После встречи в Астраханском Кремле Томка и её подруга Маша направились в Успенский Собор, чтобы, как обещала Томка, помолиться за Максима Квакуна, а Валерия Сергеевна пошла в полицейское отделение навестить находившегося под административным арестом беспутного и безмозглого сына и заодно вразумить его, чтобы он, наконец-то, одумался и понял, что нельзя так жить, как он живёт, причиняя окружающим лишь беспокойства и нервотрёпку, ведя себя антиобщественным образом. Только напрасны были её старания и убеждения других родственников. Максим Квакун никого не желал слушать, и авторитет среди таких же асоциалов, как он сам, дружеские отношения с ними были для него важнее, чем родные и близкие люди, на здоровье и благополучие которых он плевать хотел с высокой горы. Вот, таким бичом он был в своей семье. Конечно, что могла сделать для него простая, бедная кукольная девушка Томка, кроме того, как помолиться Богу за спасение души этого недостойного её любви человека. И обещание своё она сдержала – помолилась, и даже её подруга детства присоединилась к Томке в этом по истине благородном деянии, хотя лично никогда не знала этого бестолкового и ущербного парня, к великому счастью для последней. Такие люди, как Максим Квакун, кажется, вообще не способны ценить то доброе, что для них делают окружающие. Не оценил и он, узнав о намерении Томки помолиться за него же от Валерии Сергеевны.
‒ Что? Она ещё помолиться за меня хочет?! Тварь кукольная, какое она вообще имеет право к Богу обращаться?! Она же – кукла, а церковь и вера существует только для людей! Пусть лучше тогда за себя саму помолится несчастная! Встречу – убью эту тварь! ‒ Боже, кого я родила и вырастила! – ужаснулась Валерия Сергеевна, слушая бредни сына-расиста. – Я не понимаю, Максим, что такого плохого тебе сделала эта девушка?! Она же любила тебя, обормот ты эдакий! Что ты вытворяешь, бестолковый?! Да, она – кукла, но в этой кукле гораздо больше человеческого, чем в таких людях, как ты! ‒ Т-т-т… ты чё, ма! С-с-с… с ума сошла, что ли! К-к-к… куклу какую-то на один ряд с л-л-л… людьми ставишь! Люди над т-т-т… тобой за это смеяться будут! ‒ Люди уже давно над тобой смеются, Максим, и правильно делают! Ты вот об этом лучше задумайся и пойми, наконец, что нельзя так себя антиобщественно вести! Мне стыдно за тебя перед людьми, а не за Томку, которая за свою кукольную жизнь успела от тебя настрадаться вдоволь! ‒ Ну, и и-и-и-и… иди отсюда, мама, вслед за Томкой ттттт…тфу-ты твоей любимой, ррррр…раз ты ею так восхищаешься! Ы-ы-ы-ы-ы! ‒ Максим, Максим, говорить-то нормально не умеешь, а грубишь ещё!... Вот, что я тебе скажу, прежде чем уйти, за Томкой я не пойду, как бы я ею не восхищалась! Просто потому, что у неё в этой жизни своя дорога – на родину, думаю. А мне вас с Серёжей на ноги поднимать… ‒ сказала Валерия Сергеевна и ушла, оставив сына один на один с его злобой, от которой он всегда начинал заикаться.
Вообще-то, Максим Квакун довольно часто испытывал затруднения, порою даже серьёзные, при подборе слов в беседе на любую, даже самую простую для него тему. Оно и понятно – умственная отсталость, пусть и в лёгкой стадии, всё же давала о себе знать. Я же описываю диалоги с его участием в значительной степени адаптировано, чтобы легко были читаемы. Как же его бедным опекунам было тяжело с ним! И почти всегда так было.
Свободное время Максим Квакун проводил весьма праздно, постоянно ища общения и встреч с милой его сердцу Катериной Хромовой, работавшей секретарём в той же школе, где учился сам, которая в последнее время только закрывала перед ним дверь, в чём я лично с ней полностью солидарен. «Видишь, женщина тебя не переносит, и ты противен ей, догадайся же сам уйти, болван! Не действуй людям на нервы!» Но нет же, продолжал. В конечном итоге его пассия вышла замуж за её возлюбленного (не за Максима Квакуна, конечно) и уволилась из школы, чтобы перейти в другую, где, возможно, и сейчас работает учительницей русского языка и литературы. Она переехала с мужем жить в другой район, и это – правильно! Чем дальше от Максима Квакуна, тем лучше и безопаснее для всех, кому он надоедал своим обществом. Противный, липкий и приставучий недоделок! Только так могу охарактеризовать его.
Через две недели после ареста его отпустили, предварительно проведя с ним профилактическую разъяснительную беседу, что для него было крайне полезно. Но помогло ли? Пожалуй, не особо. Ведь свои бессмысленные похождения он продолжил. Правду сказать, уж и не знал он теперь, что ему делать: продолжить охоту и погоню за сбежавшей от него куклой Томкой или продолжать преследовать всё ту же Екатерину из 19-й средней школы. Вот, балбес с большой дороги, а! А ведь его даже считали вундеркиндом его одноклассники, особенно одноклассницы. В последние годы в школе хорошо учился и даже отлично, на серебряную медаль шёл! И ему её дали. Но вот только заслужил он эту медаль пополам с дедушкой, который тянул его всю школу, контролируя весь учебный процесс.
После школы Максим Квакун по настоянию того же деда поступил в Астраханский Кооперативный Техникум на бухгалтерское отделение, где в течение двух лет учился так же заочно, как и в школе. Но учился теперь значительно слабее, то и дело, колеблясь между тремя и четырьмя баллами за все свои ответы на экзаменах и контрольных, что за глаза и так было неплохо. Во всяком случае, дед его уже не пилил за сниженные оценки, как это бывало в школе. Что уж там говорить, теперь Максим Квакун уже так не старался, да и на красный диплом, всё равно, не шёл, а получил тройку на госэкзаменах и синий диплом, который в последствии через десять лет исчезнет, как и личность Максима Квакуна.
После окончания техникума для Максима Квакуна наступил, как ему казалось, золотой период большой гульбы. Теперь он чувствовал себя по-настоящему свободным и счастливым, что не надо было больше учиться и сдавать экзамены с контрольными. Он не знал, что можно быть ещё счастливее, имея своё жильё и свою семью, как я. Теперь все его хлопоты сводились к выполнению поручений, которые давали ему бабушка с дедушкой. Они давали ему деньги на покупки продуктов на рынках, но строго под отчёт по сдаче и лишь немного разрешали брать себе. А для личной жизни возможности парнишки были несколько ограничены, потому-то в тайне и злился на родственников, время от времени мотая им нервы.
Вот и освободившись из под ареста, он направился прямиком опять в любимую девятнадцатую школу, где ещё надеялся встретить Екатерину, но встретил лишь учителей, которые дружелюбно сообщили ему, что его пассия вышла замуж и уволилась из школы. И посоветовали ему поскорее забыть Екатерину и более не искать с ней встреч. Это стало ударом для Максима Квакуна, смириться с которым сразу он не смог и продолжал посещать и школу, и те места, где, по его мнению, он мог её встретить.
Много же времени ему понадобилось, чтобы понять, что все его попытки вернуть милую его сердцу подругу ни к чему хорошему его не приведут, кроме неприятностей. Больше Максим Квакун никогда не видел и не встречал Катерину Хромову. Также он больше не встречал и Томку, которую он так жестоко обижал с детства. Теперь он сильно жалел об этом, но уже было слишком поздно. Томка вернулась на родину, в Кукольный Мир, в Матрёшию, в родной город Дворянск, откуда ещё ребёнком её выкрали проклятые куклоторговцы, пособники антикуклистов, чтобы продать её в Мире Людей какому-нибудь игрушечному магазину.
Этот же магазин и посетили однажды Квакуны, чтобы купить куклу, и купили именно Томку, на тот момент ещё совсем малышку, не понимавшую, что с нею происходит. Лишь три-четыре года спустя Томка осознала себя как личность и поняла, что находится в чужом ей мире, среди людей – существ для неё весьма странных и противоречивых. Так Томка оказалась в семье Квакунов. Теперь же ей предстояла встреча с её родными и близкими, которую она с волнением и трепетом души ждала всю жизнь, представляя, как со слезами на глазах обнимет родителей и, быть может, братьев и сестёр. Ведь у кукол в порядке вещей иметь большие семьи.
А похитители Томки при попытке выкрасть очередного кукольного ребёнка были пойманы с поличным кукольной полицией, нейтрализованы и теперь, содержась в особо жёстких условиях, дожидались сурового и справедливого суда. За похищение маленьких кукломирян и торговлю ими куклоторговцам грозило до сорока лет тюрьмы в колонии особо строгого режима. Решение суда своей суровостью и непреклонностью поразило бы даже больших любителей кукол и моих единомышленников. Их приговорили к личностной казни – лишению их их же личностей и внедрению в их тела кукольных личностей. Такие приговоры в Кукольном Мире выносятся за особо тяжкие преступления против личности и приводятся в исполнение немедленно, в день оглашения приговора инопланетянами. У них есть для этого все необходимые технологии.
Интересно, что бы сказал Максим Квакун, узнав об этом страшном приговоре и о том, как быстро и беспощадно вершится правосудие у кукол, насколько суровым и непреклонным оно может быть и обычно бывает. Думаю, ему бы от такой информации полностью снесло крышу, после чего пришлось бы долго-долго лечится в психушке. К счастью для него, он об этом не узнал и уже никогда не узнает. Потом он во время одной из прогулок вокруг родной школы познакомился с весьма симпатичной, даже красивой девушкой Леной, что жила тогда в первом подъезде их девятиэтажки. Она не спеша тоже гуляла вокруг той же школы со своей маленькой собачкой. У них завязалась интересная беседа, в ходе которой Максим Квакун честно признался во всех своих прошлых проделках и ужасно раскаивался, сокрушаясь, что не оценил когда-то любившую его кукольную девушку. Естественно, Лена была ошарашена такими откровениями едва ли знакомого ей паренька. Со стороны оно походило на стремление произвести сильное впечатление на новую знакомую и в то же время на искреннее желание облегчить душу.
‒ А что стало с той девушкой, с Томкой Кукломировой? – спросила вдруг Лена своего нового знакомого. ‒ Н-н-н… не знаю, слышал только, что она на родину вернулась, в какой-то Кукольный Мир. ‒ В Кукольный Мир? – удивилась Лена. – Что за Кукольный Мир? Где это?... ‒ Это п-п-п… параллельный мир, не наш… ‒ по-прежнему запинаясь рассказывал Максим Квакун. ‒ Надо же, впервые слышу о параллельных мирах! Разве они есть? ‒ В-в-в… выходит, что есть.
Так, после той беседы у Максима Квакуна завязалась дружба с этой девушкой. Но, хотя она всегда дружелюбно принимала его в гости и гуляла с ним, и дружила, и в общении ему никогда не отказывала, любви от неё как от женщины он так и не дождался. В общем, не везло парню в любви, хоть плачь! Да, и родственники его не были особо заинтересованы в том, чтобы он создал семью. И можно их понять, ведь создай он её с его любимой девушкой, привёл бы её к родителям: «Мол, меня на ноги поставили – спасибо, а теперь с ней то же самое!» или же ушёл бы к ней навсегда и забыл бы про бабушку с дедушкой, которым на рынке нужно продукты покупать и помогать, вообще. Но, если и была такая девушка, которая устроила бы всех родственников Максима Квакуна, это была лишь Томка Кукломирова. Она одна любила его, не смотря ни на что, приняла бы его и взяла в мужья таким, каким он был – больным и недалёким умом своим. Но не сложилось, и виноват в этом был только сам Максим Квакун. Только он сам – творец своей несчастной судьбы, судьбы без любви, без любимой женщины.
А тем временем в Кукольном Мире, в Квамантессе, в славном городе Рейамо, параллельно жизни Максима Квакуна, шла своим чередом совсем иная жизнь другой личности, вовсе не похожая на жизнь нашего горе-персонажа. Ведь то была моя кукольная жизнь в Кукольном Мире, таком родном для меня и для всех без исключения кукол. Я появился на свет ровно в тот же день и год, что и Максим Квакун, только на полтора часа раньше, только в Квамантессе, в пригородном посёлке нашей просвещённой столицы – в местечке под названием Арройос Секос (Arroyos Secos), что в переводе с испанского означает «высохшие ручьи». В этом милом, тихом, почти сельском, далёком от городского шума посёлке и прошло моё раннее босоногое и голенькое детство, где родители со мной и с моей младшей сестрёнкой Каталиной Марией часто катались на лодке и потом возвращались домой с богатым уловом. А вечером на ужин все дружно ели особую квамантскую уху, которую умеют готовить лишь настоящие испанские куклы – то есть, мы. С радостью поделился бы рецептом, но очень смутно помню его теперь. Двадцать лет уже не ел этот чудесный суп. И эта пора была одной из самых беззаботных и счастливых в моей кукольной жизни. А потом мы переехали жить в город, в центр Рейамо, где и находилась школа, в которую я поступил в семь лет и которую успешно закончил, как и Максим Квакун, с серебряной медалью и почти отличным аттестатом знаний.
И всё в моей жизни было прекрасно, и наши с Максимом Квакуном дороги вели нас параллельно друг другу до тех пор, пока однажды они трагическим образом не пересеклись.
Из Рейамо в Астрахань.
---
Глава 4 – «ГИБЕЛЬ И НОВАЯ ЖИЗНЬ»
Я теперь едва ли вспомню, как я попал в параллельное измерение, через какой портал и в каком месте. Столько лет минуло с тех пор! Быть может там, где в моём родном городе Рейамо, чьё географическое положение чудесным образом совпало с географическим положением Астрахани в России, находится наш портал в Каньоне Ирокезии в Эстасьон Котон, что на юго-востоке Рейамо. Вот уж не думал, что этот портал действует. Собственно, а чему я так удивляюсь? Ведь межмировые порталы, подобно вулканам, то перестают действовать, "засыпают на время", то возникают вновь. А я в тот злополучный день гулял в том месте и не заметил, видимо, как переместился из Рейамо в Астрахань. Я понял, что попал в другой мир, когда увидел непривычные и странные надписи на зданиях и прочих объектах. В моём мире в этом месте находится Квамантесса, страна, где говорят по-испански, по сути – Вторая Испания. Даже наш флаг имеет те же цвета, что и флаг Испании, только у Испании горизонтальные полосы: красная, жёлтая и снова красная, а у нас – квамантов – вертикальные, делящие полотно на три части, в срединной и большей из которых расположен герб с изображением обнажённой кукольной амазонки на льве, символизирующей свободу и независимость Квамантессы и всего Кукольного Мира от враждебного куклам СОНРа, прототипа в чём-то ЮАР.
Флаг и герб Испанской Республики Квамантессы (República Española de Cuamanteza) - страны Кукольного Мира Mundo Muñeco Es.
И всё это там, где в вашем мире Южный Федеральный Округ России, Астраханская Область, Астрахань. Кстати, сама Россия в том мире, откуда я родом, – не только государство государств, но и независимый континент, не связанный ни с Европой, ни с Азией. А с марта 2014 года Россия нашего Кукольного Мира стала конфедерацией. До этого она была континентальным союзом суверенных республик во главе с Матрёшией. Вернее сказать, Матрёшия председательствовала в этом союзе на протяжении всего его существования. Сейчас эта кукольная страна – главная республика конфедерации, и её столица – Москва – столица всей Российской Конфедерации. Моя родная Квамантесса – тоже субъект РКф. Однако описанные мной только-что события произошли совсем недавно, уже после того, как я сочинил этот рассказ и впервые опубликовал его на моём первом творческом сайте, который был взломан каким-то антикуклистом, жестоко расправлявшимся с беззащитными куклами, распиливая их бензопилой на части. Сволочь – это ещё мягкое определение для него! Надеюсь, он уже получил своё от Кукольного Мира! Впрочем, теперь мне творческий сайт не нужен, ведь есть Яндекс.Дзен, где я могу публиковать мои рассказы и прочие работы.
Однако сейчас я повествую о событиях моей жизни на рубеже веков, когда я был совсем ещё молодым и лишь лёгкий и свободный ветерок гулял в моей тогда ещё почти безмозглой кукольной голове. Нетрудно догадаться, что может испытывать человек, попав в параллельный, незнакомый ему мир. Можете себе вообразить, что почувствовал я и какой шок испытал, поняв, что я нахожусь в другой стране, где говорят и пишут не на родном мне испанском языке, а на русском. Хорошо, что я изучал его, живя в Квамантессе. Так... увлекался. Но потом я повстречал одну милую матрёшку, которая оказала мне неоценимую помощь в изучении русского языка, ведь матрёшцы – русскоязычные куклы с русской православной культурой. Я до сих пор помню и вспоминаю её, мою любимую учительницу-матрёшку Людмилу Павловну Русланову. Она какое-то время жила с мужем в Квамантессе, а потом они вернулись в родную Костромскую область, и я, к сожалению, больше не встречал их, потеряв возможность заходить к ним в гости и на уроки русского языка Людмилы Павловны, которая терпеливо обучала меня языку, культуре и литературе, знакомя меня с произведениями русских классиков. Мне же теперь предстояло капитально заняться совершенствованием моих познаний в русском языке. Не знаю, судите сами теперь, насколько хорошо я им владею.
Увидев, что я в другом измерении, естественно, мне захотелось вернуться обратно – дома меня ждали жена и маленькая дочка Топека. Я должен был вернуться к моей семье! Но в тот день жена и дочь так и не дождались меня. Боже! Что же они испытали! Они тогда и знать не могли, и сам я не подозревал, какая трагедия произойдёт со мной в этот злосчастный день.
Думая о том, как вернуться назад, в мой родной Кукольный Мир, я, озабоченный тем, что наверняка опоздаю к ужину и что обо мне беспокоятся мои жена и дочь, шёл по мосту, который в Астрахани называется Кубанским и ведёт на Фунтовское Шоссе, а в Рейамо – Puente Cotón и ведёт на Carretera de los Fuentes. В это время озлобленный, по-видимому, очередной любовной неудачей и отшитый какой-нибудь уважающей себя девушкой Максим Квакун мчался по Кубанскому мосту домой, на Кубанскую улицу, где проживал с мамой и с младшим братом. Я не видел его, он, как сумасшедший маньяк, с бешенными, красными от злости и обиды на свою жизнь и на всех людей глазами нёсся по мостовой, не замечая ничего вокруг и в то же время снося всё и всех на своём пути. Так же он сшиб и меня со словами, которые я последними услышал в моей кукольной жизни: "Пошёл вон с моей дороги, ублюдок кукольный!" Да, я – кукла! Но разве я от этого хуже других? По-моему, нет и не заслужил, чтобы меня из-за моей расовой и мировой принадлежности так обзывали!
Он толкнул меня с такой неистовой силой, что, не удержавшись на ногах, я перевалился через перила и упал на рельсы, по которым шёл состав. Я не успел встать да и не мог – ушибся сильно. Конечно, поезд не остановился из-за какого-то кукля и пронёсся по мне безо всякого сожаления. От меня в тот день ничего не осталось.
Но всё же есть высшая справедливость! Ведь не может быть так, чтобы зло всегда побеждало, есть же Бог! И он дал мне вторую жизнь. Повинному в моей гибели умственно отсталому Максиму Квакуну на весну 2000-го года была назначена плановая операция по удалению щитовидно-узлового зоба. Естественно, он лёг в Александровскую больницу, где опытный хирург успешно провёл операцию. Олигофрена избавили от узлов, уродовавших его шею, но никто не мог подозревать о протекавших в его душе личностных процессах.
А процесс был таков, что в тот день началась моя вторая жизнь, но уже в другом теле. И тело это было того же Максима Квакуна. Какой же шок я испытал, впервые посмотревшись в зеркало после моей гибели под поездом! Теперь на меня вместо моего родного кукольного лица, кое я привык видеть, смотрясь в это воистину мистическое стекло, на меня из зазеркалья смотрело лицо того самого идиота, лишившего меня моего кукольного тела и моей кукольной жизни.
Ненавистный олигофрен, умственно отсталый! Псих и социопат, вообще, антисоциальная личность! Как же я ненавижу и презираю его! Теперь мне предстояло быть им для всех. Боже мой! Какая это была мука, период, ставший чёрным пятном в моей чистой биографии. Я уже не веду речь о том, что таким чудовищным образом я оказался в мучительной разлуке с действительно дорогими мне куклами: женой и дочерью. И вместо того, чтобы наслаждаться семейным счастьем с любимой моей женой и родимой дочкой, я вынужден был жить Квакунской жизнью умственно отсталого и притворяться им, чтобы не обнаружили подмену личности. Ведь выдай я себя хоть как-то, пусть даже безобидным умным или слишком мудрым для Максима Квакуна словом, я рисковал навлечь на себя лишние подозрения. "Откуда у дебила такое соображение? Такие умные мысли! Что-то здесь не чисто! Уж не страдает ли наш Максимка раздвоением личности? Надо бы его психологу показать..." А там, я уверен, дошло бы дело и до психиатра, а он поставил бы диагноз: шизофрения на почве раздвоения личности. Этот процесс я не смог бы скрыть – он был явно на лицо.
Меня спасла недальновидность и непросвещённость в вопросах психологии и психиатрии родственников Максима Квакуна, в теле которого я до сих пор живу, нося, впрочем, теперь уже моё родное имя – Максимо Виталь Кандис. Я смог вернуть его себе почти сразу, не буду вдаваться в подробности и уточнять сроки – в том же году, когда уже осенью я смог установить мой собственный контроль и за телом, и за поведением, которое теперь менялось на глазах: вместо глупых изречений и пустозвонства, бывших свойственными Максиму Квакуну, равно как и всем олигофренам, умные мысли, более даже удержанные в себе самом; вместо бессмысленных похождений в поисках любви у ветреных, облачных и воздушных дам я искал работу, чтобы накопить денег и с ними вернуться в мой родной мир – Kyкольный. Я должен был непременно дать знать о себе моим близким, оставшимся в Кукольном Мире, о том, что, по крайней мере, я жив, пусть и не совсем здоров – заболевания этого недоразвитого передались мне вместе с телом. Не знал я лишь об одном факте. Одержав мою безоговорочную победу над Максимом Квакуном и доведя его личность до полной утраты, я был уверен, что зло повержено и куклам больше никто и ничто не угрожает. Но, видимо, я ошибался. Пока я жил в Мире Людей, в моём родном городе Рейамо объявился новый потрошитель и враг кукол и Кукольного Мира Максим Кузьмин – двойник Максима Квакуна, похожий на него и внешне, и внутренне. Вероятно, проникнув в Кукольный Мир через какой-то портал, Максим Кузьмин начал совершать свои злодеяния против кукол. Потом только я узнал от Рейнальды, моей жены, что она и наша дочь Томика Пелабланка (Топека) стали первыми после меня жертвами негодяя, который на протяжении почти трёх лет терроризировал мирных кукол – жителей Рейамо, моих соотечественников, товарищей и друзей.
Я не подозревал о событиях, происходивших в Рейамо, на моей родине. Каюсь, что на какое-то время я утратил мысленную связь с моим родным миром, иначе я должен был это знать. Но духовно я оставался верен, как и всегда, моей семье, моему народу и моему миру.
Я поступил на работу в ЗАО "Астрахань GSM" на должность курьера по доставке счетов и прочей корреспонденции по предприятиям и домашним адресам в пределах определённого мне участка, к счастью для меня, по месту жительства. Работая, копил деньги на нужды моей семьи, которая ждала и надеялась, что я вернусь. Может быть, мои жена и дочь догадывались уже тогда, что я мог попасть в другой мир через портал в Ирокезии на Котоне, где находится электрическая станция. Хоть бы так! Но, похоже, что они отправились в Натуральный Мир вслед за мной, сами того не зная и не по своей воле.
Возвращаясь однажды с работы и собираясь забрать Топеку из детского садика, Рейнальда вспоминала обо мне и не на долго призадумалась. За последние месяцы, проведённые без меня, она, моя сердечная, выплакала все слёзы. И в этот день она также была неутешима. И в этом есть большая доля моей вины, а не только Максима Квакуна, сбившего меня под поезд. Какого чёрта меня понесло к этому порталу?! Приключений захотелось дураку на свою голову! Сам я ‒ такой же chachuco, как и Максим Квакун, такой же безмозглый! Жил бы себе нормально в кукольном теле и не расставался бы никогда с моей семьёй. Но говорят мудрые люди: «Никогда ни о чём не жалей и себя не вини во всём! Ибо всё, что происходит на свете, – то есть промысел свыше.»
Рейнальда за рулём автомобиля
---
Глава 5 – «БАНДА ДОРОФЕЕВА»
А может быть, правы они, эти мудрые люди, и мы все, сами того до конца не осознавая, живём по уже написанному для нас сценарию. Так, какой же смысл тогда что-то планировать, если всё равно может получиться иначе? Хочешь рассмешить Бога – расскажи Ему о своих планах. Нет, планировать стоит и мы обязаны это делать как люди мыслящие! Ведь не овцы мы пассивные, чтобы послушно мекая, бежать по погону пастуха. Планировать нужно, ибо в этом смысл разумного существования, но планировать с умом и осмотрительностью и щупая почву, прежде чем ступить ногой вперёд. «Шаг шагнул – думай!» – вполне справедливо говорил Максиму Кузьмину его дед. Но, видимо, думать – это не про последнего, не для дебилов в роде него.
Я точно знаю, что именно он подстроил ту автокатастрофу, в которой моя жена Рейнальда получила многочисленные травмы, из-за которых ей в конечном итоге пришлось менять всё туловище. Благо, она – кукла! Вступив на землю нашего Кукольного Мира, проникши незаконно через портал, Максим Кузьмин начал совершать преступления против нас. В нашем же мире, в Рейамо он встретил своего друга детства, что было для обоих полной, но приятной неожиданностью. Его другом был довольно уже известный и разыскиваемый полицией за особо тяжкие преступления Михаил Лопатин, участник банды врагов кукол под руководством некоего Вячеслава Дорофеева. Держа в ужасе почти половину квамантесской столицы, банда Дорофеева промышляла разбоем и грабежом, а также похищением кукол и впоследствии убийствами. Встретив друга детства Максима Кузьмина, Лопатин предложил ему вступить в банду, и тот, не раздумывая долго, согласился. Дорофеев, главарь банды, сулил своим подчинённым большие деньги за их преступления, в последствии же весь куш от грабежей кукольных ювелирных магазинов и банков, которые особенно интересовали бандитов, доставался шефу, а он уже по сдельной системе платил подельникам. Участники банды действовали так нагло и при этом так ловко и хитро уходили от полиции, что она долгое время не могла поймать ни одного из дорофеевцев.
Но однажды полиция нагрянула на место расположения банды неожиданно для неё. Незадолго до этого бандиты, а точнее Лопатин и его напарник Кашин по кличке «Каша», взяли в плен одну девушку из кукол, напав на неё недалеко от дома. Возможно, на неё был заказ Дорофеева, и, вероятнее всего, у него с нею был конфликт или она отказала ему в удовольствии, понятно, в каком. Дорофеев предполагал, получив за неё выкуп от её отца, высокопоставленного чиновника всей области Андалусии, не возвращать последнему его дочь, а надругавшись над нею и получив от неё то, что так ненасытно желала его гнусная самческая утроба, убить её, расчленить её труп и закопать так, чтобы никто не нашёл. Таким зверским образом главарь банды поступил со многими несчастными куклами и за это имел авторитет и почёт у антикуклистов. Сволочь ‒ хуже всякой свиньи, даже слова "chuquizo" недостаточно, чтобы полностью охарактеризовать его как антисоциальную личность!
Но напрасны были его старания, ведь отличие Кукольного Мира от Натурального в том, что куклу можно воскресить. Если её кто-нибудь убьёт, уничтожив её тело (а только так можно, якобы, убить куклу), её душа продолжает жить в Кукольном Мире в форме невидимой личности до тех пор, пока не обретёт новое тело. В отличие от людей, куклы после так называемой «смерти» никуда не переселяются, ни в какой другой мир. Куклы свой мир не покидают и не предают! Нам-куклам вообще чуждо предательство и любое другое преступление, против кого бы то ни было направлено. Мы-куклы – верные и преданные существа, одна из самостоятельных рас разумных, как и люди, существ. Не даром же нас так и называют «люди-куклы» или «люди Кукольного Мира». В то время, как того же Дорофеева и членов его банды едва ли можно считать людьми.
Каким-то чудом, Божьим промыслом, удалось бежать той девушке из плена. Освободившись, она сразу обратилась в полицию. Домой идти побоялась, думая, что там её могут поджидать бандиты. В полиции она рассказала о том, что с ней случилось и где находится основное расположение банды Дорофеева. Реакция стражей закона была, как и всегда мгновенной. Прибыв на чёртово место, полицейские по методу неожиданности разом накрыли всю шайку, пятеро особо опасных из них были уничтожены на месте. Главарь банды был взят живым, хоть и раненным – при попытке к бегству один из полицейских ранил его в ногу. Взяли всех, кроме двоих: Максима Кузьмина и Михаила Лопатина, прозванного в банде «Медведем с лопатой». Очень к лицу была ему эта кличка! Участвуя в бандитских нападениях в Мире Кукол, он, подобно медведю-разбойнику с большой дороги, крушил всё и всех на своём пути своей любимой лопатой. Эти двое мерзавцев в это самое время устраивали катастрофу для моей бедной Рейнальды.
Топека, наша дочь
В тот злополучный день она так и не забрала Топеку из детского сада. Вместо родной мамы нашу девочку, убив двоих сотрудников детского садика: воспитательницу и охранника, пытавшихся оказать сопротивление бандитам и вызвать полицию, забрали Максим Кузьмин и Михаил Лопатин. Думаю, они знали, что Рейнальда и Топека – мои жена и дочь. По прибытию Максима Кузьмина в наш мир, Лопатин рассказал ему, что длительное время он следил за нашим домом и за моими родными девчонками. Они похители Топеку и пытались убить Рейнальду! Максим Кузьмин и Михаил Лопатин никогда не получат моего прощения и всегда будут моими врагами и врагами Кукольного Мира. Конечно, если бы они раскаялись в содеянном и встали на сторону кукол, они имели бы шанс быть прощёнными Кукольным Миром. Наш мир не прощает тех, кто в прощении не нуждается и ни в чём не раскаивается. Может быть, эти антикуклисты думают, что они делают благое дело, уничтожая кукол и пытаясь уничтожить Кукольный Мир? Так, они очень заблуждаются в этом! Никому не дано право вторгаться в чужой мир, тем более разрушать его! Если мир существует, значит он нужен природе, он нужен Вселенной, Межмировому пространству! Если мы-куклы живём на свете, значит мы нужны кому-то, кем бы он ни был. Мы нужны детям в Натуральном Мире, ибо для них мы – лучшие друзья! И не таким, как Максим Кузьмин и Михаил Лопатин, и прочим, им подобным мерзавцам, решать, кто должен жить, а кто нет!
Рейнальду, получившую в ходе аварии многочисленные серьёзные травмы всего туловища, подобрали какие-то китайцы, друзья Кукольного Мира. Они тоже через портал проникли в наш мир, как оказалось, чтобы спасти Рейнальду. Они увезли её в Гон-Конг, где сделали ей новое надувное туловище. Но это происходило с моей женой уже в Натуральном Мире, где теперь находился я, вынужденный жить с родственниками Максима Квакуна его жизнью. Какое счастье, что его жизнью я жил совсем не долго! Каких-то три года без семейного счастья и без моих родных девчонок пошли мне только на пользу: я многое понял, стал, надеюсь, хоть чуть умнее, чем был раньше. Теперь же, спустя три года после воскрешения в теле Максима Квакуна, мне предстояла встреча с моей возлюбленной женой Рейнальдой, по которой я тосковал все эти годы, не находя себе места. Я потерял счёт тем дням, когда меня мучила депрессия, тоска по ним, моим родным жене и дочери, была невыносима.
Вот, какова бывает цена любопытства и желания погулять по параллельным мирам! Откуда знаешь, вернёшься ли ты обратно? А вдруг застрянешь в параллельном измерении и будешь маяться в нём всю оставшуюся жизнь? Ладно, если нет ни семьи, ни дома и идти некуда, и никто тебя нигде не ждёт – ясное дело, кому нужна такая жизнь! Тогда уж, и в правду, лучше уйти в параллельный, быть может, там найдёшь себе приют и счастье семейного очага. Ведь бывает и так, что твой родной мир жесток к тебе: лишает тебя всего, нет ни образования, ни возможности его хоть где-то получить и выйти в люди; нет близких и друзей, которые могли бы помочь тебе в жизни и с карьерой. Рассчитывай только на себя и на свой ум, и на свои силы. Ведь не бывает так, чтобы человека Бог всем сразу обделил! Он слишком добр, милосерден и справедлив для этого, что-то отбирает, но даёт больше, значительно больше: великие качества души – богатство, цены которому нет, не было и не будет!
Однако, это всё – мои бесконечные лирика и философия! А суровая реальность оказалась такова, что на долю всей нашей кукольной семьи выпали по истине тяжёлые испытания, и нам суждено было их выдержать и с достоинством преодолеть. Что ж, похоже, и куклам дано нести бремя тягостей и невзгод. Но, как и людей, точно так же и кукол Господь любит и вознаграждает за все страдания, за то, что смиренно несут свой крест достойные дети своего Кукольного Мира.
После того, как Рейнальда обрела новое туловище – резиновое с такими же руками, ногами и всем, что должно быть у любой женщины, она впервые оказалась в интим-салоне в качестве продаваемой куклы. О, Боже! Теперь ведь она предназначалась для занятий любовью с тем, кто первый её купит! Я иной раз с ужасом думаю о том, как сложилась бы наша с ней судьба, если бы её вместо меня выкупил кто-нибудь другой. Но китайцы, спасшие мою Рейнальду после автокатастрофы и вернувшие её к жизни, знали всю её печальную историю, она сама рассказала им о произошедшем с ней. Тогда уже, после операции, которую перенесла Рейнальда, её спасители сказали ей:
‒ Нам искренне жаль, что всё так печально сложилось в твоей жизни, Рейнальда, но при всём понимании и сочувствии к твоей ситуации, мы не можем знать, где сейчас твои дочь и муж. Мы даже не сможем сказать тебе, жив ли он… ‒ Жив, я чувствую это всем моим существом. С ним случилось что-то, возможно, очень страшное, но он жив! – говорила Рейнальда, едва сдерживая слёзы. – И доченька наша Топека – тоже жива, но она в неволе, в плену у врагов нашей семьи! ‒ Кто же так жестоко с вами со всеми обошёлся? Что же это за изверги такие?! – возмущались китайцы. ‒ Я не знаю, кто они, и что плохого мы им сделали! За что нашу семью так невзлюбили?! Но я почти уверена, что мой муж попал в параллельный мир – в Мир Людей, в Россию, в Астрахань. ‒ Хорошо, если так… Но откуда у тебя такая уверенность? ‒ Дело в том, что именно это место существует параллельно нашему Рейамо, столице Квамантессы. Мой муж, Мавио, часто рассказывал мне об этом городе. Он – исследователь параллельных миров, учёный. Раньше служил в полиции, а в последнее время занялся наукой. Я ведь предостерегала его, чтобы он был осторожнее! Но его патологически тянуло к приключениям. Вот, и доискался... ‒ рассказала Рейнальда, дав волю слезам, может быть, впервые в её жизни на глазах у людей, чего раньше они никогда не наблюдали. ‒ Невероятно! – удивлялись китайцы. – Кукла, которая плачет! ‒ У нас же тоже есть душа и есть чувства! – отвечала Рейнальда, вытирая слёзы со щёк. – Умоляю Вас, отправьте меня в Россию! Я чувствую – он там! ‒ Хорошо, хорошо, Рейнальда, только не плачь! ‒ успокаивали её китайцы. – Мы отправим тебя в Россию. Там будешь работать в Интим-салоне господина Сим Фо, он – владелец сети магазинов «Интим» в Астрахани и её области. Побудешь у него до тех пор, пока твой муж не найдёт тебя. А никому другому тебя не отдадут. Лишь об этом мы можем позаботиться. ‒ Что же, и на этом спасибо! Я согласна!
И дружелюбные китайцы отправили Рейнальду в Мир Людей ИВР, в Реальный Мир, в Россию, в Астрахань, к господину Сим Фо из Африки. Тем временем мои родители, Валерия Томаса и Виталь Эрнесто били тревогу о пропаже любимой внучки и нашей доченьки Топеки, находившейся в плену у бандитов-дорофеевцев. На ноги была поднята вся полиция области, Топеку искали повсюду, надеясь найти её живой и невредимой. К поискам охотно присоединились и волонтёры.
‒ С этой девчонкой поступим так же, как и с другими куклами, ‒ говорил Максиму Кузьмину его друг и напарник Михаил Лопатин. – Как только получим выкуп от этих кукол – её родственничков, её не возвращаем, а отдаём заказчику. ‒ Хы, какому это заказчику? ‒ не понимал Максим Кузьмин. ‒ Известно, какому! Карабасу-Барабасу – шефу куклоторговцев. Это у него кликуха такая. ‒ А его разве не это... Я слышал, их же всех арестовали и приговорили. ‒ Их – да, а его самого – нет, и не поймали, и не нашли. В тени отсиделся, чтобы новых ребят набрать в свою большую компанию. У нас хочет парней позаимствовать. ‒ Хый, ну, пусть позаимствует! Для Карабаса-Барабаса разве жалко? ‒ Да, нет, вроде как и не жалко. Только век воли не видать, и их заметут кукольные легавые, как тех замели. Где они теперь? Слышь ты, кукла! ‒ обратился Лопатин к Топеке. – Чё смотришь вылупленными глазёнками своими? Загипнотизировать нас хочешь, что ли, чтобы потеряли бдительность. Надеешься убежать от нас, сучка кукольная! И не надейся! Карабасу-Барабасу тебя отдадим, а он уж найдёт тебе применение в своём «кукольном театре»! Хахахахаха! ‒ глумился Лопатин над запуганным ребёнком.
Авторская группа Мавио Кандиса
:Máximo Vital Candiz
НИКЧЁМНАЯ ЛИЧНОСТЬ (Главы 3-5)
---Глава 3 – «МАКСИМ КВАКУН И Я»
После встречи в Астраханском Кремле Томка и её подруга Маша направились в Успенский Собор, чтобы, как обещала Томка, помолиться за Максима Квакуна, а Валерия Сергеевна пошла в полицейское отделение навестить находившегося под административным арестом беспутного и безмозглого сына и заодно вразумить его, чтобы он, наконец-то, одумался и понял, что нельзя так жить, как он живёт, причиняя окружающим лишь беспокойства и нервотрёпку, ведя себя антиобщественным образом. Только напрасны были её старания и убеждения других родственников. Максим Квакун никого не желал слушать, и авторитет среди таких же асоциалов, как он сам, дружеские отношения с ними были для него важнее, чем родные и близкие люди, на здоровье и благополучие которых он плевать хотел с высокой горы. Вот, таким бичом он был в своей семье. Конечно, что могла сделать для него простая, бедная кукольная девушка Томка, кроме того, как помолиться Богу за спасение души этого недостойного её любви человека. И обещание своё она сдержала – помолилась, и даже её подруга детства присоединилась к Томке в этом по истине благородном деянии, хотя лично никогда не знала этого бестолкового и ущербного парня, к великому счастью для последней. Такие люди, как Максим Квакун, кажется, вообще не способны ценить то доброе, что для них делают окружающие. Не оценил и он, узнав о намерении Томки помолиться за него же от Валерии Сергеевны.‒ Что? Она ещё помолиться за меня хочет?! Тварь кукольная, какое она вообще имеет право к Богу обращаться?! Она же – кукла, а церковь и вера существует только для людей! Пусть лучше тогда за себя саму помолится несчастная! Встречу – убью эту тварь!
‒ Боже, кого я родила и вырастила! – ужаснулась Валерия Сергеевна, слушая бредни сына-расиста. – Я не понимаю, Максим, что такого плохого тебе сделала эта девушка?! Она же любила тебя, обормот ты эдакий! Что ты вытворяешь, бестолковый?! Да, она – кукла, но в этой кукле гораздо больше человеческого, чем в таких людях, как ты!
‒ Т-т-т… ты чё, ма! С-с-с… с ума сошла, что ли! К-к-к… куклу какую-то на один ряд с л-л-л… людьми ставишь! Люди над т-т-т… тобой за это смеяться будут!
‒ Люди уже давно над тобой смеются, Максим, и правильно делают! Ты вот об этом лучше задумайся и пойми, наконец, что нельзя так себя антиобщественно вести! Мне стыдно за тебя перед людьми, а не за Томку, которая за свою кукольную жизнь успела от тебя настрадаться вдоволь!
‒ Ну, и и-и-и-и… иди отсюда, мама, вслед за Томкой ттттт…тфу-ты твоей любимой, ррррр…раз ты ею так восхищаешься! Ы-ы-ы-ы-ы!
‒ Максим, Максим, говорить-то нормально не умеешь, а грубишь ещё!... Вот, что я тебе скажу, прежде чем уйти, за Томкой я не пойду, как бы я ею не восхищалась! Просто потому, что у неё в этой жизни своя дорога – на родину, думаю. А мне вас с Серёжей на ноги поднимать… ‒ сказала Валерия Сергеевна и ушла, оставив сына один на один с его злобой, от которой он всегда начинал заикаться.
Вообще-то, Максим Квакун довольно часто испытывал затруднения, порою даже серьёзные, при подборе слов в беседе на любую, даже самую простую для него тему. Оно и понятно – умственная отсталость, пусть и в лёгкой стадии, всё же давала о себе знать. Я же описываю диалоги с его участием в значительной степени адаптировано, чтобы легко были читаемы. Как же его бедным опекунам было тяжело с ним! И почти всегда так было.
Свободное время Максим Квакун проводил весьма праздно, постоянно ища общения и встреч с милой его сердцу Катериной Хромовой, работавшей секретарём в той же школе, где учился сам, которая в последнее время только закрывала перед ним дверь, в чём я лично с ней полностью солидарен. «Видишь, женщина тебя не переносит, и ты противен ей, догадайся же сам уйти, болван! Не действуй людям на нервы!» Но нет же, продолжал. В конечном итоге его пассия вышла замуж за её возлюбленного (не за Максима Квакуна, конечно) и уволилась из школы, чтобы перейти в другую, где, возможно, и сейчас работает учительницей русского языка и литературы. Она переехала с мужем жить в другой район, и это – правильно! Чем дальше от Максима Квакуна, тем лучше и безопаснее для всех, кому он надоедал своим обществом. Противный, липкий и приставучий недоделок! Только так могу охарактеризовать его.
Через две недели после ареста его отпустили, предварительно проведя с ним профилактическую разъяснительную беседу, что для него было крайне полезно. Но помогло ли? Пожалуй, не особо. Ведь свои бессмысленные похождения он продолжил. Правду сказать, уж и не знал он теперь, что ему делать: продолжить охоту и погоню за сбежавшей от него куклой Томкой или продолжать преследовать всё ту же Екатерину из 19-й средней школы. Вот, балбес с большой дороги, а! А ведь его даже считали вундеркиндом его одноклассники, особенно одноклассницы. В последние годы в школе хорошо учился и даже отлично, на серебряную медаль шёл! И ему её дали. Но вот только заслужил он эту медаль пополам с дедушкой, который тянул его всю школу, контролируя весь учебный процесс.
После школы Максим Квакун по настоянию того же деда поступил в Астраханский Кооперативный Техникум на бухгалтерское отделение, где в течение двух лет учился так же заочно, как и в школе. Но учился теперь значительно слабее, то и дело, колеблясь между тремя и четырьмя баллами за все свои ответы на экзаменах и контрольных, что за глаза и так было неплохо. Во всяком случае, дед его уже не пилил за сниженные оценки, как это бывало в школе. Что уж там говорить, теперь Максим Квакун уже так не старался, да и на красный диплом, всё равно, не шёл, а получил тройку на госэкзаменах и синий диплом, который в последствии через десять лет исчезнет, как и личность Максима Квакуна.
После окончания техникума для Максима Квакуна наступил, как ему казалось, золотой период большой гульбы. Теперь он чувствовал себя по-настоящему свободным и счастливым, что не надо было больше учиться и сдавать экзамены с контрольными. Он не знал, что можно быть ещё счастливее, имея своё жильё и свою семью, как я. Теперь все его хлопоты сводились к выполнению поручений, которые давали ему бабушка с дедушкой. Они давали ему деньги на покупки продуктов на рынках, но строго под отчёт по сдаче и лишь немного разрешали брать себе. А для личной жизни возможности парнишки были несколько ограничены, потому-то в тайне и злился на родственников, время от времени мотая им нервы.
Вот и освободившись из под ареста, он направился прямиком опять в любимую девятнадцатую школу, где ещё надеялся встретить Екатерину, но встретил лишь учителей, которые дружелюбно сообщили ему, что его пассия вышла замуж и уволилась из школы. И посоветовали ему поскорее забыть Екатерину и более не искать с ней встреч. Это стало ударом для Максима Квакуна, смириться с которым сразу он не смог и продолжал посещать и школу, и те места, где, по его мнению, он мог её встретить.
Много же времени ему понадобилось, чтобы понять, что все его попытки вернуть милую его сердцу подругу ни к чему хорошему его не приведут, кроме неприятностей. Больше Максим Квакун никогда не видел и не встречал Катерину Хромову. Также он больше не встречал и Томку, которую он так жестоко обижал с детства. Теперь он сильно жалел об этом, но уже было слишком поздно. Томка вернулась на родину, в Кукольный Мир, в Матрёшию, в родной город Дворянск, откуда ещё ребёнком её выкрали проклятые куклоторговцы, пособники антикуклистов, чтобы продать её в Мире Людей какому-нибудь игрушечному магазину.
Этот же магазин и посетили однажды Квакуны, чтобы купить куклу, и купили именно Томку, на тот момент ещё совсем малышку, не понимавшую, что с нею происходит. Лишь три-четыре года спустя Томка осознала себя как личность и поняла, что находится в чужом ей мире, среди людей – существ для неё весьма странных и противоречивых. Так Томка оказалась в семье Квакунов. Теперь же ей предстояла встреча с её родными и близкими, которую она с волнением и трепетом души ждала всю жизнь, представляя, как со слезами на глазах обнимет родителей и, быть может, братьев и сестёр. Ведь у кукол в порядке вещей иметь большие семьи.
А похитители Томки при попытке выкрасть очередного кукольного ребёнка были пойманы с поличным кукольной полицией, нейтрализованы и теперь, содержась в особо жёстких условиях, дожидались сурового и справедливого суда. За похищение маленьких кукломирян и торговлю ими куклоторговцам грозило до сорока лет тюрьмы в колонии особо строгого режима. Решение суда своей суровостью и непреклонностью поразило бы даже больших любителей кукол и моих единомышленников. Их приговорили к личностной казни – лишению их их же личностей и внедрению в их тела кукольных личностей. Такие приговоры в Кукольном Мире выносятся за особо тяжкие преступления против личности и приводятся в исполнение немедленно, в день оглашения приговора инопланетянами. У них есть для этого все необходимые технологии.
Интересно, что бы сказал Максим Квакун, узнав об этом страшном приговоре и о том, как быстро и беспощадно вершится правосудие у кукол, насколько суровым и непреклонным оно может быть и обычно бывает. Думаю, ему бы от такой информации полностью снесло крышу, после чего пришлось бы долго-долго лечится в психушке. К счастью для него, он об этом не узнал и уже никогда не узнает. Потом он во время одной из прогулок вокруг родной школы познакомился с весьма симпатичной, даже красивой девушкой Леной, что жила тогда в первом подъезде их девятиэтажки. Она не спеша тоже гуляла вокруг той же школы со своей маленькой собачкой. У них завязалась интересная беседа, в ходе которой Максим Квакун честно признался во всех своих прошлых проделках и ужасно раскаивался, сокрушаясь, что не оценил когда-то любившую его кукольную девушку. Естественно, Лена была ошарашена такими откровениями едва ли знакомого ей паренька. Со стороны оно походило на стремление произвести сильное впечатление на новую знакомую и в то же время на искреннее желание облегчить душу.
‒ А что стало с той девушкой, с Томкой Кукломировой? – спросила вдруг Лена своего нового знакомого.
‒ Н-н-н… не знаю, слышал только, что она на родину вернулась, в какой-то Кукольный Мир.
‒ В Кукольный Мир? – удивилась Лена. – Что за Кукольный Мир? Где это?...
‒ Это п-п-п… параллельный мир, не наш… ‒ по-прежнему запинаясь рассказывал Максим Квакун.
‒ Надо же, впервые слышу о параллельных мирах! Разве они есть?
‒ В-в-в… выходит, что есть.
Так, после той беседы у Максима Квакуна завязалась дружба с этой девушкой. Но, хотя она всегда дружелюбно принимала его в гости и гуляла с ним, и дружила, и в общении ему никогда не отказывала, любви от неё как от женщины он так и не дождался. В общем, не везло парню в любви, хоть плачь! Да, и родственники его не были особо заинтересованы в том, чтобы он создал семью. И можно их понять, ведь создай он её с его любимой девушкой, привёл бы её к родителям: «Мол, меня на ноги поставили – спасибо, а теперь с ней то же самое!» или же ушёл бы к ней навсегда и забыл бы про бабушку с дедушкой, которым на рынке нужно продукты покупать и помогать, вообще. Но, если и была такая девушка, которая устроила бы всех родственников Максима Квакуна, это была лишь Томка Кукломирова. Она одна любила его, не смотря ни на что, приняла бы его и взяла в мужья таким, каким он был – больным и недалёким умом своим. Но не сложилось, и виноват в этом был только сам Максим Квакун. Только он сам – творец своей несчастной судьбы, судьбы без любви, без любимой женщины.
А тем временем в Кукольном Мире, в Квамантессе, в славном городе Рейамо, параллельно жизни Максима Квакуна, шла своим чередом совсем иная жизнь другой личности, вовсе не похожая на жизнь нашего горе-персонажа. Ведь то была моя кукольная жизнь в Кукольном Мире, таком родном для меня и для всех без исключения кукол. Я появился на свет ровно в тот же день и год, что и Максим Квакун, только на полтора часа раньше, только в Квамантессе, в пригородном посёлке нашей просвещённой столицы – в местечке под названием Арройос Секос (Arroyos Secos), что в переводе с испанского означает «высохшие ручьи». В этом милом, тихом, почти сельском, далёком от городского шума посёлке и прошло моё раннее босоногое и голенькое детство, где родители со мной и с моей младшей сестрёнкой Каталиной Марией часто катались на лодке и потом возвращались домой с богатым уловом. А вечером на ужин все дружно ели особую квамантскую уху, которую умеют готовить лишь настоящие испанские куклы – то есть, мы. С радостью поделился бы рецептом, но очень смутно помню его теперь. Двадцать лет уже не ел этот чудесный суп. И эта пора была одной из самых беззаботных и счастливых в моей кукольной жизни. А потом мы переехали жить в город, в центр Рейамо, где и находилась школа, в которую я поступил в семь лет и которую успешно закончил, как и Максим Квакун, с серебряной медалью и почти отличным аттестатом знаний.
И всё в моей жизни было прекрасно, и наши с Максимом Квакуном дороги вели нас параллельно друг другу до тех пор, пока однажды они трагическим образом не пересеклись.
Глава 4 – «ГИБЕЛЬ И НОВАЯ ЖИЗНЬ»
Я теперь едва ли вспомню, как я попал в параллельное измерение, через какой портал и в каком месте. Столько лет минуло с тех пор! Быть может там, где в моём родном городе Рейамо, чьё географическое положение чудесным образом совпало с географическим положением Астрахани в России, находится наш портал в Каньоне Ирокезии в Эстасьон Котон, что на юго-востоке Рейамо. Вот уж не думал, что этот портал действует. Собственно, а чему я так удивляюсь? Ведь межмировые порталы, подобно вулканам, то перестают действовать, "засыпают на время", то возникают вновь. А я в тот злополучный день гулял в том месте и не заметил, видимо, как переместился из Рейамо в Астрахань. Я понял, что попал в другой мир, когда увидел непривычные и странные надписи на зданиях и прочих объектах. В моём мире в этом месте находится Квамантесса, страна, где говорят по-испански, по сути – Вторая Испания. Даже наш флаг имеет те же цвета, что и флаг Испании, только у Испании горизонтальные полосы: красная, жёлтая и снова красная, а у нас – квамантов – вертикальные, делящие полотно на три части, в срединной и большей из которых расположен герб с изображением обнажённой кукольной амазонки на льве, символизирующей свободу и независимость Квамантессы и всего Кукольного Мира от враждебного куклам СОНРа, прототипа в чём-то ЮАР.Однако описанные мной только-что события произошли совсем недавно, уже после того, как я сочинил этот рассказ и впервые опубликовал его на моём первом творческом сайте, который был взломан каким-то антикуклистом, жестоко расправлявшимся с беззащитными куклами, распиливая их бензопилой на части. Сволочь – это ещё мягкое определение для него! Надеюсь, он уже получил своё от Кукольного Мира! Впрочем, теперь мне творческий сайт не нужен, ведь есть Яндекс.Дзен, где я могу публиковать мои рассказы и прочие работы.
Однако сейчас я повествую о событиях моей жизни на рубеже веков, когда я был совсем ещё молодым и лишь лёгкий и свободный ветерок гулял в моей тогда ещё почти безмозглой кукольной голове. Нетрудно догадаться, что может испытывать человек, попав в параллельный, незнакомый ему мир. Можете себе вообразить, что почувствовал я и какой шок испытал, поняв, что я нахожусь в другой стране, где говорят и пишут не на родном мне испанском языке, а на русском. Хорошо, что я изучал его, живя в Квамантессе. Так... увлекался. Но потом я повстречал одну милую матрёшку, которая оказала мне неоценимую помощь в изучении русского языка, ведь матрёшцы – русскоязычные куклы с русской православной культурой. Я до сих пор помню и вспоминаю её, мою любимую учительницу-матрёшку Людмилу Павловну Русланову. Она какое-то время жила с мужем в Квамантессе, а потом они вернулись в родную Костромскую область, и я, к сожалению, больше не встречал их, потеряв возможность заходить к ним в гости и на уроки русского языка Людмилы Павловны, которая терпеливо обучала меня языку, культуре и литературе, знакомя меня с произведениями русских классиков. Мне же теперь предстояло капитально заняться совершенствованием моих познаний в русском языке. Не знаю, судите сами теперь, насколько хорошо я им владею.
Увидев, что я в другом измерении, естественно, мне захотелось вернуться обратно – дома меня ждали жена и маленькая дочка Топека. Я должен был вернуться к моей семье! Но в тот день жена и дочь так и не дождались меня. Боже! Что же они испытали! Они тогда и знать не могли, и сам я не подозревал, какая трагедия произойдёт со мной в этот злосчастный день.
Думая о том, как вернуться назад, в мой родной Кукольный Мир, я, озабоченный тем, что наверняка опоздаю к ужину и что обо мне беспокоятся мои жена и дочь, шёл по мосту, который в Астрахани называется Кубанским и ведёт на Фунтовское Шоссе, а в Рейамо – Puente Cotón и ведёт на Carretera de los Fuentes. В это время озлобленный, по-видимому, очередной любовной неудачей и отшитый какой-нибудь уважающей себя девушкой Максим Квакун мчался по Кубанскому мосту домой, на Кубанскую улицу, где проживал с мамой и с младшим братом. Я не видел его, он, как сумасшедший маньяк, с бешенными, красными от злости и обиды на свою жизнь и на всех людей глазами нёсся по мостовой, не замечая ничего вокруг и в то же время снося всё и всех на своём пути. Так же он сшиб и меня со словами, которые я последними услышал в моей кукольной жизни: "Пошёл вон с моей дороги, ублюдок кукольный!" Да, я – кукла! Но разве я от этого хуже других? По-моему, нет и не заслужил, чтобы меня из-за моей расовой и мировой принадлежности так обзывали!
Он толкнул меня с такой неистовой силой, что, не удержавшись на ногах, я перевалился через перила и упал на рельсы, по которым шёл состав. Я не успел встать да и не мог – ушибся сильно. Конечно, поезд не остановился из-за какого-то кукля и пронёсся по мне безо всякого сожаления. От меня в тот день ничего не осталось.
Но всё же есть высшая справедливость! Ведь не может быть так, чтобы зло всегда побеждало, есть же Бог! И он дал мне вторую жизнь. Повинному в моей гибели умственно отсталому Максиму Квакуну на весну 2000-го года была назначена плановая операция по удалению щитовидно-узлового зоба. Естественно, он лёг в Александровскую больницу, где опытный хирург успешно провёл операцию. Олигофрена избавили от узлов, уродовавших его шею, но никто не мог подозревать о протекавших в его душе личностных процессах.
А процесс был таков, что в тот день началась моя вторая жизнь, но уже в другом теле. И тело это было того же Максима Квакуна. Какой же шок я испытал, впервые посмотревшись в зеркало после моей гибели под поездом! Теперь на меня вместо моего родного кукольного лица, кое я привык видеть, смотрясь в это воистину мистическое стекло, на меня из зазеркалья смотрело лицо того самого идиота, лишившего меня моего кукольного тела и моей кукольной жизни.
Ненавистный олигофрен, умственно отсталый! Псих и социопат, вообще, антисоциальная личность! Как же я ненавижу и презираю его! Теперь мне предстояло быть им для всех. Боже мой! Какая это была мука, период, ставший чёрным пятном в моей чистой биографии. Я уже не веду речь о том, что таким чудовищным образом я оказался в мучительной разлуке с действительно дорогими мне куклами: женой и дочерью. И вместо того, чтобы наслаждаться семейным счастьем с любимой моей женой и родимой дочкой, я вынужден был жить Квакунской жизнью умственно отсталого и притворяться им, чтобы не обнаружили подмену личности. Ведь выдай я себя хоть как-то, пусть даже безобидным умным или слишком мудрым для Максима Квакуна словом, я рисковал навлечь на себя лишние подозрения. "Откуда у дебила такое соображение? Такие умные мысли! Что-то здесь не чисто! Уж не страдает ли наш Максимка раздвоением личности? Надо бы его психологу показать..." А там, я уверен, дошло бы дело и до психиатра, а он поставил бы диагноз: шизофрения на почве раздвоения личности. Этот процесс я не смог бы скрыть – он был явно на лицо.
Меня спасла недальновидность и непросвещённость в вопросах психологии и психиатрии родственников Максима Квакуна, в теле которого я до сих пор живу, нося, впрочем, теперь уже моё родное имя – Максимо Виталь Кандис. Я смог вернуть его себе почти сразу, не буду вдаваться в подробности и уточнять сроки – в том же году, когда уже осенью я смог установить мой собственный контроль и за телом, и за поведением, которое теперь менялось на глазах: вместо глупых изречений и пустозвонства, бывших свойственными Максиму Квакуну, равно как и всем олигофренам, умные мысли, более даже удержанные в себе самом; вместо бессмысленных похождений в поисках любви у ветреных, облачных и воздушных дам я искал работу, чтобы накопить денег и с ними вернуться в мой родной мир – Kyкольный. Я должен был непременно дать знать о себе моим близким, оставшимся в Кукольном Мире, о том, что, по крайней мере, я жив, пусть и не совсем здоров – заболевания этого недоразвитого передались мне вместе с телом. Не знал я лишь об одном факте. Одержав мою безоговорочную победу над Максимом Квакуном и доведя его личность до полной утраты, я был уверен, что зло повержено и куклам больше никто и ничто не угрожает. Но, видимо, я ошибался. Пока я жил в Мире Людей, в моём родном городе Рейамо объявился новый потрошитель и враг кукол и Кукольного Мира Максим Кузьмин – двойник Максима Квакуна, похожий на него и внешне, и внутренне. Вероятно, проникнув в Кукольный Мир через какой-то портал, Максим Кузьмин начал совершать свои злодеяния против кукол. Потом только я узнал от Рейнальды, моей жены, что она и наша дочь Томика Пелабланка (Топека) стали первыми после меня жертвами негодяя, который на протяжении почти трёх лет терроризировал мирных кукол – жителей Рейамо, моих соотечественников, товарищей и друзей.
Я не подозревал о событиях, происходивших в Рейамо, на моей родине. Каюсь, что на какое-то время я утратил мысленную связь с моим родным миром, иначе я должен был это знать. Но духовно я оставался верен, как и всегда, моей семье, моему народу и моему миру.
Я поступил на работу в ЗАО "Астрахань GSM" на должность курьера по доставке счетов и прочей корреспонденции по предприятиям и домашним адресам в пределах определённого мне участка, к счастью для меня, по месту жительства. Работая, копил деньги на нужды моей семьи, которая ждала и надеялась, что я вернусь. Может быть, мои жена и дочь догадывались уже тогда, что я мог попасть в другой мир через портал в Ирокезии на Котоне, где находится электрическая станция. Хоть бы так! Но, похоже, что они отправились в Натуральный Мир вслед за мной, сами того не зная и не по своей воле.
Возвращаясь однажды с работы и собираясь забрать Топеку из детского садика, Рейнальда вспоминала обо мне и не на долго призадумалась. За последние месяцы, проведённые без меня, она, моя сердечная, выплакала все слёзы. И в этот день она также была неутешима. И в этом есть большая доля моей вины, а не только Максима Квакуна, сбившего меня под поезд. Какого чёрта меня понесло к этому порталу?! Приключений захотелось дураку на свою голову! Сам я ‒ такой же chachuco, как и Максим Квакун, такой же безмозглый! Жил бы себе нормально в кукольном теле и не расставался бы никогда с моей семьёй. Но говорят мудрые люди:
«Никогда ни о чём не жалей
и себя не вини во всём!
Ибо всё, что происходит на свете, –
то есть промысел свыше.»
Глава 5 – «БАНДА ДОРОФЕЕВА»
А может быть, правы они, эти мудрые люди, и мы все, сами того до конца не осознавая, живём по уже написанному для нас сценарию. Так, какой же смысл тогда что-то планировать, если всё равно может получиться иначе? Хочешь рассмешить Бога – расскажи Ему о своих планах. Нет, планировать стоит и мы обязаны это делать как люди мыслящие! Ведь не овцы мы пассивные, чтобы послушно мекая, бежать по погону пастуха. Планировать нужно, ибо в этом смысл разумного существования, но планировать с умом и осмотрительностью и щупая почву, прежде чем ступить ногой вперёд. «Шаг шагнул – думай!» – вполне справедливо говорил Максиму Кузьмину его дед. Но, видимо, думать – это не про последнего, не для дебилов в роде него.Я точно знаю, что именно он подстроил ту автокатастрофу, в которой моя жена Рейнальда получила многочисленные травмы, из-за которых ей в конечном итоге пришлось менять всё туловище. Благо, она – кукла! Вступив на землю нашего Кукольного Мира, проникши незаконно через портал, Максим Кузьмин начал совершать преступления против нас. В нашем же мире, в Рейамо он встретил своего друга детства, что было для обоих полной, но приятной неожиданностью. Его другом был довольно уже известный и разыскиваемый полицией за особо тяжкие преступления Михаил Лопатин, участник банды врагов кукол под руководством некоего Вячеслава Дорофеева. Держа в ужасе почти половину квамантесской столицы, банда Дорофеева промышляла разбоем и грабежом, а также похищением кукол и впоследствии убийствами. Встретив друга детства Максима Кузьмина, Лопатин предложил ему вступить в банду, и тот, не раздумывая долго, согласился. Дорофеев, главарь банды, сулил своим подчинённым большие деньги за их преступления, в последствии же весь куш от грабежей кукольных ювелирных магазинов и банков, которые особенно интересовали бандитов, доставался шефу, а он уже по сдельной системе платил подельникам. Участники банды действовали так нагло и при этом так ловко и хитро уходили от полиции, что она долгое время не могла поймать ни одного из дорофеевцев.
Но однажды полиция нагрянула на место расположения банды неожиданно для неё. Незадолго до этого бандиты, а точнее Лопатин и его напарник Кашин по кличке «Каша», взяли в плен одну девушку из кукол, напав на неё недалеко от дома. Возможно, на неё был заказ Дорофеева, и, вероятнее всего, у него с нею был конфликт или она отказала ему в удовольствии, понятно, в каком. Дорофеев предполагал, получив за неё выкуп от её отца, высокопоставленного чиновника всей области Андалусии, не возвращать последнему его дочь, а надругавшись над нею и получив от неё то, что так ненасытно желала его гнусная самческая утроба, убить её, расчленить её труп и закопать так, чтобы никто не нашёл. Таким зверским образом главарь банды поступил со многими несчастными куклами и за это имел авторитет и почёт у антикуклистов. Сволочь ‒ хуже всякой свиньи, даже слова "chuquizo" недостаточно, чтобы полностью охарактеризовать его как антисоциальную личность!
Но напрасны были его старания, ведь отличие Кукольного Мира от Натурального в том, что куклу можно воскресить. Если её кто-нибудь убьёт, уничтожив её тело (а только так можно, якобы, убить куклу), её душа продолжает жить в Кукольном Мире в форме невидимой личности до тех пор, пока не обретёт новое тело. В отличие от людей, куклы после так называемой «смерти» никуда не переселяются, ни в какой другой мир. Куклы свой мир не покидают и не предают! Нам-куклам вообще чуждо предательство и любое другое преступление, против кого бы то ни было направлено. Мы-куклы – верные и преданные существа, одна из самостоятельных рас разумных, как и люди, существ. Не даром же нас так и называют «люди-куклы» или «люди Кукольного Мира». В то время, как того же Дорофеева и членов его банды едва ли можно считать людьми.
Каким-то чудом, Божьим промыслом, удалось бежать той девушке из плена. Освободившись, она сразу обратилась в полицию. Домой идти побоялась, думая, что там её могут поджидать бандиты. В полиции она рассказала о том, что с ней случилось и где находится основное расположение банды Дорофеева. Реакция стражей закона была, как и всегда мгновенной. Прибыв на чёртово место, полицейские по методу неожиданности разом накрыли всю шайку, пятеро особо опасных из них были уничтожены на месте. Главарь банды был взят живым, хоть и раненным – при попытке к бегству один из полицейских ранил его в ногу. Взяли всех, кроме двоих: Максима Кузьмина и Михаила Лопатина, прозванного в банде «Медведем с лопатой». Очень к лицу была ему эта кличка! Участвуя в бандитских нападениях в Мире Кукол, он, подобно медведю-разбойнику с большой дороги, крушил всё и всех на своём пути своей любимой лопатой. Эти двое мерзавцев в это самое время устраивали катастрофу для моей бедной Рейнальды.
Рейнальду, получившую в ходе аварии многочисленные серьёзные травмы всего туловища, подобрали какие-то китайцы, друзья Кукольного Мира. Они тоже через портал проникли в наш мир, как оказалось, чтобы спасти Рейнальду. Они увезли её в Гон-Конг, где сделали ей новое надувное туловище. Но это происходило с моей женой уже в Натуральном Мире, где теперь находился я, вынужденный жить с родственниками Максима Квакуна его жизнью. Какое счастье, что его жизнью я жил совсем не долго! Каких-то три года без семейного счастья и без моих родных девчонок пошли мне только на пользу: я многое понял, стал, надеюсь, хоть чуть умнее, чем был раньше. Теперь же, спустя три года после воскрешения в теле Максима Квакуна, мне предстояла встреча с моей возлюбленной женой Рейнальдой, по которой я тосковал все эти годы, не находя себе места. Я потерял счёт тем дням, когда меня мучила депрессия, тоска по ним, моим родным жене и дочери, была невыносима.
Вот, какова бывает цена любопытства и желания погулять по параллельным мирам! Откуда знаешь, вернёшься ли ты обратно? А вдруг застрянешь в параллельном измерении и будешь маяться в нём всю оставшуюся жизнь? Ладно, если нет ни семьи, ни дома и идти некуда, и никто тебя нигде не ждёт – ясное дело, кому нужна такая жизнь! Тогда уж, и в правду, лучше уйти в параллельный, быть может, там найдёшь себе приют и счастье семейного очага. Ведь бывает и так, что твой родной мир жесток к тебе: лишает тебя всего, нет ни образования, ни возможности его хоть где-то получить и выйти в люди; нет близких и друзей, которые могли бы помочь тебе в жизни и с карьерой. Рассчитывай только на себя и на свой ум, и на свои силы. Ведь не бывает так, чтобы человека Бог всем сразу обделил! Он слишком добр, милосерден и справедлив для этого, что-то отбирает, но даёт больше, значительно больше: великие качества души – богатство, цены которому нет, не было и не будет!
Однако, это всё – мои бесконечные лирика и философия! А суровая реальность оказалась такова, что на долю всей нашей кукольной семьи выпали по истине тяжёлые испытания, и нам суждено было их выдержать и с достоинством преодолеть. Что ж, похоже, и куклам дано нести бремя тягостей и невзгод. Но, как и людей, точно так же и кукол Господь любит и вознаграждает за все страдания, за то, что смиренно несут свой крест достойные дети своего Кукольного Мира.
После того, как Рейнальда обрела новое туловище – резиновое с такими же руками, ногами и всем, что должно быть у любой женщины, она впервые оказалась в интим-салоне в качестве продаваемой куклы. О, Боже! Теперь ведь она предназначалась для занятий любовью с тем, кто первый её купит! Я иной раз с ужасом думаю о том, как сложилась бы наша с ней судьба, если бы её вместо меня выкупил кто-нибудь другой. Но китайцы, спасшие мою Рейнальду после автокатастрофы и вернувшие её к жизни, знали всю её печальную историю, она сама рассказала им о произошедшем с ней. Тогда уже, после операции, которую перенесла Рейнальда, её спасители сказали ей:
‒ Нам искренне жаль, что всё так печально сложилось в твоей жизни, Рейнальда, но при всём понимании и сочувствии к твоей ситуации, мы не можем знать, где сейчас твои дочь и муж. Мы даже не сможем сказать тебе, жив ли он…
‒ Жив, я чувствую это всем моим существом. С ним случилось что-то, возможно, очень страшное, но он жив! – говорила Рейнальда, едва сдерживая слёзы. – И доченька наша Топека – тоже жива, но она в неволе, в плену у врагов нашей семьи!
‒ Кто же так жестоко с вами со всеми обошёлся? Что же это за изверги такие?! – возмущались китайцы.
‒ Я не знаю, кто они, и что плохого мы им сделали! За что нашу семью так невзлюбили?! Но я почти уверена, что мой муж попал в параллельный мир – в Мир Людей, в Россию, в Астрахань.
‒ Хорошо, если так… Но откуда у тебя такая уверенность?
‒ Дело в том, что именно это место существует параллельно нашему Рейамо, столице Квамантессы. Мой муж, Мавио, часто рассказывал мне об этом городе. Он – исследователь параллельных миров, учёный. Раньше служил в полиции, а в последнее время занялся наукой. Я ведь предостерегала его, чтобы он был осторожнее! Но его патологически тянуло к приключениям. Вот, и доискался... ‒ рассказала Рейнальда, дав волю слезам, может быть, впервые в её жизни на глазах у людей, чего раньше они никогда не наблюдали.
‒ Невероятно! – удивлялись китайцы. – Кукла, которая плачет!
‒ У нас же тоже есть душа и есть чувства! – отвечала Рейнальда, вытирая слёзы со щёк. – Умоляю Вас, отправьте меня в Россию! Я чувствую – он там!
‒ Хорошо, хорошо, Рейнальда, только не плачь! ‒ успокаивали её китайцы. – Мы отправим тебя в Россию. Там будешь работать в Интим-салоне господина Сим Фо, он – владелец сети магазинов «Интим» в Астрахани и её области. Побудешь у него до тех пор, пока твой муж не найдёт тебя. А никому другому тебя не отдадут. Лишь об этом мы можем позаботиться.
‒ Что же, и на этом спасибо! Я согласна!
И дружелюбные китайцы отправили Рейнальду в Мир Людей ИВР, в Реальный Мир, в Россию, в Астрахань, к господину Сим Фо из Африки.
Тем временем мои родители, Валерия Томаса и Виталь Эрнесто били тревогу о пропаже любимой внучки и нашей доченьки Топеки, находившейся в плену у бандитов-дорофеевцев. На ноги была поднята вся полиция области, Топеку искали повсюду, надеясь найти её живой и невредимой. К поискам охотно присоединились и волонтёры.
‒ С этой девчонкой поступим так же, как и с другими куклами, ‒ говорил Максиму Кузьмину его друг и напарник Михаил Лопатин. – Как только получим выкуп от этих кукол – её родственничков, её не возвращаем, а отдаём заказчику.
‒ Хы, какому это заказчику? ‒ не понимал Максим Кузьмин.
‒ Известно, какому! Карабасу-Барабасу – шефу куклоторговцев. Это у него кликуха такая.
‒ А его разве не это... Я слышал, их же всех арестовали и приговорили.
‒ Их – да, а его самого – нет, и не поймали, и не нашли. В тени отсиделся, чтобы новых ребят набрать в свою большую компанию. У нас хочет парней позаимствовать.
‒ Хый, ну, пусть позаимствует! Для Карабаса-Барабаса разве жалко?
‒ Да, нет, вроде как и не жалко. Только век воли не видать, и их заметут кукольные легавые, как тех замели. Где они теперь? Слышь ты, кукла! ‒ обратился Лопатин к Топеке. – Чё смотришь вылупленными глазёнками своими? Загипнотизировать нас хочешь, что ли, чтобы потеряли бдительность. Надеешься убежать от нас, сучка кукольная! И не надейся! Карабасу-Барабасу тебя отдадим, а он уж найдёт тебе применение в своём «кукольном театре»! Хахахахаха! ‒ глумился Лопатин над запуганным ребёнком.
Продолжение следует...
#Никчёмная_Личность