Кто установил Знамя Победы над символом Третьего рейха? Чем дальше от мая 1945 — тем больше вспоминается и фамилий тех, кто его устанавливал, и аргументов от сторонников той или иной версии. К вящей радости тех, кто спит и видит, как бы посподручнее объявить не только знамя Победы, — но и саму Великую Победу «советским мифом»… Действительно, в советские времена каждый школьник знал имена тех красноармейцев, которые установили победный алый стяг на купол главного здания фашисткой столицы — сержант Егоров и младший сержант Кантария, служившие в первом стрелковом батальоне 756 стрелкового полка 150-й стрелковой дивизии 3 ударной армии 1 Белорусского фронта. Награжденные за этот подвиг званием Героя Советского Союза. Правда, в военных мемуарах, начиная с 60-х, постепенно появлялись и другие имена «знаменосцев Победы» — иногда и с, пусть и пока сдержанной, критикой официальной версии. Но уж когда грянула «перестройка» — в прессе поднялся просто-таки «девятый вал» разоблачений. С основным лейтмотивом: образца: Егоров и Кантария — это так, в лучшем случае были одними из многих, но не первыми. А назначили их «знаменосцами Победы» исключительно по политическим мотивам, чтобы сделать приятное Сталину. Чтобы, значит, не только русский вошел в историю благодаря такому значительному делу, — но и его земляк-грузин тоже. Некоторая заминка, правда, вышла с третьим участником водружения Знамени Победы — старшим лейтенантом Алексеем Берестом. Который в «канонический список» не попал — причиной чему стали выдвигаться версии одна нелепее другой. Дескать, его и в сексуальной распущенности обвиняли, вплоть до заражения венерической болезнью от якобы прилучившейся по случаю уже после победы немки. И вообще, «маршал Жуков замполитов не любил, а потому представление на Героя для него и затормозил». Как уже пусть даже находившийся на хорошем счету у Сталина маршал мог перевесить позицию всесильных, по мнению тех же либералов, во времена «кровавой сталинщины» политработников — тайна сия, конечно, велика есть. Но не будем «бить лежачих» — господ либералов и антисоветчиков то есть. Им и так неуютно с позицией насчет Алексея Прокофьевича приходится. С одной стороны, он, согласно их линии, «невинная жертва сталинского (тьфу ты, пардон, сталинско-маршальского) произвола — и его вроде ж защищать надо. С другой — старший лейтенант Берест под конец войны стал замполитом того самого первого стрелкового батальона 756 полка 150-й дивизии. То есть все тем же ненавистным всем либероидам политработником, — которых эта публика обычно малюет максимально черными красками. Уступающими по насыщенности разве что используемым для изображения в фильмах о войне «кровавой гебни», всяких там «особистов» — да и то далеко не всегда. А уж от сочувствия к несчастным «свидомым» историкам и прочим нацистским пропагандистам из «великой европейской державы» остается лишь плакать навзрыд. С одной стороны, им очень приятно поспекулировать на теме о том, что «сталинские опричники зажимали память о подвиге украинца Алексея Береста при штурме Берлина». С другой, этот уроженец Сумской области и в «клятые комуняки» в 1942 году добровольно вступил — и после увольнения в запас отчего-то не на Украину, пусть тогда еще и вполне себе Советскую, вернулся, — а на родину жены, в «москальский Ростов» уехал жить. Но все равно, вышеописанную дилемму в киевских СМИ решают обычно в духе «прихватизации» имен других заслуженных людей что общероссийского, что общесоветского масштаба, — имевших хоть какое-то отношение к Украине. Так что в «великие украинские» писатели и ученые там попали и Николай Васильевич Гоголь, и Сергей Павлович Королев, и Игорь Сикорский, и Михаил Булгаков, — и многие другие всемирно известные личности, не имевшие к украинскому национализму и «державности» ни малейшего отношения. *** В архивных донесениях тех времен тоже царит далеко не полное единодушие. Вот только некоторые примеры на этот счет. Итоговое боевое донесение 674 сп 150СИД, 29.4.45—02.5.45 г.: ...подразделения полка... после артподготовки, начавшейся в 14:00, начали штурм рейхстага. В 14:25 30.4.45 г. ворвались в здание рейхстага с северной части западного фасада 1 стр. рота и взвод 2-й стр. роты 1 стр. батальона 674 сп, с которыми было 6 человек разведчиков для установления флага над рейхстагом. Командиром взвода разведки 1 стр. батальона мл. лейтенантом Кошкарбаевым и бойцом разведвзвода полка Булатовым было водружено знамя над зданием рейхстага. Героизм и храбрость при водружении знамени проявили бойцы разведвзвода полка: ст. сержант Лысенко, Правоторов, Орешко, красноармейцы Габидуллин, Пачковский, Брюховецкий во главе с командиром разведвзвода лейтенантом Сорокиным... Командир 674 сп подполковник Плеходанов Нач. штаба 674 сп майор Жаворонков Итоговое боевое донесение штаполк 756, рейхстаг, 02.5.45 г.: ...Группа разведчиков полка получила задачу водрузить знамя над зданием рейхстага... группа (...) вырвалась из боевых порядков пехоты и в 13:45 30.4.45 г. водрузила знамя армии № 5 в окне первого этажа рейхстага на юго-западной его части с западной стороны фасада. ...В 21:50 30.4.45 г. знамя армии № 5 было поднято на верхний купол рейхстага. ...отличились: командир стр. взвода ст. сержант Сьянов, стрелок-красноармеец Кабулов, командир стр. взвода ст. сержант Толок, командир стр. отделения мл. сержант Глотов, командир стр. роты, гв. лейтенант Печерских и их командир батальона капитан Неустроев... Командир 756 сп полковник Зинченко Нач. штаба 756 сп майор Казаков Описание боевых действий 674 сп 150СИД за период с 20 апреля по 2 мая 1945 г.: Командиром взвода разведки лейтенантом Сорокиным, лейтенантом Кошкарбаевым, разведчиком Булатовым, ст. сержантом Правоторовым, ст. сержантом Лысенко, красноармейцами Брюховецким, Пачковским, Габидуллиным в 14:30 30.4.45г. было водружено знамя победы над рейхстагом. Засев в подвальных этажах, противник ожесточенно сопротивлялся. 1 сб 674 сп и 1 сб 756 сп, отбросив противника на восток, ворвался в здание с северной стороны и к 22:00 30.4.45 г. занял все верхние этажи, полностью очистив их от противника. Началась борьба с противником, засевшим в подвалах... *** Все же итоговым, по сути, в этом перечне можно считать «Наградной лист-представление к званию Героя Советского Союза»: Кантария Мельтон Варламович — мл. сержант разведвзвода 756 сп. 1920 г. рожд., грузин, чл. ВЛКСМ, в действ. армии с 01.12.41 г., ранен 02.42 г., 8.42 г., 5.44 г., жена Кантария Варвалий Киреевна: г. Ачангири Абхазской ССР. Краткое описание подвига: ...В 21:30 знамя мл. сержантом Кантария и Егоровым было установлено на втором этаже рейхстага. Когда наша пехота из батальонов Неустроева и Давыдова загнала немцев в подвал рейхстага, Красное Знамя 30 апреля 1945 г. в 22:00 было установлено на куполе рейхстага... Ком. 756 сп майор Казаков 31.5.45 г. Ком. 150СИД генерал-майор Шатилов 31.5.45 г. Ком. 79ск генерал-майор Переверткин 31.5.45 г. Ком. войсками 3УА генерал-полковник Кузнецов 31.5.45 г. Член ВС 3УА генерал-майор Литвинов 31.5.45 г. Указ През. Верх. Совета СССР о присвоении звания ГСС от 08.5.46 г. Стоит заметить, что наградной лист на сержанта Егорова практически идентичен. Скептики, конечно, могут заметить, что представление на обоих героев оформлялось аж в самом конце мая, — дескать, а не были ли выдуман их подвиг по приказу сверху? Тем более что командиром их 756 полка стал к тому времени вместо подполковника Зинченко уже майор Казаков (бывший при Зинченко начальником штаба полка). Нет, это отнюдь не «позднейшая вставка» — как обычно пишут о том, что считают «фальсификациями». Поскольку в архивах есть и кратко-лаконичное донесение конкретно о роли Егорова и Кантарии в водружении Знамени Победы. «Боевые действия разведчиков 756 сп с 20.4.45 г. по 03.5.45 г.»: ...Разведчики Кантария и Егоров дали желание поставить знамя над рейхстагом. 30.4.45 г. в 21:00 разведчики Кантария и Егоров получили задачу поставить знамя под номером 5... Нач. штаба 756 сп майор Казаков Офицер разведки 756 сп капитан Кондрашов Наверное, на этом можно было бы поставить точку. Хотя, конечно, под конец надо привести еще и источники сведений о роли группы капитана Макова. Сведений о действия которой в, как минимум, приведенных выше «выжимках» из военных архивов нет — зато есть цитата из одной ленинградской газеты «позднеперестроечных» времен. Заодно и с откровенным «наездом» на заслуги группы Сорокина, увы: № 50-1989 г. [И.Лисочкин, «Высокий аккорд доблести». — Газета «Ленинградская правда», 1989, 30 апреля, с.3] Сообщается, что группа Макова В.Н. ворвалась на крышу рейхстага 30.4.45 г. около 22:30 и первой, по мнению автора, водрузила знамя на фронтоне рейхстага. Сообщается, что Егоров и Кантария водрузили знамя № 5 3-й Ударной Арми около знамени Макова уже 01.5.45 г. примерно в 01:30 или 02:30, а на другой день, т.е. 02.5.45 г., перенесли свое знамя на купол рейхстага, где оно и стало Знаменем Победы (?!). Группа Макова из 5 чел., а также Егоров и Кантария были отмечены за эти действия орденами Красного Знамени, а год спустя последние двое стали Героями Советского Союза. Автору представляется, что группа Макова вполне могла бы разделить с героями их славу. Относительно водружения знамени группой Сорокина 30.4.45 г. в 14:25 высказано мнение о том, что такого быть не могло, виноваты поспешные донесения, которые впоследствии прикрывались. По мнению автора, версия о Сорокине «легко опровергается элементарной проверкой; документы 150СИД подогнаны к подъему знамени Победы в 14:25 и даже 13:45». *** Как же относиться ко всей этой, мягко говоря, путанице насчет приоритета в водружении Знамени Победы, вызывающие ожесточенные споры? Прежде всего — с искренним уважением ко всем нашим бойцам и командирам, бравших нацистскую твердыню — вне зависимости от формального признания и содержания их подвига, конечно. Например, в духе этого отрывка из сайта «Герои страны» — во многом проясняющую вопрос о «первенстве в установке Знамени Победы»: «30 апреля 1945 года бойцы 756 стрелкового полка ворвались в рейхстаг и водрузили над ним Красное Знамя Военного Совета 3-й Ударной армии № 5. Это Знамя символически воплотило в себе все знамена и флаги, которые в ходе самых ожесточенных боев были водружены группами капитана Макова, лейтенанта Кошкабарова, майора М.М.Бондаря и многими другими воинами. От главного входа рейхстага и до крыши их героический путь был отмечен красными знаменами, флагами и флажками, как бы слившимися в единое Знамя Победы». Не помешает также и выразить сочувствие к тем, кто вступал и вступает в эти споры, не слишком пытаясь вначале разобраться в их базисных понятиях. Справедливости ради стоит заметить, что упомянутое смешивание (а то и классическая «подмена» понятий) берет свое начало еще в вышецитированых донесениях штабов подразделений, принимавших участие в штурме рейхстага. Здесь имеет смысл выделить три момента. Первый: практически любой красный флаг в этих донесениях называют «знаменем победы» — правда, с маленькой буквы. Но все дело в том, что флаг и знамя — вещи все-таки разные, хоть внешне и похожие. Согласно той же Википедии: «Знамя — это единичное изделие, тогда как флаг — массового производства. Государственный флаг является одним из государственных символов… Знамя — определённого цвета (или цветов) широкое полотнище на древке, присвоенное или принадлежащее какой-нибудь организации, государству». Сейчас, когда массовые демонстрации советских времен на 1 мая и 7 ноября помнят лишь люди старшего поколения, понимания разницы между флагом и знаменем в значительной мере стерлось. В отличие от тех времен, когда на пресловутые демонстрации сотрудники любой организации несли красные флаги ну в очень большом количестве. Однако после парада все эти флаги, часто без особого пиетета, наспех сворачивали вокруг древков — и бросали в кузов подъехавшей машины, чтобы та отвезла их на склад, где они должны были пылиться до следующей демонстрации. Но были и знамена — уважение к которым было куда больше. Даже «на гражданке» — вроде «переходящего Красного Знамени» для передовиков производства и социалистического соревнования. Они стояли на почетном месте, в «красном уголке» — и обычно из помещения даже не выносились. Еще большим почетом были окружены знамена воинских частей. Находились они строго при штабе — причем под охраной. При этом пост возле них имел номер первый — хотя, по рациональной логике, такой номер бы больше приличествовал караулу где-нибудь возле оружейной комнаты — или других важных чисто военных объектов. Но в том-то и дело, — что самым важным для любого воинского подразделения является именно его знамя! В случае потери его или тем более захвата врагом эта часть расформировывается, — а офицеры отдаются под суд. Причем это не какая-то «комиссарско-замполитская выдумка», — а обычай, идущий с очень давних времен. Желающие, например, могут посмотреть зрелищный приключенческий фильм от Голивуда — «Орел девятого легиона». По сюжету которого молодой римский офицер, проходящий службу в тогда еще принадлежавшей Римской империи Британии, рискуя жизнью, пытается найти «орел», аналог знамени легиона, где служил его отец, пропавшего на неконтролируемой римлянами территории. Потому что нет «орла» — нет и легиона, чье имя, вместе с его бойцами и командирами, теперь покрыто позором. И такое знамя обычно выносится только на парады, торжественные построения. В особо критических случаях, бывает, с ним идут и в бой, — но уже в 20-м веке такая практика стал очень и очень редкой. Ведь знамени при современных огневых средствах угрожает опасность не только попасть в плен к неприятелю, — но и быть элементарно уничтоженным разрывом мощного снаряда или бомбы. И даже если «наверху» сочтут эту «гибель знамени» достойной и героической, разрешив его восстановление из сохранившихся лоскутков, — офицерам такой части не позавидуешь с началом долгих разбирательств. Так что об установке именно что знамени в собственном смысле слова частей, участвовавших в штурме рейхстага, речь не шла. Тем более что физически участвовали в нем лишь два полка — 756 и 764: 150 стрелковой дивизии. А с учетом упоминающихся в вышецитированых рапортах групп «первых, установивших знамя победы» — куда больше двух — разговор становится малоосмысленным. Капитан Маков же, чья группа водружала красный флаг на это здание одной из первых, вообще был артиллеристом, служил в 136 бригаде Режецкой Краснознамённой бригаде армейской пушечной артиллерии, во время штурма Берлина «раздерганной» на отдельные батареи и даже пушки для помощи нашим штурмовым отрядам. И знамя бригады ему, понятно, никто бы не доверил — даже для такой исторической задачи, как водружение на цитадель фашизма.
Исторический журнал Камертон
Знамя Победы над Рейхстагом — и споры о нем
Кто установил Знамя Победы над символом Третьего рейха?
Чем дальше от мая 1945 — тем больше вспоминается и фамилий тех, кто его устанавливал, и аргументов от сторонников той или иной версии. К вящей радости тех, кто спит и видит, как бы посподручнее объявить не только знамя Победы, — но и саму Великую Победу «советским мифом»…
Действительно, в советские времена каждый школьник знал имена тех красноармейцев, которые установили победный алый стяг на купол главного здания фашисткой столицы — сержант Егоров и младший сержант Кантария, служившие в первом стрелковом батальоне 756 стрелкового полка 150-й стрелковой дивизии 3 ударной армии 1 Белорусского фронта. Награжденные за этот подвиг званием Героя Советского Союза. Правда, в военных мемуарах, начиная с 60-х, постепенно появлялись и другие имена «знаменосцев Победы» — иногда и с, пусть и пока сдержанной, критикой официальной версии. Но уж когда грянула «перестройка» — в прессе поднялся просто-таки «девятый вал» разоблачений. С основным лейтмотивом: образца: Егоров и Кантария — это так, в лучшем случае были одними из многих, но не первыми. А назначили их «знаменосцами Победы» исключительно по политическим мотивам, чтобы сделать приятное Сталину. Чтобы, значит, не только русский вошел в историю благодаря такому значительному делу, — но и его земляк-грузин тоже.
Некоторая заминка, правда, вышла с третьим участником водружения Знамени Победы — старшим лейтенантом Алексеем Берестом. Который в «канонический список» не попал — причиной чему стали выдвигаться версии одна нелепее другой. Дескать, его и в сексуальной распущенности обвиняли, вплоть до заражения венерической болезнью от якобы прилучившейся по случаю уже после победы немки. И вообще, «маршал Жуков замполитов не любил, а потому представление на Героя для него и затормозил». Как уже пусть даже находившийся на хорошем счету у Сталина маршал мог перевесить позицию всесильных, по мнению тех же либералов, во времена «кровавой сталинщины» политработников — тайна сия, конечно, велика есть.
Но не будем «бить лежачих» — господ либералов и антисоветчиков то есть. Им и так неуютно с позицией насчет Алексея Прокофьевича приходится. С одной стороны, он, согласно их линии, «невинная жертва сталинского (тьфу ты, пардон, сталинско-маршальского) произвола — и его вроде ж защищать надо. С другой — старший лейтенант Берест под конец войны стал замполитом того самого первого стрелкового батальона 756 полка 150-й дивизии. То есть все тем же ненавистным всем либероидам политработником, — которых эта публика обычно малюет максимально черными красками. Уступающими по насыщенности разве что используемым для изображения в фильмах о войне «кровавой гебни», всяких там «особистов» — да и то далеко не всегда.
А уж от сочувствия к несчастным «свидомым» историкам и прочим нацистским пропагандистам из «великой европейской державы» остается лишь плакать навзрыд. С одной стороны, им очень приятно поспекулировать на теме о том, что «сталинские опричники зажимали память о подвиге украинца Алексея Береста при штурме Берлина». С другой, этот уроженец Сумской области и в «клятые комуняки» в 1942 году добровольно вступил — и после увольнения в запас отчего-то не на Украину, пусть тогда еще и вполне себе Советскую, вернулся, — а на родину жены, в «москальский Ростов» уехал жить. Но все равно, вышеописанную дилемму в киевских СМИ решают обычно в духе «прихватизации» имен других заслуженных людей что общероссийского, что общесоветского масштаба, — имевших хоть какое-то отношение к Украине. Так что в «великие украинские» писатели и ученые там попали и Николай Васильевич Гоголь, и Сергей Павлович Королев, и Игорь Сикорский, и Михаил Булгаков, — и многие другие всемирно известные личности, не имевшие к украинскому национализму и «державности» ни малейшего отношения.
***
В архивных донесениях тех времен тоже царит далеко не полное единодушие. Вот только некоторые примеры на этот счет.
Итоговое боевое донесение 674 сп 150СИД, 29.4.45—02.5.45 г.:
...подразделения полка... после артподготовки, начавшейся в 14:00, начали штурм рейхстага. В 14:25 30.4.45 г. ворвались в здание рейхстага с северной части западного фасада 1 стр. рота и взвод 2-й стр. роты 1 стр. батальона 674 сп, с которыми было 6 человек разведчиков для установления флага над рейхстагом. Командиром взвода разведки 1 стр. батальона мл. лейтенантом Кошкарбаевым и бойцом разведвзвода полка Булатовым было водружено знамя над зданием рейхстага. Героизм и храбрость при водружении знамени проявили бойцы разведвзвода полка: ст. сержант Лысенко, Правоторов, Орешко, красноармейцы Габидуллин, Пачковский, Брюховецкий во главе с командиром разведвзвода лейтенантом Сорокиным...
Командир 674 сп подполковник Плеходанов
Нач. штаба 674 сп майор Жаворонков
Итоговое боевое донесение штаполк 756, рейхстаг, 02.5.45 г.:
...Группа разведчиков полка получила задачу водрузить знамя над зданием рейхстага... группа (...) вырвалась из боевых порядков пехоты и в 13:45 30.4.45 г. водрузила знамя армии № 5 в окне первого этажа рейхстага на юго-западной его части с западной стороны фасада. ...В 21:50 30.4.45 г. знамя армии № 5 было поднято на верхний купол рейхстага. ...отличились: командир стр. взвода ст. сержант Сьянов, стрелок-красноармеец Кабулов, командир стр. взвода ст. сержант Толок, командир стр. отделения мл. сержант Глотов, командир стр. роты, гв. лейтенант Печерских и их командир батальона капитан Неустроев...
Командир 756 сп полковник Зинченко
Нач. штаба 756 сп майор Казаков
Описание боевых действий 674 сп 150СИД за период с 20 апреля по 2 мая 1945 г.:
Командиром взвода разведки лейтенантом Сорокиным, лейтенантом Кошкарбаевым, разведчиком Булатовым, ст. сержантом Правоторовым, ст. сержантом Лысенко, красноармейцами Брюховецким, Пачковским, Габидуллиным в 14:30 30.4.45г. было водружено знамя победы над рейхстагом. Засев в подвальных этажах, противник ожесточенно сопротивлялся. 1 сб 674 сп и 1 сб 756 сп, отбросив противника на восток, ворвался в здание с северной стороны и к 22:00 30.4.45 г. занял все верхние этажи, полностью очистив их от противника. Началась борьба с противником, засевшим в подвалах...
***
Все же итоговым, по сути, в этом перечне можно считать «Наградной лист-представление к званию Героя Советского Союза»:
Кантария Мельтон Варламович — мл. сержант разведвзвода 756 сп. 1920 г. рожд., грузин, чл. ВЛКСМ, в действ. армии с 01.12.41 г., ранен 02.42 г., 8.42 г., 5.44 г., жена Кантария Варвалий Киреевна: г. Ачангири Абхазской ССР.
Краткое описание подвига: ...В 21:30 знамя мл. сержантом Кантария и Егоровым было установлено на втором этаже рейхстага. Когда наша пехота из батальонов Неустроева и Давыдова загнала немцев в подвал рейхстага, Красное Знамя 30 апреля 1945 г. в 22:00 было установлено на куполе рейхстага...
Ком. 756 сп майор Казаков 31.5.45 г.
Ком. 150СИД генерал-майор Шатилов 31.5.45 г.
Ком. 79ск генерал-майор Переверткин 31.5.45 г.
Ком. войсками 3УА генерал-полковник Кузнецов 31.5.45 г.
Член ВС 3УА генерал-майор Литвинов 31.5.45 г.
Указ През. Верх. Совета СССР о присвоении звания ГСС от 08.5.46 г.
Стоит заметить, что наградной лист на сержанта Егорова практически идентичен. Скептики, конечно, могут заметить, что представление на обоих героев оформлялось аж в самом конце мая, — дескать, а не были ли выдуман их подвиг по приказу сверху? Тем более что командиром их 756 полка стал к тому времени вместо подполковника Зинченко уже майор Казаков (бывший при Зинченко начальником штаба полка). Нет, это отнюдь не «позднейшая вставка» — как обычно пишут о том, что считают «фальсификациями». Поскольку в архивах есть и кратко-лаконичное донесение конкретно о роли Егорова и Кантарии в водружении Знамени Победы.
«Боевые действия разведчиков 756 сп с 20.4.45 г. по 03.5.45 г.»:
...Разведчики Кантария и Егоров дали желание поставить знамя над рейхстагом. 30.4.45 г. в 21:00 разведчики Кантария и Егоров получили задачу поставить знамя под номером 5...
Нач. штаба 756 сп майор Казаков
Офицер разведки 756 сп капитан Кондрашов
Наверное, на этом можно было бы поставить точку. Хотя, конечно, под конец надо привести еще и источники сведений о роли группы капитана Макова. Сведений о действия которой в, как минимум, приведенных выше «выжимках» из военных архивов нет — зато есть цитата из одной ленинградской газеты «позднеперестроечных» времен. Заодно и с откровенным «наездом» на заслуги группы Сорокина, увы:
№ 50-1989 г. [И.Лисочкин, «Высокий аккорд доблести». — Газета «Ленинградская правда», 1989, 30 апреля, с.3] Сообщается, что группа Макова В.Н. ворвалась на крышу рейхстага 30.4.45 г. около 22:30 и первой, по мнению автора, водрузила знамя на фронтоне рейхстага. Сообщается, что Егоров и Кантария водрузили знамя № 5 3-й Ударной Арми около знамени Макова уже 01.5.45 г. примерно в 01:30 или 02:30, а на другой день, т.е. 02.5.45 г., перенесли свое знамя на купол рейхстага, где оно и стало Знаменем Победы (?!).
Группа Макова из 5 чел., а также Егоров и Кантария были отмечены за эти действия орденами Красного Знамени, а год спустя последние двое стали Героями Советского Союза. Автору представляется, что группа Макова вполне могла бы разделить с героями их славу. Относительно водружения знамени группой Сорокина 30.4.45 г. в 14:25 высказано мнение о том, что такого быть не могло, виноваты поспешные донесения, которые впоследствии прикрывались. По мнению автора, версия о Сорокине «легко опровергается элементарной проверкой; документы 150СИД подогнаны к подъему знамени Победы в 14:25 и даже 13:45».
***
Как же относиться ко всей этой, мягко говоря, путанице насчет приоритета в водружении Знамени Победы, вызывающие ожесточенные споры? Прежде всего — с искренним уважением ко всем нашим бойцам и командирам, бравших нацистскую твердыню — вне зависимости от формального признания и содержания их подвига, конечно. Например, в духе этого отрывка из сайта «Герои страны» — во многом проясняющую вопрос о «первенстве в установке Знамени Победы»:
«30 апреля 1945 года бойцы 756 стрелкового полка ворвались в рейхстаг и водрузили над ним Красное Знамя Военного Совета 3-й Ударной армии № 5. Это Знамя символически воплотило в себе все знамена и флаги, которые в ходе самых ожесточенных боев были водружены группами капитана Макова, лейтенанта Кошкабарова, майора М.М.Бондаря и многими другими воинами. От главного входа рейхстага и до крыши их героический путь был отмечен красными знаменами, флагами и флажками, как бы слившимися в единое Знамя Победы».
Не помешает также и выразить сочувствие к тем, кто вступал и вступает в эти споры, не слишком пытаясь вначале разобраться в их базисных понятиях. Справедливости ради стоит заметить, что упомянутое смешивание (а то и классическая «подмена» понятий) берет свое начало еще в вышецитированых донесениях штабов подразделений, принимавших участие в штурме рейхстага. Здесь имеет смысл выделить три момента. Первый: практически любой красный флаг в этих донесениях называют «знаменем победы» — правда, с маленькой буквы. Но все дело в том, что флаг и знамя — вещи все-таки разные, хоть внешне и похожие. Согласно той же Википедии: «Знамя — это единичное изделие, тогда как флаг — массового производства. Государственный флаг является одним из государственных символов… Знамя — определённого цвета (или цветов) широкое полотнище на древке, присвоенное или принадлежащее какой-нибудь организации, государству».
Сейчас, когда массовые демонстрации советских времен на 1 мая и 7 ноября помнят лишь люди старшего поколения, понимания разницы между флагом и знаменем в значительной мере стерлось. В отличие от тех времен, когда на пресловутые демонстрации сотрудники любой организации несли красные флаги ну в очень большом количестве. Однако после парада все эти флаги, часто без особого пиетета, наспех сворачивали вокруг древков — и бросали в кузов подъехавшей машины, чтобы та отвезла их на склад, где они должны были пылиться до следующей демонстрации. Но были и знамена — уважение к которым было куда больше. Даже «на гражданке» — вроде «переходящего Красного Знамени» для передовиков производства и социалистического соревнования. Они стояли на почетном месте, в «красном уголке» — и обычно из помещения даже не выносились.
Еще большим почетом были окружены знамена воинских частей. Находились они строго при штабе — причем под охраной. При этом пост возле них имел номер первый — хотя, по рациональной логике, такой номер бы больше приличествовал караулу где-нибудь возле оружейной комнаты — или других важных чисто военных объектов. Но в том-то и дело, — что самым важным для любого воинского подразделения является именно его знамя! В случае потери его или тем более захвата врагом эта часть расформировывается, — а офицеры отдаются под суд. Причем это не какая-то «комиссарско-замполитская выдумка», — а обычай, идущий с очень давних времен. Желающие, например, могут посмотреть зрелищный приключенческий фильм от Голивуда — «Орел девятого легиона». По сюжету которого молодой римский офицер, проходящий службу в тогда еще принадлежавшей Римской империи Британии, рискуя жизнью, пытается найти «орел», аналог знамени легиона, где служил его отец, пропавшего на неконтролируемой римлянами территории. Потому что нет «орла» — нет и легиона, чье имя, вместе с его бойцами и командирами, теперь покрыто позором.
И такое знамя обычно выносится только на парады, торжественные построения. В особо критических случаях, бывает, с ним идут и в бой, — но уже в 20-м веке такая практика стал очень и очень редкой. Ведь знамени при современных огневых средствах угрожает опасность не только попасть в плен к неприятелю, — но и быть элементарно уничтоженным разрывом мощного снаряда или бомбы. И даже если «наверху» сочтут эту «гибель знамени» достойной и героической, разрешив его восстановление из сохранившихся лоскутков, — офицерам такой части не позавидуешь с началом долгих разбирательств.
Так что об установке именно что знамени в собственном смысле слова частей, участвовавших в штурме рейхстага, речь не шла. Тем более что физически участвовали в нем лишь два полка — 756 и 764: 150 стрелковой дивизии. А с учетом упоминающихся в вышецитированых рапортах групп «первых, установивших знамя победы» — куда больше двух — разговор становится малоосмысленным. Капитан Маков же, чья группа водружала красный флаг на это здание одной из первых, вообще был артиллеристом, служил в 136 бригаде Режецкой Краснознамённой бригаде армейской пушечной артиллерии, во время штурма Берлина «раздерганной» на отдельные батареи и даже пушки для помощи нашим штурмовым отрядам. И знамя бригады ему, понятно, никто бы не доверил — даже для такой исторической задачи, как водружение на цитадель фашизма.