Боюсь свершения те узреть. А мне они понятны, близки. Они зовут мечтать и петь. И я хочу петь с ними вместе. Зовут меня они с собой. И я лечу сними, порхаю Над суетою, над толпой. Я дни свои все сберегаю. Опять их бережно храню. Они мне дороги, как память. Они мои, я их люблю. День наш. День первый февраля сегодня. Весёлый, быстрый, озорной. Он мне напомнил, что он первый И бесконечный, и весь мой. И, что хочу с ним буду делать: Хочу, на самотёк пущу. Хочу, и весь займу работой. А захочу, то погрущу. Сама собой распоряжаясь, Распоряжусь и этим днём. Немного в нём я помечтаю. И он привычно бег начнёт. Он молодой, день этот, юный. Он начался едва-едва. Привёл опять с собой он утро. И вновь привычным днём нам стал. Он мой во всём, во всём, что можно. Он мой во всём том, что нельзя. И я запреты эти ставлю. Запреты эти ставлю я. 7
Моя группа
А я в сем деле, видно, скромна.
Боюсь свершения те узреть.
А мне они понятны, близки.
Они зовут мечтать и петь.
И я хочу петь с ними вместе.
Зовут меня они с собой.
И я лечу сними, порхаю
Над суетою, над толпой.
Я дни свои все сберегаю.
Опять их бережно храню.
Они мне дороги, как память.
Они мои, я их люблю.
День наш.
День первый февраля сегодня.
Весёлый, быстрый, озорной.
Он мне напомнил, что он первый
И бесконечный, и весь мой.
И, что хочу с ним буду делать:
Хочу, на самотёк пущу.
Хочу, и весь займу работой.
А захочу, то погрущу.
Сама собой распоряжаясь,
Распоряжусь и этим днём.
Немного в нём я помечтаю.
И он привычно бег начнёт.
Он молодой, день этот, юный.
Он начался едва-едва.
Привёл опять с собой он утро.
И вновь привычным днём нам стал.
Он мой во всём, во всём, что можно.
Он мой во всём том, что нельзя.
И я запреты эти ставлю.
Запреты эти ставлю я.
7