Бедная, бедная Пеппилотта!
Астрид Линдгрен считается одной из самых знаменитых сказочников ХХ века, но сказок она написала довольно немного.Таких, чтобы запомнились - всего пять.
Абсолютное большинство произведений этой действительно великой писательницы относятся к жанру, который в японском аниме именуется "повседневность".
Другое дело, что ее "бытовуха" слабоотличима от сказок, эти книги читаются взахлеб, и дадут фору множеству волшебных историй. Признаюсь честно - моей любимой книгой в детстве много лет была "Мы все из Бюллербю". Когда я взялся читать ее уже своим детям, выяснилось, что приключения этой шведской юной деревенщины я тогда выучил наизусть в прямом смысле слова. Поэтому читал - как по проторенному.
Абсолютное большинство произведений этой действительно великой писательницы относятся к жанру, который в японском аниме именуется "повседневность".
Другое дело, что ее "бытовуха" слабоотличима от сказок, эти книги читаются взахлеб, и дадут фору множеству волшебных историй. Признаюсь честно - моей любимой книгой в детстве много лет была "Мы все из Бюллербю". Когда я взялся читать ее уже своим детям, выяснилось, что приключения этой шведской юной деревенщины я тогда выучил наизусть в прямом смысле слова. Поэтому читал - как по проторенному.
А "Эмиль из Леннеберги"? Да у него в России поклонников едва ли не больше, чем у Пеппи!
Но мы будем говорить о сказках, и, пожалуй, с Пеппи и начнем.
Было бы странно начинать с чего-то другого, учитывая, что именно Пеппи Длинныйчулок, она же Пиппи Лонгструмп, была самой первой книгой, которую написала Астрид Линдгрен.
Вернее - записала, поскольку саму сказку она сочинила раньше, в 1941 году, когда ее семилетняя дочь Карен тяжело болела пневмонией, врачи призывали готовиться к худшему, а мама сутками сидела у постели, отвлекая дочь (да и саму себя) от плохих мыслей веселыми рассказами.
Но мы будем говорить о сказках, и, пожалуй, с Пеппи и начнем.
Было бы странно начинать с чего-то другого, учитывая, что именно Пеппи Длинныйчулок, она же Пиппи Лонгструмп, была самой первой книгой, которую написала Астрид Линдгрен.
Вернее - записала, поскольку саму сказку она сочинила раньше, в 1941 году, когда ее семилетняя дочь Карен тяжело болела пневмонией, врачи призывали готовиться к худшему, а мама сутками сидела у постели, отвлекая дочь (да и саму себя) от плохих мыслей веселыми рассказами.
А через три года, в 1944-м, уже мама в гололед подвернула ногу и целыми днями лежала в кровати. От скуки она и решила записать придуманную ранее сказку о приключениях рыжей девочки с длинным именем Пеппилотта Виктуалия Рульгардина Крисминта Эфраимсдоттер Длинныйчулок.
Имя "Пиппи Лонгструмп", кстати, тогда самолично придумала больная Карен.
Имя "Пиппи Лонгструмп", кстати, тогда самолично придумала больная Карен.
Мама же, выздоровев, набралась смелости и отправилась с рукописью в крупнейшее шведское издательство «Бонниер».
Но ее оттуда оперативно выперли, подняв на смех - поскольку принесенная ею сказка нарушала все общепринятые тогда нормы детской литературы.
Вот это зацепило Астрид уже всерьез (как и все гении, она была довольно самолюбива), и женщина решила принять участие в конкурсе на лучшую книгу для девочек, объявленном меленьким и почти разорившимся издательством «Рабен и Шёгрен».
Туда она, решив действовать "тактически", написала и отправила вполне традиционную повесть. Повесть называлась "Бритт-Мари изливает душу" и рассказывала про первую любовь и любовный треугольник, состоящий из самой Бритт-Мари, коварного эгоиста Стига и положительного юноши Бертиля.
Но ее оттуда оперативно выперли, подняв на смех - поскольку принесенная ею сказка нарушала все общепринятые тогда нормы детской литературы.
Вот это зацепило Астрид уже всерьез (как и все гении, она была довольно самолюбива), и женщина решила принять участие в конкурсе на лучшую книгу для девочек, объявленном меленьким и почти разорившимся издательством «Рабен и Шёгрен».
Туда она, решив действовать "тактически", написала и отправила вполне традиционную повесть. Повесть называлась "Бритт-Мари изливает душу" и рассказывала про первую любовь и любовный треугольник, состоящий из самой Бритт-Мари, коварного эгоиста Стига и положительного юноши Бертиля.
В итоге повесть заняла второе место, а ее автор выиграла 1200 крон. Не сто тысяч миллионов крон, конечно, но, как говорило одно из лучших ее созданий, от некоторых людей нельзя требовать слишком многого.
Когда вскрыли конверты, директор издательства Ханс Рабен был очень удивлен, что "серебро" взяла обычная тетка без образования и какого-то ни было литературного бэкграунда. Но книга ему реально понравилась, и, подумав, он даже предложил 38-летней домохозяйке без опыта работы место редактора в своем издательстве.
И это было лучшее кадровое решение во всем издательском бизнесе Швеции за всю его историю - и ныне, и присно, и во веки веков.
Потому что почтенная мать двоих детей предложение приняла, рьяно взялась за работу и безвылазно отпахала у него редактором отдела детской литературы добрую четверть века - с 1945 по 1970 год, в котором ушла на честно заработанную пенсию. Ну, а поскольку издательство было небольшим, у нее оставалось достаточно свободного времени и для собственной писанины. Вот она с директором на его 60-летнем юбилее.
Когда вскрыли конверты, директор издательства Ханс Рабен был очень удивлен, что "серебро" взяла обычная тетка без образования и какого-то ни было литературного бэкграунда. Но книга ему реально понравилась, и, подумав, он даже предложил 38-летней домохозяйке без опыта работы место редактора в своем издательстве.
И это было лучшее кадровое решение во всем издательском бизнесе Швеции за всю его историю - и ныне, и присно, и во веки веков.
Потому что почтенная мать двоих детей предложение приняла, рьяно взялась за работу и безвылазно отпахала у него редактором отдела детской литературы добрую четверть века - с 1945 по 1970 год, в котором ушла на честно заработанную пенсию. Ну, а поскольку издательство было небольшим, у нее оставалось достаточно свободного времени и для собственной писанины. Вот она с директором на его 60-летнем юбилее.
Ну и самое главное - разумеется, все свои книги она публиковала исключительно в родном издательстве, довольно быстро сделав Рабена миллионером.
Быстро - потому что уже вторая ее книга, изданная «Рабен и Шёгрен», "выстрелила" так, что прогремело на всю Швецию.
Да, вы правильно догадались - Ханс Рабен, в отличие от издателей «Бонниер», все-таки решился выпустить повесть "Pippi Långstrump" (в русском переводе - «Пеппи поселяется на вилле "Курица"»).
Быстро - потому что уже вторая ее книга, изданная «Рабен и Шёгрен», "выстрелила" так, что прогремело на всю Швецию.
Да, вы правильно догадались - Ханс Рабен, в отличие от издателей «Бонниер», все-таки решился выпустить повесть "Pippi Långstrump" (в русском переводе - «Пеппи поселяется на вилле "Курица"»).
Правда, перед вторым заходом к издателям Линдгрен все-таки решила немного "причесать" стиль повести и убрать наиболее провокационные эпизоды.
Если вдуматься, Пеппи в книге воплощает собой идеал жадной и ленивой школоты, поскольку живет в их сбывшихся мечтах.
Она не умеет читать, писать и считать и не собирается учиться, поскольку последовательно и целеустремленно игнорирует не только "таблицу унижения", но и вообще учебу, гигиену и дисциплину.
Если вдуматься, Пеппи в книге воплощает собой идеал жадной и ленивой школоты, поскольку живет в их сбывшихся мечтах.
Она не умеет читать, писать и считать и не собирается учиться, поскольку последовательно и целеустремленно игнорирует не только "таблицу унижения", но и вообще учебу, гигиену и дисциплину.
Диалоги, которые она ведет с учительницей, сегодня могут вызвать неслабый скандальчик в родительском чатике:
"— Подумать только! — воскликнула Пеппи.— Оказывается, ты сама можешь это сосчитать. Зачем же ты у меня спрашивала?..
Учительница решила не обращать на это никакого внимания и задала следующий вопрос:
— Ну-с, Пеппи, а теперь скажи, сколько будет восемь и четыре?
— Думаю, шестьдесят семь,— ответила Пеппи.
— Неверно,— сказала учительница,— восемь и четыре будет двенадцать.
— Ну, старушка, это уж слишком! Ты же сама только что сказала, что пять и семь будет двенадцать. Какой-то порядок в школе тоже должен быть! А если уж тебе так хочется заниматься всеми этими подсчетами, то стала бы себе в уголок да считала бы на здоровье, а мы бы тем временем пошли во двор играть в салочки...".
"— Подумать только! — воскликнула Пеппи.— Оказывается, ты сама можешь это сосчитать. Зачем же ты у меня спрашивала?..
Учительница решила не обращать на это никакого внимания и задала следующий вопрос:
— Ну-с, Пеппи, а теперь скажи, сколько будет восемь и четыре?
— Думаю, шестьдесят семь,— ответила Пеппи.
— Неверно,— сказала учительница,— восемь и четыре будет двенадцать.
— Ну, старушка, это уж слишком! Ты же сама только что сказала, что пять и семь будет двенадцать. Какой-то порядок в школе тоже должен быть! А если уж тебе так хочется заниматься всеми этими подсчетами, то стала бы себе в уголок да считала бы на здоровье, а мы бы тем временем пошли во двор играть в салочки...".
Ест Пеппи исключительно нездоровую пищу, которую может себе позволить благодаря запредельному богатству. После выхода книги известный шведский литературовед и психолог Джон Лэндквист даже писал в рецензии в газете Aftonbladet:
«Ни один нормальный ребенок не станет есть целиком кремовый торт и ходить босиком по рассыпанному сахару. Все это напоминает фантазии психически больного человека с патологическими навязчивыми идеями».
Ну а суперменская суперсила, позволяющая ей забивать на всех, включая полицию (которую она тоже забивает, но в другом смысле - и хорошо, что не ногами) - это уже такая вишенка на тортике. Доблестные служители закона, честно выполняющие свой долг, но огребающие люлей от 9-летней девочки, вообще-то даже сегодня выглядят довольно радикальным эпизодом в детской книжке.
«Ни один нормальный ребенок не станет есть целиком кремовый торт и ходить босиком по рассыпанному сахару. Все это напоминает фантазии психически больного человека с патологическими навязчивыми идеями».
Ну а суперменская суперсила, позволяющая ей забивать на всех, включая полицию (которую она тоже забивает, но в другом смысле - и хорошо, что не ногами) - это уже такая вишенка на тортике. Доблестные служители закона, честно выполняющие свой долг, но огребающие люлей от 9-летней девочки, вообще-то даже сегодня выглядят довольно радикальным эпизодом в детской книжке.
Тем не менее именно "Пеппи Длинныйчулок" является главным произведением Астрид Линдгрен во всем мире.
Это ее книга № 1 во всех странах - кроме разве что бывшего СССР, где эту роль навсегда забронировал за собой в меру упитанный мужчина в полном расцвете сил.
"Пеппи" переведена на 80 языков, ее общий тираж превышает 70 миллионов экземпляров, трилогия многократно экранизирована. Перечислю только западные фильмы:
Вот экранизация 1949 года, который Линдгрен не любила, в основном из-за того, что фрекен Длинныйчулок играла взрослая актриса.
Это ее книга № 1 во всех странах - кроме разве что бывшего СССР, где эту роль навсегда забронировал за собой в меру упитанный мужчина в полном расцвете сил.
"Пеппи" переведена на 80 языков, ее общий тираж превышает 70 миллионов экземпляров, трилогия многократно экранизирована. Перечислю только западные фильмы:
Вот экранизация 1949 года, который Линдгрен не любила, в основном из-за того, что фрекен Длинныйчулок играла взрослая актриса.
Вот культовый сериал 1969-70 года, для которого Астрид сама писала сценарий, в том числе сочинила восемь серий, которых нет в книгах.
Вот «Новые приключения Пеппи Длинныйчулок» (США+Швеция, 1988 год)
Вот, наконец, мультсериал, он же - полнометражный мультфильм 1997 года.
Наконец, рыжая нахалка проникла на самую большую святыню современного мира!
На банкноте 20 шведских крон образца 2015 года, посвященной Астрид Линдгрен, компанию писательнице составила именно Пеппи Длинныйчулок.
На банкноте 20 шведских крон образца 2015 года, посвященной Астрид Линдгрен, компанию писательнице составила именно Пеппи Длинныйчулок.
Возникает закономерный вопрос - почему-же столь бунтарская даже по нынешним меркам книга в консервативнейших сороковых не просто стала популярной, но и принесла своей создательнице мировую славу?
Ответ очень прост - потому что в те годы именно дети составляли самую забитую и зашуганную человеческую популяцию на планете.
Особенно - в суровых северных протестантских странах.
Дети были хуже негров. У них не было даже намека на права, на любые придирки, подзатыльники и порки они должны были только кланяться и благодарить, благодарить и кланяться. Тотальное подчинение в диапазоне от "Доброе утро, пора умываться и чистить зубы" до "Спокойной ночи, иди пописай и спать!".
И Линдгрен, выросшая в строгой религиозной семье, знала это как никто другой.
Ответ очень прост - потому что в те годы именно дети составляли самую забитую и зашуганную человеческую популяцию на планете.
Особенно - в суровых северных протестантских странах.
Дети были хуже негров. У них не было даже намека на права, на любые придирки, подзатыльники и порки они должны были только кланяться и благодарить, благодарить и кланяться. Тотальное подчинение в диапазоне от "Доброе утро, пора умываться и чистить зубы" до "Спокойной ночи, иди пописай и спать!".
И Линдгрен, выросшая в строгой религиозной семье, знала это как никто другой.
«Нелегко быть ребенком! - писала она. - Сложно, очень сложно. Что это вообще значит — быть ребенком? Это значит, что надо ложиться в кровать, вставать, одеваться, есть, чистить зубы и сморкаться, когда это удобно взрослым, а не тебе. Это значит, что нужно есть ржаной хлеб, когда хочется белого, что нужно, не моргнув глазом, бежать за молоком, как раз когда ты собрался почитать книгу Эдгара Т. Лоуренса. А еще это значит, что нужно, не жалуясь, выслушивать очень личные замечания от любого взрослого о своей внешности, здоровье, одежде и перспективах. Интересно, что будет, если такому обращению подвергнуть самих взрослых?».
В общем-то, к середине ХХ века перемены в обществе уже назрели, и появилось множество педагогических течений, выступавших за "освобождение" детей, предоставление им большей свободы.
Правда, зашуганные до предела дети, освободившись, вели себя как сторожевые собаки, спущенные с цепи. Вот, например, какие письма получали прогрессивные шведские педагоги супруги Израэль, авторы книги «Непослушных детей не бывает».
Прогрессивная родительница из Сигтуны уже готова была сдаться:
«Я не стала пороть сына, когда он украл деньги у меня, но на следующий день он обворовал учителя в школе, кажется, все же нельзя ничему научить без порки».
А мама из Мальмё в ужасе жаловалась:
«Все же, кажется, это сумасшествие. Я дала дочери на неделю полную свободу и что же? Волосы сбились в колтуны, в церковь она не ходила и, кажется, кроме сливок и яблок, ничего не ела. До какого момента, по вашему мнению, я должна не вмешиваться?».
Вам это ничего не напоминает?
Да, именно так и вела себя юная Пеппилотта Виктуалия Рульгардина Крисминта Эфраимсдоттер Длинныйчулок, шокируя благонамеренных обитателей городка Висбю.
В общем-то, к середине ХХ века перемены в обществе уже назрели, и появилось множество педагогических течений, выступавших за "освобождение" детей, предоставление им большей свободы.
Правда, зашуганные до предела дети, освободившись, вели себя как сторожевые собаки, спущенные с цепи. Вот, например, какие письма получали прогрессивные шведские педагоги супруги Израэль, авторы книги «Непослушных детей не бывает».
Прогрессивная родительница из Сигтуны уже готова была сдаться:
«Я не стала пороть сына, когда он украл деньги у меня, но на следующий день он обворовал учителя в школе, кажется, все же нельзя ничему научить без порки».
А мама из Мальмё в ужасе жаловалась:
«Все же, кажется, это сумасшествие. Я дала дочери на неделю полную свободу и что же? Волосы сбились в колтуны, в церковь она не ходила и, кажется, кроме сливок и яблок, ничего не ела. До какого момента, по вашему мнению, я должна не вмешиваться?».
Вам это ничего не напоминает?
Да, именно так и вела себя юная Пеппилотта Виктуалия Рульгардина Крисминта Эфраимсдоттер Длинныйчулок, шокируя благонамеренных обитателей городка Висбю.
Оказывается, в книге очень честные и реалистичные описания.
Именно в этом и состоит секрет взрывной популярности книги Линдгрен - ее дебютная повесть стала своеобразным "манифестом освобождения" детей, предугадав и подтолкнув настроения в обществе.
Конечно, спустя более полувека маятник качнулся в другую сторону, и педагоги давно уже говорят о том, что дети-дети-куда-ж-вас-дети в современном мире явно получили свободы не по уму. Соответственно - и актуальность книжки про юную владелицу виллы "Курица" резко снизилось.
Ну так а почему, по-вашему, все экранизации "Пеппи Длинныйчулок" состоялись еще в давно ушедшем прошлом веке, а сегодня о них ни слуху, ни духу?
Явно ведь не только из-за того, что папа Пеппи носил титул "негритянского короля".
В. Нестеров
Именно в этом и состоит секрет взрывной популярности книги Линдгрен - ее дебютная повесть стала своеобразным "манифестом освобождения" детей, предугадав и подтолкнув настроения в обществе.
Конечно, спустя более полувека маятник качнулся в другую сторону, и педагоги давно уже говорят о том, что дети-дети-куда-ж-вас-дети в современном мире явно получили свободы не по уму. Соответственно - и актуальность книжки про юную владелицу виллы "Курица" резко снизилось.
Ну так а почему, по-вашему, все экранизации "Пеппи Длинныйчулок" состоялись еще в давно ушедшем прошлом веке, а сегодня о них ни слуху, ни духу?
Явно ведь не только из-за того, что папа Пеппи носил титул "негритянского короля".
В. Нестеров
Вообще, очень много книжек про своевольных и непослушных детей. Или фильмов - например, " Ох уж, эта Настя!." Но когда в реальности дети начинают следовать их примеру - почему-то это пресекается быстро и неотвратимо))
Что имеем не храним, потерявши плачем
-— Испеки, старуха, колобок.— Из чего печь-то? Муки нету.— Э-эх, старуха! По коробу поскреби, по сусеку помети; авось муки и наберется.Взяла старуха крылышко, по коробу поскребла, по сусеку помела, и набралось муки пригорошни с две. Замесила на сметане, изжарила в масле и положила на окошечко постудить.
----
Картошечки бы пожарили или репу со сметаной навернули ))
Пусть молодцы везут их по морям...
..и для девчонок мудрецы
Придумали счастливые концы!..""
Милые старые-добрые шестидесятники .
А в жизни-то, реально, никто нам сказку не обещает))