Я весь в свету, доступен всем глазам, Я приступил к привычной процедуре: Я к микрофону встал, как к образам… Нет-нет, сегодня — точно к амбразуре! И микрофону я не по нутру — Да, голос мой любому опостылет. Уверен, если где-то я совру — Он ложь мою безжалостно усилит. Бьют лучи от рампы мне под рёбра, Лупят фонари в лицо недобро, И слепят с боков прожектора, И — жара!.. Жара! Он, бестия, потоньше острия — Слух безотказен, слышит фальшь до йоты, Ему плевать, что не в ударе я, Но — пусть! — я честно выпеваю ноты! Сегодня я особенно хриплю, Но изменить тональность не рискую, Ведь если я душою покривлю — Он ни за что не выправит кривую. На шее гибкой этот микрофон Своей змеиной головою вертит, Лишь только замолчу — ужалит он: Я должен петь до одури, до смерти! Не шевелись, не двигайся, не смей! Я видел жало — ты змея, я знаю! А я сегодня заклинатель змей: Я не пою, а кобру заклинаю! Прожорлив он, и с жадностью птенца Он изо рта выхватывает звуки, Он в лоб мне влепит девять грамм свинца. Рук не поднять — гитара вяжет руки! Опять! Не будет этому конца! Что есть мой микрофон — кто мне ответит? Теперь он — как лампада у лица, Но я не свят, и микрофон не светит. Мелодии мои попроще гамм, Но лишь сбиваюсь с искреннего тона — Мне сразу больно хлещет по щекам Недвижимая тень от микрофона. Я освещён, доступен всем глазам. Чего мне ждать? Затишья или бури? Я к микрофону встал, как к образам… Нет-нет, сегодня точно — к амбразуре! (В.Высоцкий 1971) Фото @elengel_Elena
Самый НАРОДНЫЙ SHAMAN
Певец у микрофона
Я весь в свету, доступен всем глазам,
Я приступил к привычной процедуре:
Я к микрофону встал, как к образам…
Нет-нет, сегодня — точно к амбразуре!
И микрофону я не по нутру —
Да, голос мой любому опостылет.
Уверен, если где-то я совру —
Он ложь мою безжалостно усилит.
Бьют лучи от рампы мне под рёбра,
Лупят фонари в лицо недобро,
И слепят с боков прожектора,
И — жара!.. Жара!
Он, бестия, потоньше острия —
Слух безотказен, слышит фальшь до йоты,
Ему плевать, что не в ударе я,
Но — пусть! — я честно выпеваю ноты!
Сегодня я особенно хриплю,
Но изменить тональность не рискую,
Ведь если я душою покривлю —
Он ни за что не выправит кривую.
На шее гибкой этот микрофон
Своей змеиной головою вертит,
Лишь только замолчу — ужалит он:
Я должен петь до одури, до смерти!
Не шевелись, не двигайся, не смей!
Я видел жало — ты змея, я знаю!
А я сегодня заклинатель змей:
Я не пою, а кобру заклинаю!
Прожорлив он, и с жадностью птенца
Он изо рта выхватывает звуки,
Он в лоб мне влепит девять грамм свинца.
Рук не поднять — гитара вяжет руки!
Опять! Не будет этому конца!
Что есть мой микрофон — кто мне ответит?
Теперь он — как лампада у лица,
Но я не свят, и микрофон не светит.
Мелодии мои попроще гамм,
Но лишь сбиваюсь с искреннего тона —
Мне сразу больно хлещет по щекам
Недвижимая тень от микрофона.
Я освещён, доступен всем глазам.
Чего мне ждать? Затишья или бури?
Я к микрофону встал, как к образам…
Нет-нет, сегодня точно — к амбразуре!
(В.Высоцкий 1971)
Фото @elengel_Elena