Длинные руки, нестандартная посадка, словно полулежа. Манеру игры Ростроповича на виолончели даже называли обезьяньей. Но именно она давала уникальное, ни с чем не сравнимое звучание инструмента. Такой манере пытались подражать. Но мало кто знал, что для этого требовалось… сломать руку. Однажды в детстве будущий музыкант неудачно упал со стула и получил двойной перелом руки. Ему сказали, что играть на виолончели больше не получится – с такой травмой невозможно держать смычок. После того как гипс сняли, Ростропович каждый день держал руку по часу в горячей воде – размягчал и играл, играл, играл. «Все равно он как-то держал локоть по-другому, кисть была вывернута в сторону, – рассказывает личный секретарь Ростроповича Наталия Доллежаль. – Но он потом говорил, что это ему помогло приобрести уникальную постановку руки на смычке».
Мстислав Ростропович родился 27 марта 1927 года в Баку, в семье профессиональных музыкантов.
Леопольд Витольдович Ростропович принадлежал к старинному польскому дворянскому роду, девизом которого были слова «Вера, честь и долг». Он никогда не рассказывал о своем дворянском происхождении детям,
Леопольд Витольдович и Софья Николаевна с дочерью Вероникой и сыном Славой. Баку, 1929 Отец много выступал и преподавал в Москве, во время войны давал концерты в госпиталях. У него было больное сердце, и он постоянно чувствовал слабость. Так что виолончель Леопольду носил сын. Мстиславу исполнилось 13 лет, когда он впервые выступил в качестве виолончелиста симфонического оркестра. А когда ему было 15 лет, отец умер от сердечного приступа, который предчувствовал, оставив для сына под подушкой письмо. Это послание, ставшее программой его жизни, маэстро хранил всю жизнь. «Мы дали тебе имя Славы, и наше общее, дружище, пожелание видеть Славу в полной Славе своего таланта. Желаем, чтобы как виолончелист ты достиг бы пределов Пабло Казальса; как пианист, композитор был бы не меньшей величиной, чем С. В. Рахманинов, и главное, как человек был бы всегда джентльменом, обаятельным человеком общества, человеком большой культуры и образования, всегда желанным гостем и академиком».
Юный Мстислав Ростропович с сестрой Вероникой Слава сомневался – не продать ли виолончель. К счастью, талантливому юноше удалось найти работу: он мастерил рамки для фотографий и коптилки из старых бочонков. И уже тогда, в 15 лет, начал ездить с концертами... Глубокий тыл, концертная бригада в промерзлом поезде. Подросток Славка – в легкой одежде, а одеяла выдали совсем тонюсенькие. Тело сразу закоченело. Ростропович думал: «Хорошо бы заснуть и не просыпаться». А ночью почувствовал, что на нем что-то тяжелое, и ему тепло. Каждый из попутчиков, не сговариваясь, в темноте укрыл мальчишку собственным одеялом. Много позже Ростропович писал: «Когда меня уже лишили гражданства, я говорил друзьям, которые требовали от меня злобы: «А вот за эти одеяла я еще не расплатился. И может быть, никогда не расплачусь. Это и есть моя страна, и я ей должен до сих пор».
Мстислав Ростропович, Евгений Светланов, Государственный симфонический оркестр СССР - Вариации на тему рококо для виолончели с оркестром, соч. 33
В 1934–1937 гг. учился в Школе сестёр Гнесиных в классе отца, в 1937–1941 гг. – в музыкальной школе Свердловского района Москвы у него же. Брал уроки композиции у Е. И. Месснера. В 1940 г. впервые публично выступил с оркестром как солист, исполнив Концерт для виолончели с оркестром К. Сен-Санса в Славянске (в Донбассе). В 16 лет Мстислав поступил в Московскую консерваторию, которую окончил в 1946 году. Сон не больше пяти часов в сутки, никаких каникул и отпусков. Занятия на инструменте на рассвете и перед сном – такой режим дня у Ростроповича был с юности
В 18 лет выиграл свою первую премию на Всемирном фестивале молодёжи и студентов в Праге. А в 24 года получил Сталинскую премию II степени. Далее была аспирантура, после окончания которой, Ростропович преподавал в консерваториях Москвы и Ленинграда. Общий стаж его педагогической деятельности – 26 лет, за которые он воспитал множество известных музыкантов. Среди них Наталья Шаховская, Иван Монигетти, Давид Герингас, Наталья Гутман. К концу 40-х годов музыкант давал концерты в самых разных городах. Ему аплодировали Москва, Киев, Минск.
Мстислав Ростропович, Леонид Коган - Две вариации на русские песни, соч. 4: No. 2, То теряю, что люблю
Мстислав стал участником многих международных конкурсов, откуда непременно возвращался победителем. Его популярность росла день ото дня. Этому способствовали и гастроли за рубежом, принесшие молодому дарованию международное признание и успех.
Мстислав Ростропович, Генрих Таланян, Квартет имени Бородина - Струнный секстет ре минор, соч. 70 "Воспоминание о Флоренции": II. Adagio cantabile e con moto
Еще со студенческих времен Мстислава Леопольдовича прозвали подсолнухом – за раннюю лысину. А жена, Галина Вишневская, называла его Буратино. Музыканты познакомились в Праге… «Был фестиваль Пражская весна, и маэстро рассказывал, что он сидел утром за завтраком в гостиничном ресторане. Там была лестница. «Я, – говорит, – увидел ножки, которые идут по этой лестнице, и подумал: «Интересно, если такие ножки, то какое будет лицо и все остальное... И когда я ее увидел, потерял голову», – рассказывает Наталия Доллежаль. Ради Ростроповича Вишневская развелась с первым мужем.
Жизнь этой творческой пары не была простой, но между ними была любовь, которая побеждала все. Ростропович ревновал свою прекрасную Галину. Он считал себя некрасивым (вспомним семейную шутку про беременность), рано стал лысеть, а перед Вишневской преклонялись высокопоставленные поклонники. И все же Галина любила его искрометный юмор, яркий и открытый характер, он умел обаять любого и был невероятно талантливым. Как и она.
«Папа занимался своим, а мама хотела, чтобы он занимался с ней, – вот тут происходили выяснения отношений на повышенных тонах. Но когда они выходили на сцену, это все моментально с первых звуков забывалось, там уже просто был разговор на другом уровне», – говорит Ольга Ростропович.
По словам старшей дочери, Галина не раз говорила, что они с мужем так долго и счастливо жили потому, что постоянно находились в разъездах. Каждый из них был яркой личностью с характером, каждый отстаивал свое мнение, они оба много работали и часто уезжали на гастроли. Расстояние и разлука помогали сглаживать углы, искать компромиссы и находить решения, устраивающие обоих. " В одном мнении они сходились всегда — детей надо воспитывать в большой строгости.
Девочки росли в сопровождении музыки. И с самого маленького возраста они знали, что нельзя мешать родителям, когда они репетируют. Ольга вспоминала, что они с сестрой буквально «ходили по воздуху», когда отец играл дома.
Мстислав Ростропович, Александр Дедюхин - Вокализ-этюд в форме хабанеры, M. 51
И их судьба была предрешена — обеих отправили учиться в музыкальную школу. Гулять девочкам было некогда. Они возвращались с занятий к пяти вечера, делали сначала школьные уроки, а потом садились за фортепиано. Поздно? Семья жила в «Доме композиторов», и нередко сестры засыпали под звуки рояля, раздающиеся из соседней квартиры.
1960-е годы, очередные триумфальные гастроли Мстислава Ростроповича в США. В советском посольстве маэстро предупредили: львиную долю гонорара он должен сдать. Композитор возражать не стал. Только попросил своего импресарио купить на весь гонорар антикварную фарфоровую вазу и привезти на прием в посольство. Вазу доставили, Ростропович взял ее, полюбовался и... развел руки. Ваза, ударившись о мраморный пол, разлетелась на кусочки. Музыкант подобрал один, завернул в носовой платок и сказал послу: «Это мое, а остальное – ваше». Диссидентом Ростропович никогда не был и попал в этот круг поневоле – из-за собственной благотворительности. Еще в юности помогал опальным композиторам Сергею Прокофьеву и Дмитрию Шостаковичу. Власти закрывали на это глаза: маэстро любили за границей, он зарабатывал на гастролях огромные гонорары для страны. Но дружбу с одним человеком ему простить не смогли: Ростропович помогал Солженицыну – взял его на работу садовником. Министр культуры Екатерина Фурцева вызвала композитора: «Вы покрываете Солженицына – он живет у вас на даче. В течение года мы не будем пускать вас за границу». Тот, пожав плечами, ответил: «Вот уж никогда не считал, что выступать перед своим народом – наказание». С 1972 года Ростропович и Вишневская стали невыездными. Более того, им отменяли туры и записи даже на родине. За ними постоянно следили. «Я сама в Жуковке жила и видела этих «топтунов», которые ходили вокруг под видом водопроводчиков, электриков, машины какие-то стояли подозрительные <…> Уезжали они как бы в длительную командировку, а потом уже, когда они были в Париже, их лишили гражданства. Но Галина Павловна говорила, что, если бы Слава остался и не уехал, то он бы спился точно», – вспоминает Наталия Доллежаль. Они уехали в никуда: квартира, дача, машина, накопления и даже награды – все осталось в Советском Союзе. С жильем помогли иностранные друзья, а принц Монако даже сделал супругам служебные паспорта как лицам без гражданства. Маэстро мог бы впасть в депрессию, но вспомнил свое святое правило: в любую трудную минуту – просто играй на виолончели. И виолончель его спасла в очередной раз.
Мстислав Ростропович, Геннадий Рождественский, Симфонический оркестр Ленинградской филармонии - Концерт для виолончели с оркестром ля минор, соч. 129: I. Nicht zu schnell
И все же семья не думала, что этот отъезд надолго. Ольга, которой на момент переезда исполнилось 18 лет, решила, что родители просто отправляются в длительное турне. Супруги не остались без дела в эмиграции. Талант обоих был востребован, они много гастролировали. А дочерям нужен был присмотр и обучение. Ольгу с Еленой определили в школу для девочек при действующем католическом монастыре Сант-Оливье в Лозанне. Жили девушки в горах, в окружении стад коров. Им очень не хватало общения, поначалу были сложности с языком. В Швейцарии они проучились два года. А затем поступили в Джульярдскую школу искусства и музыки в Нью-Йорке.
Мстислав Ростропович с семьей
По возвращении на родину Мстислав Ростропович, к тому времени ставший правозащитником, меценатом и общественным деятелем, оставался таким же простым и человечным, как и раньше. Он не любил пафосные приемы, вместо этого отправлялся в обычную школу и прослушивал детей, не отказывал поклонникам в совместном фото, по мере сил и возможностей, исполнял любые просьбы. Музыкант не делил людей по социальному статусу и национальности, на свой день рождения он мог пригласить простого человека – консьержа и таксиста, несмотря на то, что среди гостей вечера были президенты и короли. На сцене Мстислав Ростропович был сосредоточенный, серьезный, иногда мог и расплакаться – так действовала на него сила музыки. Но, убрав виолончель или дирижерскую палочку, он превращался в совершенно другого человека. Человек-анекдот – так его называли. 1970-е, Лондон, Букингемский дворец. Пианист Бенджамин Бриттен готовил Ростроповича к первому выступлению перед королевой Елизаветой. «Он страшно волновался и спрашивал у Бриттена: «А как мне поздороваться с королевой?» – «Ну как – надо сделать вот такой реверанс (показывает и смеется)». И когда он пришел и сделал такой реверанс, то все хохотали страшно, потому что никто такого не делает», – рассказывает личный секретарь маэстро. Еще один из множества смешных и хулиганских случаев произошел в 1990 году, когда главному дирижеру Вашингтонского оркестра позвонили из Сан-Франциско и пригласили на юбилей его друга, скрипача Айзека Стерна. Перед самым началом концерта кто-то вошел в дамскую уборную, поправил диадему и быстро скрылся, пока женщины не заметили балетные пуанты 43-го размера. А в это время на сцене стояла одинокая виолончель. Айзек Стерн с гостями ждал маэстро, а дождались коренастую балерину в пачке, которая сначала станцевала, а потом и сыграла «Умирающего лебедя». Это был очередной розыгрыш Ростроповича. «Он мог сидеть выпивать за столом до трех часов утра. Но когда ты вставал, скажем, в восемь, он уже сидел и разыгрывал руки. Он был прежде всего человеком необычайной работоспособности, и это очень спасало его жизнь», – считает бывший министр культуры России Михаил Швыдкой. Как-то у Мстислава Леопольдовича спросили: почему вы выбрали виолончель? Маэстро ответил: «Потому что я ее полюбил, как женщину. Лишь много лет спустя узнал, что по-французски виолончель мужского рода. Я был потрясен! Но было уже поздно. Поэтому – в любую трудную минуту просто играй на виолончели!»
«Мстислав Ростропович. Просто Слава». Документальный фильм
ДРАГОЦЕННЫЕ РОССЫПИ
:Лариса Обибок
МУЗЫКА.
ЛЕГЕНДАРНЫЕ ИСПОЛНИТЕЛИ.
МСТИСЛАВ РОСТРОПОВИЧ.
Однажды в детстве будущий музыкант неудачно упал со стула и получил двойной перелом руки. Ему сказали, что играть на виолончели больше не получится – с такой травмой невозможно держать смычок. После того как гипс сняли, Ростропович каждый день держал руку по часу в горячей воде – размягчал и играл, играл, играл.
«Все равно он как-то держал локоть по-другому, кисть была вывернута в сторону, – рассказывает личный секретарь Ростроповича Наталия Доллежаль. – Но он потом говорил, что это ему помогло приобрести уникальную постановку руки на смычке».
Отец много выступал и преподавал в Москве, во время войны давал концерты в госпиталях. У него было больное сердце, и он постоянно чувствовал слабость. Так что виолончель Леопольду носил сын.
Мстиславу исполнилось 13 лет, когда он впервые выступил в качестве виолончелиста симфонического оркестра.
А когда ему было 15 лет, отец умер от сердечного приступа, который предчувствовал, оставив для сына под подушкой письмо. Это послание, ставшее программой его жизни, маэстро хранил всю жизнь.
«Мы дали тебе имя Славы, и наше общее, дружище, пожелание видеть Славу в полной Славе своего таланта. Желаем, чтобы как виолончелист ты достиг бы пределов Пабло Казальса; как пианист, композитор был бы не меньшей величиной, чем С. В. Рахманинов, и главное, как человек был бы всегда джентльменом, обаятельным человеком общества, человеком большой культуры и образования, всегда желанным гостем и академиком».
Слава сомневался – не продать ли виолончель.
К счастью, талантливому юноше удалось найти работу: он мастерил рамки для фотографий и коптилки из старых бочонков. И уже тогда, в 15 лет, начал ездить с концертами...
Глубокий тыл, концертная бригада в промерзлом поезде. Подросток Славка – в легкой одежде, а одеяла выдали совсем тонюсенькие. Тело сразу закоченело. Ростропович думал: «Хорошо бы заснуть и не просыпаться». А ночью почувствовал, что на нем что-то тяжелое, и ему тепло. Каждый из попутчиков, не сговариваясь, в темноте укрыл мальчишку собственным одеялом.
Много позже Ростропович писал:
«Когда меня уже лишили гражданства, я говорил друзьям, которые требовали от меня злобы: «А вот за эти одеяла я еще не расплатился. И может быть, никогда не расплачусь. Это и есть моя страна, и я ей должен до сих пор».
В 16 лет Мстислав поступил в Московскую консерваторию, которую окончил в 1946 году.
Сон не больше пяти часов в сутки, никаких каникул и отпусков. Занятия на инструменте на рассвете и перед сном – такой режим дня у Ростроповича был с юности
Далее была аспирантура, после окончания которой, Ростропович преподавал в консерваториях Москвы и Ленинграда. Общий стаж его педагогической деятельности – 26 лет, за которые он воспитал множество известных музыкантов. Среди них Наталья Шаховская, Иван Монигетти, Давид Герингас, Наталья Гутман.
К концу 40-х годов музыкант давал концерты в самых разных городах. Ему аплодировали Москва, Киев, Минск.
«Был фестиваль Пражская весна, и маэстро рассказывал, что он сидел утром за завтраком в гостиничном ресторане.
Там была лестница. «Я, – говорит, – увидел ножки, которые идут по этой лестнице, и подумал: «Интересно, если такие ножки, то какое будет лицо и все остальное... И когда я ее увидел, потерял голову», – рассказывает Наталия Доллежаль. Ради Ростроповича Вишневская развелась с первым мужем.
" В одном мнении они сходились всегда — детей надо воспитывать в большой строгости.
Только попросил своего импресарио купить на весь гонорар антикварную фарфоровую вазу и привезти на прием в посольство. Вазу доставили, Ростропович взял ее, полюбовался и... развел руки. Ваза, ударившись о мраморный пол, разлетелась на кусочки. Музыкант подобрал один, завернул в носовой платок и сказал послу: «Это мое, а остальное – ваше».
Диссидентом Ростропович никогда не был и попал в этот круг поневоле – из-за собственной благотворительности. Еще в юности помогал опальным композиторам Сергею Прокофьеву и Дмитрию Шостаковичу. Власти закрывали на это глаза: маэстро любили за границей, он зарабатывал на гастролях огромные гонорары для страны. Но дружбу с одним человеком ему простить не смогли: Ростропович помогал Солженицыну – взял его на работу садовником.
Министр культуры Екатерина Фурцева вызвала композитора: «Вы покрываете Солженицына – он живет у вас на даче. В течение года мы не будем пускать вас за границу». Тот, пожав плечами, ответил: «Вот уж никогда не считал, что выступать перед своим народом – наказание».
С 1972 года Ростропович и Вишневская стали невыездными. Более того, им отменяли туры и записи даже на родине.
За ними постоянно следили.
«Я сама в Жуковке жила и видела этих «топтунов», которые ходили вокруг под видом водопроводчиков, электриков, машины какие-то стояли подозрительные <…> Уезжали они как бы в длительную командировку, а потом уже, когда они были в Париже, их лишили гражданства. Но Галина Павловна говорила, что, если бы Слава остался и не уехал, то он бы спился точно», – вспоминает Наталия Доллежаль.
Они уехали в никуда: квартира, дача, машина, накопления и даже награды – все осталось в Советском Союзе. С жильем помогли иностранные друзья, а принц Монако даже сделал супругам служебные паспорта как лицам без гражданства.
Маэстро мог бы впасть в депрессию, но вспомнил свое святое правило: в любую трудную минуту – просто играй на виолончели. И виолончель его спасла в очередной раз.
Супруги не остались без дела в эмиграции. Талант обоих был востребован, они много гастролировали. А дочерям нужен был присмотр и обучение. Ольгу с Еленой определили в школу для девочек при действующем католическом монастыре Сант-Оливье в Лозанне. Жили девушки в горах, в окружении стад коров. Им очень не хватало общения, поначалу были сложности с языком. В Швейцарии они проучились два года. А затем поступили в Джульярдскую школу искусства и музыки в Нью-Йорке.
Он не любил пафосные приемы, вместо этого отправлялся в обычную школу и прослушивал детей, не отказывал поклонникам в совместном фото, по мере сил и возможностей, исполнял любые просьбы.
Музыкант не делил людей по социальному статусу и национальности, на свой день рождения он мог пригласить простого человека – консьержа и таксиста, несмотря на то, что среди гостей вечера были президенты и короли.
На сцене Мстислав Ростропович был сосредоточенный, серьезный, иногда мог и расплакаться – так действовала на него сила музыки. Но, убрав виолончель или дирижерскую палочку, он превращался в совершенно другого человека. Человек-анекдот – так его называли. 1970-е, Лондон, Букингемский дворец. Пианист Бенджамин Бриттен готовил Ростроповича к первому выступлению перед королевой Елизаветой.
«Он страшно волновался и спрашивал у Бриттена: «А как мне поздороваться с королевой?» – «Ну как – надо сделать вот такой реверанс (показывает и смеется)». И когда он пришел и сделал такой реверанс, то все хохотали страшно, потому что никто такого не делает», – рассказывает личный секретарь маэстро.
Еще один из множества смешных и хулиганских случаев произошел в 1990 году, когда главному дирижеру Вашингтонского оркестра позвонили из Сан-Франциско и пригласили на юбилей его друга, скрипача Айзека Стерна. Перед самым началом концерта кто-то вошел в дамскую уборную, поправил диадему и быстро скрылся, пока женщины не заметили балетные пуанты 43-го размера. А в это время на сцене стояла одинокая виолончель. Айзек Стерн с гостями ждал маэстро, а дождались коренастую балерину в пачке, которая сначала станцевала, а потом и сыграла «Умирающего лебедя». Это был очередной розыгрыш Ростроповича.
«Он мог сидеть выпивать за столом до трех часов утра. Но когда ты вставал, скажем, в восемь, он уже сидел и разыгрывал руки. Он был прежде всего человеком необычайной работоспособности, и это очень спасало его жизнь», – считает бывший министр культуры России Михаил Швыдкой.
Как-то у Мстислава Леопольдовича спросили: почему вы выбрали виолончель? Маэстро ответил: «Потому что я ее полюбил, как женщину. Лишь много лет спустя узнал, что по-французски виолончель мужского рода. Я был потрясен! Но было уже поздно. Поэтому – в любую трудную минуту просто играй на виолончели!»