23 июл
— Как так вышло, что вы живете в моем доме?
— спросил Борис, обнаружив испуганную незнакомку на своей даче… (3/6)
Начало тут
https://ok.ru/group/70000003917036/topic/158085726551532
Осень выдавалась удивительно жаркой. Борис сидел в салоне автомобиля с опущенными стеклами и нервно барабанил пальцами по рулю. Пробки на дорогах очень раздражали.
Наконец выбравшись из этого кошмара, мужчина свернул на грунтовую дорогу, ведущую к дачному поселку. Солнце, словно устав от сильной жары, медленно клонилось к горизонту, окрашивая лес вдали в багряные и золотые тона. Несмотря на вечные просьбы матери, Борис наслаждался подобными пейзажами и единению с природой.
Но сегодня это было не так. Его мысли были заняты одной хрупкой девушкой-беглянкой, что скрывалась в его дачном доме. Впервые за тридцать два года у Бориса появился секрет от матери. С одной стороны, ему было стыдно скрывать что-то от матери, как-никак она отдала ему всю молодость. С другой стороны, он не мог просто так все раскрыть. Иначе Кате пришлось бы искать другое место временного жительства, где муж бы нашел ее точно.
Конечно, в прошлую их встречу Борис отнесся к Кате очень строго, предупредив, что она должна за пару дней придумать, куда ей деться. Но сейчас, размышляя обо всей ситуации, мужчина корил себя за излишнюю строгость и черствость. Катя, такая безобидная и хрупкая девушка, просто искала защиты. И Борису не хотелось лишать ее единственной возможности спастись от мужа-тирана.
Машина, немного подпрыгивая на кочках, ковыляла по ухабистой дороге дачного массива. За стеклами серело небо, затягиваясь черными тучами, словно отражая смятение в душе мужчины. И вправду, Борис чувствовал себя сейчас не в своей тарелке.
— Может, пускай останется? — размышлял он, без интереса рассматривая дачные домики, что густыми рядами выстроились по обеим сторонам дороги, — Мама все равно раньше весны на дачу не приедет. А Катя к тому моменту разберется с мужем, наверное… и тогда ничего скрывать больше не придется.
Он задумчиво постучал пальцами по рулю, хмыкнул и кивнул сам себе.
— Да, пожалуй, так и сделаю. Самый лучший вариант.
Дачный участок встретил вязкой тишиной и запахом прелых листьев. Где-то облупилась краска с забора, немного покосились деревянные ворота.
Через пару минут он остановился возле дачного участка, заглушил двигатель, но вылезать из салона не решился. Почему-то долго сидел, словно собирался с духом.
— Точно ли я вообще делаю все правильно? — задал он вопрос в тишину, понимая, что ответа он не получит никогда, — Может, проще было выгнать ее тогда? И проблем бы не было, и маме бы не врал… Нет, это было бы еще хуже.
Борис вышел из салона, собравшись с мыслями.
Шел он к домику с пакетом продуктов. Прошло уже несколько дней, из-за чего он переживал, что Катя могла все съесть.
Борис открыл дверь своим ключом. Копию он отдал Кате еще в прошлый раз, но попросил лишний раз не высовываться — соседи могут что-то заподозрить и наговорить всякого хозяйке дачи, то есть, матери его. А уж Елена Петровна церемониться с беглянками не любила, особенно с девушками. Всех выпроваживала прочь, если они хоть краем глаза посмотрят на ее сыночка.
Борис осторожно зашел в дом и прошел на кухню, чтобы в первую очередь загрузить продукты в холодильник. А на кухне оказалась Катя. Она сидела в футболке и бинтовала руки.
— Мамочки! — воскликнула Катя, роняя на пол бинты и сдвигаясь в сторону.
Мужчина и сам вздрогнул, почти пакет из руки выронил. Уставился на девушку удивленно.
— Борис, вы напугали меня до чертиков! Ух… — Катя тяжело вздохнула и подняла бинт, морщась от боли.
Борис тут же зарделся, не зная, как на такое реагировать.
— Катя, вы простите… я не хотел, честно… я тут… продуктов привез, — неловко начал прежде серьезный мужчина, — Катя… что у вас с руками?
Наконец-то он взглянул на ее руки, перетянутые медицинскими бинтами. Или она где-то поранилась, или Борис этого не замечал, так как в прошлый раз видел Катю в кофте
— А… да это так, по мелочи, — отмахнулась девушка, убирая остаток бинта в аптечку вместе с медицинским спиртом, — неудачно упала, вот и все…
Хотя в ее уставших глазах, в сером лице Борис видел другое. Катя врала. Или недоговаривала.
— Я погляжу, ты тут обустроилась, — перевел тему мужчина, вновь привычно переходя на “ты”.
— Стараюсь не мусорить лишний раз, чтобы тебе еще проблем создавать.
— Ты не создаешь.
— Еще бы, — кисло усмехнулась Катя, вставая из-за стола и убирая аптечку в шкаф, — проникла на чужой участок, питаюсь за чужой счет.
— Тебе бы еще врачу показаться. Вдруг травма серьезная.
— Вряд ли. Просто синяки. Ой… Борис, может, чаю? А то я совсем не гостеприимна к тому, кто мне буквально крышу над головой за просто так дал.
— Да, можно, пожалуй. Я как раз печенья купил, вафли… будет, что к чаю, — он слегка улыбнулся, принимаясь доставать продукты из пакета.
Когда же с продуктами было покончено, Борис уселся за стол и принялся наблюдать за Катей. Так тихо, молча, словно старался слиться с окружающей средой. Катя, ловко орудуя ранеными руками, достала из шкафчика заварочный чайник и насыпала туда заварку. Ее движения были плавными, но слегка нервными.
Откинув со лба прядь волос, она включила плиту и принялась ждать, когда закипит чайник.
Пожалуй, сейчас он был близок с противоположным полом, как никогда. Даже те моменты, когда его целовали девушки, не были настолько трепетными и интимными, как это напряженное молчание, разделенное лишь столом и тусклым светом люстры. В этом молчании, казалось, было куда больше близости, чем в самых страстных объятиях.
Как же хотелось узнать о Кате больше. Понять, что именно заставило ее все бросить и бежать искать убежище в домике незнакомых ей людей. Хотелось узнать, что за человек был ее муж, что за чудовище на самом деле скрывалось за маской прекрасного богатого принца.
Борис внимательно смотрел на Катю. Ее лицо, бледное и измученное, все равно казалось таким красивым, особенно в полумраке. У нее были большие, выразительные глаза, в которых отражалась целая буря эмоций. Ее тонкие черты лица казались одновременно хрупкими и сильными.
Через время чайник уже свистел на плите. Катя ловким движением руки разлила чай по кружкам и села напротив Бориса. В ее красивых глазах читалась усталость.
— Вот, держи, — сказала она, протягивая мужчине кружку, — только осторожно, он горячий.
Несмотря на предупреждения, Борис взял кружку, обжигая пальцы и делая глоток чая.
— Очень вкусно. Спасибо.
Девушка же кивнула и молча отпила свой чай
В комнате снова воцарилось молчание, прерываемое лишь тихим надоедливым тиканьем старинных настенных часов.
— Может, расскажешь? — осторожно начал Борис, — я вижу, что тебя что-то тревожит.
— Да-а… рассказывать-то нечего, особо, — девушка вздохнула и отвела взгляд к окну, за которым разгулялась непогода, — обычная жизнь, как и у многих людей. Только с плохим концом.
— Отчего же?
— Я детдомовская, своих родителей не помню и не видела никогда. Альбомы с их фотографиями порвала в ту же секунду, как мне их принесли.
— И как же сложилась твоя жизнь после?..
— После детдома? Так же, как и у многих. Ничего хорошего, знаешь. Как исполнилось восемнадцать, так меня сразу и выпроводили. Дали комнатку в коммунальной квартире, оплатили там полгода проживания. А дальше, как сказали, вертись как можешь. Я и вертелась. Устроилась работать сначала уборщицей в местную школу, потом посудомойкой. Потом, правда, повезло. Я устроилась работать официанткой, — ее взгляд вернулся к молчаливому Борису, — Думала, вот он, мой шанс наконец-то выбиться в люди, стать хоть кем-то в этой жизни. Я видела большие перспективы в это ресторане. Поэтому пахала как проклятая.
Катя осторожно откусила вафлю и сделала глоток чая.
— А уже там… он меня и встретил. Клиент ресторана. Красивый, уверенный в себе. По одному виду на него я понимала, насколько он богат. Он сразу меня заприметил, оставлял баснословные чаевые, красиво ухаживал за мной. Заезжал за мной после смен, цветы дарил, комплиментами осыпал. И домой отвозил, к моей коммуналке. И мне так стыдно было… И я, как наивная дурочка, поверила в сказку. Думала ведь, вот он, мой принц на белом коне! Которого я столько ждала и о котором мечтала! Думала, это только в сказках и дешевых романах такое бывает.
Борис поджал губы, уже догадываясь о развитии событий.
— Он быстро сделал предложение?
— Да, через месяц наших отношений. Я была просто на седьмом небе от счастья. Думала, жизнь налаживается. Даже быстрее, чем я предполагала. Была шикарная свадьба, дом, дорогие подарки… И это все, о чем я мечтала. А потом… сказка очень быстро закончилась, как и началась.
— Что случилось?
— Начиналось все с мелочей. Постоянные какие-то придирки, маленькие упреки. Мол, какая я ему досталась необразованная, не умею себя в обществе вести… Говорил постоянно, что он меня, такую никчемную, из грязи вытащил. Что я ему обязана быть благодарна за все.
— Он говорил это настолько прямо? — брови Бориса поползли вверх.
— Да, настолько. И не только говорил. Унижал, оскорблял. Запретил мне общаться с подругами по работе. Говорил мне, что они завидуют и тянут меня вниз. Потом заставил уволиться с работы. Сказал, что я не должна портить свой внешний вид, быть красивой и сидеть дома.
Борис нахмурился, сжимая в руке кружку.
— А потом… — голос Кати дрогнул.
— Начал поднимать на тебя руку? — спросил мужчина, вспоминая ее слова при первой встрече.
— Да… сначала толчки, пощечины. Потом удары… и каждый раз — обвинения. Мол, я провоцирую его, раздражаю.
— И ты это все терпела? — кулак Бориса сжался еще сильнее. Что-то в его душе очень жаждало врезать ее мужу. Хорошенько так, чтобы голова на место встала.
— Очень долго терпела… Я думала, что это нормально, что он просто таким был. И что я могу его изменить. Что это все временно, что он просто устает на работе. Что у него проблемы.
— Но он не менялся, как я полагаю?
— Да. Все становилось только хуже. С каждой неделей, с каждым днем… он становится все более жестоким и непредсказуемым.
— И… что заставило тебя сбежать? — тихо спросил он, делая глоток чая.
— В последний раз он… — голос задрожал, — он… подумал, что я флиртую с его другом. Дома он схватил меня и… и чуть не засунул в камин. И орал, что сожжет меня заживо, если я буду такой непослушной.
Борис замолчал, абсолютно потрясенный услышанным.
— Это же покушение на твою жизнь! Надо же обратиться в полицию!
— Нет! — Катя покачала головой, ее глаза наполнились слезами, — это все бесполезно. Он там всех купил! Когда я пыталась обратиться в полицию, они отмахнулись и сказали, что супруги сами разберутся.
Мужчина поджал губы, нахмурился. Как же он терпеть не мог таких влиятельных людей, которые знают, какой творят ужас, поэтому старательно заметают следы.
— И… ты сбежала, да?
— Да. Ночью, пока он спал. Схватила все, что попалось под руку. И сбежала. Я долго бежала, пока не оказалась в дачном массиве. И это — единственный дом, в котором были открыты ворота.
— Ты правильно сделала, что сбежала. Ты не должна была это терпеть. И молодец, что успела избежать более ужасных последствий.
— Но… что мне дальше делать? Я так и не придумала, куда мне деваться… Он ведь меня найдет.
— Не найдет, — твердо зазвучал голос Бориса, — я не позволю ему сделать подобное. Катя, будь тут. Я что-то придумаю. И ты будешь в безопасности. Веришь мне?
Катя шмыгнула.
— А кому мне еще верить?.. Верю, конечно, Борис.
Всю дорогу домой Борис думал о Кате. Он представлял себе ее жизнь, постоянно прокручивал в голове эти сцены страха и унижений. Ему было искренне жаль эту девушку. Он ощущал себя так, словно знал ее всю жизнь. И ему хотелось помочь ей, защитить от всего мира. Укрыть от мужа-тирана. Увидеть ее улыбку… ее счастливое лицо…
В сердце что-то странно всколыхнулось, отчего Борис вздрогнул, помотал головой. Не время задумываться о чем-то таком странном.
Дома Борис нашел маму сидящей в кресле перед телевизором. Ее сморщенные руки вязали очередной шарф, а посеревшие глаза внимательно смотрели какой-то сериал. Она была погружена в свои мысли.
Мужчина осторожно присел рядом с ней и облокотился о спинку дивана. Напряжение, что копилось в нем на протяжении целого дня, начало постепенно улетучиваться рядом с матерью.
— Какой-то ты напряженный, Боренька, — сказала Елена Петровна, сделав звук сериала потише, — у тебя что-то случилось?
Материнское сердце никогда не обманешь. Но попытаться можно…
— Нет, мам, все хорошо, не переживай.
— Точно?
— Абсолютно. Мам, слушай, на работе мои коллеги один сериал смотрят, я невольно тоже вклинился в просмотр.
— И что за сериал? — спросила она, не отвлекаясь от телевизора.
— Да вот названия не знаю, я смотреть с ними начал на серии пятой. Но какой-то про любовь. Там женщина сбежала от мужа-тирана.
— О. Таких сериалов полно. И что там?
— Да вот, интересно мне, как ты думаешь, как в такой ситуации поступать?
— Уходить, конечно. Если уж совсем невмоготу.
— А если героине некуда идти?
— Ну… тогда быть гибче, умнее, — женщина наконец-то перевела взгляд на сына, — надо уметь ладить со своим мужем. Надо найти к нему подход особый.
— Какой такой подход? — удивился Борис, — а если он ее бьет, какой тут может быть особый подход?
— Ну, раз бьет, то сама виновата, — равнодушно пожала плечами Елена Петровна. Похоже, сериал на экране телевизора ее заботил больше разговора с собственным сыном.
— Значит, она провоцирует его как-то, — продолжила она, — мужчина просто так не бьет. За дело, значит. Не умеет себя вести, видимо.
Борис опешил. Он смотрел круглыми глазами на такую спокойную мать, никак не ожидая от нее такого услышать. Он думал, что его мама была доброй и относилась ко всем с пониманием.
— Мам, ты сейчас серьезно? — переспросил мужчина, старательно скрывая подкатывающий к горлу гнев, — ты считаешь, что женщина сама виновата, что ее бьют?
— Ну так… а что поделать? Жизнь такая, Боренька. Не всегда все получается, как хочется. Надо уметь приспосабливаться. Поэтому и ищи себе женушку послушную, чтоб не провоцировала, чтоб не ела тебе мозги.
— Мам… — ошарашенно продолжил Борис, — но как можно приспособиться к тому, что тебя бьют?
— Надо хитрее быть! — чуть раздраженно ответила Елена Петровна, отвлекаясь от сериала, — надо быть умнее, молчать больше, когда надо. Мужа своего слушаться во всем, не делать неправильных вещей. И тогда мужик руку-то не поднимет. А ежели она не слушается его — так и понятно, почему он бьет ее. А его тираном все называют.
— Но это же неправильно! — не унимался мужчина, — никто не имеет право бить другого человека! Это же… уголовно наказуемо, в конце-то концов!
— Если дело до суда не доводить — то никто и не узнает о ситуации. А вот имеет ли человек право бить или не имеет — это уже другой вопрос. Самое главное — это себя правильно вести, чтобы ничего такого не произошло.
Борис тяжело сглотнул ком обиды и злости.
— Хорошо, мам, спасибо.
— Расскажи потом, что там в этом сериале. А то я его пока не смотрела. Вдруг заинтересует.
— Да, обязательно. Спокойной ночи, мам.
— Спокойной ночи, Боренька, — имя утонуло в голосах персонажей, доносящихся из телевизора. Похоже, матери действительно было интереснее смотреть сериал.
Борис встал, поправил домашнюю одежду.
— Знаешь, мам, я не понимаю тебя.
— Что говоришь?
— Я не понимаю тебя.
— А что тут понимать? — громко проговорила Елена Петровна, стараясь перекричать голоса героев, — жизнь, мой сынок, — это не сериал. Здесь надо выживать. А если хочешь выжить, надо быть умнее.
Борис ничего не ответил на это. Он просто ушел в свою комнату, оставив маму смотреть телевизор. Если бы он задержался там еще на минуту, то наверняка бы наорал на Елену Петровну, что ему делать совсем не хотелось. Не хватало еще и с единственным дорогим человеком отношения испортить.
Ему было горько и обидно от того, что он только что услышал. Борис никак не мог понять, как женщина, столько пережившая в жизни, может думать именно так. Может оправдывать мужчин-тиранов, может оправдывать насилие в семье…
Не хотелось ни есть, ни спать, ни читать.
Хотелось просто уже что-то начать делать для Кати. Он хочет помочь ей, чего бы ему это не стоило. Он защитит ее от всего мира.
https://ok.ru/group/70000003917036/topic/158086987136492
Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк, подписка и поддержка канала.
https://ok.ru/group/70000003917036/topic/158085726551532
Осень выдавалась удивительно жаркой. Борис сидел в салоне автомобиля с опущенными стеклами и нервно барабанил пальцами по рулю. Пробки на дорогах очень раздражали.
Наконец выбравшись из этого кошмара, мужчина свернул на грунтовую дорогу, ведущую к дачному поселку. Солнце, словно устав от сильной жары, медленно клонилось к горизонту, окрашивая лес вдали в багряные и золотые тона. Несмотря на вечные просьбы матери, Борис наслаждался подобными пейзажами и единению с природой.
Но сегодня это было не так. Его мысли были заняты одной хрупкой девушкой-беглянкой, что скрывалась в его дачном доме. Впервые за тридцать два года у Бориса появился секрет от матери. С одной стороны, ему было стыдно скрывать что-то от матери, как-никак она отдала ему всю молодость. С другой стороны, он не мог просто так все раскрыть. Иначе Кате пришлось бы искать другое место временного жительства, где муж бы нашел ее точно.
Конечно, в прошлую их встречу Борис отнесся к Кате очень строго, предупредив, что она должна за пару дней придумать, куда ей деться. Но сейчас, размышляя обо всей ситуации, мужчина корил себя за излишнюю строгость и черствость. Катя, такая безобидная и хрупкая девушка, просто искала защиты. И Борису не хотелось лишать ее единственной возможности спастись от мужа-тирана.
Машина, немного подпрыгивая на кочках, ковыляла по ухабистой дороге дачного массива. За стеклами серело небо, затягиваясь черными тучами, словно отражая смятение в душе мужчины. И вправду, Борис чувствовал себя сейчас не в своей тарелке.
— Может, пускай останется? — размышлял он, без интереса рассматривая дачные домики, что густыми рядами выстроились по обеим сторонам дороги, — Мама все равно раньше весны на дачу не приедет. А Катя к тому моменту разберется с мужем, наверное… и тогда ничего скрывать больше не придется.
Он задумчиво постучал пальцами по рулю, хмыкнул и кивнул сам себе.
— Да, пожалуй, так и сделаю. Самый лучший вариант.
Дачный участок встретил вязкой тишиной и запахом прелых листьев. Где-то облупилась краска с забора, немного покосились деревянные ворота.
Через пару минут он остановился возле дачного участка, заглушил двигатель, но вылезать из салона не решился. Почему-то долго сидел, словно собирался с духом.
— Точно ли я вообще делаю все правильно? — задал он вопрос в тишину, понимая, что ответа он не получит никогда, — Может, проще было выгнать ее тогда? И проблем бы не было, и маме бы не врал… Нет, это было бы еще хуже.
Борис вышел из салона, собравшись с мыслями.
Шел он к домику с пакетом продуктов. Прошло уже несколько дней, из-за чего он переживал, что Катя могла все съесть.
Борис открыл дверь своим ключом. Копию он отдал Кате еще в прошлый раз, но попросил лишний раз не высовываться — соседи могут что-то заподозрить и наговорить всякого хозяйке дачи, то есть, матери его. А уж Елена Петровна церемониться с беглянками не любила, особенно с девушками. Всех выпроваживала прочь, если они хоть краем глаза посмотрят на ее сыночка.
Борис осторожно зашел в дом и прошел на кухню, чтобы в первую очередь загрузить продукты в холодильник. А на кухне оказалась Катя. Она сидела в футболке и бинтовала руки.
— Мамочки! — воскликнула Катя, роняя на пол бинты и сдвигаясь в сторону.
Мужчина и сам вздрогнул, почти пакет из руки выронил. Уставился на девушку удивленно.
— Борис, вы напугали меня до чертиков! Ух… — Катя тяжело вздохнула и подняла бинт, морщась от боли.
Борис тут же зарделся, не зная, как на такое реагировать.
— Катя, вы простите… я не хотел, честно… я тут… продуктов привез, — неловко начал прежде серьезный мужчина, — Катя… что у вас с руками?
Наконец-то он взглянул на ее руки, перетянутые медицинскими бинтами. Или она где-то поранилась, или Борис этого не замечал, так как в прошлый раз видел Катю в кофте
— А… да это так, по мелочи, — отмахнулась девушка, убирая остаток бинта в аптечку вместе с медицинским спиртом, — неудачно упала, вот и все…
Хотя в ее уставших глазах, в сером лице Борис видел другое. Катя врала. Или недоговаривала.
— Я погляжу, ты тут обустроилась, — перевел тему мужчина, вновь привычно переходя на “ты”.
— Стараюсь не мусорить лишний раз, чтобы тебе еще проблем создавать.
— Ты не создаешь.
— Еще бы, — кисло усмехнулась Катя, вставая из-за стола и убирая аптечку в шкаф, — проникла на чужой участок, питаюсь за чужой счет.
— Тебе бы еще врачу показаться. Вдруг травма серьезная.
— Вряд ли. Просто синяки. Ой… Борис, может, чаю? А то я совсем не гостеприимна к тому, кто мне буквально крышу над головой за просто так дал.
— Да, можно, пожалуй. Я как раз печенья купил, вафли… будет, что к чаю, — он слегка улыбнулся, принимаясь доставать продукты из пакета.
Когда же с продуктами было покончено, Борис уселся за стол и принялся наблюдать за Катей. Так тихо, молча, словно старался слиться с окружающей средой. Катя, ловко орудуя ранеными руками, достала из шкафчика заварочный чайник и насыпала туда заварку. Ее движения были плавными, но слегка нервными.
Откинув со лба прядь волос, она включила плиту и принялась ждать, когда закипит чайник.
Пожалуй, сейчас он был близок с противоположным полом, как никогда. Даже те моменты, когда его целовали девушки, не были настолько трепетными и интимными, как это напряженное молчание, разделенное лишь столом и тусклым светом люстры. В этом молчании, казалось, было куда больше близости, чем в самых страстных объятиях.
Как же хотелось узнать о Кате больше. Понять, что именно заставило ее все бросить и бежать искать убежище в домике незнакомых ей людей. Хотелось узнать, что за человек был ее муж, что за чудовище на самом деле скрывалось за маской прекрасного богатого принца.
Борис внимательно смотрел на Катю. Ее лицо, бледное и измученное, все равно казалось таким красивым, особенно в полумраке. У нее были большие, выразительные глаза, в которых отражалась целая буря эмоций. Ее тонкие черты лица казались одновременно хрупкими и сильными.
Через время чайник уже свистел на плите. Катя ловким движением руки разлила чай по кружкам и села напротив Бориса. В ее красивых глазах читалась усталость.
— Вот, держи, — сказала она, протягивая мужчине кружку, — только осторожно, он горячий.
Несмотря на предупреждения, Борис взял кружку, обжигая пальцы и делая глоток чая.
— Очень вкусно. Спасибо.
Девушка же кивнула и молча отпила свой чай
В комнате снова воцарилось молчание, прерываемое лишь тихим надоедливым тиканьем старинных настенных часов.
— Может, расскажешь? — осторожно начал Борис, — я вижу, что тебя что-то тревожит.
— Да-а… рассказывать-то нечего, особо, — девушка вздохнула и отвела взгляд к окну, за которым разгулялась непогода, — обычная жизнь, как и у многих людей. Только с плохим концом.
— Отчего же?
— Я детдомовская, своих родителей не помню и не видела никогда. Альбомы с их фотографиями порвала в ту же секунду, как мне их принесли.
— И как же сложилась твоя жизнь после?..
— После детдома? Так же, как и у многих. Ничего хорошего, знаешь. Как исполнилось восемнадцать, так меня сразу и выпроводили. Дали комнатку в коммунальной квартире, оплатили там полгода проживания. А дальше, как сказали, вертись как можешь. Я и вертелась. Устроилась работать сначала уборщицей в местную школу, потом посудомойкой. Потом, правда, повезло. Я устроилась работать официанткой, — ее взгляд вернулся к молчаливому Борису, — Думала, вот он, мой шанс наконец-то выбиться в люди, стать хоть кем-то в этой жизни. Я видела большие перспективы в это ресторане. Поэтому пахала как проклятая.
Катя осторожно откусила вафлю и сделала глоток чая.
— А уже там… он меня и встретил. Клиент ресторана. Красивый, уверенный в себе. По одному виду на него я понимала, насколько он богат. Он сразу меня заприметил, оставлял баснословные чаевые, красиво ухаживал за мной. Заезжал за мной после смен, цветы дарил, комплиментами осыпал. И домой отвозил, к моей коммуналке. И мне так стыдно было… И я, как наивная дурочка, поверила в сказку. Думала ведь, вот он, мой принц на белом коне! Которого я столько ждала и о котором мечтала! Думала, это только в сказках и дешевых романах такое бывает.
Борис поджал губы, уже догадываясь о развитии событий.
— Он быстро сделал предложение?
— Да, через месяц наших отношений. Я была просто на седьмом небе от счастья. Думала, жизнь налаживается. Даже быстрее, чем я предполагала. Была шикарная свадьба, дом, дорогие подарки… И это все, о чем я мечтала. А потом… сказка очень быстро закончилась, как и началась.
— Что случилось?
— Начиналось все с мелочей. Постоянные какие-то придирки, маленькие упреки. Мол, какая я ему досталась необразованная, не умею себя в обществе вести… Говорил постоянно, что он меня, такую никчемную, из грязи вытащил. Что я ему обязана быть благодарна за все.
— Он говорил это настолько прямо? — брови Бориса поползли вверх.
— Да, настолько. И не только говорил. Унижал, оскорблял. Запретил мне общаться с подругами по работе. Говорил мне, что они завидуют и тянут меня вниз. Потом заставил уволиться с работы. Сказал, что я не должна портить свой внешний вид, быть красивой и сидеть дома.
Борис нахмурился, сжимая в руке кружку.
— А потом… — голос Кати дрогнул.
— Начал поднимать на тебя руку? — спросил мужчина, вспоминая ее слова при первой встрече.
— Да… сначала толчки, пощечины. Потом удары… и каждый раз — обвинения. Мол, я провоцирую его, раздражаю.
— И ты это все терпела? — кулак Бориса сжался еще сильнее. Что-то в его душе очень жаждало врезать ее мужу. Хорошенько так, чтобы голова на место встала.
— Очень долго терпела… Я думала, что это нормально, что он просто таким был. И что я могу его изменить. Что это все временно, что он просто устает на работе. Что у него проблемы.
— Но он не менялся, как я полагаю?
— Да. Все становилось только хуже. С каждой неделей, с каждым днем… он становится все более жестоким и непредсказуемым.
— И… что заставило тебя сбежать? — тихо спросил он, делая глоток чая.
— В последний раз он… — голос задрожал, — он… подумал, что я флиртую с его другом. Дома он схватил меня и… и чуть не засунул в камин. И орал, что сожжет меня заживо, если я буду такой непослушной.
Борис замолчал, абсолютно потрясенный услышанным.
— Это же покушение на твою жизнь! Надо же обратиться в полицию!
— Нет! — Катя покачала головой, ее глаза наполнились слезами, — это все бесполезно. Он там всех купил! Когда я пыталась обратиться в полицию, они отмахнулись и сказали, что супруги сами разберутся.
Мужчина поджал губы, нахмурился. Как же он терпеть не мог таких влиятельных людей, которые знают, какой творят ужас, поэтому старательно заметают следы.
— И… ты сбежала, да?
— Да. Ночью, пока он спал. Схватила все, что попалось под руку. И сбежала. Я долго бежала, пока не оказалась в дачном массиве. И это — единственный дом, в котором были открыты ворота.
— Ты правильно сделала, что сбежала. Ты не должна была это терпеть. И молодец, что успела избежать более ужасных последствий.
— Но… что мне дальше делать? Я так и не придумала, куда мне деваться… Он ведь меня найдет.
— Не найдет, — твердо зазвучал голос Бориса, — я не позволю ему сделать подобное. Катя, будь тут. Я что-то придумаю. И ты будешь в безопасности. Веришь мне?
Катя шмыгнула.
— А кому мне еще верить?.. Верю, конечно, Борис.
Всю дорогу домой Борис думал о Кате. Он представлял себе ее жизнь, постоянно прокручивал в голове эти сцены страха и унижений. Ему было искренне жаль эту девушку. Он ощущал себя так, словно знал ее всю жизнь. И ему хотелось помочь ей, защитить от всего мира. Укрыть от мужа-тирана. Увидеть ее улыбку… ее счастливое лицо…
В сердце что-то странно всколыхнулось, отчего Борис вздрогнул, помотал головой. Не время задумываться о чем-то таком странном.
Дома Борис нашел маму сидящей в кресле перед телевизором. Ее сморщенные руки вязали очередной шарф, а посеревшие глаза внимательно смотрели какой-то сериал. Она была погружена в свои мысли.
Мужчина осторожно присел рядом с ней и облокотился о спинку дивана. Напряжение, что копилось в нем на протяжении целого дня, начало постепенно улетучиваться рядом с матерью.
— Какой-то ты напряженный, Боренька, — сказала Елена Петровна, сделав звук сериала потише, — у тебя что-то случилось?
Материнское сердце никогда не обманешь. Но попытаться можно…
— Нет, мам, все хорошо, не переживай.
— Точно?
— Абсолютно. Мам, слушай, на работе мои коллеги один сериал смотрят, я невольно тоже вклинился в просмотр.
— И что за сериал? — спросила она, не отвлекаясь от телевизора.
— Да вот названия не знаю, я смотреть с ними начал на серии пятой. Но какой-то про любовь. Там женщина сбежала от мужа-тирана.
— О. Таких сериалов полно. И что там?
— Да вот, интересно мне, как ты думаешь, как в такой ситуации поступать?
— Уходить, конечно. Если уж совсем невмоготу.
— А если героине некуда идти?
— Ну… тогда быть гибче, умнее, — женщина наконец-то перевела взгляд на сына, — надо уметь ладить со своим мужем. Надо найти к нему подход особый.
— Какой такой подход? — удивился Борис, — а если он ее бьет, какой тут может быть особый подход?
— Ну, раз бьет, то сама виновата, — равнодушно пожала плечами Елена Петровна. Похоже, сериал на экране телевизора ее заботил больше разговора с собственным сыном.
— Значит, она провоцирует его как-то, — продолжила она, — мужчина просто так не бьет. За дело, значит. Не умеет себя вести, видимо.
Борис опешил. Он смотрел круглыми глазами на такую спокойную мать, никак не ожидая от нее такого услышать. Он думал, что его мама была доброй и относилась ко всем с пониманием.
— Мам, ты сейчас серьезно? — переспросил мужчина, старательно скрывая подкатывающий к горлу гнев, — ты считаешь, что женщина сама виновата, что ее бьют?
— Ну так… а что поделать? Жизнь такая, Боренька. Не всегда все получается, как хочется. Надо уметь приспосабливаться. Поэтому и ищи себе женушку послушную, чтоб не провоцировала, чтоб не ела тебе мозги.
— Мам… — ошарашенно продолжил Борис, — но как можно приспособиться к тому, что тебя бьют?
— Надо хитрее быть! — чуть раздраженно ответила Елена Петровна, отвлекаясь от сериала, — надо быть умнее, молчать больше, когда надо. Мужа своего слушаться во всем, не делать неправильных вещей. И тогда мужик руку-то не поднимет. А ежели она не слушается его — так и понятно, почему он бьет ее. А его тираном все называют.
— Но это же неправильно! — не унимался мужчина, — никто не имеет право бить другого человека! Это же… уголовно наказуемо, в конце-то концов!
— Если дело до суда не доводить — то никто и не узнает о ситуации. А вот имеет ли человек право бить или не имеет — это уже другой вопрос. Самое главное — это себя правильно вести, чтобы ничего такого не произошло.
Борис тяжело сглотнул ком обиды и злости.
— Хорошо, мам, спасибо.
— Расскажи потом, что там в этом сериале. А то я его пока не смотрела. Вдруг заинтересует.
— Да, обязательно. Спокойной ночи, мам.
— Спокойной ночи, Боренька, — имя утонуло в голосах персонажей, доносящихся из телевизора. Похоже, матери действительно было интереснее смотреть сериал.
Борис встал, поправил домашнюю одежду.
— Знаешь, мам, я не понимаю тебя.
— Что говоришь?
— Я не понимаю тебя.
— А что тут понимать? — громко проговорила Елена Петровна, стараясь перекричать голоса героев, — жизнь, мой сынок, — это не сериал. Здесь надо выживать. А если хочешь выжить, надо быть умнее.
Борис ничего не ответил на это. Он просто ушел в свою комнату, оставив маму смотреть телевизор. Если бы он задержался там еще на минуту, то наверняка бы наорал на Елену Петровну, что ему делать совсем не хотелось. Не хватало еще и с единственным дорогим человеком отношения испортить.
Ему было горько и обидно от того, что он только что услышал. Борис никак не мог понять, как женщина, столько пережившая в жизни, может думать именно так. Может оправдывать мужчин-тиранов, может оправдывать насилие в семье…
Не хотелось ни есть, ни спать, ни читать.
Хотелось просто уже что-то начать делать для Кати. Он хочет помочь ей, чего бы ему это не стоило. Он защитит ее от всего мира.
https://ok.ru/group/70000003917036/topic/158086987136492
Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк, подписка и поддержка канала.
Житейские истории
Ср 16:08
— Как так вышло, что вы живете в моем доме?
— спросил Борис, обнаружив испуганную незнакомку на своей даче... (2/6)
Житейские истории
Чт 12:21
— Как так вышло, что вы живете в моем доме?
— спросил Борис, обнаружив испуганную незнакомку на своей даче… (4/6)
(Новый Завет, 1-е послание Петра 3 глава текст 7 — Библия). Насколько взгляд Бога отличается от взгляда мужей и мамы Бориса. Что ещё Бог говорит мужьям? "Так должны мужья любить своих жён, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя.
Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет её"
(Новый Завет, Послание к Ефесянам 5 глава тексты 28 и 29 — Библия). Не этого ли ожидает жена? И разве не от этого счастлив сам муж?