ДЕНЬ ПАМЯТИ СОФИИ ЯКОВЛЕВНЫ ПАРНОК (11 августа 1885 — 26 августа 1933), поэтессы, переводчицы, литературного критика.
От смерти спешить некуда, а все-таки — спешат. «Некогда, некогда, некогда» стучит ошалелый шаг. Горланят песню рекруты, шагая по мостовой, и некогда, некогда, некогда, мой друг, и нам с тобой. Бежим к трамваю на площади и ловим воздух ртом, как загнанные лошади, которых бьют кнутом. Бежим мы, одержимые, не спрашивая, не скорбя, мимо людей — и мимо, мимо самих себя. А голод словоохотлив, и канючит куча лохмотьев нам, молчаливым, вслед. Что тело к старости немощно, что хлеба купить не на что и пропаду на горе нет. СОФИЯ ПАРНОК
АНАСТАСИЯ ЦВЕТАЕВА : «Лето... Мы сидим на террасе максиного дома, на открытом воздухе. Было нас — не помню точно — двенадцать-пятнадцать человек. Сегодня будет читать Соня Парнок. Марина высоко ставила поэзию Парнок, её кованый стих, её владение инструментовкой. Мы все, тогда жившие в Коктебеле, часто просили её стихов. — Ну хорошо, — говорит Соня Парнок, — буду читать, голова не болит сегодня. — И, помедлив: — Что прочесть? — произносит она своим живым, как медленно набегающая волна голосом (нет, не так — какая-то пушистость в голосе, что-то от движенья её тяжёлой от волос головы на высокой шее и от смычка по пчелиному звуку струны, смычка по виолончели...). — К чему узор! — говорит просяще Марина. — Моё любимое! И, кивнув ей, Соня впадает в её желание:
К чему узор расцвечивать пестро? Нет упоения сильней, чем в ритме. Два такта перед бурным болеро Пускай оркестр гремучий повторит мне. Не поцелуй, — предпоцелуйный миг, Не музыка, а то, что перед нею, — Яд предвкушений в кровь мою проник, И загораюсь я и леденею.
Меняется Сонин голос, «стал чёрным», — определяю я; и пока она говорит, в эту черноту впивается синева.
Голос — как вороная сталь! К нам долетит ли бранный огонь? Крылаты лихие дела! Ржёт конь, Грозный конь Грызёт удила.
И когда она говорит их до конца, не меняется голос, крепчает, но как изменился — ритм...»
************************
В крови и в рифмах недостача. Уж мы не фыркаем, не скачем, Не ржём и глазом не косим - Мы примирились с миром сим! С годами стали мы послушней. Мы грезим о тепле конюшни, И, позабыв безумства все, Мы только помним об овсе... Плетись, плетись, мой мирный мерин! Твой шаг тяжёл, твой шаг размерен, И огнь в глазах твоих погас, Отяжелелый мой Пегас! СОФИЯ ПАРНОК * * * Лишь о чуде взмолиться успела я, Совершилось,— а мне не верится!.. Голова твоя, как миндальное деревце, Все в цвету, завитое, белое. Слишком страшно на сердце и сладостно, — Разве впрямь воскресают мертвые? Потемнелое озарилось лицо твое Нестерпимым сиянием радости. О, как вечер глубок и таинственен! Слышу, Господи, слышу, чувствую,— Отвечаешь мне тишиною стоустою: «Верь, неверная! Верь,— воистину». СОФИЯ ПАРНОК * * * Жила я долго, вольность возлюбя... Жила я долго, вольность возлюбя, О Боге думая не больше птицы, Лишь для полета правя свой полет... И вспомнил обо мне Господь,— и вот Душа во мне взметнулась, как зарница, Все озарилось.— Я нашла тебя, Чтоб умереть в тебе и вновь родиться Для дней иных и для иных высот. СОФИЯ ПАРНОК * * * Когда перевалит за́ сорок, Поздно водиться с Музами, Поздно томиться музыкой, Пить огневое снадобье, — Угомониться надобно: Надобно внуков нянчить, Надобно путь заканчивать, Когда перевалит за сорок. Когда перевалит за сорок, Нечего быть опрометчивой, Письма писать нечего, Ночью бродить по дому, Страсть проклинать подлую, Нечего верить небыли, Жить на седьмом небе, Когда перевалит за сорок. Когда перевалит за сорок, Когда перевалит за сорок, Мы у Венеры в пасынках, Будь то в Москве иль в Нью-Йорке, Выгнаны мы на задворки... Так-то, бабушка Софья, — Вот-те и вся философия, Когда перевалит за сорок! СОФИЯ ПАРНОК 2–9 августа 1932 * * *
С. ПАРНОК Всё в тебе мне до боли нравится – Даже то, что ты не красавица! Красота, не увянешь за лето. Не цветок – стебелёк из стали ты, Злее злого, острее острого, Увезённый – с какого острова? МАРИНА ЦВЕТАЕВА
* В 1914 году София Парнок познакомилась с Мариной Цветаевой. У них был роман, который продолжался до 1916 года. Цветаева посвятила ей цикл стихотворений «Подруга». * * * Ты выходишь из трамвая - вся любимая, Ветер веет, напевая - вся любимая! Взгляда я не отрываю - вся любимая! И откуда ты такая - вся любимая? Ты - орлица с ледников Кавказа, - где и в зной зима, Ты, неся сладчайшую заразу, - не больна сама, Ты, любовнику туманя разум, - не сойдёшь с ума, Все пять чувств ты опьяняешь сразу, - вся любимая! СОФИЯ ПАРНОК * * * Я не умерла ещё, Я ещё вздохну, Дай мне только вслушаться В эту тишину, Этот ускользающий Лепет уловить, Этот уплывающий Парус проводить... И ныряют уточки В голубой воде, И на тихой отмели Тихо, как нигде... СОФЬЯ ПАРНОК
Поэзия Серебряного века
:Ольга Калинина
ДЕНЬ ПАМЯТИ СОФИИ ЯКОВЛЕВНЫ ПАРНОК (11 августа 1885 — 26 августа 1933), поэтессы, переводчицы, литературного критика.
От смерти спешить некуда,
а все-таки — спешат.
«Некогда, некогда, некогда»
стучит ошалелый шаг.
Горланят песню рекруты,
шагая по мостовой,
и некогда, некогда, некогда,
мой друг, и нам с тобой.
Бежим к трамваю на площади
и ловим воздух ртом,
как загнанные лошади,
которых бьют кнутом.
Бежим мы, одержимые,
не спрашивая, не скорбя,
мимо людей — и мимо,
мимо самих себя.
А голод словоохотлив,
и канючит куча лохмотьев
нам, молчаливым, вслед.
Что тело к старости немощно,
что хлеба купить не на что
и пропаду на горе нет. СОФИЯ ПАРНОК
— Ну хорошо, — говорит Соня Парнок, — буду читать, голова не болит сегодня. — И, помедлив: — Что прочесть? — произносит она своим живым, как медленно набегающая волна голосом (нет, не так — какая-то пушистость в голосе, что-то от движенья её тяжёлой от волос головы на высокой шее и от смычка по пчелиному звуку струны, смычка по виолончели...).
— К чему узор! — говорит просяще Марина. — Моё любимое!
И, кивнув ей, Соня впадает в её желание:
К чему узор расцвечивать пестро?
Нет упоения сильней, чем в ритме.
Два такта перед бурным болеро
Пускай оркестр гремучий повторит мне.
Не поцелуй, — предпоцелуйный миг,
Не музыка, а то, что перед нею, —
Яд предвкушений в кровь мою проник,
И загораюсь я и леденею.
Меняется Сонин голос, «стал чёрным», — определяю я; и пока она говорит, в эту черноту впивается синева.
Голос — как вороная сталь!
К нам долетит ли бранный огонь?
Крылаты лихие дела!
Ржёт конь,
Грозный конь
Грызёт удила.
И когда она говорит их до конца, не меняется голос, крепчает, но как изменился — ритм...»
************************
В крови и в рифмах недостача.
Уж мы не фыркаем, не скачем,
Не ржём и глазом не косим -
Мы примирились с миром сим!
С годами стали мы послушней.
Мы грезим о тепле конюшни,
И, позабыв безумства все,
Мы только помним об овсе...
Плетись, плетись, мой мирный мерин!
Твой шаг тяжёл, твой шаг размерен,
И огнь в глазах твоих погас,
Отяжелелый мой Пегас!
СОФИЯ ПАРНОК
* * *
Лишь о чуде взмолиться успела я,
Совершилось,— а мне не верится!..
Голова твоя, как миндальное деревце,
Все в цвету, завитое, белое.
Слишком страшно на сердце и сладостно,
— Разве впрямь воскресают мертвые?
Потемнелое озарилось лицо твое
Нестерпимым сиянием радости.
О, как вечер глубок и таинственен!
Слышу, Господи, слышу, чувствую,—
Отвечаешь мне тишиною стоустою:
«Верь, неверная! Верь,— воистину».
СОФИЯ ПАРНОК
* * *
Жила я долго, вольность возлюбя...
Жила я долго, вольность возлюбя,
О Боге думая не больше птицы,
Лишь для полета правя свой полет...
И вспомнил обо мне Господь,— и вот
Душа во мне взметнулась, как зарница,
Все озарилось.— Я нашла тебя,
Чтоб умереть в тебе и вновь родиться
Для дней иных и для иных высот.
СОФИЯ ПАРНОК
* * *
Когда перевалит за́ сорок,
Поздно водиться с Музами,
Поздно томиться музыкой,
Пить огневое снадобье, —
Угомониться надобно:
Надобно внуков нянчить,
Надобно путь заканчивать,
Когда перевалит за сорок.
Когда перевалит за сорок,
Нечего быть опрометчивой,
Письма писать нечего,
Ночью бродить по дому,
Страсть проклинать подлую,
Нечего верить небыли,
Жить на седьмом небе,
Когда перевалит за сорок.
Когда перевалит за сорок,
Когда перевалит за сорок,
Мы у Венеры в пасынках,
Будь то в Москве иль в Нью-Йорке,
Выгнаны мы на задворки...
Так-то, бабушка Софья, —
Вот-те и вся философия,
Когда перевалит за сорок!
СОФИЯ ПАРНОК
2–9 августа 1932
* * *
Всё в тебе мне до боли нравится –
Даже то, что ты не красавица!
Красота, не увянешь за лето.
Не цветок – стебелёк из стали ты,
Злее злого, острее острого,
Увезённый – с какого острова?
МАРИНА ЦВЕТАЕВА
* В 1914 году София Парнок познакомилась с Мариной Цветаевой. У них был роман, который продолжался до 1916 года. Цветаева посвятила ей цикл стихотворений «Подруга».
* * *
Ты выходишь из трамвая -
вся любимая,
Ветер веет, напевая -
вся любимая!
Взгляда я не отрываю -
вся любимая!
И откуда ты такая -
вся любимая?
Ты - орлица с ледников Кавказа, -
где и в зной зима,
Ты, неся сладчайшую заразу, -
не больна сама,
Ты, любовнику туманя разум, -
не сойдёшь с ума,
Все пять чувств ты опьяняешь сразу, -
вся любимая!
СОФИЯ ПАРНОК
* * *
Я не умерла ещё,
Я ещё вздохну,
Дай мне только вслушаться
В эту тишину,
Этот ускользающий
Лепет уловить,
Этот уплывающий
Парус проводить...
И ныряют уточки
В голубой воде,
И на тихой отмели
Тихо, как нигде...
СОФЬЯ ПАРНОК