"РОБЯЧЬИ МУКИ"
Среди всех народов на низкой стадии развития существовала масса обрядов, связанных с родами, немалая часть которых представляла из себя обрядовую имитацию родовых мук, которые симулировал муж рожавшей для "облегчения" её страданий. В науке все схожие действия и манеры поведения мужчин получили общее название "КУВАДА" (от французского слова couvade — «высиживание яиц»).
Под это определение подпадает огромное количество совершенно непохожих действ и ритуалов: где-то муж надевал юбку и катался по земле, изображая родовые хватки, где-то, наоборот, возлежал на ложе и принимал поздравления и пожелания здоровья младенцу...
Подобные курьёзы довольно подробно описаны в исторической литературе, так, Аполлоний Родосский писал, что у тибаренов, живших на юго—восточном побережье Чёрного моря, существовал обычай:
«когда жёны их рожают детей своим мужьям, те ложатся в постель, кричат и хватаются за голову, а женщины балуют их вкусными блюдами и потчуют кушаньями, положенными для рожениц».
Миссионер 17 века Бретон, наблюдавший повадки индейцев Карибских островов, оставил любопытную запись:
«У них существует довольно забавная церемония. После родов женщина тут же поднимается и принимается за работу. Муж тем временем располагается в гамаке, поглаживает живот и жалуется на сильную боль».
Под это определение подпадает огромное количество совершенно непохожих действ и ритуалов: где-то муж надевал юбку и катался по земле, изображая родовые хватки, где-то, наоборот, возлежал на ложе и принимал поздравления и пожелания здоровья младенцу...
Подобные курьёзы довольно подробно описаны в исторической литературе, так, Аполлоний Родосский писал, что у тибаренов, живших на юго—восточном побережье Чёрного моря, существовал обычай:
«когда жёны их рожают детей своим мужьям, те ложатся в постель, кричат и хватаются за голову, а женщины балуют их вкусными блюдами и потчуют кушаньями, положенными для рожениц».
Миссионер 17 века Бретон, наблюдавший повадки индейцев Карибских островов, оставил любопытную запись:
«У них существует довольно забавная церемония. После родов женщина тут же поднимается и принимается за работу. Муж тем временем располагается в гамаке, поглаживает живот и жалуется на сильную боль».
У русских обряды "кувада" конечно тоже существовали, но большая часть их представляла из себя простейшие действа типа того, что мужу рожавшей женщины подносили тарелку с очень пересоленной кашей, дабы он вкусил малую часть мук, которые испытывает в данный момент его жена, или же «...муж ложится после рождения ребенка в постель вместо роженицы и как-бы принимает на себя ее роль».
Конечно, мучительное рождение ребёнка, связанное с огромными рисками как для рожавшей, так и для рожаемого, не могло не воздействовать на поведение мужиков. Повсеместно для облегчения страданий мужья делали порой совершенно абсурдные вещи: в Олонецкой губернии они прыгали с лавки, в Вологодской ослабляли свой пояс и перешагивали через верёвку, во Владимирской отец ребёнка должен был снять с себя сапоги, на Нижегородчине муж трижды перешагивал через лежащую на полу жену, в Орловской надевал на голову платок, а в Архангельской
«в некоторых местностях знахарки заставляют мужа роженицы для облегчения родов раздеться нагим, лечь в кровать и горько плакать».
Немногочисленные, но крайне интересные сведения о недобровольном принятии боли были зафиксированы в некоторых губерниях, так, на Ярославщине «при помощи колдовства можно „завенчать“ родовую болезнь, то есть сделать так, чтобы при родах мучился муж, а не жена», под Новгородом «колдуны всегда могут сделать, чтобы во время родов мучился муж, а не жена», а в Сургуте
«в прежние времена, по словам сургутян, жены переводили свою болезнь при родах на мужей, то есть в это время, когда жене приходила пора родить, у мужа заболевала спина и живот и он начинал испытывать все муки роженицы, а жена ходила, как ни в чем не бывало».
Тем интереснее находки О.В. Христофоровой, которая нашла и зафиксировала сведения о "переносе" родовых мук у наших современников:
Конечно, мучительное рождение ребёнка, связанное с огромными рисками как для рожавшей, так и для рожаемого, не могло не воздействовать на поведение мужиков. Повсеместно для облегчения страданий мужья делали порой совершенно абсурдные вещи: в Олонецкой губернии они прыгали с лавки, в Вологодской ослабляли свой пояс и перешагивали через верёвку, во Владимирской отец ребёнка должен был снять с себя сапоги, на Нижегородчине муж трижды перешагивал через лежащую на полу жену, в Орловской надевал на голову платок, а в Архангельской
«в некоторых местностях знахарки заставляют мужа роженицы для облегчения родов раздеться нагим, лечь в кровать и горько плакать».
Немногочисленные, но крайне интересные сведения о недобровольном принятии боли были зафиксированы в некоторых губерниях, так, на Ярославщине «при помощи колдовства можно „завенчать“ родовую болезнь, то есть сделать так, чтобы при родах мучился муж, а не жена», под Новгородом «колдуны всегда могут сделать, чтобы во время родов мучился муж, а не жена», а в Сургуте
«в прежние времена, по словам сургутян, жены переводили свою болезнь при родах на мужей, то есть в это время, когда жене приходила пора родить, у мужа заболевала спина и живот и он начинал испытывать все муки роженицы, а жена ходила, как ни в чем не бывало».
Тем интереснее находки О.В. Христофоровой, которая нашла и зафиксировала сведения о "переносе" родовых мук у наших современников:
«РОБЯЧЬИ МУКИ», ИЛИ КУВАДА ПО-ВЕРХОКАМСКИ
"В верхокамских селах, населенных старообрядцами-беспоповцами поморского согласия, мне часто доводилось слышать выражение «робячьи муки», причем всегда в одном и том же контексте: «Наслать на мужика робячьи муки». «Что такое робячьи муки?» - спросила я как-то одну соборную старушку. «Вот роди, тогда узнаешь», - засмеялась она. Однако, судя по всему, не только женщины, но и многие мужчины в Верхокамье на себе испытали, что такое «робячьи муки».
Кувада, обычай имитации мужчиной женской родовой боли, существующий у многих народов мира, давно привлек внимание исследователей. Среди множества его интерпретаций преобладала гипотеза И.Я. Бахофена: имитация будущим отцом мук рожающей женщины призвана подтвердить его права на ребенка. Эта эволюционистская интерпретация кувады как обряда, возникшего на заре эпохи патриархата, за последние полтораста лет изменилась незначительно - к функции подтверждения отцовства, по-прежнему признаваемой исследователями, добавилось рассмотрение кувады как обряда повышения статуса - превращения мужчины в отца.
Однако верхокамские материалы демонстрируют иную функциональную направленность этого обычая.
В Верхокамье до сих пор сохраняется если не сам обычай «насылать на мужиков робячьи муки», то во множестве рассказы о нем. Судя по ним, мужчины часто становятся жертвой женского коварства и жестоко страдают, в то время как женщины безболезненно разрешаются от бремени. Считается, что женщине для этого достаточно надеть на мужчину свой пояс с неким приговором:
"-А еще нам говорили, что есть обычай, когда на мужиков насылают робячьи муки?
-Ну, это бывает, говорят.
-А как это?
-Вот какие-то там слова знают оне и одевают с себя пояс, пояс снимают, и с этой молитвой, с этими словами надевают на мужа. Муж мучится, а жена ничё. Вот это я слыхала тожо, я так нет... Чё там делать, какие слова... Это чернокнижники, наверно, такие бывают... Есть ведь которы грамотные, все делают."
"- Говорят, на мужчин насылают робячьи муки, не слышали?
- Это тоже слыхала. А вот старый вот был учитель у нас, у его подруга была. Она когда забеременела, ему в опушку вшила поясок с какой-то молитвой, не знаю, с какой. Вот подруга замаялась - ребенка она рожала - а он стал кататься по полу-то: «Ой, рожу скоро, ой, рожу, ой-ой!». Сколько-то она мучилась, родила - и он встал как ни в чем ни бывало. В опушку куда-то, в штаны, вшила какой-то поясок с молитвой, а он не догадался. А потом он осознал: «Чё это я хворал это место, ты ребенка рожала, в ту пору же я хворал! Ты ведь мне это сделала!» Вот это я слыхала.
Способ насылания «робячьих мук» остается не до конца ясным, столь же неясно, судя по материалам и других исследователей, в чем мужские страдания во время ритуалов типа «кувада», собственно, состоят. Описывая этот курьезный обычай, ученые прежде всего пытались выявить его социальное значение, акцентируя внимание на имитации мужчиной женского ролевого поведения и мало интересуясь физиологической стороной дела (возможно, расценивая рассказы о мужских страданиях как суеверие, не имеющее под собой реальной почвы, но также может быть, и за недостатком материала - уже в начале XX в. И.Я. Неклепаев писал, что
«в прежнее время... жены переводили болезнь при родах на мужей, то есть в то время, когда жене приходила пора родить, у мужа заболевала спина и живот и он начинал испытывать все муки роженицы, а жена ходила как ни в чем не бывало... Но с какого времени и почему женщины утратили этот секрет переводить свою болезнь при родах на мужей, - сургутяне не объясняют».
В конце XIX - начале XX в. многие исследователи отмечали народную веру в возможность магической передачи мук роженицы ее мужу (ею самой, повитухой или же колдуном), но ни о способах такой передачи, ни о характере страданий мужчины речь, за редким исключением, не заходила. К уже приведенному сургутскому добавим смоленский пример:
«В сельце Подборье Хмарской волости Ельнинского уезда был подобный случай. По просьбе жены крестьянина Ивана Горбачева был сделан бабкою поддел ее мужу: во время родов своей жены Иван Горбачев... стонал "не в голову" вследствие поддела... жена его не страдала, а у него сильно болела "середина" и живот».
Есть лишь единичные упоминания о точном характере боли, причем во всех этих случаях ее сознательно причиняет повитуха либо сама роженица. Так, по данным Добровольского, в Смоленской губернии
«во время родов он (муж) помещался на полатях, вообще на каком-нибудь высоком месте, и был привязываем за нежное место; нитка проводилась от него ... к ложу родильницы. Когда стонала родильница, бабка, сидевшая подле родильницы, подергивала нитку, что вызывало невольные стоны у мужчины».
Похожий обычай обнаружен в Полесье:
«Повитуха привязывает нитку к члену мужа ... и дает другой конец роженице: при каждой схватке та дергает за нитку, и по этому импровизированному телеграфу боль передается супругу».
"В верхокамских селах, населенных старообрядцами-беспоповцами поморского согласия, мне часто доводилось слышать выражение «робячьи муки», причем всегда в одном и том же контексте: «Наслать на мужика робячьи муки». «Что такое робячьи муки?» - спросила я как-то одну соборную старушку. «Вот роди, тогда узнаешь», - засмеялась она. Однако, судя по всему, не только женщины, но и многие мужчины в Верхокамье на себе испытали, что такое «робячьи муки».
Кувада, обычай имитации мужчиной женской родовой боли, существующий у многих народов мира, давно привлек внимание исследователей. Среди множества его интерпретаций преобладала гипотеза И.Я. Бахофена: имитация будущим отцом мук рожающей женщины призвана подтвердить его права на ребенка. Эта эволюционистская интерпретация кувады как обряда, возникшего на заре эпохи патриархата, за последние полтораста лет изменилась незначительно - к функции подтверждения отцовства, по-прежнему признаваемой исследователями, добавилось рассмотрение кувады как обряда повышения статуса - превращения мужчины в отца.
Однако верхокамские материалы демонстрируют иную функциональную направленность этого обычая.
В Верхокамье до сих пор сохраняется если не сам обычай «насылать на мужиков робячьи муки», то во множестве рассказы о нем. Судя по ним, мужчины часто становятся жертвой женского коварства и жестоко страдают, в то время как женщины безболезненно разрешаются от бремени. Считается, что женщине для этого достаточно надеть на мужчину свой пояс с неким приговором:
"-А еще нам говорили, что есть обычай, когда на мужиков насылают робячьи муки?
-Ну, это бывает, говорят.
-А как это?
-Вот какие-то там слова знают оне и одевают с себя пояс, пояс снимают, и с этой молитвой, с этими словами надевают на мужа. Муж мучится, а жена ничё. Вот это я слыхала тожо, я так нет... Чё там делать, какие слова... Это чернокнижники, наверно, такие бывают... Есть ведь которы грамотные, все делают."
"- Говорят, на мужчин насылают робячьи муки, не слышали?
- Это тоже слыхала. А вот старый вот был учитель у нас, у его подруга была. Она когда забеременела, ему в опушку вшила поясок с какой-то молитвой, не знаю, с какой. Вот подруга замаялась - ребенка она рожала - а он стал кататься по полу-то: «Ой, рожу скоро, ой, рожу, ой-ой!». Сколько-то она мучилась, родила - и он встал как ни в чем ни бывало. В опушку куда-то, в штаны, вшила какой-то поясок с молитвой, а он не догадался. А потом он осознал: «Чё это я хворал это место, ты ребенка рожала, в ту пору же я хворал! Ты ведь мне это сделала!» Вот это я слыхала.
Способ насылания «робячьих мук» остается не до конца ясным, столь же неясно, судя по материалам и других исследователей, в чем мужские страдания во время ритуалов типа «кувада», собственно, состоят. Описывая этот курьезный обычай, ученые прежде всего пытались выявить его социальное значение, акцентируя внимание на имитации мужчиной женского ролевого поведения и мало интересуясь физиологической стороной дела (возможно, расценивая рассказы о мужских страданиях как суеверие, не имеющее под собой реальной почвы, но также может быть, и за недостатком материала - уже в начале XX в. И.Я. Неклепаев писал, что
«в прежнее время... жены переводили болезнь при родах на мужей, то есть в то время, когда жене приходила пора родить, у мужа заболевала спина и живот и он начинал испытывать все муки роженицы, а жена ходила как ни в чем не бывало... Но с какого времени и почему женщины утратили этот секрет переводить свою болезнь при родах на мужей, - сургутяне не объясняют».
В конце XIX - начале XX в. многие исследователи отмечали народную веру в возможность магической передачи мук роженицы ее мужу (ею самой, повитухой или же колдуном), но ни о способах такой передачи, ни о характере страданий мужчины речь, за редким исключением, не заходила. К уже приведенному сургутскому добавим смоленский пример:
«В сельце Подборье Хмарской волости Ельнинского уезда был подобный случай. По просьбе жены крестьянина Ивана Горбачева был сделан бабкою поддел ее мужу: во время родов своей жены Иван Горбачев... стонал "не в голову" вследствие поддела... жена его не страдала, а у него сильно болела "середина" и живот».
Есть лишь единичные упоминания о точном характере боли, причем во всех этих случаях ее сознательно причиняет повитуха либо сама роженица. Так, по данным Добровольского, в Смоленской губернии
«во время родов он (муж) помещался на полатях, вообще на каком-нибудь высоком месте, и был привязываем за нежное место; нитка проводилась от него ... к ложу родильницы. Когда стонала родильница, бабка, сидевшая подле родильницы, подергивала нитку, что вызывало невольные стоны у мужчины».
Похожий обычай обнаружен в Полесье:
«Повитуха привязывает нитку к члену мужа ... и дает другой конец роженице: при каждой схватке та дергает за нитку, и по этому импровизированному телеграфу боль передается супругу».
А вообще-то, есть такие мужчины, которые и без всяких " наговоров", страдают вместе со своей женой. У них и спина болит и поправляются и ноги болят.