Марк Евгеньевич Тайманов (1926 — 2016) — известный советский и российский шахматист, чья жизнь была неразрывно связана не только с шахматами, но и музыкой.
Марк Тайманов родился 7 февраля 1926 года в Харькове. В этом городе учились его родители — отец Евгений Захарович Тайманов в политехническом институте, а мать Серафима Ивановна Ильина в консерватории. Вскоре после рождения сына семья переехала в Ленинград, поэтому Тайманов считал себя именно ленинградцем, а не харьковчанином.
Музыкой Марк начал заниматься раньше, чем шахматами, что и не удивительно, учитывая образование матери. В 1936 он снимается в фильме «Концерт Бетховена». Попал на экран юный Марк совершенно случайно — в музыкальную школу, где он учился, пришли кинематографисты и среди многих сверстников выбрали именно его на эту роль. Тайманову досталась главная роль мальчика-скрипача по имени Янка.
Несмотря на то, что основные партии в картине исполнял отнюдь не Тайманов, а профессиональный скрипач, в ней есть эпизод, в котором на инструменте играл именно Марк Евгеньевич.
Несмотря на то, что основные партии в картине исполнял отнюдь не Тайманов, а профессиональный скрипач, в ней есть эпизод, в котором на инструменте играл именно Марк Евгеньевич.
Примечательно, что фильм «Концерт Бетховена», после выхода на экраны, по популярности конкурировал с самим «Чапаевым». Показывался не только в СССР, но и в США — шесть недель с аншлагом шёл на Бродвее, получил приз международного фестиваля в Париже. По данным Инторгкино, принес СССР столько же валюты, сколько и «Чапаев».
Вполне понятно, что главная роль в таком фильме сделала Марка весьма известной личностью. Поэтому не случайно, что его пригласили на торжественную церемонию открытия Дома пионеров в Ленинграде. Вот что об этом говорил сам Тайманов:
«Можно сказать, я был знаменит… На церемонии открытия директор дворца спросил меня, в какой секции я бы хотел заниматься. Во многом неожиданно для самого себя я выбрал шахматный клуб. И шахматы навсегда вошли в мою жизнь»
Как выяснилось позже, это решение оказалось счастливым предзнаменованием блестящей шахматной судьбы. Позднее, анализируя свое решение, Тайманов признавался, что сделал выбор под влиянием двух обстоятельств. Во-первых, его отец был неплохим шахматистом-любителем, который познакомил сына с азами древней игры. Во-вторых, пройдя после открытия по коридорам Дома пионеров, он заметил везде шум и суету, кроме отдельного помещения, где царила атмосфера спокойствия, порядка. Это была шахматная секция, на стене которой висел портрет Михаила Ботвинника.
Патриарх советских шахмат сыграл важную роль в становлении Тайманова. В 16 лет Марк Евгеньевич получил звание мастера.
Но не только этим было наполнено детство будущего шахматиста. Мама Марка Евгеньевича мечтала стать певицей, но рождение сына прервало развитие собственной карьеры. По этой причине она старалась приобщить его к музыке. С раннего детства Марка учили играть на рояле и у него это неплохо получалось. Вскоре мальчика отправили в музыкальную школу, расположенную на Мойке, а затем он перешел в школу-десятилетку при Консерватории, куда принимали только одаренных детей. Здесь он и познакомился с первой супругой Любовью Александровной Брук.
Вполне понятно, что главная роль в таком фильме сделала Марка весьма известной личностью. Поэтому не случайно, что его пригласили на торжественную церемонию открытия Дома пионеров в Ленинграде. Вот что об этом говорил сам Тайманов:
«Можно сказать, я был знаменит… На церемонии открытия директор дворца спросил меня, в какой секции я бы хотел заниматься. Во многом неожиданно для самого себя я выбрал шахматный клуб. И шахматы навсегда вошли в мою жизнь»
Как выяснилось позже, это решение оказалось счастливым предзнаменованием блестящей шахматной судьбы. Позднее, анализируя свое решение, Тайманов признавался, что сделал выбор под влиянием двух обстоятельств. Во-первых, его отец был неплохим шахматистом-любителем, который познакомил сына с азами древней игры. Во-вторых, пройдя после открытия по коридорам Дома пионеров, он заметил везде шум и суету, кроме отдельного помещения, где царила атмосфера спокойствия, порядка. Это была шахматная секция, на стене которой висел портрет Михаила Ботвинника.
Патриарх советских шахмат сыграл важную роль в становлении Тайманова. В 16 лет Марк Евгеньевич получил звание мастера.
Но не только этим было наполнено детство будущего шахматиста. Мама Марка Евгеньевича мечтала стать певицей, но рождение сына прервало развитие собственной карьеры. По этой причине она старалась приобщить его к музыке. С раннего детства Марка учили играть на рояле и у него это неплохо получалось. Вскоре мальчика отправили в музыкальную школу, расположенную на Мойке, а затем он перешел в школу-десятилетку при Консерватории, куда принимали только одаренных детей. Здесь он и познакомился с первой супругой Любовью Александровной Брук.
На протяжении четверти века, Любовь Брук и Марк Тайманов выступали в дуэте.
Как признавался Тайманов, особый выбор между музыкой и шахматами у него никогда не стоял, так как он всегда умел органично совмещать эти два любимых занятия, не противопоставляя их друг другу.
По подсчетам самого гроссмейстера, он сыграл свыше 5 тысяч официальных партий.
Тайманов — один из активнейших участников чемпионатов Советского Союза. На его счету 23 первенства, растянувшихся на целых 38 лет (1948-1976). Из них он семь раз становился призером, в том числе в памятном первенстве 1952 года, когда закончил основной турнир на равных со своим учителем М. Ботвинником. (у обоих по 13,5 очков). В дополнительном поединке Тайманов досадно уступил (2,5 на 3,5) и стал вторым.
Как признавался Тайманов, особый выбор между музыкой и шахматами у него никогда не стоял, так как он всегда умел органично совмещать эти два любимых занятия, не противопоставляя их друг другу.
По подсчетам самого гроссмейстера, он сыграл свыше 5 тысяч официальных партий.
Тайманов — один из активнейших участников чемпионатов Советского Союза. На его счету 23 первенства, растянувшихся на целых 38 лет (1948-1976). Из них он семь раз становился призером, в том числе в памятном первенстве 1952 года, когда закончил основной турнир на равных со своим учителем М. Ботвинником. (у обоих по 13,5 очков). В дополнительном поединке Тайманов досадно уступил (2,5 на 3,5) и стал вторым.
В 1956 году Марк Евгеньевич единственный раз стал чемпионом СССР. Первенство этого года проходило в его родном Ленинграде. Впервые за историю этого турнира, после окончания всех игр, на первое место с равными показателями претендовали три игрока: Юрий Авербах, Борис Спасский и Марк Тайманов — у всех по 11,5 очков. Далее, был разыгран дополнительный матч-турнир, в котором Тайманову уже не было равных.
Марк Евгеньевич сыграл на 14 чемпионатах Ленинграда, первый и последний из которых разделяет 53 года (1945-1998) и пять раз становился победителем.
Он дважды становился чемпионом мира среди сеньоров (игроки старше 60 лет).
Тайманов был непременным участником борьбы за мировую корону на протяжении почти 20 лет (1952-1971), но в основном выбывал на ранних стадиях отбора. Он не считал музыку причиной относительных шахматных неудач. Помешала стать чемпионом не страсть к искусству, а особенности характера. Тайманов никогда не стремился подавить своих соперников и не тяготел к жесткой борьбе.
В 1953 году Тайманов участвовал в межзональном турнире претендентов на встречу с чемпионом М. Ботвинником. Успешным это выступление не назовешь — всего 8-9 место вместе с Александром Котовым и отставание от победителя Василия Смыслова на 4 очка. Более удачный поход за чемпионством был предпринят в 1970 году. Тогда на межзональном турнире он выступил успешно и занял 5 место, позволившее выйти на стадию матчей претендентов. И здесь Тайманова поджидал неприятный сюрприз…
Волею судьбы в соперники советскому шахматисту достался Бобби Фишер, находившийся тогда в великолепной форме. Найти достойных контраргументов в игре против грозно атакующего соперника Тайманов так и не смог. В итоге обиднейшее поражение с сухим счетом 0:6.
Поражение было шоком для советского шахматного руководства. На таможне у Тайманова нашли книгу Александра Солженицына, изданную за рубежом, и 1100 незадекларированных гульденов (обычно шахматистов не досматривали), что стало поводом для репрессий против него: ему уменьшили государственную стипендию, перестали посылать на турниры за границу, лишили звания заслуженного мастера спорта СССР (восстановлен в звании в 1991 году) и исключили из сборной СССР.
В течение долгого времени Тайманов работал шахматным обозревателем популярного советского журнала «Огонек». Его очерки хорошо запомнились точным анализом партий, который он нередко преподносил с юмористическим подтекстом. В схожем стиле гроссмейстер комментировал и шахматные партии.
Марк Евгеньевич автор множества книг, среди которых «Я был жертвой Фишера», основанной на личных впечатлениях от встречи против великого американца. Кроме того, им написана монография «Защита Нимцовича», книга воспоминаний о людях, оставивших след в жизни автора «Вспоминая самых-самых», подробный рассказ о 60 наиболее памятных партиях «Шахматная школа Марка Тайманова» и ряд других.
Его фортепианный дуэт с первой супругой Л. Брук успешно принимали во всем мире, а пластинки с записью выступлений раскупали как горячие пирожки. Он побывал в более чем 60 странах, где встречался с выдающимися людьми своего времени — Ф. Кастро, Э. Че Гевара, У. Черчиллем и другими.
В течение долгого времени Тайманов работал шахматным обозревателем популярного советского журнала «Огонек». Его очерки хорошо запомнились точным анализом партий, который он нередко преподносил с юмористическим подтекстом. В схожем стиле гроссмейстер комментировал и шахматные партии.
Марк Евгеньевич автор множества книг, среди которых «Я был жертвой Фишера», основанной на личных впечатлениях от встречи против великого американца. Кроме того, им написана монография «Защита Нимцовича», книга воспоминаний о людях, оставивших след в жизни автора «Вспоминая самых-самых», подробный рассказ о 60 наиболее памятных партиях «Шахматная школа Марка Тайманова» и ряд других.
Его фортепианный дуэт с первой супругой Л. Брук успешно принимали во всем мире, а пластинки с записью выступлений раскупали как горячие пирожки. Он побывал в более чем 60 странах, где встречался с выдающимися людьми своего времени — Ф. Кастро, Э. Че Гевара, У. Черчиллем и другими.
Первой супругой шахматиста была музыкант Любовь Брук, с которой он был знаком еще со времен учебы в школе при Консерватории. Они прожили вместе 27 лет и за это время состоялись не только как семья, но и были замечательным творческим дуэтом. Однако со временем их отношения охладели, что привело к разводу. От этого брака родился сын Игорь. Единственная внучка шахматиста Ксения проживает в Париже, где получила профессиональное музыкальное образование. Второй супругой Тайманова стала Людмила Леоновна Тайманова, к сожалению рано ушедшая из жизни. «Леля была замечательным человеком и удивительной женщиной. Но наше счастье длилось недолго. Она заболела неизлечимой болезнью, медицина была бессильна. Мне было за пятьдесят, когда я впервые в жизни остался один. Евгения Авербах, дочка гроссмейстера, к тому времени уже разведенная, своей энергией и активностью вывела меня из состояния уныния. Но брак наш выглядел немного странно. Наверное, я был единственным мужем на белом свете, который свою будущую жену... выносил из роддома. В юности мы были дружны с Юрием Авербахом и, естественно, когда у него родилась дочь, вместе отправились за ребенком. Смешная история, которая после женитьбы на Жене вызывала всеобщие ухмылки. А во второй половине 80-х, когда мне перевалило за 60, судьба послала мне Надежду Бахтину — умницу и красавицу.»
Знакомство с Надеждой произошло случайно на питерской квартире мастера, куда пришел в гости его друг врач вместе с компанией приятелей, среди которых была и будущая супруга. И хотя у них была разница в возрасте 35 лет, это никого не смутило. По словам Тайманова, это была любовь с первого взгляда и они с Надеждой были счастливы вместе. В 78 лет Марк Евгеньевич стал отцом близняшек Марии и Дмитрия, за которыми с раннего детства ухаживал сам.
Знакомство с Надеждой произошло случайно на питерской квартире мастера, куда пришел в гости его друг врач вместе с компанией приятелей, среди которых была и будущая супруга. И хотя у них была разница в возрасте 35 лет, это никого не смутило. По словам Тайманова, это была любовь с первого взгляда и они с Надеждой были счастливы вместе. В 78 лет Марк Евгеньевич стал отцом близняшек Марии и Дмитрия, за которыми с раннего детства ухаживал сам.
Скончался Марк Тайманов 28 ноября 2016 года на 91-м году жизни в одной из больниц Санкт-Петербурга после полуторамесячного лечения.
Ботвинник Тайманову: «Никому ни слова!»
Шахматист и пианист Марк Тайманов родился 7 февраля 1926 года.
Рекордсмен
Как шахматист он был участником матча претендентов, в составе сборной победителем Шахматной олимпиады 1956 года, в том же году выиграл первенство СССР, а вообще принял участие в 23 чемпионатах Советского Союза, что является уже недосягаемым рекордом. Написал свыше двадцати книг по теории шахмат, изданных на многих языках.
Попал в великие
Как музыкант Марк Евгеньевич выступал в ряде стран в жанре фортепианного дуэта, а в конце карьеры и как солист, сыграв в общей сложности около тысячи концертов. Его дуэт с Любовью Брук «наиграл» 12 пластинок и несколько компакт-дисков. А высшим признанием творческих достижений дуэта стало включение его записей в юбилейную серию «Великие пианисты XX века», выпущенную к концу столетия фирмами «Philips» и «Steinway & sons».
Письмо Ботвинника
Своим главным шахматным учителем Тайманов считает Михаила Ботвинника, который в 1939 году занимался с перспективными юными шахматистами Ленинградского дворца пионеров. И как же удивился 21-летний Марк, когда получил от своего кумира письмо в 1947 году, когда Ботвинник готовился к матч-турниру на за звание чемпиона мира. Приведем его полностью:
«Здравствуйте, Марк!
Был в Ленинграде 18 сентября — всего несколько часов, пытался узнать Ваш телефон, но в справочной мне сказали, что Вашей фамилии в списке нет.
Сейчас я начинаю подготовку к матч-турниру, вернее, составляю план своей подготовки и решил, Марк, обратиться к Вам за помощью.
Во-первых, Марк, я бы просил Вас, если это не секрет, сообщать все интересные нововведения в области дебюта, которые встречаются в Ленинградских партиях. Во-вторых, я ищу себе партнеров для закрытой тренировки, которая ориентировочно намечена на январь. Предполагается, что тренировка будет проводиться в доме отдыха под Москвой. Возможно, что если будет сорван чемпионат СССР (либо предполагаемый Всеславянский турнир вместо чемпионата также не состоится), то эта тренировка будет продолжаться дольше и займет период 15 декабря — 1 февраля.
Я прошу Вас, Марк, сообщить мне, готовы ли Вы помочь мне в принципе, а если да — устраивают ли Вас эти сроки.
Меня беспокоит, не совпадает ли экзаменационный период с ними? Во всяком случае, Вы напишите, пожалуйста, согласны ли Вы, Ваши условия (Комитет Вам все оплатит) и т. п.
Мне кажется, что это дело будет полезно и для Вас — надо же Вам когда-нибудь всерьез браться за шахматы.
Я обращаюсь к Вам, Марк, потому, что не так много у меня друзей, которые годятся для закрытой тренировки, т. е. которые умеют держать язык за зубами. На Вас я надеюсь в этом отношении.
Жду Вашего письма. Сердечный привет М. Ботвинник
27. 09. 1947 г.
Р. S. Об этом письме и его содержании никому, пожалуйста, не говорите!
М. Б.»
Подозрительность Ботвинника
«Поразительный документ, не правда ли? – пишет в воспоминаниях Марк Евгеньевич. – В немногих строках весь Ботвинник с его интеллигентной уважительностью к партнеру, трогательным вниманием и даже заботой о молодом адресате (чего стоят слова об экзаменационном периоде и оплате тренировок!), тщательность и продуманность плана подготовки и, наконец, какое-то ощущение замкнутости и даже одиночества, выразившееся в подчеркнутом недоверии к коллегам и прорвавшейся резкости в их адрес (держать язык за зубами!), а в довершение — постскриптум, акцентирующий конфиденциальность своих планов, настороженность ко всему окружающему миру, которые были лейтмотивом всей его жизни.
Что же касается присущих Ботвиннику подозрительности и недоверчивости, ставших «притчей во языцех», то у него, как истинного сына советской эпохи, веских оснований для этого, увы, было предостаточно».
Два года не разговаривали
Впрочем, вскоре они поссорились. В партии чемпионата СССР 1952 года молодой Тайманов после дебюта черными получил хорошую позицию предложил учителю ничью. Чемпион мира ничью холодно отклонил, сославшись на правила (ничья до 30 хода только с разрешения главного судьи) и… сделал неудачный ход. Ответный ход Тайманова заставил Ботвинника погрузиться в длительное раздумье.
«Каково же было мое удивление и, признаюсь, разочарование, когда Михаил Моисеевич вдруг обратился ко мне с встречным... мирным предложением, – писал Тайманов. – Зная принципиальность Ботвинника, я никак не мог понять, почему на 22 ходу он словно бы сделал мне отповедь за нарушение турнирного регламента, а уже через ход кардинально изменил свои взгляды. Мне оставалось лишь деликатно ответить, что вопрос о соглашении на ничью до тридцатого хода, на что мне ранее справедливо указал сам мэтр, не может быть решен без санкции судейской коллегии». Судья, оценив положение, предложил продолжить борьбу, Тайманов победил, а Ботвинник затаил обиду.
«Ботвинник четко определял сроки своих «приговоров» и с «обидчиками» подолгу не разговаривал. Мой срок истек года через два... Сначала Патриарх «помягчал», когда выиграл у меня матч на звание чемпиона СССР, а затем наступило время полной амнистии. Добрые отношения восстановились», – писал Тайманов.
Тайный матч
После этого еще один забавный эпизод их взаимоотношений с Патриархом советских шахмат: «Как-то на одном из сборов команды советских гроссмейстеров перед выездом за рубеж на международное соревнование во время прогулки Михаил Моисеевич спросил: «Марк Евгеньевич! (с определенного момента он стал называть меня по имени-отчеству — М. Т.) Какие у вас планы на вечер? Ничего особенного? Тогда приходите ко мне часов в девять...» Заинтригованный, я в назначенный час постучался в комнату Ботвинника. Он, как всегда, был радушен, но почему-то запер дверь, зашторил окна и конфиденциально предложил: «Будем играть блиц-матч из десяти партий-пятиминуток. Но ни об этом, ни о результате никто не должен знать...»
Известно (Ботвинник всегда это подчеркивал), что он отрицательно относится к быстрым партиям и особенно блицу, поэтому его неожиданное предложение, да еще в такой таинственной форме, прозвучало для меня не только заманчиво, но и лестно. Мы сели за уже приготовленный к необычному матчу столик, и борьба началась. В молодости я блиц играл охотно и, в отличие от моего могучего партнера, довольно хорошо, а потому исход такого сражения был предрешен. Я выиграл со счетом то ли 7:3, то ли еще крепче, но, к счастью, это нисколько не огорчило Михаила Моисеевича — просто еще один пункт секретной подготовки он выполнил. А на прощание все же добавил: «Но, Марк Евгеньевич! Никому ни слова. Обещаете?» Я честно держался лет так сорок... »