, а старшую, успешную и “очень реальную” сестру невесты. Матвей — ее брат, слегка чудаковатый, с недавним возвращением из Лондона, где он “преподает философию”. А на самом деле — как всегда, артист и фантазер.

— Только не перегни с акцентом, — шепнула Эльвира у входа, — это тебе не школьный спектакль, а операция “Скрыть сиротство”.

— Да ладно, — усмехнулся Матвей, — я же просто слегка таинственный, а не идиот с переигровкой.

— В нашем деле тонкая грань, — пробурчала она, вытягивая спину и надевая улыбку богатенькой мадам.

Внутри их уже ждали. Эльвира первой подошла к матери жениха — статной женщине в жемчужном костюме с холодным, считывающим взглядом.

— Елена Дмитриевна? — тепло и уверенно произнесла Эля, — я, Кристина, старшая сестра Лерочки. Очень приятно.

— Ах, сестра? — бровь Елены Дмитриевны слегка дрогнула, — а Лера... вроде бы не говорила о вас.

— Она скромная, — вздохнула Эльвира, — да и общаемся мы нечасто, я живу в Европе, работа... Но сегодня я просто не могла не прилететь.

— Мы с Крис всегда Лерку баловали. Она для нас как маленькое солнце. Хоть и младшая, но самая главная, — вовремя подключился Матвей.

На всякий случай говорил чуть тише, с легким уклоном в британский выговор. Так надежнее.

Пауза слегка затянулась, заставив “родственников” слегка затаить дыхание. Мать жениха внимательно всматривалась в них, как будто искала трещины. Не нашла.

— Это… очень приятно. Спасибо, что приехали. Для нас семья — святое.

На другом конце зала жених, Игорь, сжал кулаки от напряжения. Увидев, что “родню” невесты приняли, он в три прыжка оказался рядом.

— Ребята, — прошептал он сквозь улыбку, — если все прокатит — я вам дом куплю… или хотя бы кофе, литрами. Вы — спасатели!

— Спокойно, — отозвалась Эльвира, — дом — это ты загнул, а вот кофе звучит реально.

Церемония шла по плану. Эльвира держалась достойно, не переигрывая, но с нужной долей благородства. Матвей развлекал гостей и уходил от неудобных тем с такой легкостью, будто правда всю жизнь рос на двух языках.

За столом кто-то из дальних родственников вдруг сказал:

— Замечательная семья у невесты. Сразу видно — хорошие корни.

— Главное, чтобы у нее все было хорошо, — мягко улыбнулась Эльвира, — а остальное — приложится.

К вечеру родители жениха уже пили с ними в обнимку и называли Матвея просто философ. Елена Дмитриевна все чаще смотрела на Леру с настоящим теплом, как будто одобрила.

— Ну что, — выдохнул жених в конце, — это было волшебство, ребята.

— Это были мозоли и актерская игра, — устало ответила Эльвира, сбрасывая туфли.

— Зато как сыграли, — Матвей сел рядом и подмигнул, — Оскар отменяется, зато, может, кофе привезут.

— Не привезут — сам заварю, — пообещал Игорь, — я вам, правда, благодарен. Никто даже не заподозрил. Мы с Леркой очень переживали.

Эльвира кивнула.

— Вот и отлично. Ты женился — мы поработали, все счастливы. До следующей свадьбы.

— А может, когда-нибудь сыграем и свою…— зевнул Матвей.

— Спишь стоя, — отрезала Эльвира и хлопнула его по плечу, — пошли, братец. До Мальдив еще добраться надо.

Они снова смеялись — легко, как люди, которые всю жизнь скрывают правду и делают это красиво.

После той шикарной свадьбы, где Эльвира была “богатой сестрой”, а Матвей — “философ из Лондона”, они выходные валялись у нее на квартире, ели доширак и спорили, кто на этот раз заслужил премию за лучшую роль.

— Я держала лицо, когда та мадам в белом костюме понюхала мою серьгу, как будто золото определяла, — говорила Эльвира, в тапках и маске для лица.

— А я рассказывал про британский борщ, не хихикнув. Уровень сложности — эксперт, — отвечал Матвей, грея кружку с кофе, который “подарил Игорек”.

На утро понедельника, каждый вернулся в свое: Эльвира — к съемкам в рекламе зубной пасты, Матвей — к театральным подработкам и прослушиваниям. Вечерами — редкие созвоны, иногда сериалы, реже — молчание и усталость.

Семьи у каждого были... живые. В смысле: звонили, беспокоились, напоминали, что "время-то идет".

— Элка, тебе уже тридцать, ты чего, будешь вечно снимать зубную пасту и ходить по свадьбам? — мама с южным темпераментом звонила по воскресеньям, когда Эльвира только просыпалась.

— Мама, у меня работа. Деньги. Я не сижу без дела.

— Деньги — это хорошо, но ты же девочка. Девочка, понимаешь? А у девочек должна быть семья.

— Мама, — протянула Эльвира, — у меня сейчас маска на лице, пижама с утками и кофе. Все, что нужно для счастья.

— Все, что нужно — это внуки. И зять. Где мой зять, а?

Матвей слышал нечто похожее от своего отца:

— Сын, ну ты же нормальный парень. Где невеста-то? Неужели среди твоих актрисулек никто не глянется?

— Пап, я как раз выбираю. Кастинг сложный. Подберу хорошую, чтоб всем понравилась, — увиливал шутя от ответа парень.

— Ты ж не мебель выбираешь! Хотя и мебель ты два года выбирал…

Так они и жили: между двух огней — работой и родительскими упреками.

Когда им поступил заказ на новую свадьбу, они вздохнули с облегчением. Работа отвлекает. Формат — простой: нужно “подсадить” гостей, чтоб на фото и в зале было людно. Никто не требует родства, просто веселый, симпатичный друг жениха со своей девушкой.

— Отдыхаем, — сказал Матвей, — без легенды, без слез, без богатых сестер.

— Главное — без философии, — добавила Эльвира.

Они приехали чуть позже основного сбора, прошлись по шатру, здороваясь с людьми, будто знают их сто лет. Посмеялись, взяли бокалы, встали в уголок — притворяться дальше. В этот момент подошла мама жениха — яркая, болтливая женщина с идеальной укладкой и явно в предсвадебном экстазе. Ранее жених познакомил ее с “другом”, для большей убедительности.

— О, Мотя! — вскрикнула она, — вот и ты! А это твоя девушка?

Эльвира чуть поперхнулась, Матвей не моргнул.

— Да, это Эльвира, — сказал он, — мы… ну, да, вместе.

— Ну надо же! Ато сын говорил, ты никак не остепенишься. Такая красивая пара! Молодцы.

Они только улыбнулись. Хотели поправить и сказать,что просто друзья, но было поздно. Мама жениха уже увела их знакомиться со старшими.

И тут, как по закону подлости, с другой стороны шатра появилась мама Эльвиры. В платье “на выход”, с глазами-радарами.

— Элла?! Что ты здесь делаешь? — она подлетела с радостным удивлением, уже целуя в обе щеки дочь, — а это кто?

— Это... Матвей, друг жениха. Мы вместе пришли, — пробормотала Эльвира.

— Подожди… Я слышала, друг жениха с девушкой пришел? — глаза матери вспыхнули.

Эльвира на долю секунды замерла. Матвей вздохнул и выпрямился.

— Добрый вечер. Я Матвей. Мы с Эльвирой давно вместе. Очень рад познакомиться.

Мама засияла. Ну и конечно закон подлости и король совпадений этим вечером, должен был быть полным.Таких совпадений в нормальной жизни, просто не могло случиться, но….видимо только в нормальной.

В дверях показался отец Матвея под руку с мамой. И тут уже и у Моти полезли глаза на лоб. Увидев сына отец — растаял:

— Ну наконец-то! Мы с твоей мамой уже думали, ты скрываешь от нас что то. А тут — вон какая девочка хорошая, да еще и красавица.

Матвей неловко обнял Эльвиру за плечи, хотя в тот момент готов был просто провалиться сквозь землю. Эля почувствовала, как напрягся каждый его палец.

— Да, мы просто… не афишировали, но теперь вот — судьба.

— Смотри ты, судьба! — засмеялась мама Эльвиры, — ну теперь ждем вас с серьезными новостями!

Пока дети стояли в оцепенении, родители знакомясь, сели рядом за свадебный стол. Свадьба закрутилась дальше, а они стояли в углу зала, оба с бокалами, оба молча.

— Ну что, — первым выдохнул Матвей, — поздравляю, у нас новое шоу. Назовем его “Сюрприз родителям”.

— Угу. Только без финала. Пока не придумаем, как с него слезть.

Они переглянулись. Смех и музыка гремели вокруг, но внутри каждого уже тянуло что-то тяжелое — ожидания родных, которым вдруг стало важно, что наконец то их чадо нашли пару. А если все это — только игра? Вряд ли их это обрадует. Впереди был выбор: продолжать спектакль или уронить кулисы прямо посреди сцены.

Началось с банального: мама Эльвиры прощаясь с родителями Матвея, позвала их на дачу. Ну и понятное дело, явка “деток” была обязательна.

— Просто отдохнуть, подышать, — говорила она с подкупающим кавказским нажимом, — свежий воздух, ягоды, шашлык. И у нас с матерью Матвея есть, о чем поговорить. Мы, между прочим, почти свахи уже!

— Мама, ты как так быстро свахой стала?

— Я ж говорю — почти! Не мешай судьбе делать свое дело, а матери радоваться.

В выходные им обоим ничего не оставалось, как подчиниться этой самой “судьбе” в образе их родителей. Они поехали на электричке, с пакетом, где перемешались помидоры, полотенце, зарядка на телефон и одинокая банка лечо.

Матвей был мрачен.

— Нас подставили, — сказал он, — это за гранью. Мы как бы не пара, но едем вместе, как пара, чтобы убедить их, что мы пара. Мне кажется, это уже не работа, это клиника.

— Угу, — зевнула Эльвира, — только дача с шашлыком звучит лучше, чем очередной кастинг, где я изображаю брокколи. Да и потом, напарничек, тебя никто не тянул за язык. Ведь это ты первый меня в невесты взял.

На даче было душно, весело и странно.

— Матюша, помнишь, как ты в детстве в кастрюлю попой сел? — мама Матвея хлопала по коленке от смеха, — мы тебя полчаса маслом вытаскивали, как шпроту!

— Мам, — сдавленно выдохнул он, — может, не при всех?

— Эльвирочка, он у нас был пухленький, как хинкали! И все время танцевал “цыганочку” голышом! Уже тогда блистал талантом.

— Прекрасно, — заметила шепотом, на ухо Эльвира, — теперь я не смогу есть хинкали без странных ассоциаций.

Они сидели на веранде, ели арбуз с батоном, по настоянию мамы Эльвиры, и ловили на себе взгляды старших.

— Как вы смотритесь, — вздыхала мама, — спокойно, гармонично. Как будто всегда вместе были.

— Может, наконец то мы с матерью внуков то дождемся? — добавлял отец Матвея с ухмылкой.

— Мы подумаем, — серьезно кивала Эльвира, кусая арбуз, — сначала надо с кастрюлей разобраться.

Время провели замечательно все, кроме них самих. С таким напряжением, ребята еще никогда не играли.

Следующие выходные не заставили долго ждать очередной засады. Следом была поездка к родственникам Матвея.

— У тети Зины юбилей. Они там все ждут. Готовься к вопросам и оливье с горошком, — предупредил он.

— А ты приготовься к тому, что я спрошу у твоей тети рецепт винегрета. И буду называть тебя Матюша весь вечер, — уже почти на истерии пробурчала Эля.

— Ты — чудовище, — сказал он с уважением.

Юбилей прошел, как по нотам: фото, обнимашки, “а когда свадьба”, “а сколько детей хотите”. В один момент Эльвира поймала себя на том, что гладит Матвея по спине, когда он рассказывает что-то тете — просто, автоматически, будто по-настоящему.

Он чуть обернулся. Их взгляды встретились. Она убрала руку.

— Привычка, — пробормотала она, — публичность, образ.

— Угу, не отвлекайся, — кивнул он, — мы же профессионалы.

Но к концу вечера он снял с ее щеки ресничку. Тоже — “по образу”.

На следующий день стало происходить что то странное. Он позвонил, чтобы обсудить, как выкрутиться на следующей встрече, но вдруг они заговорили о фильмах, о любимой лапше, о том, кто чем болел в детстве.

— Я ветрянкой в восемнадцать переболел, — сказал он.

— Да ты оторва, — фыркнула она, — я в шесть, как все нормальные люди.

— Я же особенный. Ты еще не поняла?

— Поняла. Проблема в том, что я начинаю в это верить.

Спустя пару недель такого спектакля, родителям вдруг, пришла в голову очередная блажь — назначить “семейный ужин”.

— Без вас не начинаем, — заявили обе мамы, — готовим, встречаемся, обсуждаем. Есть важные вопросы.

— Ставлю на свадьбу, — буркнул Матвей по дороге.

— А я — на ипотеку, — ответила Эльвира, — кто проигрывает, поет “Любэ” в караоке.

За столом началось сразу:

— Мы с Татьяной подумали, — сказала мама Матвея, — вы же давно вместе. Зачем тянуть?

— У вас все есть: чувство, уважение, семья уже приняла, — продолжила мама Эльвиры, — квартиры можете свои и соединить на большую площадь. Надо идти дальше.

— Куда дальше? — сипло спросила Эльвира.

— В ЗАГС! — хором выдали обе.

Матвей подавился компотом. Эльвира закашлялась так, что мама уже бежала с валидолом.

Когда они вышли на улицу, оба молчали. В руках были пирожки в пакетике и кипа советов от родителей: как держаться за руки, как выбирать дату, какие салфетки на столе должны быть в “их стиле”.

— Нам нужно поговорить, — сказал Матвей.

— Да, — кивнула Эльвира, — потому что я начинаю засыпать и просыпаться с мыслью, что у меня есть парень. Хотя у меня его нет.

— Я тоже уже не понимаю, где мы, и кто мы… Иногда хочется поцеловать тебя, а потом я вспоминаю, что ты просто коллега. Потом ты смеешься — и все сбивается.

— Угу. Я тоже хотела сказать, что ты бесишь, но как-то уже не так бесишь, как раньше. Более по-домашнему.

Они стояли молча. Вокруг — сумерки, запах сирени и родительская вера в несуществующую любовь, которая вдруг стала казаться не такой уж и несуществующей.

— Может, просто... не мешать? — тихо сказал Матвей.

— Не мешать чему?

— Тому, что происходит.

Эльвира посмотрела на него. Глубоко, без игры.

— Ладно. Только попробуй меня в кастрюлю запихнуть — я тебе устрою хинкали на обратном пути.

Он засмеялся. Она — тоже.

И впервые, за все их подставные свадьбы, роли, выдумки и маски — стало действительно уютно. Как будто между ними что-то есть. Настоящее. Просто пока никто не решается назвать это вслух.

— Нам нужна свадьба, — сказал Матвей.

Эльвира, уткнувшись в йогурт, не сразу поняла, что он не шутит.

— Тебе — или твоей маме? Потому что я от ее ватрушек уже на размер больше. А это значит — ни в одно свадебное платье я не влезу. Все. Финита.

— Финита не будет. Нам надо их обмануть напоследок. Финальный акт, красивая точка. Они счастливы — мы свободны. Только представь: свадьба, фальшивая, только для родителей, минимум приглашенных. Все — понарошку, но как по-настоящему.

— Ты хочешь... сыграть свадьбу?

— Да. Сыграть. Одну. Последнюю. И все.

Эльвира долго смотрела на него. Потом тяжело вздохнула и сказала:

— Могу не осилить роль, очень постараюсь, но…дальше что? Ты хочешь, чтобы потом от развода им всем поплохело?

—Давай решать проблемы, по мере их поступления, — ответил Матвей.

Готовились с размахом. Свадебный чат в мессенджере назывался “Фальшивка века”. Ведущий — знакомый Матвея с театрального кружка. Фотограф — подруга Эльвиры, страстная фанатка свадеб, но с аллергией на цветы .

— Главное — убедительно, — напутствовал их Матвей, — только не переигрывайте .

— Это ты не переигрывай, Матюша. А то опять “цыганочку” станцуешь, как в детстве, — шутила Элла на репетициях.

Он закатил глаза.

Кольца купили в переходе — пластмассовые, но блестели так, что мама Эльвиры растрогалась сразу.

— Вот оно, — шептала она, — моя девочка — невеста. Я ждала этого двадцать лет. Хотела внучку с твоими кудрями. Ну или с ушами, как у Матвея. Главное — настоящую.

Матвей вспотел.

И вот наступил день торжественной авантюры.Все были готовы. Церемония была во дворе у знакомого кафе. Скатерти — в ромашку, торт — с надписью “Любовь живет в нас”, хотя изначально кондитер перепутала и написала «Любовь живет в НАСОСЕ».

— Тоже неплохо, — заметила Эльвира, — особенно если любовь — под давлением.

Все шло гладко. Родители хлопали, фотограф вспыхивала как пробка, ведущий с надрывом вещал:

— Сегодня соединяются два любящих сердца! Матвей и Эльвира, вы готовы сказать друг другу самое главное?

Матвей взял ее за руку.

— Я… — начал он. И застыл.

Эльвира слегка подтолкнула его локтем.

— Давай. По сценарию.

Он смотрел на нее, в глаза, как будто забыл, где находится, будто больше не играл.

— Я не помню, — прошептал он, — что там дальше? Мне б суфлера, — юморил он от стресса.

— А дальше — по-настоящему, — прошептала Эльвира.

Он сглотнул.

— Ты выйдешь за меня… без сценария?

Тишина. Кто-то уронил вилку. Родители вытянули шеи.

— Матюша, — сказала она, и голос у нее дрогнул, — ну ты и тормоз.

И поцеловала его, по настоящему, без выдоха в конце, без паузы. Где-то сбоку ахнула бабушка, мама уронила салфетку. Фотограф чихнула. Торт покосился.

И только одна подруга Эльвиры шепнула другой:

— Погоди… это ведь настоящие кольца?

Матвей достал из кармана маленькую коробочку. Без фанеры. Без театра.

— Эти — да, — сказал он, — я их взял заранее. Мало ли.

Мамы расплакались, отец расплылся в улыбке.

— Подожди, — шепнула Эльвира, оторвавшись от него, — ты что, серьезно?

— Серьезнее, чем когда-либо. Я задумывался об этом каждый раз, когда ты ложилась со мной “спать” — для фото, когда поправляла мне галстук, когда звала Матюша, не для смеха.

— А ты уверен?

Он кивнул.

— Не уверен — боюсь. Но хочу.

Эльвира оглянулась. Все ждали.

— Ну раз уже платье надела... — вздохнула она, — и гости есть... Ладно, поехали.

Гости аплодировали. Кто-то бросал лепестки, родители посевали их рисом. Свадьба, начавшаяся как спектакль, закончилась по-настоящему.

Уже вечером, после торта и пения “Катюши” в караоке, Эльвира сидела на лавочке босиком.

— Вот и сыграли, — сказала она, — наверное, последнюю.

Матвей присел рядом.

— Думаешь, нас не позовут больше?

— Думаю, мы теперь не сможем. Как-то странно будет — играть свадьбы чужим людям, когда у тебя — своя.

Он взял ее за руку.

— Тогда начинаем новый акт.

— Какой?

— Совместную комедию. Без суфлера, без дублей, с кучей ляпов и перерывами на лапшу.

— Только без кастрюли, Матюша.

— Обещаю.

И они засмеялись, не как актеры, не как напарники, а как двое, которые нашли друг друга. Даже если сначала — просто играли.

Иногда из игры приходит любовь и счастье. Главное вовремя перейти в реальную жизнь и не потерять эту ниточку. А у ребят все замечательно, они живут свои роли по настоящему, а не гастролируют. Время идет, родители нянчат внучку с кудряшками мамы и с ушами папы, и все безмерно счастливы.
Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк, подписка и поддержка канала.
•

Комментарии