Воскресенье закончилась. Алёнка собиралась в школу. Что ей в школе не нравилось — там волшебство не работало. Все чудесные вещички под строгим взглядом учительницы превращались в обыкновенные. Даже домовой в школе не водился!
Но в этот понедельник всё будет по-другому. Она подготовилась. — Удачи, внученька, — поцеловала её на прощание бабуля, — Помни, ты — волшебница! Где бы ты ни находилась!
Алёнка зажмурилась и вышла за порог. Каждый раз в этот момент ей становилось немного страшно. «Только бы сказка не закончилась, только бы не закончилась!» На улице солнышко подмигивало девочке из-под облаков. Алёнка раскинула руки, обнимая пролетающий ветерок. Он обнял её в ответ и украсил её волосы самым красивым кленовым листом, похожим на перо жар-птицы.
«Ура, получилось! Сказка никуда не делась!» Девочка улыбнулась и смело направилась к школе. Когда Валентина Геннадьевна спросит, обводя класс грозным взглядом: «Кто готов отвечать?» Алёнка первой поднимет руку, уж ей-то будет что рассказать! Она подготовилась очень-очень хорошо! Ведь доказательство волшебства греет сердце. Даже через портфель.
*** Когда-то был праздник Ивана Купала. Люди веселились, пели песни, прыгали через костры. Девушки пускали венки по воде, гадали. Но самые смелые охотники за чудесами, конечно, шли в лес. Ведь в лесу, по древним поверьям, в этот день распускался цветок папоротника.
Никто не знал, как выглядит этот цветок. Одни говорили, что он светится ярко-красным, как огонёк в печке. Другие, что цветок папоротника синий или даже чёрный. Но все сходились в одном: тот, кто его найдёт, отыщет сокровища, и цветок исполнит его заветное желание. Потому что цветок папоротника — цветок счастья.
Много было желающих счастье получить, многим хотелось несметных богатств, да не получалось. Дело было даже не в том, что цветок хитрым оказался (решил: «не буду исполнять желания злых людей» и начал показываться только добрым). Пробуждалась в эту ночь и нечисть страшная, силы тёмные! Боялись люди в лес ходить. Мало кто живым возвращался.
Жил-был в ту пору в Городце добрый молодец. Добрый-то добрый, только несчастный очень. Матушка у него прошлой зимой у него умерла, а за ней и батюшка. Остался он один на белом свете. И вот настал праздник Ивана Купала. Собрались все, как водится, у костра, песни поют, веселятся. А он сидит возле своей невесты Василисы (первой красавицы на деревне), на неё даже не глядит. Голову повесил, да всё вздыхает.
— Опять грустишь? — спрашивает девица. — Да рад бы я с вами праздновать. Только не получается никак, тоска не отпускает. Грудь будто ледяным камнем сдавило. — Да не печалься ты, — Василисушка к нему так и льнёт, всё в глаза ему заглядывает, а как утешить, не знает, — Слышишь, девицы песни поют! Огонёк пляшет так красиво! И я рядом.
Отмахнулся:
— Ничего ты не понимаешь!
Не то, ох не то она хотела услышать! Распалилась красавица не на шутку. Кричит:
— Слушай, раз ты всё время такой несчастный, иди-ка в лес! Там сегодня как раз этот… как его, цветок счастья распускается. Авось найдёшь, всем полегчает!
***
Побрел Иван прочь. «Вот и пойми этих женщин. То целоваться-обниматься ей надо, то в лес от себя гонит», — бурчал молодец себе под нос. Да тропку, что к родной избе ведет, никак отыскать не может. «Что же это такое! — бормочет — Леший меня, что ли, путает?» Вдруг слышит из кустов — кто-то пищит (вредно так):
— Деда, деда, смотри, там молодец, — и веточкой в него тычет, — Тропинку два деревца назад прошёл и на нас всё сваливает! Нечестно! Давай его за это навсегда по лесу бродить оставим!
— Тссс! Приличные лешачата пальцем в людей не тычут. Тропинки запутывать можно. Страшно гугукать можно. А пальцем — нехорошо. По лесу погонять — это дело! Давай, как я тебя учил! — Эй, не надо! — взмолился молодец.
Смотрит: никого за кустом нет, привиделось, наверное. Только куда бы ни шёл, всё на одну полянку возвращается. Да чудится ему хихиканье чьё-то.
«Что же это такое!» — думает он, в десятый раз возвращаясь туда же. Совсем умаялся, бедный. Устал. Только присел на пенёк, слышится ему голосок, такой нежный, девичий: «Заблудился, миленький?»
«Ну, слава богу! А то что голос не знакомый, так может это девица из соседнего села. Может, тропинку покажет.» Но почему её голос доносится откуда-то сверху? Поднял голову молодец, а там (ба!) русалка. Прямо на ветвях! Сидит, косы длинные распустила, смеётся да хвостом поманивает:
— Давай, провожу тебя к твоему новому дому, добрый молодец! Давно ты мне приглянулся!
И давай ему речку родную расхваливать. Мол водорослей в ней не пересчитать! Кикиморы там живут развесёлые. Будешь, говорит, у нас гостем желанным. А я, говорит, внучка водяного, замуж за тебя пойду!
Только молодец почему-то её гостеприимство не оценил и наутёк бежать бросился. Да не далеко получилось. Старик-водяной с бородой из водорослей к нему навстречу из болота высунулся. Воду мутит:
Обступила страшна нечисть молодца со всех сторон. Лешие воют. Русалки тянутся к нему худющими ручонками. Кикиморы тявкают, да зубами всё прихватить пытаются! Страшно как!
Вдруг все замерли. Прислушались. Чу! Слышит молодец тоненький звук. Таинственный. Будто бы еле слышно колокольчики звенят. Видит Иван посреди тёмной поляны сияние, тихое, чуть заметное. Да с каждой секундой всё больше и больше становится. Ба! Да это цветок! Такой красоты, что и описать-то его нельзя! Каждый лепесток звенит и светится. Смотришь на него и в груди так тепло-тепло становится!
картинка сделана с помощью нейросети
Потянули все к цветку лапы, копыта, хвосты, да цветок никто ухватить не может. Кикимора было одна дотронулась, да взвыла как от ожога. Цветок же сам в руку Ивана подался. Взял Иван его в ладони и чувствует, как свет по ним разливается. Теплом по телу течёт. И камень холодный, что грудь сжимает, будто чуть легче сделался.
А цветок волшебный стал Ванюше путь-дорогу указывать. Ведёт его тропинкой неприметной к сокровищу. Через чащи, через болото. Тянет в самое сердце леса.
Нечисть за ним поплелась. Зубами клацают. Визжат. Но Иванушка с тропки не сходит. Страшно ему, да ноги сами за цветком тянутся. «Что же там впереди? Клад? Сокровища?»
А там… Василисушка родненькая! Ещё краше кажется в лучах цветка чудесного! Раскраснелась, милая, скалочкой размахивает да приговаривает:
— А ну брысь от моего жениха, нечисть окаянная! Я ведь девушка простая, не посмотрю, кикимора ль ты обыкновенная иль царевна какая русалочья, все сейчас скалочкой получат!
Смотрит молодец на неё и понимает. Сокровище-то самое дорогое и счастье, вон оно, всегда рядом находилось! А он чуть было его не упустил, дурак!
— Ты прости меня, милый! Не думала я, что ты и правда... в чащу средь ночи… — Василиса не договорила, всхлипнула и бросилась ему на шею.
Они тут же обниматься и целоваться начали, ну а нечисть, само собой, как нашу Василисушку увидела, сразу разбежалась подобру-поздорову.
А после исполнил цветок и желание Ванино заветное. Дал ему Дар волшебный время останавливать.
Возьмёт Иван кисточку, возьмет нужную краску, и время замирает, а то и вовсе вспять поворачивает. Вот появляются силуэты избушек знакомых. Ба, да это же родная деревня! Вот и девицы, отрада Городца, нарядные, румяные, каждая при видном женихе. Парни перед ними красуются кто во что горазд: кто пляшет, кто скачет на коне лихом, а кто и вообще на баяне играет!
А вот и матушка с батюшкой! Счастливые, помолодевшие. (не обманул цветок). За руки держатся, на Ивана смотрят и улыбаются: «Молодец наш Ванюша! Порадовал ты нас!» Конь гнедой Сивка скачет с прялки на скалку. А среди девушек нет-нет да и мелькнёт личико любимой Василисушки.
Вокруг же этого вечного праздника цветок диковинный, обвитый листьями папоротника. То алый он, то жёлтый, то синий, то даже чёрный. Понимал Иван: для каждого человека он свой. Потому что цветок папоротника — это цветок счастья. И стали эту красоту с тех пор городецкой росписью называть.
***
— Вот так, Валентина Геннадьевна! А вы говорите, волшебства не существует, — закончила Алёнка, и в доказательства вытащила из портфеля бабушкину расписную доску. С ней не поспоришь, на ней и Василису и Ивана и цветок, всё можно отыскать!
Валентина Геннадьевна хмурила брови, наверное, хотела услышать в докладе по краеведению что-то другое. «Поставьте хоть тройку, но поверьте, пожалуйста, поверьте, что городецкий мастер мог останавливать время!» — мысленно взмолилась Алёнка.
— Ну ладно, Алёна Лукоморьева, давай сюда дневник, — строгим голосом сказала учительница. Только за толстыми стёклами очков в её глазах заплясали огоньки. Будто девочка и сама смогла повернуть время и на миг вернуть ей что-то важное. Из детства.
Пятёрка заняла не одну, не две, аж три клетки! Алёнка так радовалась, что даже не заметила, что у неё впервые получилось сотворить в школе настоящее волшебство!
Автор Власова Александра. Спасибо за ваши "классы" и комментарии. Это ознакомительная сказка из книги "Былицы от Жар-Птицы". Две другие ознакомительные сказки здесь.
Сашины Сказки
Папоротников цвет
Воскресенье закончилась. Алёнка собиралась в школу. Что ей в школе не нравилось — там волшебство не работало. Все чудесные вещички под строгим взглядом учительницы превращались в обыкновенные. Даже домовой в школе не водился!Но в этот понедельник всё будет по-другому. Она подготовилась.
— Удачи, внученька, — поцеловала её на прощание бабуля, — Помни, ты — волшебница! Где бы ты ни находилась!
Алёнка зажмурилась и вышла за порог. Каждый раз в этот момент ей становилось немного страшно. «Только бы сказка не закончилась, только бы не закончилась!» На улице солнышко подмигивало девочке из-под облаков. Алёнка раскинула руки, обнимая пролетающий ветерок. Он обнял её в ответ и украсил её волосы самым красивым кленовым листом, похожим на перо жар-птицы.
«Ура, получилось! Сказка никуда не делась!» Девочка улыбнулась и смело направилась к школе. Когда Валентина Геннадьевна спросит, обводя класс грозным взглядом: «Кто готов отвечать?» Алёнка первой поднимет руку, уж ей-то будет что рассказать! Она подготовилась очень-очень хорошо! Ведь доказательство волшебства греет сердце. Даже через портфель.
***
Когда-то был праздник Ивана Купала. Люди веселились, пели песни, прыгали через костры. Девушки пускали венки по воде, гадали. Но самые смелые охотники за чудесами, конечно, шли в лес. Ведь в лесу, по древним поверьям, в этот день распускался цветок папоротника.
Никто не знал, как выглядит этот цветок. Одни говорили, что он светится ярко-красным, как огонёк в печке. Другие, что цветок папоротника синий или даже чёрный. Но все сходились в одном: тот, кто его найдёт, отыщет сокровища, и цветок исполнит его заветное желание. Потому что цветок папоротника — цветок счастья.
Много было желающих счастье получить, многим хотелось несметных богатств, да не получалось. Дело было даже не в том, что цветок хитрым оказался (решил: «не буду исполнять желания злых людей» и начал показываться только добрым). Пробуждалась в эту ночь и нечисть страшная, силы тёмные! Боялись люди в лес ходить. Мало кто живым возвращался.
Жил-был в ту пору в Городце добрый молодец. Добрый-то добрый, только несчастный очень. Матушка у него прошлой зимой у него умерла, а за ней и батюшка. Остался он один на белом свете. И вот настал праздник Ивана Купала. Собрались все, как водится, у костра, песни поют, веселятся. А он сидит возле своей невесты Василисы (первой красавицы на деревне), на неё даже не глядит. Голову повесил, да всё вздыхает.
— Опять грустишь? — спрашивает девица.
— Да рад бы я с вами праздновать. Только не получается никак, тоска не отпускает. Грудь будто ледяным камнем сдавило.
— Да не печалься ты, — Василисушка к нему так и льнёт, всё в глаза ему заглядывает, а как утешить, не знает, — Слышишь, девицы песни поют! Огонёк пляшет так красиво! И я рядом.
Отмахнулся:
— Ничего ты не понимаешь!
Не то, ох не то она хотела услышать! Распалилась красавица не на шутку. Кричит:
— Слушай, раз ты всё время такой несчастный, иди-ка в лес! Там сегодня как раз этот… как его, цветок счастья распускается. Авось найдёшь, всем полегчает!
***
Побрел Иван прочь. «Вот и пойми этих женщин. То целоваться-обниматься ей надо, то в лес от себя гонит», — бурчал молодец себе под нос. Да тропку, что к родной избе ведет, никак отыскать не может. «Что же это такое! — бормочет — Леший меня, что ли, путает?» Вдруг слышит из кустов — кто-то пищит (вредно так):
— Деда, деда, смотри, там молодец, — и веточкой в него тычет, — Тропинку два деревца назад прошёл и на нас всё сваливает! Нечестно!
Давай его за это навсегда по лесу бродить оставим!
— Тссс! Приличные лешачата пальцем в людей не тычут. Тропинки запутывать можно. Страшно гугукать можно. А пальцем — нехорошо. По лесу погонять — это дело! Давай, как я тебя учил!
— Эй, не надо! — взмолился молодец.
Смотрит: никого за кустом нет, привиделось, наверное. Только куда бы ни шёл, всё на одну полянку возвращается. Да чудится ему хихиканье чьё-то.
«Что же это такое!» — думает он, в десятый раз возвращаясь туда же. Совсем умаялся, бедный. Устал. Только присел на пенёк, слышится ему голосок, такой нежный, девичий: «Заблудился, миленький?»
«Ну, слава богу! А то что голос не знакомый, так может это девица из соседнего села. Может, тропинку покажет.» Но почему её голос доносится откуда-то сверху? Поднял голову молодец, а там (ба!) русалка. Прямо на ветвях! Сидит, косы длинные распустила, смеётся да хвостом поманивает:
— Давай, провожу тебя к твоему новому дому, добрый молодец! Давно ты мне приглянулся!
И давай ему речку родную расхваливать. Мол водорослей в ней не пересчитать! Кикиморы там живут развесёлые. Будешь, говорит, у нас гостем желанным. А я, говорит, внучка водяного, замуж за тебя пойду!
Только молодец почему-то её гостеприимство не оценил и наутёк бежать бросился. Да не далеко получилось. Старик-водяной с бородой из водорослей к нему навстречу из болота высунулся. Воду мутит:
— Ну, привет, добрый молодец! Разговорчик есть. Это ты, значит, мою внученьку любимую раскрасавицу отвергаешь?!
Обступила страшна нечисть молодца со всех сторон. Лешие воют. Русалки тянутся к нему худющими ручонками. Кикиморы тявкают, да зубами всё прихватить пытаются! Страшно как!
Вдруг все замерли. Прислушались. Чу! Слышит молодец тоненький звук. Таинственный. Будто бы еле слышно колокольчики звенят. Видит Иван посреди тёмной поляны сияние, тихое, чуть заметное. Да с каждой секундой всё больше и больше становится. Ба! Да это цветок! Такой красоты, что и описать-то его нельзя! Каждый лепесток звенит и светится. Смотришь на него и в груди так тепло-тепло становится!
Потянули все к цветку лапы, копыта, хвосты, да цветок никто ухватить не может. Кикимора было одна дотронулась, да взвыла как от ожога. Цветок же сам в руку Ивана подался. Взял Иван его в ладони и чувствует, как свет по ним разливается. Теплом по телу течёт. И камень холодный, что грудь сжимает, будто чуть легче сделался.
А цветок волшебный стал Ванюше путь-дорогу указывать. Ведёт
его тропинкой неприметной к сокровищу. Через чащи, через болото. Тянет в самое сердце леса.
Нечисть за ним поплелась. Зубами клацают. Визжат. Но Иванушка с тропки не сходит. Страшно ему, да ноги сами за цветком тянутся.
«Что же там впереди? Клад? Сокровища?»
А там… Василисушка родненькая! Ещё краше кажется в лучах цветка чудесного! Раскраснелась, милая, скалочкой размахивает да приговаривает:
— А ну брысь от моего жениха, нечисть окаянная! Я ведь девушка простая, не посмотрю, кикимора ль ты обыкновенная иль царевна какая русалочья, все сейчас скалочкой получат!
Смотрит молодец на неё и понимает. Сокровище-то самое дорогое и счастье, вон оно, всегда рядом находилось! А он чуть было его не упустил, дурак!
— Ты прости меня, милый! Не думала я, что ты и правда... в чащу средь ночи… — Василиса не договорила, всхлипнула и бросилась ему на шею.
Они тут же обниматься и целоваться начали, ну а нечисть, само собой, как нашу Василисушку увидела, сразу разбежалась подобру-поздорову.
А после исполнил цветок и желание Ванино заветное. Дал ему Дар волшебный время останавливать.
Возьмёт Иван кисточку, возьмет нужную краску, и время замирает, а то и вовсе вспять поворачивает. Вот появляются силуэты избушек знакомых. Ба, да это же родная деревня! Вот и девицы, отрада Городца, нарядные, румяные, каждая при видном женихе. Парни перед ними красуются кто во что горазд: кто пляшет, кто скачет на коне лихом, а кто и вообще на баяне играет!
А вот и матушка с батюшкой! Счастливые, помолодевшие. (не обманул цветок). За руки держатся, на Ивана смотрят и улыбаются: «Молодец наш Ванюша! Порадовал ты нас!» Конь гнедой Сивка скачет с прялки на скалку. А среди девушек нет-нет да и мелькнёт личико любимой Василисушки.
Вокруг же этого вечного праздника цветок диковинный, обвитый листьями папоротника. То алый он, то жёлтый, то синий, то даже чёрный. Понимал Иван: для каждого человека он свой. Потому что цветок папоротника — это цветок счастья. И стали эту красоту с тех пор городецкой росписью называть.
***
— Вот так, Валентина Геннадьевна! А вы говорите, волшебства не существует, — закончила Алёнка, и в доказательства вытащила из портфеля бабушкину расписную доску. С ней не поспоришь, на ней и Василису и Ивана и цветок, всё можно отыскать!
Валентина Геннадьевна хмурила брови, наверное, хотела услышать в докладе по краеведению что-то другое. «Поставьте хоть тройку, но поверьте, пожалуйста, поверьте, что городецкий мастер мог останавливать время!» — мысленно взмолилась Алёнка.
— Ну ладно, Алёна Лукоморьева, давай сюда дневник, — строгим голосом сказала учительница. Только за толстыми стёклами очков в её глазах заплясали огоньки. Будто девочка и сама смогла повернуть время и на миг вернуть ей что-то важное. Из детства.
Пятёрка заняла не одну, не две, аж три клетки! Алёнка так радовалась, что даже не заметила, что у неё впервые получилось сотворить в школе настоящее волшебство!
Автор Власова Александра. Спасибо за ваши "классы" и комментарии. Это ознакомительная сказка из книги "Былицы от Жар-Птицы". Две другие ознакомительные сказки здесь.
Девица-Жар-птица
Марья-колдунья
Подписывайтесь на группу Сашины Сказки чтобы не пропустить интересный рассказ!