ГРУБО
Ветер грубый
Грабит шубы
Золотые – целый день.
Раскатала осень губы:
Заработала мигрень.
Цвет желудка опадает.
Запад лёгкими кружит,
А орнамент, как фундамент,
От молитвы до обид.
Превращаясь, изумруды
Потеряли бирюзу.
Светофорят листьев груды
Волшебству и веществу
О вниманье на посту.
Приготовьтесь к переходу,
Эльдорадо и Мидас!
Так кончается свобода,
Начинается экстаз.
Машут ветви кулаками
После драки высших сфер.
Побратался с дураками
Непреклонный Люцифер.
Горы листьев Пиренеи
Наметают между Альп.
Над мадонной чёрной реет
Шивы из Кайласа скальп.
Гуаньинь тысячерука:
Не хватает рук у нас.
Муки исполняют фуги,
Перекрыв небесный джаз.
С нео - классикой схлестнувшись,
Флейта в Золотом кольце
О минувших и грядущих
Спорит с маской на лице.
На перкуссиях грохочут
Разудалые дожди.
Ритм ударник мощно мочит,
Словно счастье впереди.
ГРУБО
Ветер грубый
Грабит шубы
Золотые – целый день.
Раскатала осень губы:
Заработала мигрень.
Цвет желудка опадает.
Запад лёгкими кружит,
А орнамент, как фундамент,
От молитвы до обид.
Превращаясь, изумруды
Потеряли бирюзу.
Светофорят листьев груды
Волшебству и веществу
О вниманье на посту.
Приготовьтесь к переходу,
Эльдорадо и Мидас!
Так кончается свобода,
Начинается экстаз.
Машут ветви кулаками
После драки высших сфер.
Побратался с дураками
Непреклонный Люцифер.
Горы листьев Пиренеи
Наметают между Альп.
Над мадонной чёрной реет
Шивы из Кайласа скальп.
Гуаньинь тысячерука:
Не хватает рук у нас.
Муки исполняют фуги,
Перекрыв небесный джаз.
С нео - классикой схлестнувшись,
Флейта в Золотом кольце
О минувших и грядущих
Спорит с маской на лице.
На перкуссиях грохочут
Разудалые дожди.
Ритм ударник мощно мочит,
Словно счастье впереди.