Нина погладила рукой коробку с красками.

Да, Мотя смог. Почти сумел растоптать её желания, возможности, веру в себя. Он столько раз повторял ей, что она бездарна, что годна только на то, чтобы сидеть дома, рожать детей и обслуживать гения. Гений - это он, Матвей Дерябин, призёр одного из престижных творческих молодёжных конкурсов.
Правда, журналисты потом написали, что главным спонсором мероприятия выступал холдинг его дяди, но на эту заметку мало кто обратил внимание.
И замуж за него Нина вышла маме назло. Потому что влюбилась и не хотела слушать её, в общем-то справедливые, доводы. А когда родился Илюшка, Матвей и вовсе решил, что Нина теперь никуда не денется. "Распоясался", как мама говорит.
Только Нина вдруг разозлилась неожиданно. Забрала Илюшку и подала на развод. Упрямая же, как коза. Он кричал, что слезами умоется. Нина, конечно же, не он, не Матвей.
Она и умывалась. Сидела и ревела, когда Илюшка засыпал. Только плакала не из-за Моти, и даже не из-за развода, сама толком не знала из-за чего. Просто горько было и обидно как-то. Даже если она и коза, козам, им, наверное, тоже бывает обидно.
- Так что прекращай coпли на кулак мотать. - Мама строго посмотрела на Нину. - И начинай жить заново.
- Это как?
- Вот так. - Мама подвинула к ней папку с листами. - Бери, и пиши. Кроме тебя самой из этого болота доставать мою дочь некому.
- Мам, ты смеёшься? Когда мне писать? Илюшка каждую минуту внимания требует. Не до акварелей сейчас.
- Илюшка теперь твоего внимания будет требовать всю оставшуюся жизнь. Ну, ближайшие семнадцать лет, так точно. - Отрезала мама. - Но это вообще не повод похоронить себя заживо под гнётом материнства.
- А ты?
- Что я?
- Ты сама со мной носилась, как с писаной торбой. Не похоронилась же.
- Теперь с Илюшкой буду носиться. Опыт есть. - Невозмутимо сообщила мама. - А ты в себя приходи, поняла? Если из декрета раньше надумаешь выйти, я свой график под твой подстрою. Справимся.
Последние несколько лет мама работала грумером. Началось всё с их старенького пуделёныша Федьки, Фердинанда второго, а потом мама вдруг обнаружила, что у неё хорошо получается стричь собак, закончила специальные курсы, и сейчас от клиентов у неё отбоя не было.
Мама тоже была упрямой. Нина это знала. Поэтому вздохнула и положила покупки в ящик комода.
- Не вздумай держать это там. - Мама нахмурилась. - Я, между прочим, почти последние деньги отдала.
- Почти последние. - Усмехнулась Нина. - Делать тебе нечего, мамочка.
* * * * *
Она стояла у окна, бездумно смотрела на огни ночного города. Спать не хотелось. Мама забрала Илюшку как раз затем, чтобы она выспалась, но сон не шёл.
Подумав, открыла комод, достала бумагу и акварель. Коснулась мокрой кистью листа, набрала каплю краски, смотрела, как растекается цвет. Волокна бумаги принимали его отзывчиво и благодарно. Через некоторое время Нина поняла, что ничегошеньки у неё не получается. С досадой скомкала лист, на глаза навернулись слёзы. Прав был Мотя. Она бездарность. У неё ничего никогда не получится. Или получится?
Нина достала новый лист, решительно набрала чёрной краски на кисть и принялась писать. На бумаге постепенно проступали контуры, погружённых во тьму домов, вспыхивали ярко освещённые окна и теплился чуть расплывающийся тусклый свет уличных фонарей.
- Здорово. Молодец. - Похвалила мама, увидев работу дочери. - Я же говорила, что ты зря не веришь в себя.
- Ну и, мам? - Нина спрятала рисунок в комод. - Я послушала тебя. Только зачем всё это? Какой смысл? Кому нужна моя мазня?
- В первую очередь тебе самой. - Мама, уложила Илюшку в кроватку. - Поглядывай ночью, он что-то кашлял вчера. А если художнику необходимо подтверждение его таланта, он должен идти в массы.
- Какие массы, мама? - Нина дотронулась до лба сынишки. - Температуры не было?
- Не было. А выйти в массы просто. Для начала встань на "мостике".
"Мостиком" в городе называли место близ старого моста, что-то вроде Арбата, где собирались продавцы картин и сувениров.
- Мам, ты пошутила сейчас?
- Не пошутила. "Мостик" сразу покажет, достойны ли внимания твои работы. Если людям понравятся, если будут покупать, значит...
- Ничего не значит. В нашем городе зарплаты такие, что людям не до картин.
- А ты высокую цену не ставь. Тебе ведь важно понять, будут ли нравиться людям твои картины.
- За бесценок, может быть, и будут. - Вздохнула Нина.
- А вот это не так. Люди не готовы платить за искусство, если оно им не нравится. Даже мало не готовы, понимаешь?
- Понимаю. Но всё равно это бред.
- На слабо тебя брать?
- Бесполезно. Не помнишь, что ли?
- Помню. Но на "мостик" я бы всё равно вышла. Просто, чтобы самой себе ответить на этот вопрос.
- Мама, а мой мольберт...
- В кладовке стоит.
На "мостике" никто не обратил на Нину внимания. Она встала с краю, ближе ко входу в парк. Достала краски. Дома нарисовала ещё несколько работ, закрепила их на большом листе. А сейчас принялась выписывать часть фигурной ограды парка и синее небо между ещё голыми ветвями деревьев.
- А ночной город сколько стоит? - Спросила какая-то девушка, удержав за рукав своего парня.
Нина назвала цену.
- Миш, давай купим. - Попросила девушка.
- Ну можно. - Парень вгляделся в рисунок. - Только, а где же имя автора? Обычно подписывают.
- Зачем? - Нина смутилась немного.
- А вдруг через полвека ваши картины будут цениться, как полотна Сурикова или Айвазовского. Кто знает. Вы нам подпишете?
- Хорошо. - Улыбнулась Нина. - Если как Суриков.
Она набрала на кисточку белой краски и сделала несколько штрихов в углу листа.
- Что это? Козлик? - Воскликнула девушка.
- Коза. - Улыбнулась Нина. - Мама иногда зовёт меня так.
Молодые люди рассмеялись, поблагодарили Нину и пошли дальше, весёлые и счастливые. Они с Мотей когда-то тоже были такими.
Её рисунки неожиданно начали неплохо продаваться. Теперь Нина без напоминаний рисовала в углу листа маленькую козочку. Но однажды к ней подошли двое мужчин. Одного Нина знала. Другие продавцы называли его Санёк. Он тоже продавал картины на "мостике".
- Слышь, Коза. - Тихо и мрачно сказал Санёк. - Ты чего нам, честным художникам, цену сбиваешь?
- Я, конечно, понимаю, что искусство бесценно. - Нина прищурилась. - Но здесь каждый устанавливает цену сам.
- Умная. - Хрипло рявкнул второй. - Скажи спасибо, что вообще пустили тебя сюда. А ты с хорошими людьми так поступаешь.
- Вот что. - Санёк зыркнул по сторонам. - Ты сюда больше не приходишь, и мы забываем твою дерзость.
- А если нет?
- Тогда пожалеешь. - Они развернулись и отошли.
- Не пойду туда больше. - Нина сидела напротив мамы. - Всё, что мне для себя нужно было, я поняла. Твоё задание выполнила.
- Ну и зря. По-моему, у тебя неплохо получается.
- Нет, не зря. - Она посмотрела на играющего на ковре сына. - Я знаю, что делаю, мама. В жизни есть кое-что поважнее собственных амбиций.
- Ну, дело твоё.
* * * * *
Двое мужчин смотрели на лежащий перед ними рисунок.
- Вот видишь значок? Козочка. Эта девушка приходила на местный развал со своими работами. Но её уже давно никто не видел там.
- Жаль, она могла бы участвовать в нашем конкурсе. Хорошие работы, самобытные, в них душа есть.
- Не только. Техника тоже неплохая. Можно было бы поработать ещё, но сам знаешь, иногда учить - только портить. Дочь с парнем своим принесли. Сначала эту, потом ещё одну. А потом, говорит, сколько ни ходили мимо...
Нина с Илюшей не спеша шли по парку, наслаждаясь тёплым весенним днём. Солнце припекало совершенно по-летнему. Илюшка вспотел в своей тонкой, но тёплой шапочке и теперь капризничал. Нина остановилась, чтобы поправить его одежду.
- Это вы? - Раздался радостный девичий голос.
- Это я. - На всякий случай уточнила Нина, вглядываясь в девушку.
- Мы с моим парнем покупали у вас картину, помните? Ночной город. Вы нам ещё козочку нарисовали.
- Помню. - Улыбнувшись, действительно вспомнила Нина. - Ваш молодой человек ещё намекал, что я буду знаменитой, как Суриков.
- Точно. - Обрадовалась девушка. - Мы потом ещё один пейзаж покупали. Хорошо, что я вас встретила. Знаете, сейчас проходит конкурс молодых художников, и мой отец в числе организаторов. Он очень жалел, что вы не принимаете в нём участие. Ему понравились ваши картины. Вот что, держите буклет с условиями.
Она достала из сумочки рекламку.
- Работы принимаются до десятого апреля. Если захотите принять участие, позвоните моему отцу и привозите рисунки. Акварелей не так много, у вас хороший шанс на победу. И можно я запишу ваш номер, чтобы потом не потерять?
- И ты ещё думаешь? - Мама смотрела на Нину пристально и вопрошающе. - Это шанс, девочка. Так почему им не воспользоваться?
- Мама, но я не хочу никому и ничего доказывать.
- А ты не доказывай. Просто сделай это для себя. Посмотри, тебя уже узнают на улицах. Это успех, дочь.
- Всё шутишь.
- И в мыслях не было.
А через некоторое время она с удивлением разглядывала макет собственной странички в каталоге конкурса.
- Как будем подписывать? - Спросил редактор и смутился. - Дело в том, что из-за подписи, вас за глаза называют просто Козой. Псевдонимы допустимы.
- Зачем псевдоним? Моя фамилия имеет отношение к моему знаку. Козинцева. Козинцева Нина. Я больше не Дерябина.
- Конкурсант Дерябин, кстати, тоже участвует.
- Простите, мне это не интересно.
Матвей хмуро рассматривал каталог. В этот раз он даже в тройку не вошёл. Ох уж эти независимые конкурсы. Проводят все, кому не лень. И Нина. Интересно, кто её надоумил вылезти со своим знаком козы и своими никому не нужными акварелями. Знал бы, что придётся пересечься здесь, отказался бы.
- Нина, простите. - Услышал он. Покосился. К его бывшей жене подходил высокий и весьма привлекательный мужчина - Наше издательство планирует выпустить календарь на следующий год. Хотелось бы воспользоваться вашими картинами как иллюстрациями. Может быть, обсудим такую возможность и дальнейшее сотрудничество.
Она что-то ответила. Дальше Матвей не слышал, они отошли в сторону.
Он раздражённо вышел из здания. А люди продолжали рассматривать картины, подолгу задерживаясь у тех, где в уголке наивно и упрямо одновременно притягивал их взгляды маленький забавный знак козы... https://ok.ru/moyadysha