что его любимая хозяйка умерла, что, сколько бы он не стоял у могильной плиты, она никогда уже не вернётся и не потреплет его за уши, не протянет украдкой под столом печенье, которое Малыш очень любил, но хозяин запрещал категорически.

Пёс тяжело вздохнул, и они пошли к троллейбусной остановке.
Идти было долго, но им не к кому было торопиться. Поэтому мужчина с собакой шли не спеша, оба вспоминали ту, которую любили больше всего на свете.
Сергей Петрович прожил со своей Машенькой (так он всегда называл жену) сорок восемь лет. Хорошо жили, ладно. Вот только не дал им Бог детишек.
- Знать, не судьба, - говорила Мария, - наверное, не достойны мы с тобой, вот и не доверили нам там, на небесах, детей растить.
Именно поэтому Машенька и отказалась усыновить какую-либо сироту из детдома, хотя он был не против, но уговаривать не стал. Ни к чему это, если у человека к чужим детям душа не лежит. Сначала они ещё надеялись, а потом… Потом Маша принесла домой маленького бездомного пёсика. Ральф, так звали их первого питомца, который заменил им ребёнка. Когда Ральф умер от старости, они долго плакали и решили, что больше собак заводить не будут, слишком больно их терять. А через два года Машенька принесла крохотного котёнка.
- Коты долго живут, - улыбалась она тогда, - так что Пушок вполне даже может нас пережить.
Двадцать счастливых лет прожили они с Пушком, но, увы, хоть коты и живут дольше собак, но гораздо меньше человека.
Горько им было снова хоронить своего «ребёнка», Машенька тогда тяжело заболела. Наверное, эта утрата и подкосила здоровье уже далеко не молодой женщины. Он предлагал взять другого котёнка, но Машенька категорически была против.
- Мы уже старые, самим скоро помирать, что ж сиротить животинку. Нет, Серёжа, больше никаких животных, будем с тобой вдвоём век доживать.
И он снова был с ней согласен. Он очень любил свою Машеньку.
Прошло два года.
Как-то они гуляли в парке и подошли к киоску с мороженным. Он вручил Машеньке её любимый пломбир, и они собирались пойти в сторону фонтана, как вдруг, услышали какую-то возню за киоском. Обойдя сооружение, оба замерли на месте: маленький худющий щенок жевал обёртку от мороженного. Он был настолько худой, что голова казалась непропорционально большой в сравнении с тельцем. Увидев людей, пёсик оставил обёртку и посмотрел на Сергея с Машей каким-то вопросительно-укоряющим взглядом.
- Серёжа, обещай мне, - горячо зашептала Маша, сильно сжав руку мужа, - обещай, что ты проживёшь ещё минимум десять лет!
Тогда он буквально опешил от её слов, но Машенька так на него смотрела, как будто от этого зависела вся их дальнейшая жизнь, и, не задумываясь, он произнёс:
- Обещаю!
Тогда она улыбнулась, подняла это мохнатое «недоразумение» и прижала к груди. Так у них появился Малыш.
Сергей Петрович тяжело вздохнул и посмотрел на Малыша. Пёс тут же вскинул голову и уставился в глаза своего хозяина, как будто прочёл все его мысли, как будто говорил: «Да, да, именно так всё и было».
Они прожили все вместе ещё пять счастливых лет, наполненных живой мохнатой радостью по кличке Малыш, а три месяца назад его Машеньки вдруг не стало…
Сергей Петрович невольно издал звук, похожий на тихий стон, и Малыш тут же жалобно завыл.
- Осиротели мы с тобой, Малыш, - сказал Сергей Петрович.
- Ау-ау-а-а-ууууу! – подхватил пёс.
Они часто ходили на могилку к Марии, потому что не могли по-другому.
Вот и конечная остановка троллейбуса. Сергей Петрович присел на лавку. В груди появилась какая-то тянущая боль, не сильная, но неприятная. «Поскорее бы добраться домой, чая сладкого выпить, сразу легче станет», - подумал он, автоматически потирая левую сторону груди. Малыш не сидел, как обычно рядом, а с беспокойством наматывал вокруг лавочки круги, периодически тянулся носом к лицу хозяина и поскуливал.
- Нормально, Малыш, нормально. Вот и троллейбус, пойдём.
Они сели в троллейбус, ехать надо было минут сорок, а боль всё нарастала. Малыш всё плотнее зарывал свою голову хозяину в колени.
- Ну-ну, Малыш, ничего… уже полдороги проехали…
Внезапно боль резко усилилась, стало трудно дышать, перед глазами - темнота, Сергей Петрович потерял сознание. И тут же громко и отчаянно залаял Малыш. Немногочисленные пассажиры троллейбуса обернулись.
- Мужчине плохо!