Делец на службе у Совнаркома
Летом 1913 года Семен Исаевич Либерман был нарасхват. Он умудрялся работать директором-распорядителем или давать консультации по организации лесной промышленности – лесозаготовками, лесопилками и сплавами для таких серьезных людей как граф Балашов и герцог Ольденбургский и еще многих важных людей не такого знатного происхождения. И никого из этих важных людей не смущал один небольшой момент биографии Семена Исаевича.Дело в том, что Семен Исаевич в годы Первой Русской революции отметился как революционер, стоящий на весьма радикальных позициях. Только он состоял в партии меньшевиков. Потом революция закончилась, а господин Либерман понял, что переустройство мира откладывается, надо жить дальше и чем-то заниматься. А он умел очень хорошо заниматься лесным хозяйством. Это у Семена Исаевича было наследственное. Вот он и занялся, да так, что перед Великой войной был нарасхват. Его статьи и книги по лесному делу очень ценились у специалистов, а знатные персоны нанимали бывшего революционера в директора-распорядители, потому что знали: ответственный человек поставит дело как надо и даже если рабочие на лесопильном заводе вздумают бастовать, Либерман всегда с ними договорится. Потому что в эти годы рабочие если и бастовали то по поводу рубля-другого прибавки к жалованию, а не по поводу «построения социализма», как потом станут рассказывать в «Кратком курсе ВКП(б)».
Так продолжалось вплоть до событий февраля 1917 года, когда грянула Февральская революция. И тут Либерман снова удивил всех. Потому что он тут же отправился ко всем своим знатным работодателям и честно сообщил, что высокое жалование – это, конечно, здорово, но он всегда был по убеждениям революционером и теперь хочет служить делу революции, а не Мамоне капитализма. И отправился в Петроградский Совет – предлагать свои услуги. Больше того, когда в октябре 1917 года к власти пришли большевики, он заявил товарищам по партии, что считает невозможным заниматься саботажем и итальянскими забастовками, а станет помогать строить новое общество по мере сил.
Сил у Семена Исаевича поначалу имелось много. Но от тех методов, которые вскоре стали использовать большевики, он с каждым днем все больше приходил в оторопь.
«…Радужное и праздничное настроение первых дней революционного подъема постепенно рассеивалось…»,
потом напишет в своих воспоминаниях Либерман
Тем не менее, он помогал большевикам строить новую Россию, выслушивая, как товарищ Юрий Ларин, резвившийся в 1918-1919 году в ВСНХ, готовит проект постановления об отмене денежного обращения в Советской России или отбивался от «гениальной» идеи, подкинутой Ленину о том, что кризис с отоплением можно решить, если использовать в качестве топлива сосновые шишки. Вы сейчас улыбнетесь, а ведь по поводу сбора шишечного топлива выходили декреты, подписанные высоким начальством. Сбор шишек включили в трудповинность, правда, ничего так и не получилось. Но сколько сил пришлось потратить Либерману, чтобы объяснить советскому начальству, что ничего не получится.
Когда в Советской России появился «Главный лесной комитет», Либерман фактически оказался в нем главным техническим специалистом. Но так как он, несмотря на настоятельные намеки самого Ленина, наотрез оказался менять свои политические убеждения и вступать в партию большевиков, то к нему приставили надзирателя-большевика:
«В заключение Красин сказал:
- Хорошо, Владимир Ильич, но вы ведь знаете, что для наших головотяпов нужна будет обязательно советская икона…»
Но даже это не спасало от все более пристального внимания чекистов. Потому что это в Москве можно позвонить Ленину и он поговорит с Дзержинским, что не стоит трогать Либермана, он хоть и буржуй, но полезный. А в Архангельске, где в 1921 году Либерман разворачивал работу нового треста «Северолес», который должен был начать невиданное дело – добывать валюту для диктатуры пролетариата, продавая лес буржуям в Англии и прочих Европах, чекисты смотрели на дело просто:
**этот Либерман за старых промышленников и инженеров заступается? Заступается.
**Этот Либерман собирается торговать с буржуями? Собирается
**Этот Либерман сам кто? Контра и бывший буржуй.
Интересно, и почему мы до сих пор его не расстреляли?! Ах, Ленин не велел. Ну Владимир Ильич, человек уважаемый, но он дел на земле не видит, мы его тут на местах поправим.
Сколько таких случаев ведь реально было, когда местные ретивые товарищи творили жесть в губерниях и уездах, со своим подходом к классовой борьбе и одним классом образования.
Сил у Семена Исаевича поначалу имелось много. Но от тех методов, которые вскоре стали использовать большевики, он с каждым днем все больше приходил в оторопь.
«…Радужное и праздничное настроение первых дней революционного подъема постепенно рассеивалось…»,
потом напишет в своих воспоминаниях Либерман
Тем не менее, он помогал большевикам строить новую Россию, выслушивая, как товарищ Юрий Ларин, резвившийся в 1918-1919 году в ВСНХ, готовит проект постановления об отмене денежного обращения в Советской России или отбивался от «гениальной» идеи, подкинутой Ленину о том, что кризис с отоплением можно решить, если использовать в качестве топлива сосновые шишки. Вы сейчас улыбнетесь, а ведь по поводу сбора шишечного топлива выходили декреты, подписанные высоким начальством. Сбор шишек включили в трудповинность, правда, ничего так и не получилось. Но сколько сил пришлось потратить Либерману, чтобы объяснить советскому начальству, что ничего не получится.
Когда в Советской России появился «Главный лесной комитет», Либерман фактически оказался в нем главным техническим специалистом. Но так как он, несмотря на настоятельные намеки самого Ленина, наотрез оказался менять свои политические убеждения и вступать в партию большевиков, то к нему приставили надзирателя-большевика:
«В заключение Красин сказал:
- Хорошо, Владимир Ильич, но вы ведь знаете, что для наших головотяпов нужна будет обязательно советская икона…»
Но даже это не спасало от все более пристального внимания чекистов. Потому что это в Москве можно позвонить Ленину и он поговорит с Дзержинским, что не стоит трогать Либермана, он хоть и буржуй, но полезный. А в Архангельске, где в 1921 году Либерман разворачивал работу нового треста «Северолес», который должен был начать невиданное дело – добывать валюту для диктатуры пролетариата, продавая лес буржуям в Англии и прочих Европах, чекисты смотрели на дело просто:
**этот Либерман за старых промышленников и инженеров заступается? Заступается.
**Этот Либерман собирается торговать с буржуями? Собирается
**Этот Либерман сам кто? Контра и бывший буржуй.
Интересно, и почему мы до сих пор его не расстреляли?! Ах, Ленин не велел. Ну Владимир Ильич, человек уважаемый, но он дел на земле не видит, мы его тут на местах поправим.
Сколько таких случаев ведь реально было, когда местные ретивые товарищи творили жесть в губерниях и уездах, со своим подходом к классовой борьбе и одним классом образования.
Либерману повезло. Он, несмотря на все ухудшающееся отношение чекистов, успел поработать над созданием «Северолеса», а также организацией экспорта и заключением договоров на поставку леса на Запад. Для понимания – на тот момент, в первые годы НЭПа, в 1922-1923 году Советской России продать на Запад кроме леса и зерна больше было НЕЧЕГО. Фактически Либерман занимался организацией хоть какого-то потока валюты, а следовательно предоставлял возможность как-то дальше развивать страну.
Как вы думаете, как отблагодарила Либермана Родина и славная Советская власть?
Правильно! В ОГПУ завели дело о занижении Либерманом цен на лес, поставляемый за границу. И так как дело шло совсем не к наградам, то в январе 1926 года товарищ Либерман в ходе одной из своих командировок за границу принял решение, что возвращаться в Москву не станет. Тем более, что его сын учился за границей еще с 1921 года по разрешению Ленина, а в командировке Либерман был с женой, которую к тому моменту выгнали из театра, который она же основала. «За невыдержанную идеологически постановку», конечно же. Но в итоге всем повезло – встретились во Франции всем семейством.
Как вы думаете, как отблагодарила Либермана Родина и славная Советская власть?
Правильно! В ОГПУ завели дело о занижении Либерманом цен на лес, поставляемый за границу. И так как дело шло совсем не к наградам, то в январе 1926 года товарищ Либерман в ходе одной из своих командировок за границу принял решение, что возвращаться в Москву не станет. Тем более, что его сын учился за границей еще с 1921 года по разрешению Ленина, а в командировке Либерман был с женой, которую к тому моменту выгнали из театра, который она же основала. «За невыдержанную идеологически постановку», конечно же. Но в итоге всем повезло – встретились во Франции всем семейством.
Семен Исаевич сначала поселился в Париже. Потом, посмотрев, что творится в Европе, перебрался в США. Ушел в закат в 1946 году.
Но самое интересное тут знаете что? То, что сын Семена Исаевича, Александр Либерман стал знаменитым художником и издателем. Сначала он добился того, что стал арт-директором Vogue, а в 1962 году - шеф-редактором всех журналов издательского дома Conde Nast!
А кто помогал Александру Либерману во всем этом? Конечно, его жена! Татьяна Яковлева, знаменитая любовь Владимира Маяковского. Мир, знаете ли, тесен.
Но самое интересное тут знаете что? То, что сын Семена Исаевича, Александр Либерман стал знаменитым художником и издателем. Сначала он добился того, что стал арт-директором Vogue, а в 1962 году - шеф-редактором всех журналов издательского дома Conde Nast!
А кто помогал Александру Либерману во всем этом? Конечно, его жена! Татьяна Яковлева, знаменитая любовь Владимира Маяковского. Мир, знаете ли, тесен.
Но любовь Яковлевой и Маяковского и ее последующее знакомство с Либерманом и побег в Америку из Франции в 1940 году – это уже совсем другая история. Не про то, как Семен Либерман создавал советскую лесную промышленность, а его за это и неправильный политический настрой собирались пустить в расход бравые товарищи в кожаных куртках.
Внезапно, на седьмую неделю этих абсурдных мытарств, 2 января 1926 года, когда Семен Либерман в одиночестве сидел в своем кабинете в Главлескоме, к нему вошел чиновник.
– По распоряжению товарища Дзержинского вам предлагается выехать за границу в 24 часа, – сообщил он сухо. Сперва Либерман подумал, что это ему снится, а потом осознал, что спасен. Дзержинский решил пощадить его из чисто практических соображений: торговое представительство СССР в Лондоне требовало, чтобы Либермана отправили к ним для подписания контракта со шведскими промышленниками, так как они наотрез отказывались заключать договор с кем-либо еще. В течение суток Семену предстояло в последний раз покинуть родину.
Подписав контракт со шведами, Семен уехал в Париж…" ( из книги Франсин дю Плесси Грей «Они. Воспоминания о родителях )