ТОСКА МОНАРХИСТА

Хрустят батоном под шансон,
Вздыхают, глядя в телефон,
О днях, утерянных навек,
Где был иной и человек.
Где юнкера, корнет, штабс-капитан,
Икру метали в звонкий стан
Графинь и фрейлин молодых,
Под вальсы Штрауса, под стих.
И наш мечтатель, хмур и вял,
Себя представил в бальный зал,
Где он, в мундире золотом,
Ведёт княгиню под локтем.
Он шепчет ей: «Mon cher ami»,
Изящно штопором винты
Крутя усами над губой,
И мир сияет голубой.
Но век иной, и он не князь,
А просто в лужу севший грязь.
И невдомёк ему, глупцу,
К простому выводу-концу:
Что не случись в стране развал,
Не он бы на балу блистал.
Он не кружил бы дам в фокстрот,
А был бы дворник у ворот.
Или в конюшне, пьян и бос,
Таскал бы за конём навоз.
Или, согнувшись в три дуги,
Чинил бы барыне сапоги.
Мечта о прошлом – сладкий яд
Для тех, кто глуп и небогат.
Лишь дегенерат, смотря назад,
Себе воображает бал.
И видит в зеркале, с тоской,
Не лик дворянский, волевой,
А отраженье мужика,
Чья доля вечно нелегка.
Его прапрадед, крепостной,
Не знал ни воли, ни покой,
Менялся барином на пса,
И кровью капала роса
С его спины, где плеть прошлась,
Смешав с землёю пот и грязь.
Он не читал стихов Бальмонт,
Не ездил на альпийский фронт,
Не рассуждал про Гегель-Кант,
Не надевал нарядный бант.
Его удел – соха, земля,
Да барских прихотей петля.
И вот потомок, в XXI век,
Простой советский человек,
Забыв про предков кабалу,
Мечтает страстно о балу.
Он мнит себя среди элит,
Чей быт был кровью их полит.
Какая горькая ирония,
Какая в мыслях агония:
Хвалить тот строй, где был бы он
Навеки прав лишён, согбен.
Где потолок его судьбы –
Пороть дворовых у избы.
Но нет, в его пустой башке
Лишь хруст багета на доске,
Лишь блеск паркета, звон бокал,
Которых он и не видал.
И этот самообман, увы,
Сильней уроков головы.
Так пусть мечтает, пусть грустит,
Пока история молчит.
Но помнит пусть, хоть иногда,
Что кровь – не вальса череда.
И что его свободный вздох –
Заслуга тех, кто свергнуть смог
Тот мир, где он, безродный хам,
Был просто мусор, пыль и хлам.