Жили или выживали? Как обеспечивали пенсионеров в СССР
Людям, которые получали пенсию по старости даже при позднем СССР, сейчас не меньше 90 лет. И если они и вспоминают о пенсионном обеспечении, то судят только о том, с чем столкнулись сами. Поэтому мнение, что советские пенсионеры не бедствовали и жили на свою пенсию вполне сносно — это всего лишь пересказы услышанного от отцов-матерей или результат прочтения лже-ностальгических статей в духе: «Раньше трава была зеленее, солнце теплее, а колбаса по 2,20».Солнце, возможно, и было теплее, только вот светило советской пенсионной системы обогревало своими лучами далеко не всех. А точнее будет сказать, почти никого, ибо до 1956 года пенсионного обеспечения в стране почти не существовало.
За седины не платить
Парадоксально, но самой прозрачной пенсионная система была при позднем царизме. Никакого предельного возраста тогда не существовало, а во главе угла стоял стаж. Прослужил на пользу Отечества 35 лет — получай ежемесячную пенсию в размере полного оклада. А потом хочешь — оставайся служить дальше, хочешь — иди отдыхай. Глагол «служить» тут применен неслучайно, так как право на пенсию получали военные чины и гражданские чиновники, то есть только те, кто состоял на «государевой службе». Позднее казенную пенсию стали получать врачи с учителями и работники государственных заводов. Однако порог в 35 лет стажа отсекал от пенсионной кормушки три четверти потенциальных пенсионеров Российской империи. Потом систему подкорректировали, ввели «отсечку» в 25 лет (половина оклада), но речь сейчас не об этом.
За седины не платить
Парадоксально, но самой прозрачной пенсионная система была при позднем царизме. Никакого предельного возраста тогда не существовало, а во главе угла стоял стаж. Прослужил на пользу Отечества 35 лет — получай ежемесячную пенсию в размере полного оклада. А потом хочешь — оставайся служить дальше, хочешь — иди отдыхай. Глагол «служить» тут применен неслучайно, так как право на пенсию получали военные чины и гражданские чиновники, то есть только те, кто состоял на «государевой службе». Позднее казенную пенсию стали получать врачи с учителями и работники государственных заводов. Однако порог в 35 лет стажа отсекал от пенсионной кормушки три четверти потенциальных пенсионеров Российской империи. Потом систему подкорректировали, ввели «отсечку» в 25 лет (половина оклада), но речь сейчас не об этом.
А о том, что с приходом к власти большевиков, все пенсии и пособия государство отменило. Уже через год начало вводить вновь, но делало это отдельными «тычками». Так, в 1918 году право на социальные выплаты получили инвалиды, в 1921 году — «престарелые и инвалидные педагоги, имеющие заслуги в деле народного образования», в 1924-м — военные, потерявшие трудоспособность во время боевых действий.
Пожилые люди в первые годы советской власти считались идейно чуждыми, «разлагающими детей религиозным воспитанием»
А все остальные должны были работать до гробовой доски и забыть о пенсиях. И власть высказывалась на этот счет вполне определенно. Вот, к примеру, что писалось в журнале «Вопросы страхования» в 1924 году:
Если ты старик и способен еще к труду — работай. А лишишься трудоспособности — получай пенсию. Но за седины твои мы тебе ни одной копейки не дадим.
Властная щедрость
Впрочем, уже через несколько лет свою бессердечность советская власть начала понемногу смягчать. В 1929 году право на пенсию по старости получили работники ткацкой, горной, металлургической промышленности, а также работники железнодорожного и водного транспортов. Тогда впервые в «пенсионной истории» появился и возраст выхода на пенсию, знакомый ныне каждому (и уже отправившийся в архив) — 55 лет для женщин и 60 лет для мужчин.
Если ты старик и способен еще к труду — работай. А лишишься трудоспособности — получай пенсию. Но за седины твои мы тебе ни одной копейки не дадим.
Властная щедрость
Впрочем, уже через несколько лет свою бессердечность советская власть начала понемногу смягчать. В 1929 году право на пенсию по старости получили работники ткацкой, горной, металлургической промышленности, а также работники железнодорожного и водного транспортов. Тогда впервые в «пенсионной истории» появился и возраст выхода на пенсию, знакомый ныне каждому (и уже отправившийся в архив) — 55 лет для женщин и 60 лет для мужчин.
Сейчас он не вызывает вопросов, но в 1929 году такой возраст был недостижимым рубежом. Достаточно обратиться к советской статистике, которая говорит, что что средняя продолжительность жизни в период 1926–1927 годов равнялась 44,4 года.
Но это еще не все. Непреодолимым барьером на пути к вожделенной пенсии стоял стаж — 25 лет для мужчин и 20 лет для женщин. Стоит ли говорить, что пенсии по новому положению стало получать мизерное количество людей?
Что касается самих денег, то средний размер пенсии к 1930 году составлял 30 рублей. В отрыве от цен это число ничего не скажет, поэтому вот они: пара сапог или ботинок стоила 50 рублей, килограмм говядины — 10 рублей, кубометр дров — 18.
Наконец, в 1935 году пенсионное дело дошло и до опоры советского государства — до крестьянства. Но дошло оно в весьма специфической форме. Колхозам разрешили сформировать специальный пенсионный фонд, в который можно было направлять продукты и деньги в размере, не превышающим 2% валового дохода. И главное тут — разрешили, а не обязали. На практике это означало, что колхозы побогаче такие фонды формировали, а отстающие просто игнорировали. В итоге если колхозникам где и платили, то не деньгами, а продуктами, и колхозные пенсии для многих оставались несбыточной мечтой.
Но это еще не все. Непреодолимым барьером на пути к вожделенной пенсии стоял стаж — 25 лет для мужчин и 20 лет для женщин. Стоит ли говорить, что пенсии по новому положению стало получать мизерное количество людей?
Что касается самих денег, то средний размер пенсии к 1930 году составлял 30 рублей. В отрыве от цен это число ничего не скажет, поэтому вот они: пара сапог или ботинок стоила 50 рублей, килограмм говядины — 10 рублей, кубометр дров — 18.
Наконец, в 1935 году пенсионное дело дошло и до опоры советского государства — до крестьянства. Но дошло оно в весьма специфической форме. Колхозам разрешили сформировать специальный пенсионный фонд, в который можно было направлять продукты и деньги в размере, не превышающим 2% валового дохода. И главное тут — разрешили, а не обязали. На практике это означало, что колхозы побогаче такие фонды формировали, а отстающие просто игнорировали. В итоге если колхозникам где и платили, то не деньгами, а продуктами, и колхозные пенсии для многих оставались несбыточной мечтой.
Пенсия всем и каждому
Перелом в пенсионном обеспечении случился в 1956 году. Созданный с нуля Государственный комитет по труду и зарплате первым делом стал разрабатывать пенсионную реформу. В связи с этим событием интересно противостояние Никиты Хрущева и Лазаря Кагановича, который этим комитетом руководил. По воспоминаниям последнего, в Президиуме ЦК Хрущев раскритиковал слишком большие, по его мнению, ставки пенсий. Стараясь оправдать свой выпад государственными интересами, он сказал, что предложения Кагановича государство не выдержит. Гнев Хрущева еще более усилился, когда Каганович ему возразил: «Государство — это не ты. У государства найдутся резервы для пенсионеров».
Причины для гнева у Никиты Сергеевича имелись: по новому положению пенсии в стране должны были вырасти на 80 процентов. Требования к возрасту и стажу сохранились, но при этом право на пенсию получали все рабочие и служащие СССР, а не только шахтеры, транспортники и ткачи. Размер пенсии рассчитывался исходя из заработка, и ее минимальный порог составлял 35 рублей, а максимальный — 120 (это уже после денежной реформы 1961 года). Много это или мало?
Вот данные Центрального статистического управления при Совмине СССР: средняя зарплата строителя в 1962 году составляет 70 рублей, железнодорожника — 95 рублей, учителя — 60 рублей. Цены: говядина — 2 рубля; колбаса — 2,30; водка «Столичная» — 3,12 рубля.
Перелом в пенсионном обеспечении случился в 1956 году. Созданный с нуля Государственный комитет по труду и зарплате первым делом стал разрабатывать пенсионную реформу. В связи с этим событием интересно противостояние Никиты Хрущева и Лазаря Кагановича, который этим комитетом руководил. По воспоминаниям последнего, в Президиуме ЦК Хрущев раскритиковал слишком большие, по его мнению, ставки пенсий. Стараясь оправдать свой выпад государственными интересами, он сказал, что предложения Кагановича государство не выдержит. Гнев Хрущева еще более усилился, когда Каганович ему возразил: «Государство — это не ты. У государства найдутся резервы для пенсионеров».
Причины для гнева у Никиты Сергеевича имелись: по новому положению пенсии в стране должны были вырасти на 80 процентов. Требования к возрасту и стажу сохранились, но при этом право на пенсию получали все рабочие и служащие СССР, а не только шахтеры, транспортники и ткачи. Размер пенсии рассчитывался исходя из заработка, и ее минимальный порог составлял 35 рублей, а максимальный — 120 (это уже после денежной реформы 1961 года). Много это или мало?
Вот данные Центрального статистического управления при Совмине СССР: средняя зарплата строителя в 1962 году составляет 70 рублей, железнодорожника — 95 рублей, учителя — 60 рублей. Цены: говядина — 2 рубля; колбаса — 2,30; водка «Столичная» — 3,12 рубля.
Но не стоит обольщаться обманчиво большим максимальным порогом. 120 рублей после выхода на пенсию в 55 или 60 лет получали только те, чей заработок был существенно выше 60–70 рублей. А если брать «среднюю температуру по больнице», то по данным того же ЦСУ в 1962 году размер средней пенсии составлял 45 рублей. Такой низкий показатель, вероятно, сложился из-за того, что те, кто по достижению предельного возраста выходил на пенсию, но не имел вожделенного стажа в 25 или 20 лет, получал минималку — 35 рублей. Судя по статистике, таких было немало (хотя набрать к 60 годам 25 лет стажа не такая уж трудная задача).
Одаривая пенсионеров-трудящихся, щедрая рука государства опять обошла колхозников. Им предлагалось получать пенсию из тех самых фондов, создание которых отдавалось на откуп председателю и правлению. Лишь в 1964 году был принят, наконец, закон о пенсиях для колхозников. Его обсуждение шло с боем, причем сопротивлялись, как ни странно, сами колхозники (точнее председатели колхозов-миллионеров). Они критиковали выплату денег всем без разбора пенсионерам, прогнозируя развитие «иждивенческих настроений».
Одаривая пенсионеров-трудящихся, щедрая рука государства опять обошла колхозников. Им предлагалось получать пенсию из тех самых фондов, создание которых отдавалось на откуп председателю и правлению. Лишь в 1964 году был принят, наконец, закон о пенсиях для колхозников. Его обсуждение шло с боем, причем сопротивлялись, как ни странно, сами колхозники (точнее председатели колхозов-миллионеров). Они критиковали выплату денег всем без разбора пенсионерам, прогнозируя развитие «иждивенческих настроений».
Тем не менее всеобщее пенсионное обеспечение колхозников было введено, и составило ...12 рублей. Цифра, конечно, средняя, но и эти деньги получить было не так-то просто, ибо право на выплату сельские жители обретали по достижению 65 лет у мужчин и 60 лет у женщин, и лишь при наличии трудового стажа. Не обошлось и без проблем — те старики, что получали пенсию в богатых колхозах и не натурой, а деньгами, существенно проиграли, так как уравниловка лишила их солидной части дохода.
Новые реалии
До 1990 года пенсионная система оставалась неизменной, лишь корректировались размеры выплат в сторону увеличения. Так, к 1980 году средняя пенсия в стране стала составлять 80 рублей (при средней зарплате 170), через 10 лет — 100 и 300 рублей соответственно.
Но новый закон «О пенсионном обеспечении граждан в СССР», принятый в мае 1990 года, порушил все незыблемые прежде устои. Если до этого основным критерием, определявшим размер пенсии, был заработок, то теперь во главу угла поставили стаж. А поскольку с ростом стажа у человека происходил и рост зарплаты (не всегда, но как правило), то можно сказать, что пенсионная система образца 1990 года создала больше стимулов к активному труду.
Новые реалии
До 1990 года пенсионная система оставалась неизменной, лишь корректировались размеры выплат в сторону увеличения. Так, к 1980 году средняя пенсия в стране стала составлять 80 рублей (при средней зарплате 170), через 10 лет — 100 и 300 рублей соответственно.
Но новый закон «О пенсионном обеспечении граждан в СССР», принятый в мае 1990 года, порушил все незыблемые прежде устои. Если до этого основным критерием, определявшим размер пенсии, был заработок, то теперь во главу угла поставили стаж. А поскольку с ростом стажа у человека происходил и рост зарплаты (не всегда, но как правило), то можно сказать, что пенсионная система образца 1990 года создала больше стимулов к активному труду.
Важным нововведением стало учреждение Пенсионного фонда, средства которого исключили из бюджета. А также появление добровольного пенсионного страхования. Но оценить все плюсы новой пенсионной системы страна не успела. Плановая советская экономика затрещала в 1991 году по швам, инфляция превратилась в гиперинфляцию и пенсии стали стремительно обесцениваться.
Никакие льготы и полумеры уже не спасали стариков от обнищания, а про новую пенсионную реформу в начале нулевых и говорить стыдно — мертворожденная, она была обречена на неудачу с самого начала.
Никакие льготы и полумеры уже не спасали стариков от обнищания, а про новую пенсионную реформу в начале нулевых и говорить стыдно — мертворожденная, она была обречена на неудачу с самого начала.
останутся в живых -
Позавидуют мëртвым .. "
Просто как сказал
один деятель :
"... - Отработал -
и в Деревянный Макинтош ! ... "