#сталинская_статистика Если НЭП с возвратом к частной собственности дал такие убедительные результаты, зачем было его душить?

Если Октябрьская революция привела к таким чудовищным потерям, зачем было ее затевать?
Даже если осторожно предположить некоторое снижение темпов, страна, разогнавшись в годы НЭПа, была вправе за две следующие мирные пятилетки рассчитывать на прибавку минимум 30 млн человек: 10 лет × 3 млн/год = 30 млн. Или, отталкиваясь от 150,5 млн на 1 янв 1928 г, ожидать к концу 1937 г более 180 млн населения. Госплан, исходя из этой нехитрой логики, с шумом и громом столько и запланировал на конец второй пятилетки: 180,7 млн чел. Скоро эту цифру пришлось вымарывать из коммуникативной памяти: НЭП кончился, начинается коллективизация, а вместе с ней голодомор.
В январе 1934 года на XVII съезде ВКП(б) Сталин сообщает, что население Союза выросло «со 160,5 миллиона человек в конце 1930 г до 168 млн в конце 1933 г». Это эпическая ложь: в действительности к концу 1933 г 168 млн и близко не было. Читатели советских газет воспринимают ее как реальность — откуда им знать?
Однако в Центральном управлении народно-хозяйственного учета при Госплане (ЦУНХУ), выслушав выступление вождя, испытали священный ужас. Как пишет в своих воспоминаниях тогдашний начальник сектора населения ЦУНХУ М. В. Курман (в СССР его мемуары не издавались, они доступны лишь в Интернете)[13], цифра, названная Сталиным, «расходилась в сторону завышения против нашего исчисления миллионов на восемь». Начальник ЦУНХУ Н. Осинский (старый революционер, статистик с дореволюционным стажем, академик, первый начальник ВСНХ) добился аудиенции и получил от Сталина не слишком вежливые разъяснения: мол, «он сам знает, какую цифру называть». Впрочем, после беседы в печатном варианте сталинского доклада численность населения была уменьшена на миллион против устного выступления.
Статистики оказались в ситуации, которую сегодня назвали бы когнитивным диссонансом. С одной стороны, великий Сталин, который не ошибается. С другой — уж в своей-то узкой специальности они тоже кое-что понимают и точно видят, что такого количества людей в стране нет. В начале 1937 г проводится перепись населения. В январе новый начальник ЦУНХУ Иван Краваль (дерзкий Н. Осинский уже в отставке, но пока еще не посажен — успеется) письменно докладывает правительству, что получается 156 млн чел без контингента НКО (Красная армия) и НКВД (ГУЛАГ). И Краваль и правительство отлично знают, что планом на 1937 г было намечено 180,7 млн.
Щедро добавив 6 млн за счет военнослужащих и заключенных, Краваль с трудом натягивает 162 млн общей численности. Это катастрофа: ведь еще три года назад, на «съезде победителей», тов. Сталин сообщил про 168 млн (в устной форме — 169). Куда вредители дели 6—7 млн?! Не говоря про ожидаемый прирост…
Еще 4 дек 1935 г «Правда» опубликовала речь тов. Сталина на совещании передовых комбайнеров, где была сказана знаменитая фраза: «У нас теперь все говорят, что материальное положение трудящихся значительно улучшилось, что жить стало лучше, веселее. <…> Сейчас у нас каждый год чистого прироста населения получается около 3х млн душ.
В своей записке Краваль сообщает, что особенно болезненный провал зафиксирован на Украине, в Казахстане, в Поволжье и в черноземной зоне России, Азово-Черноморском крае, Северо-Кавказском крае, Куйбышевской, Воронежской областях. В Саратовской области вообще беда — минус 23 %. В АР немцев Поволжья — 14,4 %. В Курской области — 14,3 %… Наивная попытка начальника ЦУНХУ объяснить потери в главных житницах страны «относительно большим, по сравнению с другими областями, процентом выселенных за пределы областей кулацких элементов» главного читателя, скорее всего, только сильней разъярила.
Короче, организаторов переписи Л. Брангендлера (Бранда) посадили и погубили в лагере, а О. Квиткина (он проводил и перепись 1926 г) расстреляли. Покрывавшего их вредительскую деятельность И. Краваля арестовали вскоре после его злополучной записки, расстреляли в сен 1937 г. М. Курмана как мелкую сошку посадили на 10 лет, а потом, после войны, еще на 5. Н. Осинского (В. В. Оболенского), чтобы впредь не задавал вождю глупых вопросов, арестовали осенью 1937 г вместе с сыном Вадимом за организацию фашистского путча в интересах Германии, Польши и Японии. Сына расстреляли в дек 1937-го, отца допрашивали еще почти год, заставили дать показания на процессе Рыкова—Бухарина (март 1938-го) и убили только в сентябре того же года. На место Краваля командовать злополучным ведомством поставили Ивана Верменичева — человека не столько из науки, сколько из ГПУ—НКВД. Его, впрочем, тоже арестовали в дек 1937 г, на полгода позже Краваля, и расстреляли в фев 1938 г.