Ребята сноровисто принялись разгружать вещи из фургона – баулы с вещами, небольшие шкафчики, разобранный диван, компьютерный стол, стулья, табуретки.

Девушка сдержанно поздоровалась с бабульками на скамейке, хотела зайти в подъезд, но её остановила одна из старушек, сгорая от любопытства:
– Ты в двадцать вторую квартиру?
– Да, в двадцать вторую.
– У Сергейчуков купила?
– Да.
– Жить будешь, или для аренды?
– Жить буду.
– Одна, или с семьёй?
Девушка повернулась и внятно сказала:
– Извините, я устала и к разговорам не расположена. Всего доброго, – и зашла в подъезд.
Вскоре грузчик с водителем вышли из подъезда, забрались в свой фургон и уехали, новая соседка закрылась в своей квартире. Дворовая пресс-служба осталась недовольна отсутствием информации, поэтому принялась строить предположения.
– Одна, поди, девка – в однокомнатную квартиру заехала, и кольца на руке нет.
– Щас они кольца не носят и в ЗАГСе не расписываются. Как собаки сойдутся-разойдутся и всё!
– Плохо, если одна. Сейчас начнёт мужиков да подружек водить, дискотеки устраивать!
– Нет, я другое хочу понять, откуда у молодой девки деньги на квартиру, если мужа нет?
– Может, родители купили?
– Зачем родители будут девку баловать, от себя отрывать? Скажешь тоже, родители! Любовник постарался!
– Как, любовник?
– А так! Старый, пузатый, богатый, с положением. Где ему с молодухой любиться, пока жена не видит? Вот он и прикупил квартирку, приедет, когда надо, уедет, когда время придёт.
– Ага, а потом надоест она ему, квартирку-то не отберёшь!
– Так он её, небось, на себя оформил, и вся недолга!
Бабушки ещё немного помыли косточки новой соседке, но удовольствия не получили – слишком мало информации! Первой не выдержала Мария Егоровна, баба Маша. Поднялась на шестой этаж, подошла к дверям двадцать второй квартиры, прислушалась, побурчала, и всё-таки позвонила. Через полминуты из-за двери спросили: «Кто там?»
– Это соседка ваша с пятого этажа, откройте, пожалуйста!
Щёлкнул замок, дверь отворилась. Хозяйка была в домашнем халате, волосы замотаны в чалму-полотенце.
– Что вы хотели? – не очень любезно спросила она.
– Ну как, что? По-соседски, узнать, не надо ли чего, познакомится. Меня Марией Егоровной звать, бабой Машей. А тебя?
Девушка стояла в дверях, перекрывая вход, не предлагая войти. Баба Маша попыталась протиснуться в коридор, но хозяйка стояла, даже не пытаясь подвинуться и дать проход. Просунуть любопытный нос в квартиру, хотя бы посмотреть, тоже не получалось – девушка явно разгадала её хитрость, и стояла монолитом.
– Я Лена. Спасибо большое, мне ничего не нужно. Я утомилась после переезда и хочу лечь спать.
– Ой, Леночка, как я тебя понимаю! – баба Маша чуть не подскочила – налаживается контакт! – Эти переезды – просто стихийное бедствие, я на своём веку столько раз переезжала…
– Совершенно верно, переезды штука утомительная. Спокойной ночи, Мария Егоровна, – решительно завершила разговор Лена, и просто захлопнула дверь.
На следующий день Лена встретилась с соседками вечером, когда шла с работы. Поздоровалась и пошла дальше, к подъезду.
– Как дела, Леночка? – баба Маша источала мёд с сахаром, – Устроилась уже?
– Да, спасибо, – соседка по-прежнему не была расположена к разговору.
Дворовая пресс-служба опять осталась ни с чем! Вечером баба Маша предприняла новую попытку, ведь предлог у неё был самый благовидный: почтальонша Лида передала ей письмо в 22-ю квартиру.
– Какое-то важное, казённое, – усмехнулась она, прекрасно зная о попытках разгадать новую соседку, – передайте, чтоб не затерялось.
Негласная руководительница дворового пресс-центра тут же помчалась на шестой этаж, позвонила в дверь.
– Кто там?
– Леночка, открой, это баба Маша. Тебе тут письмо какое-то важное пришло!
– Что за письмо? – девушка, как и в прошлый раз стояла в дверях, перекрывая проход.
– Вот! Выпало, видно, я его возле ящиков подобрала, решила самолично передать, оно казённое, важное, поди!
– Хорошо, спасибо, – Лена протянула руку.
– Нет, Леночка, нельзя через порог передавать! – усмехнулась старуха, пытаясь пробиться внутрь.
– Я не суеверная, – уже с раздражением сказала девушка, не двигаясь с места.
– Зато я какая суеверная! Нельзя пренебрегать приметами, это мудрость народная. Я по молодости тоже, было, не верила, но однажды…
– Извините, в дом не приглашаю, у меня не прибрано, – Лена сделала шаг навстречу, ловко отобрала письмо, прочитала адрес, – это бывшим хозяевам, я передам. Ещё раз спасибо, и до свидания!
Дверь захлопнулась.
Дворовой пресс-центр гудел. Такого ещё не бывало! Подлая девица не желала проявить уважение, рассказать о себе. В квартиру не пускала ни под каким видом! Даже когда баба Маша пыталась применить пару безотказных приёмов: «Ой, Леночка, магазин уже закрылся, не одолжишь стакан сахара?», и «Я вот булочек домашних напекла, хочу тебя угостить по-соседски», она уклонилась решительно и непреклонно.
В первом случае сослалась на отсутствие сахара по причине его неупотребления, а во втором холодно заявила, что мучного не ест, чтобы не набрать лишний вес. Это уже перешло всякие границы!
Не добавила ясности информация, вскоре добытая из домоуправления: квартира оформлена по договору купли-продажи на Степанишину Елену Витальевну, двадцати двух лет, незамужнюю, судя по чистому паспорту. И что дальше? С каких доходов девчонка купила квартиру? Чем занимается? Какова личная жизнь – чистый паспорт в наше время не показатель.
На вечернем заседании пресс-центра было решено пустить в ход тяжёлую артиллерию – привлечь участкового Семёныча: намекнуть, что новая соседка шумит по ночам, гости к ней ходят. Пусть разберётся, а то бабульки ему все мозги выедят, он знает, что с ними связываться – себе дороже.
Однако вместо пожилого Семёныча, который знал всех, и которого тоже знали все, им был представлен молодой лейтенант Фролов, их новый участковый. Он внимательно выслушал делегацию, пожал плечами:
– Если соседи шумят и нарушают порядок, звоните в полицию. Сейчас можете написать заявление, рассмотрим.
– Нет, что вы, товарищ лейтенант, не надо заявлений, мы так, по-соседски, вы просто к ней сходите, поговорите, разъясните…
– По-соседски, говорите? Ладно, вечером зайду, так и так надо познакомиться.
Вечером все с нетерпением ждали нового участкового, обсуждая его компетенцию. Мнения высказывались разные, от «Молодой он, неопытный, ничего не добьётся» до «У парня ещё рвение есть и силы, ему карьеру строить, будет стараться»
В восемь вечера показался лейтенант Фролов, поздоровался с бабушками, направился к подъезду.
– Ой, товарищ лейтенант, я вас провожу сейчас, покажу, где она живёт! – засуетилась баба Маша.
– Чего там показывать, – пожал плечами Фролов, – что, я не найду квартиру по номеру?
– Ну, я так, на всякий случай… – Мария Егоровна уже давила кнопку вызова лифта.
Приехали на шестой этаж, позвонили в дверь.
– Кто там?
– Участковый, лейтенант Фролов, откройте, пожалуйста.
– Чем обязана? – Лена и в этот раз одета была по-домашнему, но не в халате, а в цветастом весёленьком сарафане.
– Да вот, просто хочу познакомиться, служебные обязанности, – улыбнулся лейтенант, – разрешите зайти?
– Заходите, если такая обязанность, – девушка посторонилась, пропуская полицейского, но тут же перекрыла вход рвущейся внутрь Марии Егоровне. Дверь закрылась, оставив раздосадованную руководительницу дворового пресс-центра на лестничной площадке.
Полицейский вышел примерно через полчаса, остановился возле скамейки и строго сказал.
– Ещё раз повторяю, если есть жалобы – пишите официальное заявление. Если ночью шумят – вызывайте наряд. Документы у вашей соседки в порядке, и нарушений с её стороны нет. До свидания.
– До свидания, товарищ лейтенант, – разочарованно протянул нестройный хор.
Так прошло ещё четыре месяца. Лена так и осталась неразгаданной соседкой. Повода к решительным действиям не давала – всегда вежливо, но сухо здоровалась, по-прежнему пресекая все попытки задушевных разговоров. По ночам не шумела, гости бывали редко, никто при этом также не напивался и не буянил.
Несколько раз к ней заходил участковый Фролов, что-то выяснял. Пресс-центр продолжал судачить и гадать, но постепенно переключился на другие темы и более интересных соседей. Разумеется, девушке негласно приписали низкую социальную ответственность, хотя никаких поводов к этому она не давала. Одевалась не вызывающе, приходила не поздно, трезвая, и без мужского сопровождения.
Так бы и затихла эта тема, но однажды вечером в пресс-центре на лавочке начался настоящий ажиотаж: прибежала Кузьминична, и взахлёб вывалила потрясающую новость: Лена из 22-й квартиры поменяла паспорт и переоформила регистрацию. Теперь она замужняя дама по фамилии… Фролова!
Не успели бабушки переварить эту потрясающую новость, как к их скамейке приблизился сам участковый, одетый не в форму, а в обычную одежду. Вид у него был довольно грозный, но увидев на лицах бабусь жгучее любопытство, он слегка усмехнулся.
– Дорогие соседки! Примите, пожалуйста к сведению, что Лена теперь моя жена. По всем вопросам, возникающим у вас, обращайтесь ко мне, – тут из подъезда выпорхнула Лена, подошла к мужу, поцеловала его, и они собрались уходить.
На прощание молодой человек обернулся и слегка погрозил пальцем.
– Надеюсь, слишком много вопросов у вас не будет! А то знаете, нарушение неприкосновенности частной жизни, статья 137 УК…
Парочка удалилась, а пресс-центр загудел вопросами:
– Они у неё жить нынче будут, или квартиру обменяют? И что же теперь? Мы никогда не узнаем, откуда у неё квартира, кто она такая? Вот тебе и молодой лейтенант!
Да, такого жестокого поражения дворовой пресс-центр не испытывал с самого своего основания…
(Автор неизвестен )
#рассказы #истории https://ok.ru/group70000008043126