КОНСТАНТИН БАЛЬМОНТ : "Революция хороша, когда она сбрасывает гнёт. Но не революциями, а эволюцией жив мир. Стройность, порядок – вот что нужно нам, как дыхание, как пища…"
Еще одним человеком, который бурно приветствовал Февральскую революцию, но не принял власти большевиков, был поэт Константин Бальмонт. Уехать ему удалось в 1920 году, после голодных и холодных лет в Петрограде и Москве, где «иногда, чтобы согреться... приходилось целый день проводить в постели» и «на себе таскать дровишки из разобранного забора». Вот как он рассказывает о своем втором побеге из России в статье «Кровавые лгуны»:
«...Я задумал бежать из России еще осенью 1919 года. Через друзей — не коммунистов — я получил возможность поехать в Туркестан, откуда хотел бежать в Персию и затем в Англию. Мой близкий друг и мой издатель, начавший печатание полного собрания моих сочинений, В. В. Пашуканис обещал мне дать необходимые деньги… ...Случайно, в доме у поэта Рукавишникова, я встретился с Луначарским. <...> ...он сказал мне: "Зачем вам ехать в Туркестан. Еще два-три месяца, и мы заключим союз с Англией. Тогда каждый, кто хочет, может свободно ехать за границу"...
...В течение этих обетованных месяцев Пашуканис был арестован, его пытали в чрезвычайке, обвиняя в сношениях с Деникиным, его расстреляли, чекисты после его убиения захватили все его вещи, захватили, конечно, и мои деньги, захватили, кроме того, и тысячи экземпляров моей книги "Будем как Солнце", которые этими убийцами были проданы в свою пользу».
Семья Бальмонта уехала в Париж, где поэт жил в основном на пожертвования и скончался в 1942 году.
Бедственное положение бывших дворян и высокопоставленных лиц. Нарисовано с натуры в доме генерала Бутурлина. И. А. Владимиров. 1919 год
Я с ужасом теперь читаю сказки - Не те, что все мы знаем с детских лет. О, нет: живую боль - в ее огласке Чрез страшный шорох утренних газет.
Мерещится, что вышла в круге снова Вся нежить тех столетий темноты: Кровь льется из Бориса Годунова, У схваченных ломаются хребты.
Рвут крючьями язык, глаза и руки. В разорванный живот втыкают шест, По воздуху в ночах крадутся звуки - Смех вора, вопль захватанных невест.
Средь бела дня - на улицах виденья, Бормочут что-то, шепчут в пустоту, Расстрелы тел, душ темных искривленья, Сам дьявол на охоте. Чу! - "Ату!
Ату его! Руби его! Скорее! Стреляй в него! Хлещи! По шее! Бей!" Я падаю. Я стыну, цепенея. И я их брат? И быть среди людей!
Постой. Где я? Избушка. Чьи-то ноги. Кость человечья. Это - для Яги? И кровь. Идут дороги всё, дороги. А! Вот она. Кто слышит? Помоги! КОНСТАНТИН БАЛЬМОНТ
КОНСТАНТИН БАЛЬМОНТ : "Когда революция переходит в сатанинский вихрь разрушения – тогда правда становится безгласной или превращается в ложь. Толпами овладевает стихийное безумие, подражательное сумасшествие, все слова утрачивают свое содержание и свою убедительность. Если такая беда овладевает народом, он неизбежно возвращается к притче о бесах, вошедших в стадо свиней."
Поэзия Серебряного века
:Ольга Калинина
КОНСТАНТИН БАЛЬМОНТ и РЕВОЛЮЦИЯ.
КОНСТАНТИН БАЛЬМОНТ : "Революция хороша, когда она сбрасывает гнёт. Но не революциями, а эволюцией жив мир. Стройность, порядок – вот что нужно нам, как дыхание, как пища…"
«...Я задумал бежать из России еще осенью 1919 года. Через друзей — не коммунистов — я получил возможность поехать в Туркестан, откуда хотел бежать в Персию и затем в Англию. Мой близкий друг и мой издатель, начавший печатание полного собрания моих сочинений, В. В. Пашуканис обещал мне дать необходимые деньги…
...Случайно, в доме у поэта Рукавишникова, я встретился с Луначарским. <...> ...он сказал мне: "Зачем вам ехать в Туркестан. Еще два-три месяца, и мы заключим союз с Англией. Тогда каждый, кто хочет, может свободно ехать за границу"...
...В течение этих обетованных месяцев Пашуканис был арестован, его пытали в чрезвычайке, обвиняя в сношениях с Деникиным, его расстреляли, чекисты после его убиения захватили все его вещи, захватили, конечно, и мои деньги, захватили, кроме того, и тысячи экземпляров моей книги "Будем как Солнце", которые этими убийцами были проданы в свою пользу».
Семья Бальмонта уехала в Париж, где поэт жил в основном на пожертвования и скончался в 1942 году.
Я с ужасом теперь читаю сказки -
Не те, что все мы знаем с детских лет.
О, нет: живую боль - в ее огласке
Чрез страшный шорох утренних газет.
Мерещится, что вышла в круге снова
Вся нежить тех столетий темноты:
Кровь льется из Бориса Годунова,
У схваченных ломаются хребты.
Рвут крючьями язык, глаза и руки.
В разорванный живот втыкают шест,
По воздуху в ночах крадутся звуки -
Смех вора, вопль захватанных невест.
Средь бела дня - на улицах виденья,
Бормочут что-то, шепчут в пустоту,
Расстрелы тел, душ темных искривленья,
Сам дьявол на охоте. Чу! - "Ату!
Ату его! Руби его! Скорее!
Стреляй в него! Хлещи! По шее! Бей!"
Я падаю. Я стыну, цепенея.
И я их брат? И быть среди людей!
Постой. Где я? Избушка. Чьи-то ноги.
Кость человечья. Это - для Яги?
И кровь. Идут дороги всё, дороги.
А! Вот она. Кто слышит? Помоги! КОНСТАНТИН БАЛЬМОНТ
КОНСТАНТИН БАЛЬМОНТ : "Когда революция переходит в сатанинский вихрь разрушения – тогда правда становится безгласной или превращается в ложь. Толпами овладевает стихийное безумие, подражательное сумасшествие, все слова утрачивают свое содержание и свою убедительность. Если такая беда овладевает народом, он неизбежно возвращается к притче о бесах, вошедших в стадо свиней."