— Как хочу, так и живу, — заявила сестрица, — муж у меня больной, а мне мужчина нужен.
Вот и погуливаю с соседом. А что такого?
— Как хочу, так и живу, — заявила сестрица, — муж у меня больной, а мне мужчина нужен. Вот и погуливаю с соседом. А что такого?
— Ты посмотри на нее, — возмущалась Ирка, моя младшая сестра, — Кать, ты вообще знаешь, что Ольга творит? Спуталась с Васькой, теть Галя в обморочном состоянии там. Светку она замуж отдает, представляешь? Кать, ей пятнадцать! А ее мамаша, вместо того, чтобы препятствовать этой свадьбе, справки подделывает! Кать, мне так стыдно, что Ольга — наша сестра!
***
В нашей семье всегда царила атмосфера тепла и любви. Шесть сестер — это целая банда, и мы всегда были друг за друга горой. Детство, юность, первые влюбленности, свадьбы, рождение детей — все делили вместе. Сейчас, конечно, у каждой своя семья, свои заботы, но связь между нами остается нерушимой. Живем мы хоть и в разных городах, но стараемся поддерживать общение, созваниваемся, переписываемся, а на праздники обязательно съезжаемся все вместе.
Наша старшая сестра, Вера, стала своеобразной хранительницей очага. После гибели родителей она взяла на себя роль главы семьи, и мы до сих пор чувствуем ее поддержку и заботу. Поэтому большинство праздников мы отмечаем у нее дома. У нее большой дом, просторный двор, и места хватает всем — и нам, сестрам, и нашим мужьям, и детям.
Правда, есть одна сестра, с которой отношения у нас складываются немного сложнее — Ольга. Не знаю, почему так получилось, но она всегда держалась немного особняком. В детстве мы часто ссорились из—за каких—то мелочей, а повзрослев, просто отдалились друг от друга. Она всегда казалась более замкнутой и скрытной, чем мы, и не спешила делиться своими переживаниями.
Мы все равно стараемся поддерживать с ней связь, приглашаем ее на все наши встречи, интересуемся ее жизнью. Иногда она приезжает к нам в гости, но чаще всего отказывается, ссылаясь на занятость или плохое самочувствие.
Вот и в этот раз, когда мы планировали встречу на Новый год у Веры, Ольга снова засомневалась.
— Привет, девчонки! Как дела? Что решили насчет Нового года? — написала я в нашем семейном чате.
— Привет, Катюш! Да вроде все в силе, у Веры собираемся, как обычно. Все подтвердили свое участие, кроме Ольги, — ответила Марина, моя вторая сестра.
— А что с Ольгой? Она опять отказывается? — спросила я, чувствуя легкое разочарование.
— Не знаю, я ей звонила, она сказала, что подумает. Сказала, что у нее много дел, и что она, наверное, не сможет приехать, — написала Вера.
— Ну вот, опять то же самое. Почему она всегда так делает? Что ей мешает приехать к нам? — возмутилась Ира, наша младшая сестра.
— Ир, ну что ты начинаешь? Может, у нее действительно какие—то проблемы. Не будем ее осуждать, — ответила я, пытаясь сгладить ситуацию.
— Да какие у нее могут быть проблемы? Всегда одно и то же. Она просто не хочет с нами общаться, — настаивала Ира.
— Девчонки, давайте не будем ссориться из—за этого. Мы все ее любим и хотим, чтобы она была с нами. Давайте просто подождем ее решения и не будем на нее давить, — предложила Вера.
Мы согласились с Верой и решили дождаться ответа от Ольги. Через несколько дней она написала в чате:
— Привет всем! Я решила, что не смогу приехать на Новый год к Вере. У меня действительно много дел, и я не хочу никого обременять своим присутствием.
— Жаль, Оль. Мы будем скучать. Но если передумаешь, мы всегда будем рады тебя видеть, — написала я в ответ.
Остальные сестры тоже выразили свое сожаление, но Ольга больше ничего не ответила.
На Новый год мы собрались у Веры, как и планировали. Было весело и шумно, играла музыка, звучал смех. Мы вспоминали детство, рассказывали смешные истории, делились новостями. Но все равно чувствовалось, что чего—то не хватает.
— А как там Ольга? Интересно, что она делает? — спросила Марина, когда мы сидели за праздничным столом.
— Я ей звонила, она сказала, что все хорошо. Сказала, что смотрит телевизор и отдыхает, — ответила Вера.
— Ну и что ей мешало приехать к нам и отдохнуть вместе с нами? — возмутилась Ира.
— Ир, ну хватит уже об этом. Давайте не будем портить себе настроение. Главное, что мы все вместе, — сказала я, пытаясь прекратить этот разговор.
Насильно ведь мил не будешь. Если Ольга не хочет с нами общаться, то и заставить мы ее не можем. Наверное, нужно просто принять этот факт.
***
В детстве я часто чувствовала себя немного обделенной вниманием. Нет, родители нас всех любили, это я знала наверняка. Но вот эта особенная, трепетная любовь, какая—то жалость, всегда доставалась Оле. Может, потому что она была болезненной девочкой. Помню, она часто кашляла, жаловалась на головные боли, а иногда просто лежала в постели и говорила, что ей плохо. И тут же все внимание переключалось на нее.
— Оленька, что случилось? Где болит? — мама всегда с тревогой наклонялась над ней, гладила по голове, предлагала лекарства и чай с медом.
А мы, остальные сестры, в это время тихонько сидели в сторонке, стараясь не шуметь, чтобы не потревожить больную сестру. Помню, однажды летом мы должны были идти в поле полоть картошку. Работа тяжелая, нудная, но необходимая. Родители сказали, что все должны помочь, чтобы быстрее закончить. Но утром Оля проснулась с температурой.
— Мама, мне так плохо, голова раскалывается, я не могу встать, — жалобно сказала она.
Мама тут же подбежала к ней, потрогала лоб и ахнула:
— Ой, да ты вся горишь! Лежи, лежи, моя бедная девочка. Никакой картошки, тебе нужно отдыхать.
А папа добавил:
— Ну что ж, девчонки, придется вам самим идти в поле. За Олю тоже поработаете.
И мы все, посмотрев на Олю, которая уже блаженно закрыла глаза, поплелись в поле. Конечно, мы понимали, что она больна, но все равно было немного обидно. А потом я начала замечать, что болезнь как будто нарочно привязывалась к сестре в самый неподходящий момент. Если Оле нужно было что-то сделать, но ей вдруг становилось плохо, ее обязанности перекладывались на нас. Нужно было помыть посуду, подмести пол, полить огород — все это делали мы, пока Оля отдыхала.
Иногда, конечно, мы возмущались.
— Мама, почему мы всегда должны делать все за Олю? Весь день тюленит! Уж шторы развесить может.
— Ну что ты, Катюша, она же слабенькая. Ей нужно беречь здоровье. А вы сильные, здоровые. Вам разве трудно помочь сестре? — спрашивала мама.
И мы молча соглашались, понимая, что спорить бесполезно. А потом я начала замечать, что Оля не всегда так уж и больна. Иногда, когда родители уходили из дома, она вставала с постели и вела себя как обычно. Болтала по телефону, смотрела телевизор. А перед приходом родителей укладывалась в постель.
Как-то я увидела, как Оля стоит перед зеркалом и нарочно бледнит лицо — подкрашивает кожу под глазами. Я была поражена.
— Что ты делаешь? — спросила я.
Оля испугалась и быстро отвернулась от зеркала.
— Ничего, — пробормотала она.
— Нет, я видела, как ты красишься. Зачем ты это делаешь? — настаивала я.
Оля немного помолчала, а потом призналась:
— Я просто хочу, чтобы меня жалели. Когда я болею, меня все любят и заботятся обо мне. Только не говори никому, ладно?
— Но это же нечестно! Ты обманываешь родителей, и мы вместо тебя впахиваем! Оля, у тебя совсем совести нет? — спросила я.
— Ну и что? Зато меня любят, — пожала плечами Оля, — ты не болтай только никому. А то я обижусь! Поняла?
Я не знала, что ей ответить. Я просто развернулась и ушла, чувствуя, как внутри меня поднимается волна обиды. С тех пор я стала относиться к Оле с большим подозрением. Я больше не верила ее жалобам на здоровье, и старалась не делать за нее ее работу. Конечно, родители все равно ее жалели и освобождали от обязанностей, но я больше не чувствовала себя виноватой.
***
В нашей семье было что-то вроде негласного кодекса чести: никаких ябед. Даже если сестра втихаря съела последнюю конфету из вазы, или стащила мои любимые фломастеры, я должна была молчать. Родители и так были вечно заняты: работа, дом, огород — все держалось на их плечах. И мы, дети, должны были помогать и, главное, не создавать лишних проблем.
Ольгины выходки меня раздражали: неужели родители не видят, что она — обычная симулянтка? Я, конечно, злилась на нее, мне тоже иногда хотелось отдохнуть, полежать на диване и посмотреть телевизор. Но вместо этого я должна была помогать маме по хозяйству, убирать, мыть посуду. А Оля, притворяясь больной, спокойно развлекалась.
Терпение лопнуло не сразу.
— Оль, зачем ты притворяешься? Я же вижу, что тебе не так уж и плохо. Почему ты просто не скажешь маме, что не хочешь помогать? — спросила я.
Оля посмотрела на меня с удивлением.
— А зачем мне говорить правду? Так ведь проще. Мама меня жалеет, а ты делаешь все за меня.
Мне стало обидно:
— Но это же нечестно!
— Зато мне хорошо. А ты можешь и потерпеть. Ты же старшая, — сказала Оля и отвернулась к телевизору.
Это, кстати, было любимым выражением Ольги. На любой выпад она отвечала: «Ты же старшая» или «Я же младшая». Разницей в возрасте она умело манипулировала. Родители, к сожалению, тоже ничего не замечали. Или не хотели замечать.
В школе Оля тоже училась не очень хорошо. Она часто пропускала уроки, не делала домашние задания и получала плохие оценки. Но и здесь она находила способы избежать наказания. И учителя, как и родители, поддавались на ее уловки. Не выучила уроки? Не беда! Нужно просто подойти к учителю, сделать жалобное лицо и тоненьким голоском пропищать: «У меня очень сильно болит голова… Ой, сейчас упаду…». Ольгу отправляли в медпункт, там она тоже разыгрывала спектакль, и ее отпускали домой. Домой, как правило, сестрица сразу не шла — гуляла по городу, бегала в кино. А домой приходила «вовремя». И ни разу на обмане не попалась!
***
С первым мужем у Ольги не сложилось с самого начала. Он был парнем видным, статным, но, как говорится, с червоточинкой. Любил выпить, а в пьяном виде становился агрессивным. Мы, сестры, видели, что Ольга несчастлива, уговаривали ее уйти от него, но она все тянула, надеялась, что он изменится.
— Оль, ну зачем тебе это терпеть? Ты же мучаешься! Уходи от него, пока не поздно! — говорила я ей, когда видела ее заплаканной и с синяками.
— Да куда я пойду? У меня же дочка. Надо ради нее терпеть, — отвечала Ольга, вытирая слезы.
— Ради дочки и надо уходить! Что хорошего в том, что она видит, как отец издевается над матерью? Это же травма на всю жизнь, — возражала Вера, наша старшая сестра, всегда самая мудрая и рассудительная.
Но Ольга не слушала нас. Она все надеялась, что муж одумается, перестанет пить и поднимать на нее руку. Но чуда не произошло. Как-то он сильно ее поколотил, и она, наконец, решилась на развод.
После развода Ольга с дочкой переехала в наше родное село. Мы, конечно, ее поддержали, помогли с жильем, с работой. Поначалу жалели ее, как могли. Все-таки такая ситуация тяжелая.
— Оль, не переживай, все наладится. Ты у нас красивая, умная, обязательно найдешь себе хорошего мужа, — говорила я, обнимая ее.
— Спасибо, Катюш. Мне сейчас так тяжело. Без вас я бы не справилась, — отвечала Ольга, всхлипывая.
Мы помогали ей с дочкой, сестры присматривали за ней, когда Ольга работала, давали деньги, продукты. Я сколько переводов выслала. Делали все, что могли, чтобы облегчить ее жизнь.
Пару лет с развода прошло и Ольга заявила, что собирается снова замуж. И тут начались разногласия. Ее избранником оказался мужчина старше ее на шестнадцать лет, разведенный, с двумя взрослыми детьми. И самое главное, он был не совсем здоров. У него были проблемы с сердцем, и ему требовался постоянный уход.
Мы, конечно, возмутились.
— Оль, ты что, серьезно? Зачем тебе это надо? Он же старше тебя, да еще и больной. Ты же всю жизнь будешь за ним ухаживать, — говорила Марина, всегда прямолинейная и честная.
— А что мне еще делать? Одной с ребенком тяжело. А он хороший человек, любит меня и мою дочку, — отвечала Ольга.
— Любить можно и не выходя замуж. А ты подумала о себе? Ты молодая, красивая, неужели тебе не хочется нормальной жизни? Зачем тебе становиться сиделкой? — возмущалась Ира, всегда эмоциональная и импульсивная.
— Не лезьте не в свое дело! Это моя жизнь, и я сама буду решать, что мне делать, — огрызнулась Ольга.
— Мы же не хотим тебе зла! Мы просто переживаем за тебя. Мы видим, что ты делаешь ошибку, — пыталась успокоить ее Вера.
— Я не делаю никакой ошибки! Я знаю, что делаю. И не надо меня учить жить! — заорала Ольга.
Это была наша первая серьезная ссора. Мы пытались объяснить Ольге, что она ошибается, что она не должна жертвовать своей жизнью ради сомнительного счастья. Но она не слушала нас. Она была уверена, что поступает правильно, и что мы просто ей завидуем.
***
Ольга все-таки замуж вышла, нас она не послушала:
— Зато у него дом свой, большой! И я там хозяйкой буду, — вот главный аргумент Ольги, который она повторяла, как заведенная, когда мы пытались ее отговорить от брака с этим немолодым и не совсем здоровым мужчиной. Да и мама у него — золото! Настоящая мать Тереза! Она мне как родная стала.
Вот насчет свекрови Ольги мы были согласны на все сто процентов. Баба Маша, как мы ее называли, была женщиной редкой душевной доброты и терпения. Она всегда помогала всем, чем могла, никогда не жаловалась и всегда находила доброе слово для каждого. Мы, сестры, знали ее много лет, еще с детства, и всегда относились к ней с большим уважением. И именно поэтому нам было вдвойне стыдно перед ней за Ольгу. Ведь мы знали, что бабе Маше придется несладко с такой невесткой.
Ольга вышла замуж и переехала жить в большой дом своего мужа. Вскоре у них родилась общая дочь, Машенька. К сожалению, девочка полностью была похожа на отца — и внешне, и характером. Она немного отставала в развитии, была тихой и застенчивой, и требовала особого внимания и заботы. Но, как ни странно, Ольгу это, казалось, совсем не волновало.
После замужества у нее вообще куда-то пропал материнский инстинкт — все заботы о них она переложила на свекровь, бабу Машу. Баба Маша, как всегда, молча взяла на себя все хлопоты по дому и уходу за детьми. Она кормила, одевала, купала их, водила в школу и на прогулки. Ольга же предпочитала заниматься собой.
Мы, сестры, видели все это и не могли понять, как Ольга может быть такой безответственной. На правах старших сестер проводили воспитательные беседы:
— Оль, ну посмотри на Машеньку! Ей же нужно твое внимание! Она же совсем маленькая, а ты ей совсем не занимаешься, — говорила я, наблюдая, как баба Маша кормит Машеньку с ложечки, а Ольга в это время красит ногти.
— Да что с ней заниматься? Она все равно ничего не понимает. Вот подрастет, тогда и буду с ней возиться, — отвечала Ольга, не отрываясь от своего занятия.
— Но ведь ты ее мать! Это же твой ребенок! Дите бабушку самым близким человеком считает, — возмущалась я.
— Хватит меня учить! Я сама знаю, что мне делать. У меня и так дел полно, — огрызалась Ольга и уходила в свою комнату.
Мы понимали, что с ней бесполезно разговаривать. Она просто не хотела слышать наши слова. Ей было наплевать на своих детей, на свою свекровь, на всех, кроме себя.
Нам было очень жаль бабу Машу. Она заслуживала лучшей участи, чем жить с такой невесткой.
Казалось бы, куда хуже? Ольга замужем за больным человеком, с двумя дочерьми, которых воспитывает свекровь. Но жизнь умеет подбрасывать сюрпризы, причем не всегда приятные. Проблемы начались тогда, когда у Ольги появился любовник. И не просто какой-то там мимолетный ухажер, а мужчина, опять же, старше ее лет на десять, да еще и женатый. Вот тянуло ее к таким, как магнитом!
Слухи по селу поползли сразу. Все только и шептались об Ольге и ее новом «увлечении». Конечно, до нас, сестер, эти сплетни тоже доходили. Мы сначала не верили. Думали, что Оля наша так низко пасть не могла. Но потом все подтвердилось.
Позвонила мне как-то Иришка. И рассказала:
— Пришла, значит, тетя Галя ко мне. Помнишь, когда у мужа моего юбилей был, она нам на стол накрывать помогала? Ну вот, она. Пришла, рыдает и говорит: «Ирочка, ну что же это такое делается? Ваша Ольга совсем стыд потеряла! С моим Васей шашни крутит! У него же семья, дети!». Кать, она совсем уже оборзела! Мне на улицу выйти стыдно, люди пальцем тычут!
Я помнила эту супружескую пару. Вася, соседский мужик — тихий, скромный, какой-то… незаметный. Никогда бы не подумала, что он способен на такое. Ирке говорю:
— Сейчас приеду. Сходим к нашей красавице, побеседуем. Это уже ни в какие ворота…
Через полтора часа мы с Ирой зашли в дом к Ольге. Смотрим, а там Вася этот сидит, чай пьет, как ни в чем не бывало. Увидев меня, он тут же покраснел и попытался выскользнуть из комнаты.
— А ну стоять! Никуда ты не пойдешь! — крикнула я ему.
— Катюша, что случилось? — спросила Ольга, делая вид, что ничего не понимает.
— Как «что случилось»? Ты что творишь? Ты же замужем! У Васи семья!
— А что такого? Вася любит меня, и я люблю его. А муж мой… ну что муж? Он больной, старый. Мне же тоже хочется счастья, — ответила Ольга, ничуть не смущаясь.
Ира тоже не выдержала:
— Ты совсем с ума сошла? Ты думаешь только о себе! А что будет с детьми Васи? А с его женой? А с твоим мужем? Ты хоть немного думаешь о последствиях? — кричала она, — ко мне люди ходят и на тебя жалуются. У тебя совести нет, так меня хоть не позорь!
— А мне все равно! Главное, что я счастлива. А остальное меня не волнует, — ответила Ольга, — если вы пришли скандалить, то зря. Я на себя орать не позволю! Нечего меня жизни учить!
По дороге к ней домой Иришка мне рассказала:
— Тетя Галя же приходила к Ольге несколько раз, умоляла ее оставить Васю в покое. Просила, на коленях перед ней ползала. Говорила, что внуки у них с дядь Васей скоро родиться должны, а той хоть бы хны! Орет: «Вася любит меня больше, чем тебя. Он сам сделал свой выбор. Так что нечего тут плакаться. Иди к себе домой и не мешай нам жить».
Вместо раскаяния и сожаления, Ольга даже гордилась тем, что Вася выбрал ее. Она чувствовала себя победительницей, считала, что она лучше и красивее жены Васи. Естественно, мы тут же скооперировались. В доме Иришки собрались все. Пошли к Василию, стали уговаривать его вернуться в семью. Пообещал, что бросит Ольгу. Но, как только мы разъехались, тут же поскакал к нашей сестрице.
А потом случилась еще одна беда.
***
Опять позвонила Иришка и сообщила, что моя племянница, старшая дочь Оли… замуж собралась! В пятнадцать. Я обалдела. Бросила все дела, тут же поехала к ней.
— Пусть валит! Мне только легче будет! — вот так отреагировала Ольга, когда ее старшая дочь, Светка, заявила, что собирается замуж, — надоели вы мне все. Когда я жить для себя начну?! Собралась? Шуруй!
Мы, сестры, были в ужасе. Она совсем с ума сдвинулась?! Какая свадьба?!
— Оль, ты что творишь? Ей же всего пятнадцать лет! Какая свадьба? Ей учиться надо! Куда ты ее отдаешь? — возмущалась Марина.
— А куда ей еще деваться? Все равно толку от нее никакого нет. Пусть хоть замуж выйдет, может, там ума наберется. А то только ест да спит, — отвечала Ольга.
Мы пытались уговорить Светку не торопиться, закончить школу, получить профессию. Но она была непреклонна.
— Я хочу замуж! Я люблю Ромку, мы поженимся и мы будем счастливы, — твердила она, как заведенная.
Рома, избранник моей племянницы, был старше ее на несколько лет. Работал на ферме, образование — девять классов. Перспективы, прямо скажем, не радужные. Но Светка, видимо, была ослеплена любовью и не видела никаких недостатков. Мы уговаривали Ольгу не давать согласия на этот брак.
— Оль, подумай о будущем Светки! Ты же ей жизнь сломаешь! Неужели ты не хочешь, чтобы она получила образование, нашла хорошую работу, вышла замуж за достойного человека? — пыталась достучаться до нее Вера.
Но Ольга была непреклонна.
— Пусть делает, что хочет. Это ее жизнь. А я не собираюсь ей мешать. Главное, чтобы она уехала из моего дома. А там пусть хоть трава не растет, — отвечала она.
Главным аргументом Ольги было то, что Светка уедет из ее дома и не будет ей больше мешать. Сестрица ныла, что устала от нее, от ее вечных проблем и просьб. Ей хотелось жить своей жизнью, наслаждаться любовью Васи и не думать ни о чем другом.
Мы ничего сделать не смогли. К участковому ходили, повлиять просили, но он только отмахнулся. Ольга даже справочку о беременности раздобыла да в сельсовет отнесла. Чтобы точно расписали.
Свадьба состоялась. Скромная, сельская, но все же свадьба. Светка была счастлива, светилась от радости. Ольга же, наоборот, выглядела уставшей и раздраженной. Казалось, она только и ждала, когда все закончится, и она сможет вернуться к своей привычной жизни.
После свадьбы Светка уехала жить к мужу в соседнюю деревню. Ольга вздохнула с облегчением. Теперь ей никто не мешал наслаждаться своим счастьем.
***
Ольга позволяла себе ужасные вещи по отношению к свекрови, бабе Маше. Она считала, что баба Маша должна быть ей благодарна за то, что она вышла замуж за ее сына и родила ей внучку. Если поначалу она отмалчивалась, открыто не хамила, относилась более-менее уважительно. А после свадьбы Светки Ольга окончательно распоясалась:
— Ты должна мне ноги мыть и воду пить, за то, что я твоего сына осчастливила! И за то, что я тебе внучку родила! Ты должна быть благодарна мне до конца своих дней! — говорила Ольга бабе Маше.
Мы с сестрами однажды имели честь поприсутствовать при скандале, устроенном Ольгой. Я, естественно, вмешалась:
— Оль, ты что говоришь? Как ты можешь так относиться к бабе Маше? Она же тебе столько добра сделала, она же твоих детей воспитывает! Немедленно извинись!
— А что она еще должна делать? Это ее обязанность! Я же ее не просила рожать такого сына! Пусть теперь расплачивается, — отвечала Ольга, не чувствуя никакой вины.
Бороться с сестрицей было бесполезно. Оля продолжала жить так, как ей нравится. Супруг Ольги терпеливо ждал, когда жена его одумается, а Оля продолжала крутить шагни с соседом. Сначала Ирка отказалась от нее, потом Марина перестала вмешиваться в дела Оли, а потом и мы с Наташей. До последнего держалась Вера, но и она от Ольги отказалась. Пусть живет, как хочет. Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк, подписка и поддержка канала.
Житейские истории
:Житейские Истории
— Как хочу, так и живу, — заявила сестрица, — муж у меня больной, а мне мужчина нужен.
Вот и погуливаю с соседом. А что такого?
— Ты посмотри на нее, — возмущалась Ирка, моя младшая сестра, — Кать, ты вообще знаешь, что Ольга творит? Спуталась с Васькой, теть Галя в обморочном состоянии там. Светку она замуж отдает, представляешь? Кать, ей пятнадцать! А ее мамаша, вместо того, чтобы препятствовать этой свадьбе, справки подделывает! Кать, мне так стыдно, что Ольга — наша сестра!
***
В нашей семье всегда царила атмосфера тепла и любви. Шесть сестер — это целая банда, и мы всегда были друг за друга горой. Детство, юность, первые влюбленности, свадьбы, рождение детей — все делили вместе. Сейчас, конечно, у каждой своя семья, свои заботы, но связь между нами остается нерушимой. Живем мы хоть и в разных городах, но стараемся поддерживать общение, созваниваемся, переписываемся, а на праздники обязательно съезжаемся все вместе.
Наша старшая сестра, Вера, стала своеобразной хранительницей очага. После гибели родителей она взяла на себя роль главы семьи, и мы до сих пор чувствуем ее поддержку и заботу. Поэтому большинство праздников мы отмечаем у нее дома. У нее большой дом, просторный двор, и места хватает всем — и нам, сестрам, и нашим мужьям, и детям.
Правда, есть одна сестра, с которой отношения у нас складываются немного сложнее — Ольга. Не знаю, почему так получилось, но она всегда держалась немного особняком. В детстве мы часто ссорились из—за каких—то мелочей, а повзрослев, просто отдалились друг от друга. Она всегда казалась более замкнутой и скрытной, чем мы, и не спешила делиться своими переживаниями.
Мы все равно стараемся поддерживать с ней связь, приглашаем ее на все наши встречи, интересуемся ее жизнью. Иногда она приезжает к нам в гости, но чаще всего отказывается, ссылаясь на занятость или плохое самочувствие.
Вот и в этот раз, когда мы планировали встречу на Новый год у Веры, Ольга снова засомневалась.
— Привет, девчонки! Как дела? Что решили насчет Нового года? — написала я в нашем семейном чате.
— Привет, Катюш! Да вроде все в силе, у Веры собираемся, как обычно. Все подтвердили свое участие, кроме Ольги, — ответила Марина, моя вторая сестра.
— А что с Ольгой? Она опять отказывается? — спросила я, чувствуя легкое разочарование.
— Не знаю, я ей звонила, она сказала, что подумает. Сказала, что у нее много дел, и что она, наверное, не сможет приехать, — написала Вера.
— Ну вот, опять то же самое. Почему она всегда так делает? Что ей мешает приехать к нам? — возмутилась Ира, наша младшая сестра.
— Ир, ну что ты начинаешь? Может, у нее действительно какие—то проблемы. Не будем ее осуждать, — ответила я, пытаясь сгладить ситуацию.
— Да какие у нее могут быть проблемы? Всегда одно и то же. Она просто не хочет с нами общаться, — настаивала Ира.
— Девчонки, давайте не будем ссориться из—за этого. Мы все ее любим и хотим, чтобы она была с нами. Давайте просто подождем ее решения и не будем на нее давить, — предложила Вера.
Мы согласились с Верой и решили дождаться ответа от Ольги. Через несколько дней она написала в чате:
— Привет всем! Я решила, что не смогу приехать на Новый год к Вере. У меня действительно много дел, и я не хочу никого обременять своим присутствием.
— Жаль, Оль. Мы будем скучать. Но если передумаешь, мы всегда будем рады тебя видеть, — написала я в ответ.
Остальные сестры тоже выразили свое сожаление, но Ольга больше ничего не ответила.
На Новый год мы собрались у Веры, как и планировали. Было весело и шумно, играла музыка, звучал смех. Мы вспоминали детство, рассказывали смешные истории, делились новостями. Но все равно чувствовалось, что чего—то не хватает.
— А как там Ольга? Интересно, что она делает? — спросила Марина, когда мы сидели за праздничным столом.
— Я ей звонила, она сказала, что все хорошо. Сказала, что смотрит телевизор и отдыхает, — ответила Вера.
— Ну и что ей мешало приехать к нам и отдохнуть вместе с нами? — возмутилась Ира.
— Ир, ну хватит уже об этом. Давайте не будем портить себе настроение. Главное, что мы все вместе, — сказала я, пытаясь прекратить этот разговор.
Насильно ведь мил не будешь. Если Ольга не хочет с нами общаться, то и заставить мы ее не можем. Наверное, нужно просто принять этот факт.
***
В детстве я часто чувствовала себя немного обделенной вниманием. Нет, родители нас всех любили, это я знала наверняка. Но вот эта особенная, трепетная любовь, какая—то жалость, всегда доставалась Оле. Может, потому что она была болезненной девочкой. Помню, она часто кашляла, жаловалась на головные боли, а иногда просто лежала в постели и говорила, что ей плохо. И тут же все внимание переключалось на нее.
— Оленька, что случилось? Где болит? — мама всегда с тревогой наклонялась над ней, гладила по голове, предлагала лекарства и чай с медом.
А мы, остальные сестры, в это время тихонько сидели в сторонке, стараясь не шуметь, чтобы не потревожить больную сестру. Помню, однажды летом мы должны были идти в поле полоть картошку. Работа тяжелая, нудная, но необходимая. Родители сказали, что все должны помочь, чтобы быстрее закончить. Но утром Оля проснулась с температурой.
— Мама, мне так плохо, голова раскалывается, я не могу встать, — жалобно сказала она.
Мама тут же подбежала к ней, потрогала лоб и ахнула:
— Ой, да ты вся горишь! Лежи, лежи, моя бедная девочка. Никакой картошки, тебе нужно отдыхать.
А папа добавил:
— Ну что ж, девчонки, придется вам самим идти в поле. За Олю тоже поработаете.
И мы все, посмотрев на Олю, которая уже блаженно закрыла глаза, поплелись в поле. Конечно, мы понимали, что она больна, но все равно было немного обидно. А потом я начала замечать, что болезнь как будто нарочно привязывалась к сестре в самый неподходящий момент. Если Оле нужно было что-то сделать, но ей вдруг становилось плохо, ее обязанности перекладывались на нас. Нужно было помыть посуду, подмести пол, полить огород — все это делали мы, пока Оля отдыхала.
Иногда, конечно, мы возмущались.
— Мама, почему мы всегда должны делать все за Олю? Весь день тюленит! Уж шторы развесить может.
— Ну что ты, Катюша, она же слабенькая. Ей нужно беречь здоровье. А вы сильные, здоровые. Вам разве трудно помочь сестре? — спрашивала мама.
И мы молча соглашались, понимая, что спорить бесполезно. А потом я начала замечать, что Оля не всегда так уж и больна. Иногда, когда родители уходили из дома, она вставала с постели и вела себя как обычно. Болтала по телефону, смотрела телевизор. А перед приходом родителей укладывалась в постель.
Как-то я увидела, как Оля стоит перед зеркалом и нарочно бледнит лицо — подкрашивает кожу под глазами. Я была поражена.
— Что ты делаешь? — спросила я.
Оля испугалась и быстро отвернулась от зеркала.
— Ничего, — пробормотала она.
— Нет, я видела, как ты красишься. Зачем ты это делаешь? — настаивала я.
Оля немного помолчала, а потом призналась:
— Я просто хочу, чтобы меня жалели. Когда я болею, меня все любят и заботятся обо мне. Только не говори никому, ладно?
— Но это же нечестно! Ты обманываешь родителей, и мы вместо тебя впахиваем! Оля, у тебя совсем совести нет? — спросила я.
— Ну и что? Зато меня любят, — пожала плечами Оля, — ты не болтай только никому. А то я обижусь! Поняла?
Я не знала, что ей ответить. Я просто развернулась и ушла, чувствуя, как внутри меня поднимается волна обиды. С тех пор я стала относиться к Оле с большим подозрением. Я больше не верила ее жалобам на здоровье, и старалась не делать за нее ее работу. Конечно, родители все равно ее жалели и освобождали от обязанностей, но я больше не чувствовала себя виноватой.
***
В нашей семье было что-то вроде негласного кодекса чести: никаких ябед. Даже если сестра втихаря съела последнюю конфету из вазы, или стащила мои любимые фломастеры, я должна была молчать. Родители и так были вечно заняты: работа, дом, огород — все держалось на их плечах. И мы, дети, должны были помогать и, главное, не создавать лишних проблем.
Ольгины выходки меня раздражали: неужели родители не видят, что она — обычная симулянтка? Я, конечно, злилась на нее, мне тоже иногда хотелось отдохнуть, полежать на диване и посмотреть телевизор. Но вместо этого я должна была помогать маме по хозяйству, убирать, мыть посуду. А Оля, притворяясь больной, спокойно развлекалась.
Терпение лопнуло не сразу.
— Оль, зачем ты притворяешься? Я же вижу, что тебе не так уж и плохо. Почему ты просто не скажешь маме, что не хочешь помогать? — спросила я.
Оля посмотрела на меня с удивлением.
— А зачем мне говорить правду? Так ведь проще. Мама меня жалеет, а ты делаешь все за меня.
Мне стало обидно:
— Но это же нечестно!
— Зато мне хорошо. А ты можешь и потерпеть. Ты же старшая, — сказала Оля и отвернулась к телевизору.
Это, кстати, было любимым выражением Ольги. На любой выпад она отвечала: «Ты же старшая» или «Я же младшая». Разницей в возрасте она умело манипулировала. Родители, к сожалению, тоже ничего не замечали. Или не хотели замечать.
В школе Оля тоже училась не очень хорошо. Она часто пропускала уроки, не делала домашние задания и получала плохие оценки. Но и здесь она находила способы избежать наказания. И учителя, как и родители, поддавались на ее уловки. Не выучила уроки? Не беда! Нужно просто подойти к учителю, сделать жалобное лицо и тоненьким голоском пропищать: «У меня очень сильно болит голова… Ой, сейчас упаду…». Ольгу отправляли в медпункт, там она тоже разыгрывала спектакль, и ее отпускали домой. Домой, как правило, сестрица сразу не шла — гуляла по городу, бегала в кино. А домой приходила «вовремя». И ни разу на обмане не попалась!
***
С первым мужем у Ольги не сложилось с самого начала. Он был парнем видным, статным, но, как говорится, с червоточинкой. Любил выпить, а в пьяном виде становился агрессивным. Мы, сестры, видели, что Ольга несчастлива, уговаривали ее уйти от него, но она все тянула, надеялась, что он изменится.
— Оль, ну зачем тебе это терпеть? Ты же мучаешься! Уходи от него, пока не поздно! — говорила я ей, когда видела ее заплаканной и с синяками.
— Да куда я пойду? У меня же дочка. Надо ради нее терпеть, — отвечала Ольга, вытирая слезы.
— Ради дочки и надо уходить! Что хорошего в том, что она видит, как отец издевается над матерью? Это же травма на всю жизнь, — возражала Вера, наша старшая сестра, всегда самая мудрая и рассудительная.
Но Ольга не слушала нас. Она все надеялась, что муж одумается, перестанет пить и поднимать на нее руку. Но чуда не произошло. Как-то он сильно ее поколотил, и она, наконец, решилась на развод.
После развода Ольга с дочкой переехала в наше родное село. Мы, конечно, ее поддержали, помогли с жильем, с работой. Поначалу жалели ее, как могли. Все-таки такая ситуация тяжелая.
— Оль, не переживай, все наладится. Ты у нас красивая, умная, обязательно найдешь себе хорошего мужа, — говорила я, обнимая ее.
— Спасибо, Катюш. Мне сейчас так тяжело. Без вас я бы не справилась, — отвечала Ольга, всхлипывая.
Мы помогали ей с дочкой, сестры присматривали за ней, когда Ольга работала, давали деньги, продукты. Я сколько переводов выслала. Делали все, что могли, чтобы облегчить ее жизнь.
Пару лет с развода прошло и Ольга заявила, что собирается снова замуж. И тут начались разногласия. Ее избранником оказался мужчина старше ее на шестнадцать лет, разведенный, с двумя взрослыми детьми. И самое главное, он был не совсем здоров. У него были проблемы с сердцем, и ему требовался постоянный уход.
Мы, конечно, возмутились.
— Оль, ты что, серьезно? Зачем тебе это надо? Он же старше тебя, да еще и больной. Ты же всю жизнь будешь за ним ухаживать, — говорила Марина, всегда прямолинейная и честная.
— А что мне еще делать? Одной с ребенком тяжело. А он хороший человек, любит меня и мою дочку, — отвечала Ольга.
— Любить можно и не выходя замуж. А ты подумала о себе? Ты молодая, красивая, неужели тебе не хочется нормальной жизни? Зачем тебе становиться сиделкой? — возмущалась Ира, всегда эмоциональная и импульсивная.
— Не лезьте не в свое дело! Это моя жизнь, и я сама буду решать, что мне делать, — огрызнулась Ольга.
— Мы же не хотим тебе зла! Мы просто переживаем за тебя. Мы видим, что ты делаешь ошибку, — пыталась успокоить ее Вера.
— Я не делаю никакой ошибки! Я знаю, что делаю. И не надо меня учить жить! — заорала Ольга.
Это была наша первая серьезная ссора. Мы пытались объяснить Ольге, что она ошибается, что она не должна жертвовать своей жизнью ради сомнительного счастья. Но она не слушала нас. Она была уверена, что поступает правильно, и что мы просто ей завидуем.
***
Ольга все-таки замуж вышла, нас она не послушала:
— Зато у него дом свой, большой! И я там хозяйкой буду, — вот главный аргумент Ольги, который она повторяла, как заведенная, когда мы пытались ее отговорить от брака с этим немолодым и не совсем здоровым мужчиной. Да и мама у него — золото! Настоящая мать Тереза! Она мне как родная стала.
Вот насчет свекрови Ольги мы были согласны на все сто процентов. Баба Маша, как мы ее называли, была женщиной редкой душевной доброты и терпения. Она всегда помогала всем, чем могла, никогда не жаловалась и всегда находила доброе слово для каждого. Мы, сестры, знали ее много лет, еще с детства, и всегда относились к ней с большим уважением. И именно поэтому нам было вдвойне стыдно перед ней за Ольгу. Ведь мы знали, что бабе Маше придется несладко с такой невесткой.
Ольга вышла замуж и переехала жить в большой дом своего мужа. Вскоре у них родилась общая дочь, Машенька. К сожалению, девочка полностью была похожа на отца — и внешне, и характером. Она немного отставала в развитии, была тихой и застенчивой, и требовала особого внимания и заботы. Но, как ни странно, Ольгу это, казалось, совсем не волновало.
После замужества у нее вообще куда-то пропал материнский инстинкт — все заботы о них она переложила на свекровь, бабу Машу. Баба Маша, как всегда, молча взяла на себя все хлопоты по дому и уходу за детьми. Она кормила, одевала, купала их, водила в школу и на прогулки. Ольга же предпочитала заниматься собой.
Мы, сестры, видели все это и не могли понять, как Ольга может быть такой безответственной. На правах старших сестер проводили воспитательные беседы:
— Оль, ну посмотри на Машеньку! Ей же нужно твое внимание! Она же совсем маленькая, а ты ей совсем не занимаешься, — говорила я, наблюдая, как баба Маша кормит Машеньку с ложечки, а Ольга в это время красит ногти.
— Да что с ней заниматься? Она все равно ничего не понимает. Вот подрастет, тогда и буду с ней возиться, — отвечала Ольга, не отрываясь от своего занятия.
— Но ведь ты ее мать! Это же твой ребенок! Дите бабушку самым близким человеком считает, — возмущалась я.
— Хватит меня учить! Я сама знаю, что мне делать. У меня и так дел полно, — огрызалась Ольга и уходила в свою комнату.
Мы понимали, что с ней бесполезно разговаривать. Она просто не хотела слышать наши слова. Ей было наплевать на своих детей, на свою свекровь, на всех, кроме себя.
Нам было очень жаль бабу Машу. Она заслуживала лучшей участи, чем жить с такой невесткой.
Казалось бы, куда хуже? Ольга замужем за больным человеком, с двумя дочерьми, которых воспитывает свекровь. Но жизнь умеет подбрасывать сюрпризы, причем не всегда приятные. Проблемы начались тогда, когда у Ольги появился любовник. И не просто какой-то там мимолетный ухажер, а мужчина, опять же, старше ее лет на десять, да еще и женатый. Вот тянуло ее к таким, как магнитом!
Слухи по селу поползли сразу. Все только и шептались об Ольге и ее новом «увлечении». Конечно, до нас, сестер, эти сплетни тоже доходили. Мы сначала не верили. Думали, что Оля наша так низко пасть не могла. Но потом все подтвердилось.
Позвонила мне как-то Иришка. И рассказала:
— Пришла, значит, тетя Галя ко мне. Помнишь, когда у мужа моего юбилей был, она нам на стол накрывать помогала? Ну вот, она. Пришла, рыдает и говорит: «Ирочка, ну что же это такое делается? Ваша Ольга совсем стыд потеряла! С моим Васей шашни крутит! У него же семья, дети!». Кать, она совсем уже оборзела! Мне на улицу выйти стыдно, люди пальцем тычут!
Я помнила эту супружескую пару. Вася, соседский мужик — тихий, скромный, какой-то… незаметный. Никогда бы не подумала, что он способен на такое. Ирке говорю:
— Сейчас приеду. Сходим к нашей красавице, побеседуем. Это уже ни в какие ворота…
Через полтора часа мы с Ирой зашли в дом к Ольге. Смотрим, а там Вася этот сидит, чай пьет, как ни в чем не бывало. Увидев меня, он тут же покраснел и попытался выскользнуть из комнаты.
— А ну стоять! Никуда ты не пойдешь! — крикнула я ему.
— Катюша, что случилось? — спросила Ольга, делая вид, что ничего не понимает.
— Как «что случилось»? Ты что творишь? Ты же замужем! У Васи семья!
— А что такого? Вася любит меня, и я люблю его. А муж мой… ну что муж? Он больной, старый. Мне же тоже хочется счастья, — ответила Ольга, ничуть не смущаясь.
Ира тоже не выдержала:
— Ты совсем с ума сошла? Ты думаешь только о себе! А что будет с детьми Васи? А с его женой? А с твоим мужем? Ты хоть немного думаешь о последствиях? — кричала она, — ко мне люди ходят и на тебя жалуются. У тебя совести нет, так меня хоть не позорь!
— А мне все равно! Главное, что я счастлива. А остальное меня не волнует, — ответила Ольга, — если вы пришли скандалить, то зря. Я на себя орать не позволю! Нечего меня жизни учить!
По дороге к ней домой Иришка мне рассказала:
— Тетя Галя же приходила к Ольге несколько раз, умоляла ее оставить Васю в покое. Просила, на коленях перед ней ползала. Говорила, что внуки у них с дядь Васей скоро родиться должны, а той хоть бы хны! Орет: «Вася любит меня больше, чем тебя. Он сам сделал свой выбор. Так что нечего тут плакаться. Иди к себе домой и не мешай нам жить».
Вместо раскаяния и сожаления, Ольга даже гордилась тем, что Вася выбрал ее. Она чувствовала себя победительницей, считала, что она лучше и красивее жены Васи. Естественно, мы тут же скооперировались. В доме Иришки собрались все. Пошли к Василию, стали уговаривать его вернуться в семью. Пообещал, что бросит Ольгу. Но, как только мы разъехались, тут же поскакал к нашей сестрице.
А потом случилась еще одна беда.
***
Опять позвонила Иришка и сообщила, что моя племянница, старшая дочь Оли… замуж собралась! В пятнадцать. Я обалдела. Бросила все дела, тут же поехала к ней.
— Пусть валит! Мне только легче будет! — вот так отреагировала Ольга, когда ее старшая дочь, Светка, заявила, что собирается замуж, — надоели вы мне все. Когда я жить для себя начну?! Собралась? Шуруй!
Мы, сестры, были в ужасе. Она совсем с ума сдвинулась?! Какая свадьба?!
— Оль, ты что творишь? Ей же всего пятнадцать лет! Какая свадьба? Ей учиться надо! Куда ты ее отдаешь? — возмущалась Марина.
— А куда ей еще деваться? Все равно толку от нее никакого нет. Пусть хоть замуж выйдет, может, там ума наберется. А то только ест да спит, — отвечала Ольга.
Мы пытались уговорить Светку не торопиться, закончить школу, получить профессию. Но она была непреклонна.
— Я хочу замуж! Я люблю Ромку, мы поженимся и мы будем счастливы, — твердила она, как заведенная.
Рома, избранник моей племянницы, был старше ее на несколько лет. Работал на ферме, образование — девять классов. Перспективы, прямо скажем, не радужные. Но Светка, видимо, была ослеплена любовью и не видела никаких недостатков. Мы уговаривали Ольгу не давать согласия на этот брак.
— Оль, подумай о будущем Светки! Ты же ей жизнь сломаешь! Неужели ты не хочешь, чтобы она получила образование, нашла хорошую работу, вышла замуж за достойного человека? — пыталась достучаться до нее Вера.
Но Ольга была непреклонна.
— Пусть делает, что хочет. Это ее жизнь. А я не собираюсь ей мешать. Главное, чтобы она уехала из моего дома. А там пусть хоть трава не растет, — отвечала она.
Главным аргументом Ольги было то, что Светка уедет из ее дома и не будет ей больше мешать. Сестрица ныла, что устала от нее, от ее вечных проблем и просьб. Ей хотелось жить своей жизнью, наслаждаться любовью Васи и не думать ни о чем другом.
Мы ничего сделать не смогли. К участковому ходили, повлиять просили, но он только отмахнулся. Ольга даже справочку о беременности раздобыла да в сельсовет отнесла. Чтобы точно расписали.
Свадьба состоялась. Скромная, сельская, но все же свадьба. Светка была счастлива, светилась от радости. Ольга же, наоборот, выглядела уставшей и раздраженной. Казалось, она только и ждала, когда все закончится, и она сможет вернуться к своей привычной жизни.
После свадьбы Светка уехала жить к мужу в соседнюю деревню. Ольга вздохнула с облегчением. Теперь ей никто не мешал наслаждаться своим счастьем.
***
Ольга позволяла себе ужасные вещи по отношению к свекрови, бабе Маше. Она считала, что баба Маша должна быть ей благодарна за то, что она вышла замуж за ее сына и родила ей внучку. Если поначалу она отмалчивалась, открыто не хамила, относилась более-менее уважительно. А после свадьбы Светки Ольга окончательно распоясалась:
— Ты должна мне ноги мыть и воду пить, за то, что я твоего сына осчастливила! И за то, что я тебе внучку родила! Ты должна быть благодарна мне до конца своих дней! — говорила Ольга бабе Маше.
Мы с сестрами однажды имели честь поприсутствовать при скандале, устроенном Ольгой. Я, естественно, вмешалась:
— Оль, ты что говоришь? Как ты можешь так относиться к бабе Маше? Она же тебе столько добра сделала, она же твоих детей воспитывает! Немедленно извинись!
— А что она еще должна делать? Это ее обязанность! Я же ее не просила рожать такого сына! Пусть теперь расплачивается, — отвечала Ольга, не чувствуя никакой вины.
Бороться с сестрицей было бесполезно. Оля продолжала жить так, как ей нравится. Супруг Ольги терпеливо ждал, когда жена его одумается, а Оля продолжала крутить шагни с соседом. Сначала Ирка отказалась от нее, потом Марина перестала вмешиваться в дела Оли, а потом и мы с Наташей. До последнего держалась Вера, но и она от Ольги отказалась. Пусть живет, как хочет.
Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк, подписка и поддержка канала.