Похоже, у меня подрастает не просто сын, а настоящий эмпат, умеющий радоваться малому и способный ценить красоту момента.
Возвращаемся с трёхлеткой домой: я - в состоянии «почти труп» после прогулок, догонялок, пятичасового марафона на детской площадке, обеда в ресторане (если "обедом" можно назвать ситуацию, когда мать быстро заглатывает еду стоя и не жуя, попутно уговаривая чадо не кормить пол), и толкания переполненной детской коляски по раздолбанной российской дороге в моем родном городе, которую последние лет пять ремонтируют с таким вдохновением и безрезультатностью, будто это арт-проект длиной в вечность. Захожу в спальню, валюсь на полусогнутых, а тут сын заходит, смотрит на идеально застеленную кровать (ну, не мною, разумеется), нежно гладит покрывало и говорит: - Мама, посмотри, как красиво наша любимая бабушка застелила кровать. Да, сынок, красиво. И ты красавчик.
Венский шницель: канал о жизни в Австрии
Похоже, у меня подрастает не просто сын, а настоящий эмпат, умеющий радоваться малому и способный ценить красоту момента.
Возвращаемся с трёхлеткой домой: я - в состоянии «почти труп» после прогулок, догонялок, пятичасового марафона на детской площадке, обеда в ресторане (если "обедом" можно назвать ситуацию, когда мать быстро заглатывает еду стоя и не жуя, попутно уговаривая чадо не кормить пол), и толкания переполненной детской коляски по раздолбанной российской дороге в моем родном городе, которую последние лет пять ремонтируют с таким вдохновением и безрезультатностью, будто это арт-проект длиной в вечность.
Захожу в спальню, валюсь на полусогнутых, а тут сын заходит, смотрит на идеально застеленную кровать (ну, не мною, разумеется), нежно гладит покрывало и говорит:
- Мама, посмотри, как красиво наша любимая бабушка застелила кровать.
Да, сынок, красиво. И ты красавчик.