Настоящие боевые действия против войск Спартака начались только с выдвижением Красса на должность главнокомандующего консульскими армиями. Частичные успехи Геллия Публиколы вызывали только ненависть в широких сенатских кругах. В Риме царило смятение. Как после страшного поражения при Каннах от войск Ганнибала, римские жрецы-понтифики направляли посольство в Дельфы, чтобы узнать, что обещает будущее и как отвратить от себя новые несчастья. Толпы граждан сходились к римскому «Кремлю» на вершине Капитолийского холма, где стоял увенчанный колесницей Юпитера золочёный храм Высшего божества. Внутри него находилась статуя Юпитера, крытая золотом и одетая в патрицианские одежды, и статуи Юноны и Минервы. Вот она, триада патрицианских богов, не всегда приятная рабам и простому римскому народу. Римские знатные люди сносили сюда драгоценности и деньги — ведь храм служил одновременно и дарохранительницей, и частично даже казначейством, — и на ходу обменивались неприятными новостями: у кого-то сын едва живой остался в сражении с корпусом Крикса, а чей-то сын навсегда сгинул… знатность вовсе не гарантирует, что ты останешься живым в сражении. Но люди верили, что Рим просто-таки не возьмёшь. Во-первых, в Азии младший Лукулл успешно вёл боевые действия против царя Митридата, а талантливый Гней Помпей, наконец, вошёл в Испанию, где вступил в соприкосновение с войсками бежавших из Рима демократов-популяров во главе с Квинтом Серторием — ура! Мы долго этого ждали. Смерть демократам! Восстание рабов-дионисалиев под начальством Спартака тоже считалось чем-то вроде происков демократической оппозиции, но, кроме неизвестного количества римлян и италиков, никаких других «граждан» (да и просто «людей») в армии Спартака как-то не наблюдалось, поэтому граждане в основном не знали, как к ней относиться. В толпе много раз повторяли имя Сергия Катилины, вечного заговорщика и лидера сенатской оппозиции, но всем было известно, что он первый из отцов-сенаторов выступил за формирование новой консульской армии, и все прекрасно слышали, что Сергий Катилина готов возглавить в ней легион. Но кто будет командовать армией? Опять Геллий Публикола? Но он уже себя показал — хватит с него! Он только и сумел, что обложить корпус Крикса в районе горы Гарган и уничтожить! Но разве этого было так мало? Появившиеся на Капитолийском холме в храме Диоскуров консулы Республики попытались объяснить, что Геллий (уже бывший консул!) — это великий полководец и победитель, но были подвергнуты публичным нападкам за полную неспособность навести порядок в Италии. В конце концов, дело дошло до потасовок между городской стражей и преторианцами с одной стороны и римскими гражданами — с другой. В ход пошли палки и камни. В течение нескольких дней толпы бедноты и вольноотпущенников под водительством уличных крикунов — Лентидия, Плагулея и некоего актёра по имени Сергий — пытались вытеснить 3-ю когорту городской стражи (cohortes urbanae) под начальством Луция Фания с Капитолийского холма и захватить форум, в котором в тот момент заседал сенат. В конце концов, у них это получилось, но никаких отцов-сенаторов в здании, ясен пень, не оказалось — во всяком случае, большинства. Зато там оказались народные трибуны, у которых было какое-то совещание и они не смогли разойтись по домам. Их спустили вверх тормашками с Капитолийского холма, а присланных на помощь городским стражникам благородных господ преториацев из 2-ой «пурпурной» когорты разоружили и ободрали, как липу на лапти. Марк Цицерон говорил об этом на сенатских прениях: «Вооружённые силы и отряды, осаждающие государство, более многочисленны, чем защищающие его, так как чуть кивнёшь дерзким и пьяным людям — и они уже приходят в движение, а ещё чаще открыто восстают против сената и государства. Зато, вот, честные люди почему-то малодеятельны, упускают из виду начало событий и только по необходимости начинают действовать - когда жареный петух начинает говорить человеческим языком». В такой-то полусумасшедшей обстановке они и избрали нового командующего консульскими войсками — Марка Красса. А он, собственно, сам напросился в генералы. На итальянском юге располагались его владения, а Спартак как раз направлялся на юг. Как тут было не забеспокоиться?! а тут ещё Сицилия, где 18 лет назад имело место кровавое восстание под начальством Эвноя — разве такое забудешь?! Римский сенат уже направил туда бывшего столичного претора Гая Верреса, хорошего организатора и человека с волчьими манерами, прежде славно отличившегося разгромом подполья гладиаторов-дионисалев в самом Риме (а в Капуе-то он не распоряжался, потому-то восстание там и началось). Но если Спартак, придёт на юг итальянского «сапога» и переправит часть своих войск на остров, то уж тогда никакой Веррес не поможет. Сицилийское восстание рабов полыхнёт с новой силой, а это угрожает вдобавок и ростом цен на продовольствие в самом Риме. «Чем мы будем кормить социально незащищённые слои населения?» — спросили сами себя отцы-сенаторы и… порешили назначить новым римским претором Марка Красса. Под его начальство ставили армию в 6 легионов — 30 000 человек! Конечно, это — мало, и даже много меньше, чем мы можем дать прямо сегодня, озаботились отцы-сенаторы (учитывая разбросанные по всей стране колонии ветеранов), но людей мы как-нибудь и где-нибудь «нароем», притом в самое короткое время — главной задачей нового командующего было немедленно «нарыть» для этой армии грамотный старший командный состав. А это — непросто Вообще-то, передача сразу 6 легионов «в одни руки» — это была ситуация практически феноменальная. Во времена роста, а затем и рассвета Римской империи и 8 легионов никого особо и не удивляли, но в годы Республики оперировали цифрами несравнимо более меньшими. На войну обычно давали максимум 4 легиона, а все остальные войска собирали из диких федератов-союзников, — например, из тех же фракийцев. Но в целом против войск Спартака действовало даже не 8 легионов, а двенадцать (ещё четырьмя легионами по-прежнему руководили консулы), и некоторую часть старшего командного состава Марк Красс как бы получил по эстафете от того же консула Геллия Публиколы, как, например, Публия Консидия Лонга, начальника своего штаба. Но тот был знатным сулланским трибуном и отказываться от такого «кадра» было почти бессмысленно. Зато настоящим «выползком» из штаба Геллия стал Марк Муммий, опытный офицер и потомок «того самого» Квинта Муммия, которого так высоко ценил революционер Гай Блоссий, — он погиб вместе с братьями Кракхами (сначала был переизбран на место прежнего народного депутата Марка Октавия, а потом, полумёртвый от побоев, был брошен в реку под всеобщее «Ха-ха-ха!») — приятные люди, не так ли? Но Марк Красс и потом много раз сталкивался с тем, что правящий сенат Рима изо всех сил старается ограничить его энергию и решимость своими хитрыми контрмерами и, в частности, прямым назначением «своих» людей во все его штабы. Последним таким «назначенцем» (присутствие которого Крассу пришлось терпеть впоследствии целых двадцать лет!) оказался Публий Сулла, племянник покойного диктатора, будущий «соратник» Цезаря в борьбе с Помпеем, а потом и в Галльской войне. Но Марк Красс назначил его только временно, поскольку ждал прибытия из провинции Квинта Аррия, давнего своего приятеля и одного из наиболее удачливых командиров консульской армии. Кроме того, он ждал прибытия назначенного на квесторскую должность Публия Эмилия Скофу, в прошлом опытнейшего сулланского командира, а ныне — пенсионера и землевладельца из Тибурина. Красс не побрезговал «сгонять» к нему в сопровождении конного эскорта и прямо предложить должность — не отказывайся, мол, ты мне нужен! Четыре легиона формировались в Риме и состояли из опытнейших ветеранов Суллы и Мария, а одно из боевых подразделений, как и вся контубернальская (адьютантская) служба штаба армии была набрана целиком из «золотой» молодёжи. Например, в контуберналы записался сын покойного диктатора — Фавст Сулла и даже поэт Тит Лукреций Кар. Из набранных в Риме легионов будет сформирован корпус и возглавит его Скофа — вопрос решённый, и никакой Гай Юлий Цезарь ничего здесь не отменит! — А Гай Юлий и сам, как ты знаешь, уже не прочь забрать эту должность себе или отдать кому-нибудь из своих приятелей… — Ну, тут нет ничего удивительного, — ответил на это старый квестор. Зато легатом одного из набранных в Риме легионов действительно оказался человек «впечатляющий» — тот самый Луций Сергий Катилина, которому ещё совсем недавно ряженый римским офицером Гай Канниций предлагал принять должность лидера армии гладиаторов. Такие вот кривые гримасы истории человечества. Интересно, а что случилось бы, если б тот согласился?! Тогда ему не пришлось бы создавать «свой» заговор с участием рабов и гладиаторов, в чём-то похожий на заговор Спартака и его друзей по капуанской школе. Но этот вариант развития событий представляется, увы, маловероятным. Зато вероятным оказался другой вариант развития событий, притом совсем других. Спартак на собрании легатов и военных трибунов снова заявил о планах покинуть Италию, но теперь пойти не в Галлию и не в Германию и, скорее всего, не на Сицилию, где он будет заперт со своей армией, как мышь в мышеловке, а — куда-то в Восточное Причерноморье. Там он может соединиться с царём Митридатом Евпатором и блокировать войска Луция Луккула, потому-то он и начал движение на юг, в Кампанию. Его интересует порт Бриндизий. Откуда это стало известно? Помимо основных сил Спартака везде и всюду действовали ограниченные в силах и средствах, но весьма многочисленные партизанские отряды, с которыми поддерживала связь полевая канцелярия штаба Спартака под начальством бывшего раба Публипора. В только формирующуюся армию Марка Красса мигом примчался Цезарь (был декабрь, примерно +10) и сделал перед легатами обстоятельный доклад о перспективах ведения войны, о финансовой стороне дела и политической обстановке в Риме. Гай Юлий Цезарь сообщил о разгроме одного из крупных партизанских отрядов. Так вот, у одного из убитых, которого считали гонцом из спартаковской полевой канцелярии, найдено секретное послание на греческом языке, из которого можно было сделать чрезвычайно интересные выводы. А потому, резюмировал Цезарь, сенат почти наверняка потребует от Марка Красса немедленно закончить процесс комплектования армии и дать противнику генеральное сражение. «Только и всего?» — оставалось спросить. Но Цезарь был непреклонен. Через три дня он взял один из уже готовых легионов и при участии легата Публия Консидия атакует части Каста и Гая Канниция. В свою очередь Спартак, не зная, что перед ним ничтожные силы римлян, приказывает немедленно сменить направление движения войсковых колонн и двигаться намного быстрее. Цезарю было, в принципе, всё равно, победит этот легион или будет разгромлен. Спартак двигался в самый «носок» итальянского «сапога» и ни на какие раздражители не отвлекался, тогда как Цезарь искал моментальной славы за счёт Марка Красса — сейчас, немедленно, и можно без «хлеба»! Ну да, сейчас были важны только «зрелища». С Гая Юлия Цезаря начиналась не только эпоха римских императоров, но и великая эпоха европейских монархий. «Божей милостью» и олигарх Марк Красс с его туго набитым кошельком и бандитскими манерами казался теперь столько же актуальной фигурой, сколь и этот легат Консидий с его легионом. Но ведь и Марк Красс тоже мог бы стать «той самой фигурой», с которой начиналась вся история «нашей эры» — вот что любопытно! Принятый в Риме олигархический строй допускал и такой вариант развития событий. Гней Помпей находился в тот момент в Испании и не был свободен от обязательств перед «сенатом и народом Рима», а полководец Луккул и все его римские родственники-сенаторы не могли единолично претендовать на власть в государстве. Таким образом, Красс был предоставлен своей судьбе точно так же, как и Гай Юлий Цезарь, ставший только что военным претором. Что ж, обратим внимание на астрологию! Например, вот астрологическая характеристика Гая Юлия Цезяря, Рака по гороскопу: «Жизнь рожденных 13 июля вертится вокруг перспективы воспользоваться предоставляемым судьбой шансом. Встречаются среди них и такие, кто упускает свой шанс или последовательно совершает фальшстарты. Однако в большинстве своем рожденные 13 июля чувствуют момент и, ухватившись за плывущую в руки возможность, рано или поздно вступают на путь, ведущий к успеху. Менее просвещенные личности жалуются на жизнь, считают себя неудачниками, и именно это в конце концов оказывается губительным для их дальнейшего духовного роста. Однако те, кто сохраняет уверенность в себе, не унывают от временных поражений и твердо верят в то, что их час пока еще просто не пришел, быть может, поэтому самооценка у таких людей никогда не страдает». Интересная характеристика, не так ли? Очень часто бывает, что понять характер и возможности человека можно, только прибегнув к астрологической его характеристике. Например, только таким образом можно разобраться в хитросплетениях личных отношений Цезаря-Рака с женщиной-Водолеем по имени Клеопатра, с вечным его заместителем Тельцом по гороскопу Марком Антонием, или с племянником-Козерогом Октавианом. Или, к примеру, с главным его конкурентом в борьбе за власть — с Гнеем Помпеем, Весами по гороскопу. Кстати, у миролюбивого и покладистого Помпея, аналитика и аристократа, с детства дружившего с Марком Крассом и вообще — со спекулянтами, было много больше шансов стать главой государства, чем у «заботливого» Гая Юлия Цезаря, однако живая история распорядилась совсем иначе. А как же их общий союзник — и «тех», и «этих» — Марк Лициний Красс, коренной представитель римского олигархата? Его точная дата рождения никому не известна. Здесь мы имеем дело с зодиакальным анонимом. Предположительно, он родился под знаком Стрельца в 115 года до н.э. Зато есть довольно точная характеристика, составленная младшим сыном олигарха — тоже Марком Лицинием Крассом: «Почти единственным его занятием была рыбная ловля. В целом он был далеко не глупым человеком и обладал разнообразными способностями, доказывая всей своей жизнью, что способен добиваться успеха везде, в том числе и на военном поприще. Успех всегда сопутствовал Крассу, только когда требовалось принять здравое решение. Его лозунгом было — “Торопись медленно!”» Что ж, это вполне справедливая характеристика по отношению к зодиакальному Стрельцу… Но Помпей был о Крассе немного иного мнения: «Удачлив во всём, когда руки не касаются оружия!» — Способен ли был Красс стать тем человеком, с которого начиналась новейшая история мира? Мог. Но не на войне. Это всем понятно. Но и Гай Юлий Цезарь также был фигурой не совсем постоянной. Дело в том, что из Раков не получаются по-настоящему значительные политические деятели. Раки существа цельные, умные и очень заботливые — забота является главнейшей чертой этого знака, — но они мало способны противостоять потрясениям. Самый лучший пример — президент Украины Виктор Янукович, то есть бывший президент. Итак, новоназначенный столичный претор Цезарь приехал в армию Красса, чуток повоевал и тут же уехал. А Марк Красс остался в глубоком непонимании: на кой чёрт этот амбициозный тип в тоге и в пыльных лаврах приезжал в мою армию?! Чтобы показать мне, как надо воевать?! Вторым после алкоголика-пенсионера Клодия Глабра сенат бросил против армии Спартака другого такого же претора — Публия Вариния, которому мало того что почти не дали войск (больше наобещали!), так ещё потребовали стоять спиной к дороге на Рим — и «ни шагу вперёд»!!! А претор Публий Вариний, не будучи идиотом, был вынужден дробить силы и маневрировать в ожидании 12 000 пехоты и 3 000 кавалерии, которых должен был прислать наместник Трансальпийской Галлии Марк Фонтей — это было не подкрепление, а по существу главные силы армии!
Исторический журнал Камертон
Смятение в Риме
Настоящие боевые действия против войск Спартака начались только с выдвижением Красса на должность главнокомандующего консульскими армиями. Частичные успехи Геллия Публиколы вызывали только ненависть в широких сенатских кругах. В Риме царило смятение. Как после страшного поражения при Каннах от войск Ганнибала, римские жрецы-понтифики направляли посольство в Дельфы, чтобы узнать, что обещает будущее и как отвратить от себя новые несчастья.
Толпы граждан сходились к римскому «Кремлю» на вершине Капитолийского холма, где стоял увенчанный колесницей Юпитера золочёный храм Высшего божества. Внутри него находилась статуя Юпитера, крытая золотом и одетая в патрицианские одежды, и статуи Юноны и Минервы. Вот она, триада патрицианских богов, не всегда приятная рабам и простому римскому народу. Римские знатные люди сносили сюда драгоценности и деньги — ведь храм служил одновременно и дарохранительницей, и частично даже казначейством, — и на ходу обменивались неприятными новостями: у кого-то сын едва живой остался в сражении с корпусом Крикса, а чей-то сын навсегда сгинул… знатность вовсе не гарантирует, что ты останешься живым в сражении. Но люди верили, что Рим просто-таки не возьмёшь. Во-первых, в Азии младший Лукулл успешно вёл боевые действия против царя Митридата, а талантливый Гней Помпей, наконец, вошёл в Испанию, где вступил в соприкосновение с войсками бежавших из Рима демократов-популяров во главе с Квинтом Серторием — ура! Мы долго этого ждали. Смерть демократам!
Восстание рабов-дионисалиев под начальством Спартака тоже считалось чем-то вроде происков демократической оппозиции, но, кроме неизвестного количества римлян и италиков, никаких других «граждан» (да и просто «людей») в армии Спартака как-то не наблюдалось, поэтому граждане в основном не знали, как к ней относиться. В толпе много раз повторяли имя Сергия Катилины, вечного заговорщика и лидера сенатской оппозиции, но всем было известно, что он первый из отцов-сенаторов выступил за формирование новой консульской армии, и все прекрасно слышали, что Сергий Катилина готов возглавить в ней легион.
Но кто будет командовать армией? Опять Геллий Публикола? Но он уже себя показал — хватит с него! Он только и сумел, что обложить корпус Крикса в районе горы Гарган и уничтожить! Но разве этого было так мало? Появившиеся на Капитолийском холме в храме Диоскуров консулы Республики попытались объяснить, что Геллий (уже бывший консул!) — это великий полководец и победитель, но были подвергнуты публичным нападкам за полную неспособность навести порядок в Италии. В конце концов, дело дошло до потасовок между городской стражей и преторианцами с одной стороны и римскими гражданами — с другой. В ход пошли палки и камни. В течение нескольких дней толпы бедноты и вольноотпущенников под водительством уличных крикунов — Лентидия, Плагулея и некоего актёра по имени Сергий — пытались вытеснить 3-ю когорту городской стражи (cohortes urbanae) под начальством Луция Фания с Капитолийского холма и захватить форум, в котором в тот момент заседал сенат. В конце концов, у них это получилось, но никаких отцов-сенаторов в здании, ясен пень, не оказалось — во всяком случае, большинства. Зато там оказались народные трибуны, у которых было какое-то совещание и они не смогли разойтись по домам. Их спустили вверх тормашками с Капитолийского холма, а присланных на помощь городским стражникам благородных господ преториацев из 2-ой «пурпурной» когорты разоружили и ободрали, как липу на лапти. Марк Цицерон говорил об этом на сенатских прениях:
«Вооружённые силы и отряды, осаждающие государство, более многочисленны, чем защищающие его, так как чуть кивнёшь дерзким и пьяным людям — и они уже приходят в движение, а ещё чаще открыто восстают против сената и государства. Зато, вот, честные люди почему-то малодеятельны, упускают из виду начало событий и только по необходимости начинают действовать - когда жареный петух начинает говорить человеческим языком».
В такой-то полусумасшедшей обстановке они и избрали нового командующего консульскими войсками — Марка Красса. А он, собственно, сам напросился в генералы. На итальянском юге располагались его владения, а Спартак как раз направлялся на юг. Как тут было не забеспокоиться?! а тут ещё Сицилия, где 18 лет назад имело место кровавое восстание под начальством Эвноя — разве такое забудешь?! Римский сенат уже направил туда бывшего столичного претора Гая Верреса, хорошего организатора и человека с волчьими манерами, прежде славно отличившегося разгромом подполья гладиаторов-дионисалев в самом Риме (а в Капуе-то он не распоряжался, потому-то восстание там и началось). Но если Спартак, придёт на юг итальянского «сапога» и переправит часть своих войск на остров, то уж тогда никакой Веррес не поможет. Сицилийское восстание рабов полыхнёт с новой силой, а это угрожает вдобавок и ростом цен на продовольствие в самом Риме. «Чем мы будем кормить социально незащищённые слои населения?» — спросили сами себя отцы-сенаторы и… порешили назначить новым римским претором Марка Красса. Под его начальство ставили армию в 6 легионов — 30 000 человек! Конечно, это — мало, и даже много меньше, чем мы можем дать прямо сегодня, озаботились отцы-сенаторы (учитывая разбросанные по всей стране колонии ветеранов), но людей мы как-нибудь и где-нибудь «нароем», притом в самое короткое время — главной задачей нового командующего было немедленно «нарыть» для этой армии грамотный старший командный состав.
А это — непросто
Вообще-то, передача сразу 6 легионов «в одни руки» — это была ситуация практически феноменальная. Во времена роста, а затем и рассвета Римской империи и 8 легионов никого особо и не удивляли, но в годы Республики оперировали цифрами несравнимо более меньшими. На войну обычно давали максимум 4 легиона, а все остальные войска собирали из диких федератов-союзников, — например, из тех же фракийцев. Но в целом против войск Спартака действовало даже не 8 легионов, а двенадцать (ещё четырьмя легионами по-прежнему руководили консулы), и некоторую часть старшего командного состава Марк Красс как бы получил по эстафете от того же консула Геллия Публиколы, как, например, Публия Консидия Лонга, начальника своего штаба. Но тот был знатным сулланским трибуном и отказываться от такого «кадра» было почти бессмысленно. Зато настоящим «выползком» из штаба Геллия стал Марк Муммий, опытный офицер и потомок «того самого» Квинта Муммия, которого так высоко ценил революционер Гай Блоссий, — он погиб вместе с братьями Кракхами (сначала был переизбран на место прежнего народного депутата Марка Октавия, а потом, полумёртвый от побоев, был брошен в реку под всеобщее «Ха-ха-ха!») — приятные люди, не так ли?
Но Марк Красс и потом много раз сталкивался с тем, что правящий сенат Рима изо всех сил старается ограничить его энергию и решимость своими хитрыми контрмерами и, в частности, прямым назначением «своих» людей во все его штабы. Последним таким «назначенцем» (присутствие которого Крассу пришлось терпеть впоследствии целых двадцать лет!) оказался Публий Сулла, племянник покойного диктатора, будущий «соратник» Цезаря в борьбе с Помпеем, а потом и в Галльской войне. Но Марк Красс назначил его только временно, поскольку ждал прибытия из провинции Квинта Аррия, давнего своего приятеля и одного из наиболее удачливых командиров консульской армии.
Кроме того, он ждал прибытия назначенного на квесторскую должность Публия Эмилия Скофу, в прошлом опытнейшего сулланского командира, а ныне — пенсионера и землевладельца из Тибурина. Красс не побрезговал «сгонять» к нему в сопровождении конного эскорта и прямо предложить должность — не отказывайся, мол, ты мне нужен! Четыре легиона формировались в Риме и состояли из опытнейших ветеранов Суллы и Мария, а одно из боевых подразделений, как и вся контубернальская (адьютантская) служба штаба армии была набрана целиком из «золотой» молодёжи. Например, в контуберналы записался сын покойного диктатора — Фавст Сулла и даже поэт Тит Лукреций Кар. Из набранных в Риме легионов будет сформирован корпус и возглавит его Скофа — вопрос решённый, и никакой Гай Юлий Цезарь ничего здесь не отменит!
— А Гай Юлий и сам, как ты знаешь, уже не прочь забрать эту должность себе или отдать кому-нибудь из своих приятелей…
— Ну, тут нет ничего удивительного, — ответил на это старый квестор.
Зато легатом одного из набранных в Риме легионов действительно оказался человек «впечатляющий» — тот самый Луций Сергий Катилина, которому ещё совсем недавно ряженый римским офицером Гай Канниций предлагал принять должность лидера армии гладиаторов. Такие вот кривые гримасы истории человечества. Интересно, а что случилось бы, если б тот согласился?! Тогда ему не пришлось бы создавать «свой» заговор с участием рабов и гладиаторов, в чём-то похожий на заговор Спартака и его друзей по капуанской школе. Но этот вариант развития событий представляется, увы, маловероятным. Зато вероятным оказался другой вариант развития событий, притом совсем других.
Спартак на собрании легатов и военных трибунов снова заявил о планах покинуть Италию, но теперь пойти не в Галлию и не в Германию и, скорее всего, не на Сицилию, где он будет заперт со своей армией, как мышь в мышеловке, а — куда-то в Восточное Причерноморье. Там он может соединиться с царём Митридатом Евпатором и блокировать войска Луция Луккула, потому-то он и начал движение на юг, в Кампанию. Его интересует порт Бриндизий. Откуда это стало известно? Помимо основных сил Спартака везде и всюду действовали ограниченные в силах и средствах, но весьма многочисленные партизанские отряды, с которыми поддерживала связь полевая канцелярия штаба Спартака под начальством бывшего раба Публипора. В только формирующуюся армию Марка Красса мигом примчался Цезарь (был декабрь, примерно +10) и сделал перед легатами обстоятельный доклад о перспективах ведения войны, о финансовой стороне дела и политической обстановке в Риме. Гай Юлий Цезарь сообщил о разгроме одного из крупных партизанских отрядов. Так вот, у одного из убитых, которого считали гонцом из спартаковской полевой канцелярии, найдено секретное послание на греческом языке, из которого можно было сделать чрезвычайно интересные выводы. А потому, резюмировал Цезарь, сенат почти наверняка потребует от Марка Красса немедленно закончить процесс комплектования армии и дать противнику генеральное сражение.
«Только и всего?» — оставалось спросить. Но Цезарь был непреклонен. Через три дня он взял один из уже готовых легионов и при участии легата Публия Консидия атакует части Каста и Гая Канниция. В свою очередь Спартак, не зная, что перед ним ничтожные силы римлян, приказывает немедленно сменить направление движения войсковых колонн и двигаться намного быстрее. Цезарю было, в принципе, всё равно, победит этот легион или будет разгромлен. Спартак двигался в самый «носок» итальянского «сапога» и ни на какие раздражители не отвлекался, тогда как Цезарь искал моментальной славы за счёт Марка Красса — сейчас, немедленно, и можно без «хлеба»!
Ну да, сейчас были важны только «зрелища». С Гая Юлия Цезаря начиналась не только эпоха римских императоров, но и великая эпоха европейских монархий. «Божей милостью» и олигарх Марк Красс с его туго набитым кошельком и бандитскими манерами казался теперь столько же актуальной фигурой, сколь и этот легат Консидий с его легионом. Но ведь и Марк Красс тоже мог бы стать «той самой фигурой», с которой начиналась вся история «нашей эры» — вот что любопытно! Принятый в Риме олигархический строй допускал и такой вариант развития событий. Гней Помпей находился в тот момент в Испании и не был свободен от обязательств перед «сенатом и народом Рима», а полководец Луккул и все его римские родственники-сенаторы не могли единолично претендовать на власть в государстве. Таким образом, Красс был предоставлен своей судьбе точно так же, как и Гай Юлий Цезарь, ставший только что военным претором. Что ж, обратим внимание на астрологию! Например, вот астрологическая характеристика Гая Юлия Цезяря, Рака по гороскопу:
«Жизнь рожденных 13 июля вертится вокруг перспективы воспользоваться предоставляемым судьбой шансом. Встречаются среди них и такие, кто упускает свой шанс или последовательно совершает фальшстарты. Однако в большинстве своем рожденные 13 июля чувствуют момент и, ухватившись за плывущую в руки возможность, рано или поздно вступают на путь, ведущий к успеху. Менее просвещенные личности жалуются на жизнь, считают себя неудачниками, и именно это в конце концов оказывается губительным для их дальнейшего духовного роста. Однако те, кто сохраняет уверенность в себе, не унывают от временных поражений и твердо верят в то, что их час пока еще просто не пришел, быть может, поэтому самооценка у таких людей никогда не страдает».
Интересная характеристика, не так ли? Очень часто бывает, что понять характер и возможности человека можно, только прибегнув к астрологической его характеристике. Например, только таким образом можно разобраться в хитросплетениях личных отношений Цезаря-Рака с женщиной-Водолеем по имени Клеопатра, с вечным его заместителем Тельцом по гороскопу Марком Антонием, или с племянником-Козерогом Октавианом. Или, к примеру, с главным его конкурентом в борьбе за власть — с Гнеем Помпеем, Весами по гороскопу. Кстати, у миролюбивого и покладистого Помпея, аналитика и аристократа, с детства дружившего с Марком Крассом и вообще — со спекулянтами, было много больше шансов стать главой государства, чем у «заботливого» Гая Юлия Цезаря, однако живая история распорядилась совсем иначе.
А как же их общий союзник — и «тех», и «этих» — Марк Лициний Красс, коренной представитель римского олигархата? Его точная дата рождения никому не известна. Здесь мы имеем дело с зодиакальным анонимом. Предположительно, он родился под знаком Стрельца в 115 года до н.э. Зато есть довольно точная характеристика, составленная младшим сыном олигарха — тоже Марком Лицинием Крассом:
«Почти единственным его занятием была рыбная ловля. В целом он был далеко не глупым человеком и обладал разнообразными способностями, доказывая всей своей жизнью, что способен добиваться успеха везде, в том числе и на военном поприще. Успех всегда сопутствовал Крассу, только когда требовалось принять здравое решение. Его лозунгом было — “Торопись медленно!”»
Что ж, это вполне справедливая характеристика по отношению к зодиакальному Стрельцу… Но Помпей был о Крассе немного иного мнения: «Удачлив во всём, когда руки не касаются оружия!» — Способен ли был Красс стать тем человеком, с которого начиналась новейшая история мира? Мог. Но не на войне. Это всем понятно. Но и Гай Юлий Цезарь также был фигурой не совсем постоянной. Дело в том, что из Раков не получаются по-настоящему значительные политические деятели. Раки существа цельные, умные и очень заботливые — забота является главнейшей чертой этого знака, — но они мало способны противостоять потрясениям. Самый лучший пример — президент Украины Виктор Янукович, то есть бывший президент.
Итак, новоназначенный столичный претор Цезарь приехал в армию Красса, чуток повоевал и тут же уехал. А Марк Красс остался в глубоком непонимании: на кой чёрт этот амбициозный тип в тоге и в пыльных лаврах приезжал в мою армию?! Чтобы показать мне, как надо воевать?! Вторым после алкоголика-пенсионера Клодия Глабра сенат бросил против армии Спартака другого такого же претора — Публия Вариния, которому мало того что почти не дали войск (больше наобещали!), так ещё потребовали стоять спиной к дороге на Рим — и «ни шагу вперёд»!!! А претор Публий Вариний, не будучи идиотом, был вынужден дробить силы и маневрировать в ожидании 12 000 пехоты и 3 000 кавалерии, которых должен был прислать наместник Трансальпийской Галлии Марк Фонтей — это было не подкрепление, а по существу главные силы армии!