По ответу поняла, что не учила.

Решила объяснить.
— Любая женщина, которую ты обидел, может оказаться ведьмой. Понятно?
Становится понятно, что ему ничего в жизни не понятно
— Ну, смотри, — вздыхаю я, — ученье, как говорится, свет. А неученье — три дня в обнимку с унитазом.
И уехала красиво в закат.
Через неделю еду опять красиво, никого не трогаю. Вдруг слышу — бежит кто-то. Пыхтит, догоняет. Оборачиваюсь — тот самый мужик. И морда у него взволнованная и странно-вежливая.
— Уважаемая, — говорит (Ого, и слова такие знает, откуда поднабрался), — простите меня, пожалуйста. Я, давеча, так был непростительно груб с вами, что сейчас искренне сожалею об этом.
Смотрю на него, на его исхудавшее с прозеленью лицо и осторожно спрашиваю:
— Что, так плохо было?
Он судорожно кивает.
— Три дня, — говорит, — из туалета не вылазил. Все осознал!
А ведь я ничегошеньки для этого не делала! Метлой клянусь!
— Ладно, — отвечаю, — прощаю, наверное…
И только опять собиралась уехать в закат, как он спрашивает:
— А можно я вам что-то куплю в подарок? Конфет шоколадных?
— Конфеты я люблю, — отвечаю. — Особенно, маслины. Если их хорошим коньяком запивать…
Мужик метнулся к ближайшему магазину с прытью влюбленного, которому дама сердца сказала «да».
Я даже отъехать далеко не успела, как он меня догнал.
— Вот, от чистого сердца! И не таите на меня зла!
И пакет протягивает. А в нем все, что полагается для празднования Хэллоуина — и коньяк, и шоколад, и даже маслины.
— Спасибо, — отвечаю, — полетела я, то есть поехала дальше. А то девочки меня заждались уже. И запомните — никогда не обижайте женщину!
А то, вдруг, за нее вступится вся Лысая Гора!
Ирина Подгурская